Раскаявшийся муж

Глава восьмая

Бронвин

Рик, Лиза и Рис прибыли сразу после полудня. Пара держалась за руки и выглядела загорелой, здоровой и счастливой. Рик натянуто поздоровался с Бронвин – просто коротко кивнул, потом ухмыльнулся Брайсу и заговорил с ним на языке жестов, довольно грубо исключив из разговора всех остальных. Лиза криво улыбнулась Бронвин, а затем тепло пожала ей руку и совершенно неожиданно поцеловала в щеку.

– Выглядишь получше, чем когда я видела тебя в последний раз, – сказала она.

– Отдых и солнце творят чудеса, —легко ответил Бронвин, отступила назад и окинула Лизу восхищенным взглядом. – Я мало что помню о тебе, кроме твоей доброты в день нашей встречи, но должна сказать, что ты тоже очень хорошо выглядишь. – Она украдкой взглянула на экспрессивно жестикулирующего Рика. – Я счастлива, что вся эта... ситуация с Брайсом и я не испортила вам отдых.

Лиза с улыбкой покачала головой.

– Рик на какое-то время замкнулся, ушел в себя, но мы с Рисом, – она кивнула на спящего ребенка в коляске и добродушно улыбнулась, —вскоре вытащили его из этого состояния.

– Очень рада это слышать, – Бронвин не могла не откликнуться на доброжелательный характер Лизы. Она была просто прелестна, и понятно, почему Рик так быстро влюбился в нее.

– Так где же твоя прекрасная дочка? – Лиза оглядела залитый солнцем внутренний дворик, словно ожидая, что Кайла в любой момент выскочит из какого-нибудь укромного уголка.

– Бедняжка Кайла. Брайс готовил ее к вашему приезду все утро. Слова: кузен, тетя, дядя, ей незнакомы, и, по-моему, она ожидает встретить какое-то экзотическое животное. Она так возбудилась и поэтому почти моментально уснула сразу после обеда. Но так даже лучше: она становится капризной, если пропускает дневной сон. Она проснется через час или два. – Она посмотрела на Брайса и Рика, которые все еще оживленно разговаривали, нахмурилась и спросила у Лизы: —Ты понимаешь язык жестов?

– Немного. Рик учил меня, – тихо ответила она, с сочувствием глядя на Бронвин.

– О чем они говорят? – задумчиво спросила Бронвин, и Лиза понимающе сжала ее руку.

– Думаю, Рик рассказывает Брайсу, как погружался в океан в акульей клетке. – Она содрогнулась от неприятного воспоминания.

– Неужели Рик по-прежнему занимается экстримом?

– С акулами он плавал впервые. Это была его мечта. Ему понравилось, но он сказал, что не собирается повторять. Я очень на это надеюсь. Меня бросает в дрожь при мысли о том, как эти огромные хищники кружили вокруг хрупкой маленькой клетки, где он сидел.

– Теперь, когда он женат и у него есть ребенок, он немного остепенится, – уверенно заявила Бронвин.

– Надеюсь, – Лиза закатила глаза. – а может, он просто потащит нас с Рисом за собой. Когда мы только начали встречаться, ему каким-то образом удавалось уговаривать меня на всякие экстремальные безумства. Я уверена, что мой организм специально ускорил наступление беременности, чтобы спасти меня от смерти.

– Ничего себе, – выдохнула Бронвин. Ей было сложно представить эту милую, интеллигентного вида женщину, участвующую в экстремальных развлечениях, которыми увлекался Рик.

– Так, давай-ка вспомним: банджи-джампинг, парасейлинг, парашютный спорт, дельтапланеризм, – перечисляла Лиза, загибая пальцы, – гонки по бездорожью, сплав по горной реке…

– А также посещение оперы, балета, поэтических чтений, симфонических концертов, магазинов с этой жутко старой мебелью, – вставил подошедший к ним Рик.

– Антиквариатом, – с улыбкой поправила его Лиза.

– И художественных выставок, – как ни в чем не бывало перечислял Рик, обнял Лизу за плечи и повернулся так, чтобы Брайс мог читать по губам. – Это лишь некоторые из действительно скучных вещей, в которых я принимаю участие с тех пор, как женился.

Лиза фыркнула и снова закатила глаза.

– По крайней мере, у меня нет привычки прыгать с высоких гор или из самолетов, – улыбнулась она.

Рик усмехнулся, быстро поцеловать ее в губы и что-то прошептать на ухо.

