"Проект Земля" критическая ошибка.

Глава 13 - ни слова о ЖО

Тьма… кромешная тьма и невесомость… Может я в космосе? Нет, это глупость – в космосе светло как днём, ибо звёзды; ну и пусть там небо, если так можно выразиться, чёрное, света там всё равно полно. Конечно глупость… да только привычными понятиями и определениями эту ситуацию тоже не описать, а тогда и глупыми предположениями брезговать не стоит.

Последнее что я помню: жёлтые вертухаи, как выразился бы Еврипид, конвоировали меня, затем толкнули к двери проржавелой, перед которой я остановился, и вот тебе приехали – тьма… Вырубили что ли меня? В некотором смысле, похоже, особенно это ощущение выпадения из реальности – нечто подобное я уже ощущал в поезде, перед тем как осознать себя в вагоне. Как почувствовал собственное тело и твердь под ногами, и сам не понял, просто в какой-то момент ощутил себя… привычно ощутил, словом; но эту невесомость списать на дезориентацию от толчка, и прочую рациональщину, не получится – раз такое испытаешь, уже не забудешь. А ещё, оказавшись в полной темноте, я заметил, что у меня будто рефлексы сработали: первая мысль – нужно выставить руки вперёд, нащупать стену, это самое главное – нащупать первый ориентир.

Мои пространные мысли, метущиеся во тьме, прервала световая линия, появившееся прямо посередь темноты. Горизонтальная линия, на уровне моей головы, обломилась на левом конце, и прочертилась вертикально вниз, образовав угол – эдакую тонкую букву «Г».

Раздался шорох, скрежет по металлу, ритмичные перещёлкивания, после чего линии превратились в ослепляющий поток света. Я рефлекторно зажмурился, прикрывшись рукой, а когда открыл глаза снова, луч света смотрел уже в пол.

- Живой? – просипел голос, словно кирпичом по асфальту прочертил.

Я проморгался, глаза немного адаптировались к слишком уж контрастному освещению, и смог увидеть первые детали обстановки.

В отражённых от яркого светового пятна на полу лучах света, виднелись обшарпанные, потрескавшееся стены, такой же пол, раскрытая дверь, фигура мужика, если судить по небритости, с фонарём в руке, луч которого вновь направился мне в лицо, из-за чего опять пришлось закрываться руками.

- Пред… Пред… Придурок что ли? – поинтересовался обладатель фонаря, морща глаза, в попытке, видимо, прочитать мою нашивку. – Ты слышишь меня, припадочный?

- Слышу-слышу, фонарь убери.

Яркость снизилась, я осторожно открыл глаза, в которых медленно растворялись световые зайчики.

- Целый? Руки, ноги на месте? – просипел мужик.

- На месте всё, - буркнул я, - ты кто такой? И где это мы?

- Я ключник, - ко мне обращаться именно так. Мы в жопе мира. Если других идиотских вопросов у тебя больше нет, то следуй за мной.

- Куда?

- Следуй за мной, – меланхолично перебил меня ключник, - или тебе помочь?

В правой, свободной от фонаря руке, замерцало синим, послышался треск.

- Следую, следую… чего сразу орать…

Выйдя из помещения, в котором я каким-то образом оказался, мы двигались по коридорам: луч фонаря периодически выхватывал куски осыпавшейся штукатурки на полу, какие-то пятна на стене; миновали пару дверей; когда подошли к третьей, ключник остановился, нашёл нужный ключ, отпер дверь, не забыв взяться за дубинку с встроенным электрошокером, кивнул мне на проём: - Заходи.

В мазнувшем по внутренностям помещения луче фонаря, я успел заметить пару человек, сидящих на корточках, закрывших глаза руками, после чего ключник подтолкнул меня внутрь, заперев дверь. Оставшись в полной темноте, слыша удаляющееся шаги, я постоял немного, даже не зная что сказать в такой ситуации, «вечер в хату» что ли? Решил оставить своё появление без комментариев; нащупал стену слева от двери, также присел на корты, прислонившись к ней.

Спёртый воздух, незнакомые люди где-то неподалёку во тьме, молчаливые, кстати — спят они тут что ли? Дурацкая ситуация, дурацкая дезориентация… Ну раз вопросов ко мне не имеется, я и сам перезагружусь – мозги как-то туго соображают, никак не могу прийти в себя.

