Пыль

62

СНАРУЖИ

Джульетта вспомнила день, в который ей предстояло умереть. Ее отправили на очистку, надели комбинезон, похожий на этот, и она через узкий щиток шлема обнаружила, что у нее забрали мир зелени и синевы, а цвета потускнели до серого, когда Джульетта поднялась на вершину холма и увидела, каким мир стал в реальности.

А теперь, преодолевая ветер, под стук песчинок, бьющихся о щиток, грохот пульса, со сбивающимся тяжелым дыханием под куполом шлема, она видела, как бурый и серый мир медленно отступает.

Поначалу перемены были почти незаметными. Оттенки бледно-голубого. Трудно было даже сказать наверняка, что это такое. Она шла в передовой группе вместе с Рафом, отцом и еще семью спутниками в комбинезонах, подсоединенных к общему баллону с воздухом, который они тащили вместе.

Постепенные перемены в какой-то момент вдруг стали заметными. Это было неожиданно, словно шаг сквозь стену. Дымка рассеялась, резко посветлело, ветер, дующий сразу со всех сторон, стих. Вспыхнули цветные пятна, вкрапления зеленого, синего, чистой белизны. Джульетта оказалась в мире, который был слишком ярким, чтобы в него поверить.

Бурая трава, похожая на посадки поникшей на жаре кукурузы, терлась о ее обувь, но это было то единственное мертвое, что она видела по пути. Дальше, пока они шли, вокруг уже колыхалась на ветерке зеленая поросль. По небу ползли белые облака. Джульетта теперь увидела, что яркие книжки с картинками ее юности в реальности были тусклые по сравнению с увиденным вживую.

Чья-то рука опустилась ей на спину. Джульетта повернулась. Отец смотрел широко раскрытыми глазами на открывшийся простор. Раф прикрыл глаза от яркого солнца, от его дыхания запотел шлем. Ханна улыбалась. Пустые рукава ее комбинезона теребил ветер, на руках она держала ребенка. Риксон обнял ее за плечи и посмотрел на небо, а Элиза и Шо вскинули руки, как будто могли дотянуться до облаков. Бобби и Фиц опустили кислородный баллон и просто стояли, разинув рты.

Сзади из стены пыли вышла новая группа. Люди двигались сквозь пылевую завесу, и их измученные, усталые лица светились от удивления. Одному из них помогали идти другие, практически несли его на руках, но яркие цвета вокруг них, казалось, придали им сил.

Обернувшись, Джульетта увидела стену пыли, достигающую небес. По всему ее основанию жизнь, осмелившаяся приблизиться к этому удушающему барьеру, погибала. Трава рассыпалась в пыль, редкие цветы превращались в коричневые сухие стебли. В чистом небе кружила птица, словно изучая появившихся незваных гостей в странных серебристых одеждах. Затем она поскользила по синеве в сторону, избегая опасности.

Джульетта почувствовала, что и ее, как птицу, тянет к живой траве, прочь от мертвых земель, из которых они только что выбрались. Она помахала рукой своим, крикнула, чтобы они шли дальше, и помогла Бобби нести баллон. Вместе они спустились по склону. За ними следовали другие. Каждая группа, подобно чистильщикам, брела сама по себе и время от времени останавливалась. В одной из групп несли тело в обмякшем комбинезоне, на лицах людей отражалась печаль. Но в основном царило воодушевление. Джульетта чувствовала это своим перевозбужденным мозгом, вот-вот готовым выплеснуться наружу из головы; ощущала кожей, начисто забывшей о шрамах; это чувство жило в ее усталых ногах, которые теперь готовы были идти и идти до горизонта и дальше.

Она помахала всем этим людям, что шли ниже по склону. Когда Джульетта увидела, как какой-то мужчина возится с защелками шлема, она жестом велела его спутникам остановить этого человека, и этот ее приказ жестами передавали от группы к группе. Джульетта слышала, как шипит в шлеме поступающий из баллона воздух, но ей завладела новая острая необходимость. Это было больше чем просто надежда, больше чем слепая надежда. Это было обещание. Женщина по рации говорила правду. И Дональд действительно пытался им помочь. Надежда, вера, доверие друг к другу подарили ее народу отсрочку от смерти, пусть и короткую. Она вытащила карту из пронумерованного, предназначенного для очистки кармана, сверилась с линиями и повела людей за собой.

Впереди их ждал новый подъем на большой и пологий холм. Джульетта направилась туда. Элиза обогнала ее, насколько позволяла длина шланга от баллона. Она шла, шугая насекомых, выскакивающих из высокой травы, доходящей ей до колен и выше. Шо погнался за ней, и их шланги едва не запутались. Джульетта услышала свой собственный смех и попробовала вспомнить, когда она смеялась в последний раз.

