Рабы семьи Трок

X

Всё, что приходит в голову — забаррикадироваться в комнате, и ждать. Лий прекрасно понимает, что даже если сейчас закутается в Воздух, наплевав на боль, то далеко уйти попросту не выйдет. Мерзостей слишком много, чтобы можно было думать о том, как проскочить мимо. Да и… не может же она оставить Фирра без поддержки?! В конце концов, она — маг, и…

В комнату вбегает Ниин, замирает, увидев Лий.

— Что… Лий? Как ты тут оказалась?

Лий пожимает плечами, прикидывая, получится ли сейчас нанести руны, чтобы мерзости если не остановились, то хотя бы просто не замечали поместье. Всё-таки это не требует слияния со стихией и… Нет. Наверное, не выйдет. Она не помнит именно таких руноставов… Самое время начинать сожалеть о том, что учила руны не настолько хорошо, как могла бы…

— Я не могу заглянуть в гости к подруге? — Лий старается, чтобы голос звучал максимально невинно, одновременно стыдясь того, что, сейчас откровенно врёт, и убеждая себя в правильности подобного подхода. В конце концов, Ниин тоже не совсем с ней честна — не так ли?

— Как бы тебе сказать… — Ниин делает вед, что задумывается. И Лий не понимает сейчас, что в этом образе — дружеское подтрунивание или насмешка. Она не забыла, что Ниин вместе с остальными тогда смеялась над ней. — Я живу в другом крыле.

— Отсюда было ближе, — отвечает Лий. И по сути даже не врёт — от того места, где она пробралась на территорию особняка, сюда и правда было ближе всего. Хотя, конечно, дело же совсем не в этом… И Ниин, к сожалению, это прекрасно известно… — И я уже собиралась уходить, но…

— Но?

— Мерзости, — вступает в разговор Фирр. Ниин бледнеет, охает, прижимая ладонь ко рту. — Так что нам сейчас срочно надо спускаться в убежище…

Лий краем глаза замечает в зазоре между шторами, что на дороге за пределами сада, окружающего особняк, замерла девочка — совсем малышка, которой Лий не дала бы больше пяти лет — она ревёт в голос, сжав кулачки на серой, выдающей небогатое происхождение, грубой ткани слишком тонкого для осеннего дня платья, и едва на ногах стоит. И Лий прекрасно её понимает. Она вспоминает тот выламывающий кости ужас, что испытала, когда мерзость — одна-единственная тварь! — напала на них троих в тот раз. И только то, что Алексей принял на себя первый удар, заставило её тогда вспомнить хоть что-то…

— Мы должны ей помочь, — шёпотом сообщает она, направляясь к окну. Если сейчас быстро добежать до ограды и затащить девочку в дом, то, возможно, не так уж и близко пока находящиеся мерзости не доберутся…

Открыть его она не успевает — Фирр, обхватив её за талию, оттаскивает вглубь комнаты.

— Рехнулась?! — шипит на неё Ниин в то время, как Фирр задёргивает шторы ещё плотнее, чем было, от чего комната окончательно погружается в темноту, и, зажав в руке пляшущие пламенем от почти незаметного сквозняка свечи в вычурном канделябре, приоткрывает потайной ход. — Хочешь к нам всем привлечь внимание этих тварей?!

— А лучше позволить ребёнку погибнуть?! — в голос возражает Лий, после чего Ниин зажимает ей рот ладонью, но Лий вырывается и отбегает обратно к окошку. — Фирр! Ты можешь вот так спокойно смотреть, как мерзости убьют ребёнка?!

— Да, если от этого зависят жизни тех, кого я люблю, — отрезает Фирр, пропуская в потайной ход Ниин. Лий чувствует, как по телу разливается холод отвращения. Как можно?! Почему… — Ну?

— Трус. И подонок, — сообщает Лий, вырываясь из хватки Ниин. Подбегает к окну, путаясь в шторах, открывает окно. И заставляет себя сосредоточиться на том, что сейчас предстоит сделать. Она не хочет останавливаться на разочаровании, которое чувствует по отношению к Фирру, предпочитая думать о девочке. Она слышит, как за спиной закрывается окно, и понимает, что вернуться уже не получится. Ну, и пусть!