Из забытья, в которое я на удивление быстро провалился, стоило только закрыть глаза, и урезонить метущееся обрывочные мысли, меня вырвал звук открываемой двери, и последовавшее сипение ключника: - Проходи. В проёме возник человеческий силуэт, подсвечиваемый сзади, шагнул внутрь, дверь закрылась – снова тьма, снова забытьё.

Сколько прошло времени с того момента как я сюда попал, было не ясно, в отсутствии внятных источников информации, или хотя бы раздражителей, время будто исчезало. Да я и не испытывал особого желание это время знать, если честно, даже ППК не разу не доставал; а помимо него, временем здесь руководил ключник, запуская его и отсчитывая звоном своих ключей, раскрыванием двери, односложными командами.

Открыв дверь в очередной раз, вместо привычного «заходи», он сам встал в проёме, обдал нас светом из фонаря, помолчал, будто считая нас по головам – не сбежал ли кто, а потом произнёс что-то новенькое:

- На выход, штрафнички…

Несколько секунд все продолжали сидеть, прикипев спинами к с стене, словно Невере собственным ушам – это он серьёзно? Ключник не шутил:

- Что глазами лупаете? Я сказал на выход!

В коридоре находился его помощник, вдвоём они нас повели дальше по лабиринтам. Вскоре нас ввели в помещение со столами и коробками, выстроили в ряд. Помимо нас и конвоя, в помещении оказался ещё один человек: довольно высокий, подкаченный, в униформе с чёрными вставками и нашивкой: «Онуфрий».

Отвлёкшись от своего планшета, он встал перед нами, подвигал плечами, разминаясь, обвёл взглядом куцый строй, как я теперь заметил, из пяти человек:

- Это всё? – поинтересовался он у ключника басовитым голосом.

- Так точно, всё, - ответил из-за наших спин конвоир.

- Что-то всё меньше и меньше… - задумчиво пробурчал Онуфрий. – Ладно, граждане штрафники, я начальник зоны Пжо – переработка жидких отходов. Некоторые, возможно, уже успели услышать фривольную расшифровку этой аббревиатуры, но здесь воспроизводить её не советую. За слово «жопа», выбью зуб, если будет не понятно с первого раза, тогда руку. Отныне это ваш дом и любимая работа, повсеместно сопровождаемая запахом лесных цветов. Вскоре все вы начнёте задаваться вопросом: а как можно отсюда выбраться? Дабы избежать лишних проблем и для вас и для нас, скажу сразу – выбраться отсюда… - Онуфрий внимательно оглядел строй, - можно… Для этого, всего лишь на всего нужно поддерживать коэффициент эффективности на уровне 2, в течении месяца, тогда вы вернетесь обратно в зону ПТО, и целые руки вам для этого очень пригодятся, уяснили?

После некоторой паузы мы разродились нестройным «да».

- Хорошо… - Онуфрий достал свой ППК, посмотрел в него. – Крэйзи вайнер, шаг вперёд!

Один из нашей пятёрки вышел вперёд из строя.

- Алёша11_23, шаг вперёд, - продолжал Онуфрий. – Этих двоих отведи бродильню, объясни их работу, - приказал он помощнику ключника.

Означенная пара покинула помещение.

- Спаун, шаг вперёд; Трейдер, - шаг вперёд. Этих шлюзовую.

Ключник, велев названным парням идти за ним, направился на выход, но вскоре был остановлен Онуфрием:

- Постой, Ключник, а последнего куда? Может тоже на шлюз?

- У нас на прессе место освободилось, лучше туда, - ответил сиплый конвоир.

- Ага, - произнёс Онуфрий, - хорошо, пресс так пресс… .Ладно, Преднизалон, я сам тебя отведу.

Следуя за начальником ПЖО по коридорам, я ощущал всё более нарастающий запах. Его я почувствовал практически сразу, как оказался в этой жо… в смысле зоне переработки жидких отходов, как теперь выяснилось. По началу никаких проблем это не представляло, лишь мысль царапала сознание., что запах этот чем-то знаком.

