"Проект Земля" критическая ошибка.

Глава 4 - свобода

Что такое свобода? Что имеют ввиду люди, когда произносят это слово? Возможность делать что хочешь? Но многие ли люди делают абсолютно всё что хотят? Если таковые индивидуумы вообще существуют, то их, скорее всего, считанные единицы, остальные же, в большинстве своём, если и думают что могут делать всё что хотят, то лишь потому что сами не знают чего хотят, а потому ничего и не делают. Хм, может это и есть настоящая свобода? Ну или хотя бы её иллюзия? Интересная мысль, подходящая в качестве основы для целого философского направления, а то и цельной религии, похоже, моя скорбная память мне намекает, что я не первый кому пришла такая идея в голову.

Вот эта самая моя немая память, могущая изъяснятся лишь взглядами, жестами, да красноречивым молчанием, меня и наталкивала на порочные размышления о сущности своего бытия.

Вот где, например, я сейчас нахожусь? В тюрьме, как и положено осуждённому? Вроде нет: окружающая действительность никак не походила на тюрьму. Тюрьма – это тесные помещения, забитые людьми, двух, а то и трёхместные нары, густой сигаретный дым под потолком, на который можно вешать разнообразный столярный инструмент, стальные двери с глазками, с заглядывающими в них надзирателями; а уж ни как не горы мусора, бродяги сборщики, шатающиеся кто куда. Исправительно-трудовое учреждение? По смыслу очень похоже, но даже тут я откуда-то понимал, что подобные учреждения, это бараки, смены, контроль и учёт, а мы здесь словно предоставлены сами себе – навешали какую-то формальную лапшу про общество и планету, и вали куда хочешь, разве что сырьё приноси, да не шарься попусту, а хочешь и шарься, но исключительно на свой страх и риск. Иллюзорность такой, почти идиллической картины действительности, я начал понимать на обратном пути от сборного пункта №16.

Возвращаясь к норе, я размышлял над неожиданным подарком Лекса Флекса, и размышления эти привели к некоторому изменению маршрута: в стороне от довольно извилистой тропы виднелось полуразрушенное здание, вновь навивающие мысли о том, что эту свалку устроили посреди некогда жилого района. Со стороны развалины выглядели заброшенными даже по здешним меркам, и я не слишком опасался натолкнутся на неприветливых обитателей – может здесь имелись некие свои, пока непонятные мне принципы устройства жилищ в местных условиях, а быть может, бродяги справедливо полагали, что если это здание уже начало рушиться, то может продолжить это дело в любой момент. Как бы там ни было, я не видел тревожных признаков до поры до времени.

Привело меня сюда стремление взять с собой к норе несколько кирпичей по ровнее – тяжеловато будет тащить, конечно, но до неё не так уж далеко осталось. Когда я осматривал кучу осыпавшегося строительного мусора возле обвалитвшегося фасада трёхэтажки, из-за угла неожиданно вышла двое жёлтых со стрелковым оружием в руках: приклады упёрты в плечи, стволы лишь немного отклонены вниз. Эти стволы, один из которых был похож на уже виденные мной у поезда автомат, а второй скорее на дробовик, тут же уставились в мою сторону, как только жёлтые заметили меня, от чего я замер словно суслик возле норы, руки, впрочем, поднимать не стал.

Жёлтый с автоматом быстро взглянул на экран ППК, прикреплённого к запястью, буркнул что-то напарнику. Стволы вновь расслабленно поникли к земле.

- Осуждённый Преднизалон, что вы тут делаете? – спросил автоматчик, медленно приближаясь с напарником ко мне. И как только имя моё разглядел с такого расстояния? Я вот, например, его нашивку ели различаю.

- Кирпичи ищу, - ответил я бесхитростно. Ну не отвечать же им по еврейские – люди с автоматами этого обычно не любят.

- Зачем вам нужны кирпичи? – продолжал спрашивать жёлтый, каким-то странным, напряжённым голосом. – Вы хотите использовать их в качестве оружия?

Так я и знал что вляпаюсь, неужели сбор строительного мусора здесь позволителен только государевым людям, а в остальных случаях карается расстрелом?

- Нет, кирпичи мне нужны… - я уже хотел было объяснить жёлтому зачем мне понадобились кирпичи, но понял, что это будет слишком длинная фраза, - я не собираюсь использовать их в качестве оружия.

- Кроме вас здесь есть кто-нибудь? – спросил автоматчик, остановившись в нескольких шагах от меня, в то время как его напарник отстал, двигаясь позади, и постоянно крутя головой, что-то выискивая.

- Нет.

- Вы видели кого-нибудь здесь за то время что здесь находитесь? Или вообще, что-то подозрительное?

Ну и официоз: фразы квадратные, не допускающие двоякого толкования, словно на допросе. Зиновий, вроде, так никогда не разговаривает – он всё как-то по проще, иной раз даже с перебором.

- Нет, никого не видел, и ничего подозрительного тоже.

Жёлтые оглядываются, переглядываются, после чего автоматчик кивает головой в сторону, и они уходят за тот же угол, из-за которого так внезапно вышли.