Лий на бегу заворачивается в Воздух, игнорируя растекающуюся по венам боль — максимум, на который она способна, это полторы минуты, после которых придётся отпускать стихию — и бежит к ограде напрямик через кустарник. Платье цепляется за ветки, так что Лий, раздражённо шипя, обрывает слишком длинную юбку, о чём, впрочем, жалеет, как только ветки начинают царапать кожу ног. О, наплевать! Она перелезает через ограду и подбегает к девочке, до которой, как ни странно, ещё не успели добраться мерзости. Хотя они достаточно близко, чтобы… Лий озирается, пытаясь понять, что же ей теперь делать. Вернуться в дом Фирра не получится — в том смысле, что даже если забраться через уже запертое окно сейчас обратно в комнату, спуститься в убежище не выйдет — Лий не настолько дура, чтобы не понимать, что ради неё убираться защиту уже никто не станет… К горлу подкатывает ком. Лий шмыгает носом и заставляет себя сосредоточиться на поиске укрытия. И на девочке, которая перестала реветь, как только Лий взяла её на руки.

Лий рассматривает чумазое зарёванное лицо девочки, а та также внимательно смотрит на неё. Ну, и что теперь?

Мерзости, находящиеся примерно в двадцати шагах, замерли и… принюхиваются? К чему? Она опускает глаза и понимает, что ветки расцарапали ей ноги до крови. Теперь и Воздух мало чем поможет! Лий делает шаг назад, озирается в поисках выхода. И едва не взвизгивает, упираясь в…

— Рино?! — концентрация на стихии слетает, и Лий понимает, что больше не невидима для мерзостей. Как и девочка. Но об этом она думает лишь мельком, пытаясь понять, как здесь оказался… — Что ты тут…

— А сейчас это важно? — Рино, кажется, зол. По крайней мере Лий именно так воспринимает его поджатые губы и похолодевший взгляд чёрных глаз… совсем не похожий на тот, что она видела при их первой встрече. Он бросает взгляд на мерзостей и, кажется, на дом Фирра и Ниин. — Обними меня покрепче. И… придётся потерпеть.

Что потерпеть? Лий не успевает задать этот вопрос, машинально выполняя просьбу, после которой они проваливаются, кажется, сквозь землю и оказываются где-то…

— Городское убежище, — поясняет Рино, забирая у Лий девочку. Которая уже перестала плакать и теперь тянется к тёмным волосам Рино. Тот стоически терпит. И даже не морщится, когда девочка явно пытается выдрать ему клок волос. — Многие семьи были против, но мы сумели настоять на его постройке. Не зря.

Убежище? Лий оглядывается, пытаясь одновременно сбросить с себя липкое ощущение, которое осталось от того, как они с Рино и девочкой оказались здесь. Это… магия, конечно, но… Лий зажмуривается, пытаясь вспомнить, какой стихии подвластно подобное… Кажется… Земля? Как… неприятно. Лий передёргивает плечами и косится на Рино, который успел отойти вместе с девочкой в сторону и сейчас разговаривает с кем-то. Лий опускается на какой-то ящик, пытаясь понять, что теперь делать. И что вообще произошло.

Фирр. Мерзости. Рино.

Почему Фирр так повёл себя?! Он же один из лучших магов Долины! Он не проиграл ни одной дуэли… так почему…

Лий шмыгает носом, наплевав на то, насколько неприлично это выглядит.

После такого она вообще даже подумать не может о том, чтобы просить Фирра помочь ей. Слишком это... Лий вздыхает. Но почему?! Из-за Ниин? Или что-то ещё?

***

Инга следует за эйннто Ниилли и Ильгери, отставая на полшага вместо положенных трёх, хотя, как ей кажется, сейчас и в этом нет особой необходимости. Как нет её и в том, чтобы такая, как она — абсолютно не владеющая магией — присутствовала сейчас здесь. Ну, да. Инга признаёт, что, вероятно, стоило рассказать эйн Ильгери про то, что она видела её дочку, сразу. Не подумала… Предпочла рассказать про более важное, как ей на тот момент казалось.

