Пыль

35

УКРЫТИЕ 18

Джульетта прошла в механический следом за остальными — она была последней, кто ушел с лестницы. Перекладины одного из турникетов на входе были покорежены и согнуты. Мало кто протискивался в образовавшуюся щель, толпа в основном перелезала через турникеты. Охранник, которому полагалось предотвращать подобное, помогал людям перебираться и показывал, куда идти дальше.

Джульетта перепрыгнула турникет и стала пробиваться сквозь толпу к месту, где разместили детей. Проходя мимо помещения для отдыха, она услышала, что оттуда раздаются какие-то подозрительные звуки. «Надеюсь, мародеры прибирают к рукам только самое необходимое, — подумала она, потом спохватилась: — Что за чушь лезет в голову! Вот уж точно мир вдруг сошел с ума».

Комната, где должны были находиться дети, оказалась пустой. Джульетта предположила, что Кортни здесь уже побывала. В любом случае никто из механического не уходил. А сейчас, вероятно, уже поздно. Джульетта прибежала обратно в помещение возле входа и направилась оттуда к внутренней лестнице, проходящей через все уровни механического. По ней вместе с плотной толпой она спустилась в генераторную и к началу туннеля.

Там груды выработанного грунта и куски бетона с торчащей арматурой окружали нефтяную вышку, которая продолжала кивать головой, словно знала о печальной судьбе укрытия и покорно смирилась с происходящим. «Конечно, конечно», — как бы говорила она.

Генераторную загромождали еще более высокие груды породы и обломков — все, что не успели сгрести и сбросить в ствол шестой шахты. Людей здесь было много — но не толпа, как рассчитывала Джульетта. Скорее всего, большинство людей были уже мертвы. И тут у нее неожиданно мелькнула надежда, возникло желание рассмеяться и счесть происходящее чепухой, сказать себе: дым безвреден, шлюз наверху выдержал, все хорошо, и друзья скоро начнут подшучивать над ней на тему о том, какую панику она подняла.

Но эта надежда испарилась столь же быстро, как и зародилась. Ничто не могло перебить металлический привкус страха на языке, заставить позабыть голос Питера, сообщающий, что шлюз открыт нараспашку, а люди вокруг падают замертво. И голос Лукаса, говорящий, что Симс мертв.

Она протиснулась сквозь толпу, бредущую в туннель, и громко позвала детей. Потом заметила Кортни и Уокера. Тот стоял с отвисшей челюстью и смотрел на все распахнутыми глазами. Джульетта увидела толпу его глазами и поняла, какое бремя она взвалила на Кортни, вновь приказав вытащить этого затворника из его логова.

— Ты видела детей? — крикнула она, перекрывая шум толпы.

— Они уже прошли через туннель, — крикнула в ответ Кортни. — С твоим отцом.

Джульетта благодарно пожала ей плечо и торопливо зашагала в темноту. Впереди мелькали пятнышки и лучики света — это светились фонарики с батарейным питанием на шлемах немногочисленных шахтеров, — но в промежутках между ними оставались участки полного мрака. Она постоянно натыкалась на невидимых людей, неожиданно материализующихся из темноты. С наваленных по сторонам куч грунта скатывались камни, а с потолка сыпались пыль и щебень, порождая крики и проклятия. Между кучами грунта оставалось лишь узкое пространство, чтобы пройти. Туннель по ширине был рассчитан на проход десятка-другого людей, не более. Большую часть объема широкого туннеля, пробуренного между укрытиями, заполнял грунт, вынутый во время бурения.

Там, где в людском потоке возникали пробки, некоторые пытались взобраться на кучи грунта и идти по ним. В результате такие умники лишь сталкивали потоки рыхлого грунта на тех, кто шел по проходу, и снизу раздавались в ответ вопли и ругань. Джульетта помогла откопать кого-то из таких бедолаг и велела всем держаться середины прохода, а не лезть в обход — даже когда кое-кто буквально карабкался наверх по ее спине. Находились и такие, кто пытался вернуться, напуганный, смятенный и не верящий в этот бег в темноте по прямой линии. Джульетта, и не она одна, подбадривала их криками, заставляя двигаться дальше. Страх нападал на людей, когда они натыкались на опорные балки, торопливо установленные по центру туннеля, или когда приходилось на четвереньках переползать через высокие кучи грунта, возникшие из-за частичных обвалов, или когда где-то в темноте начинал громко вопить ребенок. Взрослым лучше удавалось сдерживать эмоции и слезы, но Джульетта все же заметила нескольких плачущих людей. Переход казался бесконечным, и то и дело возникало ощущение, что им предстоит брести, спотыкаясь, через туннель до конца жизни, пока отравленный воздух не догонит их сзади.