Онуфрий начал подниматься по лестнице, на уровень второго этажа, и вскоре мы вышли на помост, идущей вдоль стены огромного цеха – вот тут-то из знакомого запаха, окружающий нас газ, я не уверен что это можно назвать воздухом, превратился в нокаутирующую обоняние вонь.

Я даже оступился от неожиданного попадания в такие плотные слои атмосферы неземного типа, чем привёл онуфрия в благодушное настроение.

- Что, нравиться? – улыбнувшись, кивнул он на картину, разверзшуюся по правому борту, и под нами.

Глянуть там было на что: основное пространство цеха занимали три гигантские круглые ёмкости, заполненные жидкостью, от которых поднимался пар. Внутри этих круглых бассейнов, выстроившихся в ряд, двигались, словно стрелки по циферблату, некие ажурные конструкции, собирая с поверхности какую-то зеленоватую слизь с клочьями пены.

- Что это такое? – спросил я, гнусавым голосом, зажав нос.

- .Любопытный? – хмыкнул Онуфрий, накидывая на лицо респиратор. – ну да может это и хорошо, если для работы, конечно. Это отстойники, - указал он рукой на круглые бассейны, - Вон с того конца в этот цех приходит всё дерьмо, сточные воды, и после грубого фильтра, попадают в них. Диаметр самого большого из них, 54 метра. Там тяжёлые взвеси опускаются на дно, так называемый ил, а всякие лёгкие взвеси, жиры например, всплывают наверх, откуда собираются вон теми фермами. Дальше ил собирается со дна, и перекачивается в бродильню, где из него получается горючие газы, на которых работает местная электростанция. Ну а дальше, перебродивший ил, вместе с прочим отфильтрованным мусором, идёт на пресс.

Помост кончился, мы вошли в помещение с лестницей, ведущий вниз. Ещё пара коридоров, и снова помещение, но уже куда скромнее, где располагалась некая мудрёная агрегация с конвейером и шнеками, возле которой суетился парень в стандартном зеленом комбезе.

- Всё, можешь идти, -- сказал Онуфрий ему, и работник ушёл. - Вот, - сказал Онуфрий уже мне, указав на висящую над конвейером эдакую здоровенную гармошку, - это твоё рабочее место – пресс дегидратор. В твои обязанности входит выполнение ряда несложных операций: сначала дёргаешь за этот рычаг, - Онуфрий дёрнул, и куда-то в гармошку полилась-повалилась жижа вперемешку с чёрными комьями, похожими на чернозём, - когда заполниться, дёргаешь второй рычаг.

Раздался гул каких-то механизмов, гармонь принялась съеживаться, а вместо музыкальных трелей из него полилась мутная вода, с плеском и журчанием сливаясь в воронку. Около минуты мы ждали окончание процесса, под мерзкооватое хлюпанье утекающей воды, но вот пресс остановился, а затем пошёл в обратную сторону. когда гармонь поднялась, на транспортёр выпал чёрный брикет, объемом раз в десять меньше изначальной горы чернозёма.

- Это обезвоживание ила и есть твоя работа, но не только, - Онуфрий достал откуда-то из закутка лопатку с длинным черенком, и вручил её мне. - видишь, часть субстрата вылезла за пределы пресса? Ты должен будешь собирать всё это, и закидывать обратно в дегидратор, теперь давай – вперёд.

Тяжко вздохнув, я начал соскабливать чёрную массу с поверхностей агрегата, закидывая её в жерло говнодава.

- смелей давай, - подбодрил меня Онуфрий, или хочешь вылезти не замаравшимся из зоны ПЖО? Ха-ха, не получится, лично прослежу!

Я, снова тяжко вздохнув, о чём немедленно пожалел, рядом с этой массой вообще лучше не дышать, полез ближе к гармони, счищая выдавившееся колбаски субстрата, через дырки и щели потасканного механизма.

- Всё, - заключил Онуфрий, теперь проделай всю последовательность действий сам.

Я спрыгнул на пол, чуть не согнувшись от спазма в животе, поинтересовался севшим голосом:

- А спецодежду с респиратором для начала не хотите выдать?

Онуфрий расхохотался: - А спецодежду ты не хочешь сначала заслужить? Может на тебя её и тратить не стоит? Вот достигнешь коэффициента 1, тогда поговорим.