Инга прикусывает губу, пытаясь прикинуть, чем именно её поступок теперь обернётся. Всё же не хочется совершенно вот так вот запросто потерять то, чего достигла перед этим. Пусть даже достижения и более чем скромные, но всё же. Возвращаться на кухню к недомытой посуде не хочется совершенно. Руки жалко! И бесцельность подобного существования. А Инга не строит иллюзий насчёт того, что это вполне себе вероятный вариант… Попытаться, что ли, всерьёз соблазнить эйн Астерги? Тем более, что он, кажется…

Как будто бы это чем-то поможет, учитывая то, что он, если судить по тому, что всё же удалось узнать от Эттле и кое-кого из тех слуг, кто всё же снисходит до разговоров с ней, годами может отсутствовать в поместье, неизвестно чем занимаясь… или — известно, но все предпочитают об этом молчать. Но в любом случае вряд ли он решит взять с собой её. Зачем? В качестве бесплатного секса, что ли? Инга кривится. Не тот тип мужчины, которым можно было бы вертеть при помощи постели. Ой, не тот! Пусть даже сама она никогда не использовала подобные методы — что бы там по этому поводу ни думал Царёв! — но, вполне лояльно к нему всегда относилась. Как и к тем, кому удавалось таким образом добиться лучшей жизни. Вроде той же Ритули из финансового отдела именно так и получившей должность заместителя начальника. И вертевшей этим самым начальником, как хотела… не переступая определённой черты, конечно… почему так — Инга никогда не интересовалась. Да и не имеет это сейчас значения… Эйн Астерги всё равно не из таких. Только вот Инга до сих пор не поняла, нравится ей это или нет. Неудобно, конечно, но уважение при это вызывает… Инга чудом не врезается в остановившихся хозяек. И давит желание попятиться, а лучше и вовсе сбежать отсюда, куда получится, когда вблизи видит… это.

Несуразное, вызывающее омерзение одним своим видом. И — страх. Такой, что ноги примерзают к земле… наверное, только поэтому Инга сейчас и не пытается сбежать. И это не может не радовать. Потому что сзади — Инга скашивает глаза — находятся ещё несколько таких же тварей… Недалеко бы она убежала.

— Плохо… — скучающим голосом произносит эйн Ниилли. Так, как будто бы ничего серьёзнее лёгкого дождика, когда под рукой нет зонта, вокруг не происходит. Потом она на мгновение как будто бы окутывается прозрачной дымкой… и лёгкой походкой направляется к застывшей напротив твари. Короткое движение рукой — и мерзость разваливается на две аккуратные половинки, которые тут же начинают просачиваться в почву, превращая её во что-то к чему прикасаться очень не хочется. Впрочем, эйн Ниилли и это исправляет моментально, направляя всё ту же дымку вниз. Инга моргает, пытаясь понять, что именно она сейчас увидела. Это и есть та самая магия? Почему тварь просто позволила себя убить-то?! Инга вопросительно смотрит в спину эйн Ильгери. Та, впрочем, никак не реагирует. — Нам потребуется немало времени, чтобы отыскать Лий…

— Вздорная девчонка! Только б сделать наперекор! — вспыхивает эйн Ильгери. На находящиеся позади мерзости она и не думает смотреть, хотя Инга ни капли не сомневается в том, что прекрасно знает об их присутствии.

— Ну-ну, — успокаивающим тоном произносит эйн Ниилли, сделав короткое движения запястьем, как будто бы сбрасывая с ладони что-то. — Себя вспомни в её возрасте. Например, как ты зимой убежала из дома и едва не сорвалась со скал, чтобы доказать, что уже взрослая… Лий ещё нормально себя ведёт…

— Я помню. Как и то, что меня тогда по твоему приказу выпороли так, что я дней десять сидеть нормально не могла. При этом ты потакаешь её капризам…

— Я признаю, что была неправа в вопросах твоего воспитания, — эйн Ниилли идёт едва ли не прогулочным шагом.Инга вздыхает. Вот только разговора о педагогике ей и не хватало! Хотя она однозначно против порки как метода воспитания кого бы то ни было… ну… разве что Царёву это могло бы пойти на пользу… Только поздно его уже пороть. Разве что для собственного удовольствия… Инга едва ли не фыркает, понимая, в какую сторону пытаются убрести сейчас её мысли. Это от нервов, не иначе!

— А могу я поинтересоваться, почему эта… мерзость… не попыталась увернуться от удара? — обращает она внимание хозяек на себя. Исключительно, чтобы отвлечься от глупостей. Ну, и любопытство удовлетворить, само собой.