Впереди образовалась пробка, люди уперлись в спины стоящих впереди, а лучи фонариков отражались от стальных стенок землеройной машины. Конец туннеля. Входная дверь в задней стенке машины была распахнута. Возле нее Джульетта обнаружила Рафа с фонариком. Его бледное лицо светилось в темноте, поблескивали белки широко раскрытых глаз.

— Джулс!

Она едва расслышала его на фоне голосов, отражающихся от стен темного туннеля. Джульетта протолкалась к нему и спросила, кто уже прошел через машину.

— Там слишком темно, — сказал он. — Можно проходить только по одному. Что за чертовщина происходит? Откуда столько людей? Ты ведь говорила, чтобы...

— Все потом, — ответила она, надеясь, что у них будет это «потом».

Но она в этом сомневалась. Скорее всего, все закончится грудами тел на обоих концах укрытия. В этом и будет состоять разница между Семнадцатым и Восемнадцатым. В количестве мертвых тел.

— Детей видел? — спросила она.

И тут же удивилась, почему среди такого количества погибших и умирающих она сосредоточилась только на них. Наверное, в ней проснулась мать, которой она никогда не была. Первобытное стремление спасать только свое потомство, когда опасность грозит гораздо большему количеству людей.

— Да, несколько ребятишек уже на той стороне.

Он помолчал, потом выкрикнул команду паре, не желавшей проходить через металлическую дверь в задней стенке машины. Джульетта вряд ли могла их за это винить. Они даже не были из механического. Хотела бы она знать, что эти люди думают о происходящем. Просто следуют за охваченной паникой и что-то кричащей толпой? Или что они заблудились в этих шахтных туннелях? Такие переживания били по нервам даже Джульетту, побывавшую на холмах и наблюдавшую мир снаружи.

— А Ширли?

Раф направил луч фонарика внутрь.

— Вот ее точно видел. Думаю, она сейчас там, внутри. Направляет людей.

Джульетта пожала Рафу руку, обернулась и всмотрелась в бурлящую массу темных людских силуэтов.

— Главное, ты сам здесь не останься, — пожелала она и увидела, как Раф кивнул.

Джульетта втиснулась в очередь и вошла в заднюю часть машины. Внутри эхом метались крики и возгласы — было очень похоже на развлечение детей, когда они кричат в пустые консервные банки. Ширли стояла возле силовой установки, направляя колышущуюся людскую массу в темный проход. Он был настолько узкий, что каждому приходилось протискиваться через него боком. Внутренние лампы машины, предназначенные освещать выбрасываемую породу, не горели, а запасной генератор работал на холостом ходу, но Джульетта ощущала идущее от него остаточное тепло — не так давно он работал, и она слышала потрескивание остывающего металла. Она задумалась: не запускала ли Ширли машину для того, чтобы вернуть ее — и силовую установку — в Восемнадцатое укрытие? Они с Кортни в последнее время частенько спорили о том, в каком из укрытий следует оставить машину.

— Что за хрень происходит? — спросила Ширли, заметив Джульетту.

Джульетта почувствовала, что вот-вот расплачется. Ну как объяснить, чего она боится? Что это конец всему? Она тряхнула головой и прикусила губу.

— Мы теряем укрытие, — выдавила она. — Внешний мир вторгается к нам.

— Тогда зачем туда направлять людей?

Ширли пришлось кричать, перекрывая гул людских голосов. Она потянула Джульетту за рукав и отвела на другую сторону генератора, где было тише.

— Воздух опускается вдоль лестницы, — пояснила Джульетта. — Остановить его невозможно. Я собираюсь обрушить туннель.

Ширли на секунду задумалась.

— Убрать опорные балки?

— Не совсем так. Помнишь, ты хотела заложить заряды...

Лицо Ширли окаменело.

— Заряды заложены с той стороны. И заложила я их для того, чтобы отсечь эту сторону, отделить это укрытие, защитить нас от наружного воздуха здесь.