Я, какое-то время топчусь на месте, ожидая новых сюрпризов, но не дождавшись, иду к провалу здания, возле которого лежат несколько примеченных мною кирпичей.

Собрав их в стопку, осматриваю внутренности дома: убранства как такового нет, в некоторых местах видны потемневшие керамические шляпки крепления проводки, сами провода, судя по всему, давно сменили место пребывание, ни обои, ни шторы, не видны… Сколько же лет этому строению, и сколько оно уже находится в запустении?

Я всё же лезу внутрь, вдруг на полу что интересное найдётся, посуда например, хотя, конечно, вряд ли, но любопытство мне теперь по профессии положено. Деревянные, прогнившие и провалившееся в некоторых местах половые доски, усеяны кирпичным крошевом, кусками штукатурки, пожухшей и истрёпанной листвой, но даже не смотря на картину полной заброшенности, замечаю несколько хорошенько подкопченных целых кирпичей – кто-то всё же разводил здесь огонь, используя их, а потом зачем-то разбросал по полу.

Ничего особо интересного я так и не нахожу, и решив не испытывать свою, не слишком-то большую, удачу, прогулками по гнилым доскам, иду на выход. В этот момент я и услышал тихий свист…

Замерев,, прислушался, не показалось ли? Но нет, через несколько секунд свист повторился. Обернувшись, начинаю всматриваться в полумрак помещения, но ничего особого по прежнему не замечаю.

- Эй, бродяга… - донеслось до меня тихое сипение.

Слова вылетели вовсе не из глубины помещения, куда ближе, но я по прежнему не понимал откуда именно.

- Ну чё застыл? Уроды ушли?

- Ты где, и вообще, кто? - неуверенно и также тихо спросил я пространство, ощущая себя немного поехавшим кукухой, от того что приходится разговаривать с непонятными голосами.

- Кто-кто — Агния Барто… Так ушли уже, или нет?

- Вроде ушли.

Кучка хлама в углу зашуршала, начала раздвигаться в стороны, после чего из образовавшейся дыры в полу, показалась голова с чумазым лицом, руки, упёршиеся в пол, а затем и остальное тело.

- тело было одето в до того изгвазданную, местами порванную одежду, что в ней с трудом угадывается стандартная бледно-зелёная униформа, да ватник какой-то, сверху наброшенный; одна только нашивка с именем «Вася» и выглядит чистой, словно её только сейчас на ватник и приклеили – и как только умудрился её одну не заляпать, или здесь правилами запрещено пачкать? Типа как номера у машин? У каких ещё машин…?

Тело подходит ко мне, протягивает раскрытую ладонь, чумазое., словно у негра, лицо, трещиной рассекает белоснежная улыбка:

- Вася, - говорит Вася. Я жму его руку. – Ты какими судьбами, преднизавулон?

- Случайными, а ты что тут делаешь, живёшь что ли тут? - оглядываюсь я, - не царские палаты, конечно.

- Да уж конечно, не царские, - ухмыляется он.

Вася крупнее меня, выше, но горбится, словно готовится перебежками уходить в любой момент.

- Сколько их было тут? Багги их видел? – спрашивает он.

- Двоих видел, а Багги, нет, не видел.

- Плохо, что не видел, настораживается Вася, начиная оглядываться, - они и по трое катаются, гады.

В этот момент откуда-то сверху и с противоположного конца здания, раздается шуршание. Вася аж приседает и напружинивается:

- Всё, паря,, спасибо, но тебе пора, и мне тоже… бывай…

Вася скользнул в полумрак соседнего помещения, оставляя за собой еле слышный шорох, а я, мысленно пожав плечами, выбрался через пролом, обратно на улицу к своим кирпичам.

Уже нагрузившись ими, и собравшись до дому, до хаты, я услышал донесшейся из глубины здания удар, словно доска упала, чей-то неразборчивый крик, а вскоре из окна первого этажа тёмным комком сажи выпрыгнул Вася. Ловко приземлившись и сохранив равновесие, он бросился прочь, к ближайшим холмам уже никому не нужного мусора. Спустя несколько мгновений, в провале, из которого пару минут назад выбрался я сам, возникла жёлтая парочка, выцеливая Васю в два ствола.

- Цвиги, вандуэс! – сказал автоматчик своему напарнику, после чего тот плотнее вложился в свой карамультук.

Чпок! – бутылкой шампанского хлопнуло ружьё в руках жёлтого, и Вася покатился по земле, не успев перемахнуть за мусорную кучу. Автоматчик что-то одобрительное прогудел, после чего они быстро побежали к лежащему на земле телу.

«Фигасе… - думаю я оторопело, уже передумав куда-то идти, и вообще шевелится«.

Парочка стрелков подхватывает подмышки Васино тело, влачит его прочь, за здание, Лишь в последний момент один из них, заметив мою остолбенелую фигуру, машет мне рукой, мол, свободен, больше не задерживаем. Вскоре я увидел как из-за здания выехал миниатюрный такой, открытый джип с крупными дутыми колёсами. Багги я бы такое может и не назвал, но из уважения к безвременно усопшему не буду давать своё оценочное суждение, разве что кроме одного – пипец…