— Потому, что она не могла этого видеть, — медленно отвечает эйн Ильгери. — Стоп. Ты видела? — Инга пожимает плечами и говорит про дымку. — Интересно… жаль, не вовремя. Скажи, Лий тоже была в такой дымке, когда ты её видела?.. — Инга прищуривается, вспоминая. Ну, да. Дымка… Она почти злится на себя, но в этот момент едва не спотыкается о подол юбки, который, отвлёкшись, забыла придерживать, и лишь торопливо кивает. — Тогда понятно, почему я не заметила…

Договорить она не успевает, хотя Инга и так улавливает суть. И чувствует, как по телу теплом разливается удовольствие. Кажется, для неё ещё не всё потеряно. Магия… пусть сама она и не способна к ней, раз уж никто до сих пор ничего подобного в ней не обнаружил, но зато, видимо… Инга давит всё же появившуюся на губах усмешку. Кажется, она сможет получить некоторые выгоды в нынешней ситуации… так или иначе. Впрочем, сейчас точно не до того — впереди показываются сразу с два десятка мерзостей, и как-то резко становится не до чего. Особенно, когда эйн Ильгери, охнув, оседает на землю. Инга подхватывает её, предчувствуя, как завтра не будут ей за это благодарны её мышцы — при её-то нынешней комплекции пытаться тащить сомлевшую женщину тяжелее себя! Эйн Ниилли в это время изо всех сил прореживает количество тварей, отступая к ближайшему дому следом за Ингой.

В том, что это мало чем поможет, Инга не сомневается ни капли. Только вот вариантов она всё равно не видит. Но что произошло с эйн Ильгери? Которая спустя несколько минут всё же приходит в себя. Инга помогает ей устоять на ногах и переводит внимание на мерзости, которых стараниями эйн Ниилли, конечно, стало меньше, но ненамного. Кроме того Инга ясно видит, что хозяйка выдыхается. Прекрасно просто! И что делать?

— Кажется, жители Долины строили убежище на случай… на всякий случай, — тяжело дыша, произносит эйн Ильгери в тот момент, когда её руки окутываются такой же дымкой. Рассеявшейся, впрочем, едва ли не сразу. И, кажется, этого не планировалось, насколько Инга может судить по раздражённому взгляду эйн Ильгери. Что-то явно идёт не так. — Правда, он находится, если я не путаю… — эйн Ильгери окидывает медленно приближающихся тварей взглядом, — где-то на севере Долины.

То есть — аккурат за толпой этих тварей. Инга медленно дышит, пытаясь не сорваться в истерику, от которой всё равно не будет никакого толку. Хотя… может быть и стоит напоследок?

— Эйннто Трок? — удивлённый голос позади заставляет вздрогнуть всем телом. Инга медленно оборачивается, отмечая, что обе её хозяйки поступают точно также. Это… внушает чувство гордости. За себя. Позади Инга видит того самого мальчика, за которого собираются выдать эйн Лийниру. Но Инга не понимает, как он там оказался! Учитывая то, что мерзости уже успели сомкнуть кольцо, а позади и вовсе тупик. — Как вы тут оказались?!

Судя по тому, что кроме самой Инги, никто его внезапному появлению не удивляется, это что-то из разряда… вероятно, магия. Порталы? Инга морщится, вспоминая, рассказывала ли Леночка что-то про порталы, или это Инга где-то ещё услышала.

Впрочем, размышлять долго не получается — парень обнимает эйн Ниилли и они словно проваливаются сквозь землю. Спустя несколько секунд точно так же он забирает и эйн Ильгери.

А потом и её саму, но Инге это не нравится. Совершенно. Ощущение при этом такое, что Инга с трудом пережидает приступ тошноты и потемнение в глазах. И только после того, как более-менее приходит в себя, понимает, что сейчас находится в каком-то помещении, где полно народу.

То самое убежище?

***

Алексей нервничает. И даже готов признаться в этом хотя бы самому себе. И бесполезно говорить, что эйннто Ниилли и Ильгери достаточно опытные маги, чтобы можно было не думать, что с ними может случиться что-то плохое. Но… Сердце не на месте. И Алексей мог бы посмеяться над тем, как за не такой уж и большой промежуток времени он успел привязаться к совершенно чужим для него людям… более того — к тем, кто превратил его в раба! Но… не выходит.