— Что ж, теперь только здесь у нас воздух и остался.

Джульетта передала Ширли рацию — единственное, что она вынесла из дома. Ширли взяла ее обеими руками, держа над фонариком, который светил в грудь Джульетты. В отраженном свете Джульетта видела маску смятения на лице у подруги.

— Присмотри за всеми, — сказала ей Джульетта. — За Соло и детишками... — Она посмотрела на генератор. — Здешние фермы можно восстановить. А воздух...

— Ты что, собираешься?..

— Хочу убедиться, что прошли все, до последнего человека. Позади меня шло несколько десятков. Что-то около сотни. — Джульетта сжала руку старой подруги. И задумалась: а действительно ли они подруги? Осталась ли между ними прежняя связь? Она повернулась, собравшись уходить.

— Нет.

Ширли схватила Джульетту за руку, выронив рацию. Джульетта попыталась высвободиться.

— Будь я проклята! — крикнула Ширли и рывком развернула Джульетту. — Будь я проклята, если ты оставишь все это на меня, сделаешь главной над ними. Будь я проклята!..

Откуда-то доносились крики, но невозможно было определить, кто кричит — взрослый или ребенок. Тесную утробу огромной стальной машины заполнила какофония полных смятения и страха голосов. И в этой темноте Джульетта не разглядела, как мелькнул кулак Ширли. Она лишь ощутила удар, удивилась яркой вспышке в этой кромешной тьме, а потом какое-то время не помнила ничего.

Джульетта пришла в себя через несколько секунд или минут — точно сказать было невозможно. Она лежала, скорчившись, на стальном полу. Лицо пульсировало после удара, голоса вокруг стали тише и казались далекими.

Людей заметно убавилось. Остались только те, кто успел пройти через туннель и теперь двигался сквозь утробу землеройной машины. Похоже, она вырубилась на минуту или на две. А может, пролежала на полу дольше. Намного дольше. Кто-то звал ее, искал в темноте, но она оставалась невидимой, лежа у дальней стены генератора, в самом темном месте. Кто-то выкрикнул ее имя.

А потом в отдалении послышался мощный взрыв. Казалось, рядом с ее головой грохнулся стальной лист трехдюймовой толщины. Вдоль туннеля пронесся рокот, машина содрогнулась, и Джульетта поняла. Ширли вернулась в операторскую и заняла ее место. И подорвала заряды, предназначенные для защиты ее старого дома от этого, нового. Она обрекла себя на смерть вместе со всеми, кто остался в старом укрытии.

Джульетта зарыдала. Кто-то вновь произнес ее имя, и Джульетта поняла, что голос доносится из рации, лежащей возле ее головы. Она робко протянула к ней руку, с трудом соображая, что происходит. Ее вызывал Лукас.

— Лук, — прошептала она, нажав кнопку передачи.

То, что он подал голос, означало одно: Лукас вышел из стальной кладовой — герметичного хранилища, заполненного едой. Она подумала о Соло, десятилетиями питавшегося этими консервами. И Лукас тоже сможет — кто, если не он?

— Вернись в кладовую, — пробормотала она, всхлипывая. — Закройся там.

Баюкая рацию в ладонях, она так и осталась, скорчившись, лежать на полу.

— Я не смог, — ответил Лукас. Она услышала кашель, мучительное хрипение. — Я должен... должен был услышать твой голос. В последний раз. — Такой же приступ кашля мог бы терзать и грудь Джульетты, готовую разорваться. — Мне конец, Джулс. Мне конец...

— Нет! — крикнула она себе, потом нажала кнопку. — Лукас, немедленно вернись в кладовую! Запрись там, и держись! Просто держись...

Она слышала, как он кашляет и пытается что-то сказать. Когда это ему удалось, он заговорил коротко и отрывисто.

— Не могу. Это конец. Конец. Я люблю тебя, Джулс. Люблю...

Последнее слово он произнес шепотом, и его едва не заглушило шипение статики. Джульетта рыдала, била кулаком по полу и кричала. Она проклинала его. Проклинала себя. А через распахнутую дверь машины легкий ветерок уже нес облако пыли, и Джульетта уже ощущала вкус этой пыли на губах и языке. Это была сухая меловая пыль от взорванной породы, результат взрыва, устроенного Ширли в дальнем конце туннеля. Вкус всего, что она когда-либо знала... Вкус смерти.