Они с трудом поднялись на холм. С высоты казалось, что земля вокруг ширится и растет. Достигнув вершины, Джульетта увидела, что это не просто холм, а, похоже, еще одна кольцевая насыпь. За ее вершиной начинался пологий спуск в своеобразную чашу. Медленно поворачиваясь, чтобы внимательно рассмотреть окрестности, Джульетта разглядела, что это углубление единственное отделенное от пятидесяти других. Там, откуда она пришла, за зеленой долиной, которую они оставили только что, высилась стена темных облаков. Вернее, купол, а не стена. Облака образовали купол, внутри которого располагались укрытия. А в другом направлении, за кольцевым холмом, она увидела лес, похожий на те, что были описаны в книгах Наследия: далекий сплошной покров из гигантских кочанов брокколи, размеры которых невозможно было оценить.

Джульетта повернулась к спутникам и постучала себя по шлему. Потом указала на парящие в небе черные крестики птиц. Отец поднял руку и попросил ее подождать. Он понял, что она намерена сделать. И, опередив ее, потянулся к защелкам своего шлема.

Джульетта ощутила такой же, наверное, страх, который переживал отец при мысли о том, что любимый человек решится на это первым, но не стала его останавливать. Раф помог отцу с защелками, с которыми было почти невозможно справиться в толстых перчатках. Наконец шлем со щелчком отстегнулся.

Глаза отца широко раскрылись, когда он произвел пробный вдох. Он улыбнулся, вдохнул еще, на этот раз глубже. Его грудь расширилась, рука расслабилась, шлем выпал из пальцев на траву.

Охваченные восторгом, люди помогали снимать шлемы друг другу. Джульетта поставила свой тяжелый рюкзак на траву и помогла Рафу, а тот помог ей. Когда Джульетта избавилась от шлема, то первым делом обратила внимание на звуки вокруг. На смех отца и Бобби, на счастливый визг детей. Потом пришел черед запахов: ароматы ферм и гидропонных садов, запах плодородной почвы, взрыхленной и ждущей семян. И свет, такой же яркий и теплый, как лампы на фермах, но рассеянный из-за далекого расстояния. И пустота над ними, простирающаяся в вечность, а над головами ничего, кроме облаков.

Люди обнимались, ударяясь воротниками комбинезонов. Шагавшие следом группы прибавили шаг. Кто-то падал, им помогали встать. Блестели улыбки за щитками шлемов, по щекам текли слезы, забытые кислородные баллоны волоклись на концах натянутых шлангов. Люди снимали с себя перчатки, сдирали комбинезоны, и Джульетта осознала, что, уходя из укрытия, никто из них не надеялся, что их придется снимать. Никто не подвесил на шею нож, чтобы разрезать комбинезон. Никто не рассчитывал выбираться из этих серебристых гробниц. Они вышли в комбинезонах чистильщиков, как делали все чистильщики до них, потому что жизнь взаперти становилась невыносимой, а желание перейти через холм, пусть даже навстречу смерти, сделалось непреодолимым.

Бобби порвал перчатку зубами и освободил руку. Фиц поступил так же. Все смеялись, все были потные от трудов, помогая друг другу расстегивать молнии и липучки на спинах, высвобождая руки, продевая головы через кольца воротников, стягивая ботинки. Босые дети в разноцветном нижнем белье носились друг за дружкой и кувыркались в траве. Элиза опустила на землю щенка, которого, как ребенка, несла прижатым к груди и взвизгнула, когда песик скрылся в высокой траве. Она подхватила его. Шо рассмеялся и достал книгу Элизы из своего комбинезона.

Джульетта наклонилась и провела по траве руками. Трава больше походила на сорняки с фермы, но сорняки, превратившиеся в сплошной ковер. Джульетта подумала о фруктах и овощах, которые некоторые припрятали в комбинезонах. Было важно сохранить семена. Она думала о том, что они продержатся, пожалуй, дольше одного дня. Больше недели. И от этой мысли ее душа воспарила.

Раф обнял ее, как только освободился от комбинезона, и поцеловал в щеку.

— Какого черта? — взревел Бобби, крутясь вокруг них и разведя огромные руки ладонями вверх. — Какого черта!

Отец подошел к Джульетте и указал вниз по склону.

— Видишь это? — спросил он.

Джульетта заслонила глаза от солнца и всмотрелась в середину выемки в земле. Там высился покрытый зеленью холм. Нет, не холм, башня. Антенн на ней не было, плоская серебристая крыша наполовину оплетена лианами. Высокая трава скрывала большую часть бетона.

Вершина холма наполнилась людским смехом, и вскоре траву усеяла сброшенная с ног обувь и блестящие оболочки банок. Джульетта вглядывалась в бетонную башню, уже зная, что они отыщут внутри. Семя нового начала — вот что. Она подняла сумку, тяжелую от груза динамита. Столько весило их спасение.