В основном, конечно, из-за эйн Лийниры, которая и правда до боли похожа на его оставшуюся теперь навсегда недосягаемой сестрёнку. Алексей вздыхает и заставляет себя сосредоточиться на окружающем. Хотя вот вокруг как раз уже ничего и не происходит — после того, как эйннто Ниилли и Ильгери с крысой скрылись за полосой обрыва, на территории поместья начался настоящий хаос… правда, контролируемый, если присмотреться. Несмотря на беготню и перекрикивания, которые так резко контрастировали с привычной уже тишиной поместья, никто никому не мешал. Все, как будто это было повторено миллион раз, чётко делали то, что следует, занимая какие-то позиции, эйн Тэйе организовала слуг, которые, как понял Алексей, в случае штурма, сама мысль о котором до сих пор кажется нелепой, должны будут чем-то помогать страже…

Задействовали даже тех монстров, что появились в поместье в тот же момент, когда и они с крысой. Хотя Алексей всё считал их настолько тупыми, что даже камни колоть для них — верх интеллектуального напряжения!..

— Нечем занятья? — миролюбивым тоном, никак не вяжущимся с тем, что Алексей видел до сих пор, интересуется подошедший эйн Астерги, закидывая в рот какую-то светлую зеленоватую пластинку. Алексей внутренне даже гордится тем, что ухитрился сейчас не вздрогнуть.

— Неспокойно, — признаётся он. Странно. При том, что его в дрожь бросает от одного только присутствия этого человека… что ненормально и невозможно списать на магию — эйн Иданнги и остальные тоже маги, но ничего подобного Алексей рядом с ними не испытывает!.. именно в компании эйн Астерги же Алексей чувствует себя максимально свободно. Нет этих рамок отношения хозяин-раб, что постоянно маячат где-то на самом краю сознания… — Я понимаю, что эйннто Ниилли и Ильгери вполне способны о себе позаботиться, но…

— Не совсем… — тянет эйн Астерги, никак, впрочем, не комментируя свои слова. Вместо этого он, не поворачивая даже головы, приветствует подошедшего эйн Иданнги. И перебрасывается с ним фразами о степени подготовки к штурму… но Алексей особо не фиксируется на этом… Что значит «не совсем»?! Это… Он пристально смотрит на отвернувшегося от него эйн Астерги, пытаясь понять, что тот мог иметь в виду, но в голову не идёт ровным счётом ничего. Что значит… — Успокойся, — бросает эйн Астерги, даже не подумав повернуться. Эйн Иданнги вопросительно приподнимает брови, оставаясь при этом подчёркнуто спокойным. Только вот в отличие от эйн Астерги, который всем своим видом демонстрирует пренебрежение к опасности и правилам, эйн Иданнги, кажется, просто… Алексей не может подобрать слова. Не плывёт по течению, нет. И это не смирение, но… спокойствие? Вот такое вот? — Волнуется. И я склонен считать, что под этим есть основания… Данн… Отпустим юношу погулять?

— Здесь от него всё равно не будет особого толка, — пожимает плечами эйн Иданнги. — И без него справимся. Но… ты уверен, что от него будет польза внизу? Мальчик ещё толком не разобрался со стихией… Ни с тем, что это за стихия, ни тем более с владением ей.

Эйн Астерги как-то беспечно, как кажется Алексею, пожимает плечами. И, видимо, это решает вопрос. Спустя каких-то полчаса, из которых собственно спуск занял всего-то минут пять — больше ушло на то, чтобы собраться, хотя и брать-то с собой нечего, не считая мешка… Алексей стоит внизу, глядя то на стремительно уносящуюся вверх подъёмную платформу, то на дорогу, ведущую в ту самую Долину… И уже даже отсюда он ощущает присутствие мерзостей, которое успело запомниться… Алексей бы предпочёл запоминать что-то более приятное, конечно. Хотя ни одной из тварей пока что рядом не наблюдается. Алексей прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться, как его учили эйннто Иданнги и Астерги, чтобы призвать стихию. Он помнит, как впечатляюще каждый раз смотрелось их полное исчезновение, после которого он неизменно оказывался уложен на лопатки… но ничего похожего у самого Алексея не выходило ни разу. Только слабое дуновение ветерка время от времени. Но сейчас… То ли от близости опасности, которой, кажется, так недоставало там, на плато, то ли из-за беспокойства о жизнях хозяек… и крысы, хотя вот о ней уж точно бы не стоило переживать!.. но… Тело окатывает как будто кипятком, от которого едва не покрывается вполне себе реальными волдырями кожа, а потом…