Я начал дёргать рычаги, наблюдая за потоками жижи, а после и за процессом дегидрации, с последующей очисткой при помощи лопатки.

Всё, - заключил Онуфрий, - теперь тебе будут поступать задания на ППК каждое утро, с фиксацией выполненного объема. И хочу предупредить сразу: здесь тебе не свалка, свободно разгуливать нельзя; если трекеры твоих перемещений покажут, что ты шатаешься там где не надо, накажу. Еду получишь на пункте выдачи, на карте отмечено. А теперь за работу.

Тяжело вздохнув, на этот раз исключительно мысленно, я дёрнул рычаг, начав заполнение пресса, а когда пошёл процесс сдавливания, я решил осмотреться: бетон, по стенам следы синей краски, и местами, кажется, жёлтой, возможно следы некого изображения; по углам мусор кучкуется, от ближайшего доносятся какие-то подозрительные звуки: похоже там уже зародилась жизнь. Мрачноватое место — ни одного окна, не поймёшь даже где мы, в подземелье, или всё-таки нет.

Очередной обезвоженный брикет плюхнулся на ленту транспортёра, от чего она сместилась на секцию вперёд. Череда этих брикетов уползала вместе с лентой в квадратное окошко, вырезанное в стене, очевидно в соседнее помещение. И что, интересно, с ними там делают дальше, на следующем, так сказать, этапе производства? в красивую обёртку заворачивают?

В приёмное окошко было ничего не разглядеть, да и наклоняться к нему, засовывая голову меж двух брикетов, то ещё занятие. В этой же стене имелась дверь, приоткрыв её, я увидел ещё одно помещение, разительно отличающееся от того, в котором находился я: транспортная лента отходила от стены метра на два, оканчиваясь наклонённым вниз пологим скатом, после чего пол снижался порогом на добрый метр, и прямо под скат пристроился грузовичок, в открытый кузов которого и падали брикеты.

В помещении том, помимо грузовика, имелись и широкие ворота, через которые он очевидно и заезжал; сквозь щели в воротах пробивались, пронзая пыльный воздух, лучи света, выглядящие в этом мрачноватом месте столь контрастно, что я залюбовался. Следует ли из увиденного, что мы не под землёй, Или, быть может, это искусственный свет, непонятно…

В какой-то момент, чуть не поддавшись гипнозу, я уже было открыл полностью дверь, собравшись направиться воротам — если и не выйти через них на свет, то хотя бы глянуть одним глазком, что там за ними. Остановили меня вовремя замеченные униформы с чёрными вставками, отирающиеся рядом с воротами – понятно, просто так не подойти…

Штамповал брикеты я ещё несколько часов, до ужина. Когда я уже было собрался останавливать машину и уходить, явился давешней работник.

- Ты мне на смену? – поинтересовался я у него?

- Да, - беззаботно ответил тот с улыбкой.

- Не знал, что тут и ночная смена есть… - буркнул я, и направился на выход.

- Бывает, - донеслось мне доброжелательно в ответ.

Я уже почти дошёл до двери, когда неожиданно для себя притормозил и обернулся: на губах сменщика ещё не погасла всё та же безмятежная улыбка. Что-то царапало сознание, какая-то странность… я постоял ещё несколько секунд, потирая лоб. Улыбка у него странная, кажется, это первый человек у которого я заметил улыбку на устах, остальные всё как-то неулыбчивые больше, да я и сам не видел особого повода зубоскалить. Присмотрелся к его нашивке: «Александр».

Хм… чем-то мне этот типаж уже знаком, что-то подобное я уже встречал, или просто снова дежавю из глубины души вылезло?

Так и не определившись с природой смущения, решил кое-что проверить и окликнул неунывающего и трудолюбивого сменщика, простым, уменьшительным вариантом имени – никакой реакции; позвал ещё раз – игнор.

- Александр, - произнёс я уже несколько тише.

- Да, - обернулся сменщик спокойно глядя на меня.

- Может тебе чем-то помочь?

- Нет, спасибо, - махнул он рукой, снова улыбнувшись, - не переживай,, - и отвернулся к рычагам.

- Ну-ну… - хмыкнул я, - я и не переживаю… пока…