Алексей открывает глаза и чётко понимает, куда именно ему надо сейчас идти. Как будто бы кто-то начертил дорогу. Он срывается с места, не обращая внимания ни на неровности почвы под ногами, ни на препятствия, время от времени появляющиеся на пути, ни даже на мерзости, которых оказывается и правда слишком уж много в самом посёлке, или что это вообще такое?.. Тварей он попросту огибает, проявляя такие чудеса ловкости, на которые по собственному мнению и вовсе не способен бы никогда! На волне, захватившей его, Алексей даже думает, что, быть может, стоило бы попробовать прикончить парочку мерзостей, но заставляет себя не рисковать понапрасну.

К дверям, в которые сейчас ломятся с три десятка мерзостей, он добирается спустя минут пятнадцать непрерывного бега, радуясь тому, что теперь уже это тело не пытается свалиться от усталости из-за такой вот пустяковой нагрузки. И, кажется, у тварей есть все шансы эти самые двери снести. Во всяком случае те сейчас выглядят далеко не так прочно, как должны бы. Алексей на миг замирает, пытаясь понять, что делать, но в этот момент рядом с ним оказывается тот самый парень, за которого собрались вызывать эйн Лийниру. Он обхватывает Алексей за плечи и спустя мгновение, наполненное какой-то мутью и отвращением, они оказываются, как понимает Алексей, по другую сторону от этих дверей.

Первая, кого он видит — крыса, придерживающая за плечи эйн Ильгери, которая даром что не теряет сознания. Крыса бледна настолько, что все веснушки на лице и открытой части рук едва ли не светятся. Алексей видит капельку крови на постоянно прикушенной губе, но помимо этого крыса выглядит вполне собранной.

— Зачем явился?

— Не удивлена?

— Я тебя видела, — отмахивается крыса. — Иначе бы эйн Рино не отправился за тобой… учитывая, что он и так уже вымотан для подобного.

Эйн Рино это, надо полагать, жених эйн Лийниры. Алексей вертит головой, пытаясь найти и её саму. Это получается далеко не сразу, и Алексей успевает даже начать паниковать, но…

— Её эйн Рино нашёл первой, когда эйн Лийнира пыталась спасти ребёнка… — поясняет кры… Инга, при этом с явным беспокойством глядя на эйн Ильгери. Та кривится, но никак более не реагирует на окружающую действительность. — Представляешь? Эм… Эйн Лийнира предпочла попытаться спасти девочку вместо того, чтобы спрятаться в убежище этого… Фирра. Про него она, кстати, вообще не желает говорить.

— Он… что-то ей сделал? — с подозрением уточняет Алексей, понимая, что если это так…

— Всего лишь поставил свою жизнь выше жизни незнакомого ему ребёнка и самой эйн Лийниры, — пожимает плечами Инга. — Я его даже в чём-то понимаю… но всё равно такое поведение мужчину не красит. Так что…

Алексей качает головой. Ну, а чего, собственно говоря, ждать от кры… Инги? Пусть даже она и сделала что-то для его спасения! Вряд ли она изменится, так что… Он уточняет, что именно ему делать, и, получив указание попробовать не дать мерзостям прорваться внутрь убежища, направляется к дверям.

***

Инга хотела бы, чтобы это всё оказалось не более, чем страшным сном. Потому что она ни капли не сомневается в том, что произойдёт, когда мерзости, от одного только присутствия которых продирает мороз и подкашиваются ноги, доломают и так еле держащиеся двери. И очень бы хотела оказаться как можно дальше от этого места… Только вот единственный, кто мог бы провернуть что-то подобное — тот самый жених эйн Лийниры — неспособен перенести человека дальше, чем на полкилометра! И — от силы, пару-тройку за раз, а потом едва ли не валится с ног. Толку с него…

Инга окидывает собравшихся тут людей взглядом и кривится. Дети, старики, женщины — полный набор. Причём все… небогатые. Слуги или просто бродяги, как ей шёпотом пояснила эйн Лийнира, горько кривясь и прижимая к себе какую-то девочку. Девочку эту она подобрала на дороге, пытаясь спасти от мерзостей… за одно это эйн Лийниру следовало бы всё же выпороть! Пусть Инга и против такого. В смысле, не за спасение девочки, конечно, а неосмотрительность и неспособность оценить опасность. Ну, и то, что она вообще оказалась в Долине. Впрочем, кажется, она и сама это понимает… или нет, но в любом случае Инга уверена, что больше подобных выходок девчонка не выкинет. Что бы там с ней ни случилось.

Конечно, следовало бы расспросить её, втереться в доверие и так далее, но сейчас Инга не может отойти от эйн Ильгери, которая не теряет сознания только благодаря упрямству.

А ведь ещё есть и Царёв, притащившийся непонятно зачем и застрявший тут вместе со всеми. Вот чего ему в поместье не сиделось?! Чем его присутствие тут вообще может помочь? Жест-то красивый и, если бы на месте Алексея был кто-то более практичный, Инга бы даже поняла его причину — всё же в последствии, если получится выжить, это может добавить ему очков в глазах эйннто Трок. Но это ж Царёв, которому сама мысль том, что он может стать таким, как Инга — она мысленно фыркает — противна!

Хотя сама его смелость вызывает некоторое… Инге совершенно не хочется этого признавать, но она даже в чём-то завидует этому придурку. Хотела бы она… о, нет. Не хотела бы. Подобная наивность слишком плохо заканчивается…

Позади раздаются шаги, и Инга с облегчением видит подошедшую эйн Ниилли, которая всё это время сдерживала натиск мерзостей. С облегчением и опаской, которая, впрочем, сходит на нет, когда Инга видит рядом с всё ещё держащимися дверями жениха эйн Лийниры и ещё одного парнишку, который довольно ловко швыряется в появившийся после того, как двери основательно перекосило, зазор сгустками огня.

Инга кивает в ответ на вопросительный взгляд хозяйки и с чистой совестью передаёт ей эйн Ильгери. Что с ней, всё-таки…

— Беременность, — неожиданно снисходит до ответа эйн Ниилли, укладывая ладони, окутанные дымкой магии, на виски эйн Ильгери. Беременность?! — Все признаки налицо — и слабость, и непереносимость мерзостей как у обычных людей, и невозможность толком колдовать…

— Эйн Астерги это имел в виду, когда спрашивал, справится ли..?

— Вероятно, — кивает эйн Ниилли. — Никогда не понимала, как именно он узнаёт всё на свете! Что он, что его брат… — она как-то печально вздыхает. Инга не решается спросить, что же именно стало со вторым сыном хозяйки, хотя любопытство так и распирает. Но, учитывая, что и про эйн Астерги она узнала только потому, что он решил приехать — до этого все слуги вообще ни разу не упоминали о его существовании, и если бы не портрет… — Инга не исключает вариант что и второй сын эйн Ниилли тоже сейчас где-то в большом мире. Хотя… слишком печальной сейчас выглядит эйн Ниилли, чтобы можно было и правда поверит в это. Но тогда и вовсе не стоит поднимать подобную тему. Так что вместо попытки поднять явно болезненную тему, Инга спрашивает, есть ли у них шансы выжить. — Немного. При удачном стечении обстоятельств.

— Вы верите в удачу? — Инга находит взглядом Царёва, который забрал, наконец, у эйн Лийниры зарёванную девочку и теперь что-то нашёптывает ей. Ну, хотя бы девочка рыдать перестала. Уже хорошо. Инга мельком удивляется тому, насколько хорошо у Царёва входит ладить с детьми. Вот уж о чём бы она никогда не подумала… Хотя… он же говорил, что у него есть младшая сестра… что не является вообще показателем — у Инги вот тоже есть младшая сестра! И что с того? Эйн Ниилли же в ответ лишь пожимает плечами. — Что мне стоит сейчас сделать? Рано или поздно либо мерзости ворвутся, либо сдадут нервы у собравшихся здесь — я вижу как минимум нескольких человек которые уже на грани…

— Поговори со своим братом и с моей внучкой и постарайтесь отсечь наиболее подверженных панике от остальных. Я же попробую связаться с Астерги, — приказывает эйн Ниилли, перекладывая голову то ли заснувшей, то ли просто потерявшей сознание эйн Ильгери на свёрток из чьей-то одежды.

Инга коротко кивает и, прежде чем успевает отойти на слишком большое расстояние, слышит, как хозяйка шёпотом высказывает надежду, что эйн Астерги всё ещё способен услышать… Что ж. Инга тоже на это надеется.

Надеется всё то время, пока они втроём придумывают, как изолировать находящихся на грани людей. Уговоры, откровенный обман… найденное снотворное, в дозировке которого Инга откровенно сомневается… хотя, наверное, в случае чего это будет даже приятная смерть в отличие от того, что может ожидать остальных…

Надеется, когда они с Царёвым опять едва не сцепляются в совершенно бесполезном споре — он категорически против того, чтобы связывать и затыкать рот кляпом особо настырной истеричке, которая все то время, пока он высказывает Инге, как она неправа, пытается выцарапать ему глаза… эйн Лийнира смотрит на это, явно не понимая, что делать… Инга же думает в этот момент, что было бы неплохо, если бы эта истеричка-таки покусала Алексея и… бешенством, например, его заразила…

Надеется в тот момент, когда двери сносит с петель, и первые мерзости врываются внутрь, тут же превращаясь в горстки пепла под воздействием магии незнакомого парнишки, которого уже откровенно шатает от усталости.

И надежда всё же окупается в тот момент, когда следом за разваленной на две половинки мерзости, тут же стремительно начавшие усыхать, в убежище ленивой походкой входит эйн Астерги.

Инга прикрывает глаза и прислоняется к стене, не оседая на пол только потому, что Царёв неожиданно придерживает её в стоячем положении.

— Ты сейчас выглядишь, как школьница, увидевшая объект своего обожания, — хмыкает он, впрочем, на удивление беззлобно.

— Возраст моего тела вполне соответствующий, — вяло возвращает ему усмешку Инга. — Осуждаешь, что ли?

— Связаться с пусть и неплохим магом и воином, но при этом наркоманом, если верить сплетням слуг, и хрен знает, кем ещё — так себе идея.

— Я пока ничего такого и не планирую…

— Мне сделать вид, что я тебе верю? — Алексей помогает дойти до ближайшей лавки и сам садится рядом. — Я… даже не знаю, кого мне будет больше жалко…

— А эйн Астерги тебе чем не нравится? Помимо того, что он, как ты говоришь, наркоман?

— Это не я говорю. Мне... не по себе рядом с ним, — неопределённо пожимает плечами Алексей. Но Инга как-то понимает, что именно он имеет в виду. Хотя сама она не испытывала в присутствии эйн Астерги ничего особо неприятного. Даже наоборот… — Ты… всё пытаешься забраться повыше?

— У меня, в отличие от тебя, нет магических способностей… — Почти нет, но то, что она видит сквозь магию, во-первых, пока не слишком понятно, а во-вторых — неясно, куда и как можно применять так, чтобы получить явную выгоду для себя. — Так что даже при том, что на тебе ошейник, ты можешь занять неплохое место… при должном усилии. А вот мне везёт гораздо меньше. Так что вариант с браком едва ли не единственный путь, который я сейчас вижу, — Инга говорит мягко. Вообще не пытаясь принизить способности Алексея. Хотя так и подмывает сказать ему какую-нибудь гадость, чтобы посмотреть, как он взбесится. Ну, и потому, что не стоит ему давать расслабляться, конечно. Вариант с браком… как будто бы эйн Астерги прям с распростёртыми объятиями её ждёт! Пусть даже те несколько бесед тет-а-тет были вполне себе многообещающими… но… Мало ли что она тут решила! Не от неё одной это зависит, увы.

Алексей пожимает плечами и с рук на руки передаёт её эйн Астерги, который появился радом вообще бесшумно. И, судя по его лицу, слышавший большую часть разговора. Инга провожает взглядом стремительно удаляющуюся спину Алексея и вопросительно смотрит на эйн Астерги.

— Не имею ничего против подобного развития событий, — хмыкает он, подхватывая Ингу на руки и направляясь к выходу из убежища. Под взглядами всё ещё находящихся здесь людей и, что хуже, под взглядами эйннто Трок. Но, кажется, ему наплевать. Так что Инга даже позволяет себе немного расслабиться и обхватывает его руками за шею. — Ты молода, достаточно разумна, чтобы понимать расклад сил, способна родить ребёнка, плюс — присяга.

— Сплошные плюсы! — хмыкает Инга. — Только в том случае, если вы, эйн Астерги, просите свою пагубную привычку. У меня нет ни малейшего желания связывать свою жизнь с человеком, подверженным зависимостям. — Инга жмурится, когда лучи солнца за пределами убежища, слепят глаза.