Бронвин, с завистью наблюдавшая за ними, невольно поглядела на своего мужа и удивилась, что он пристально изучает ее. Она быстро опустила взгляд, когда Брайс подошел и встал рядом. Несколько мгновений они стояли бок о бок, не касаясь друг друга, а потом Бронвин почувствовала его ладонь на своей пояснице. Она подняла на него ошеломленный взгляд, но Брайс продолжал смотреть на Рика с Лизой с легкой улыбкой на губах. Его рука неуверенно двинулась вверх, пока не оказалась на ее затылке, под густым водопадом волос, и тепло его пальцев опалило ее обнаженную кожу. Он нежно помассировал ее затылок, прежде чем прочистить горло, чтобы привлечь внимание воркующей парочки.

Они отскочили друг от друга, виновато улыбаясь.

– Готовы перекусить? – тихо спросил Брайс и повернуться к столику, уставленному вкусной едой и фруктами.

Он собственнически держал Бронвин за руку, когда вел к столу и отпустил только для того, чтобы отодвинуть для нее стул.

Бронвин настороженно взглянула на него, прежде чем сесть. В прошлом он всегда был с ней галантным: открывал двери, помогал надеть пальто, усаживал. Это старомодное рыцарство она находила совершенно очаровательным. Однако с тех пор как она вернулась, Брайс не делал ничего подобного, и теперь она гадала, что скрывается за этой внезапной любезностью. Брайс погладил ее по щеке, но, прежде чем она успела отреагировать на неожиданную ласку, отодвинулся. Совершенно сбитая с толку, Бронвин следила, как он садится напротив нее, рядом с Лизой, не оставляя Рику другого выбора, кроме как сесть рядом с ней.

За столом Рик в основном игнорировал ее в пользу своего брата и жены, от чего Бронвин чувствовала себя незаслуженно оскорбленной и обиженной. Она знала, почему он так себя ведет, знала, что он просто предан своему брату, с которым, как считал, обошлись несправедливо. И все же ее больно ранила его откровенная враждебность. К окончанию трапезы Лиза бросала на мужа яростные взгляды, а Брайс выглядел почти таким же напряженным, как Бронвин. Но Рик либо не замечал создаваемого им напряжения, либо – что более вероятно – игнорировал его.

Рик оживленно описывал экзотические достопримечательности, которыми они с Лизой наслаждались во время их медового месяца, когда Брайс тихо обратился к ней через стол:

– Бронвин, ты ничего не ешь.

Она посмотрела на свою едва тронутую тарелку и беспомощно пожала плечами.

– Я не голодна, – ответила она с натянутой улыбкой, – и увлечена рассказом Рика.

– Тебе надо поесть, – указал Брайс. – Ты все еще слишком худая.

Это стало последней каплей. Нелепая ложь, в которую верил Брайс, враждебность Рика, ее собственная слабость как тела, так и духа, и абсолютная семейная идиллия Лизы и Рика, казалось послужила катализатором для неожиданного всплеска гнева.

– А ты всегда чем-то недоволен, да? – яростно прошипела она. – Я недостаточно хорошо говорю, недостаточно красива, недостаточно грациозна, недостаточно образованна. Я всегда была недостаточно хороша для тебя и сомневаюсь, что когда-нибудь стану.

«Неудивительно, что он ухватился за возможность навсегда избавиться от меня», – с горечью подумала она.

– Тебе нужен был предлог, и я очень вовремя предоставила его, когда забеременела. А потом, чтобы добавить оскорбления и унижения к своим действиям, ты придумал эту нелепую… – она резко замолчала, вспомнив о своем решении позволить ему самому разобраться в фактах и найти правду, яростно замотала головой и повернулась к разинувшему рот Рику.

—А что касается тебя... Как ты смеешь осуждать меня, основываясь только на так называемых фактах, которые дал тебе твой глупый брат? – Она была так разъярена, что не удержалась и ударила его кулаком по руке. Рик поморщился и отодвинул свой стул от нее. – Я думала, ты умнее и справедливее!

Она встала и повернулась к Лизе, которая смотрела на нее с одобрительной улыбкой.

– Мне очень жаль, – ее глаза горели от слез, которые она отказывалась проливать. – Прошу меня извинить.

Лиза кивнула, и Бронвин убежала.

Брайс

– «Ну, – протянула Лиза в звенящей тишине, – по-моему, она немного сердится, а как ты считаешь?»

– «Прекрати, Лиза» , – раздраженно буркнул Рик, – это не твое дело.

– «Не говори со мной так» , – строго предупредила она. – Даже не думай!

Рик благоразумно заткнулся.

– «Ты вел себя ужасно, и мне было так стыдно за тебя» .

– Она утверждает, что пыталась позвонить мне, – тихо прервал Брайс ссорящуюся пару.

Рик нахмурился.

– «Что?»

– Она говорит, – повторил Брайс, прочтя вопрос по губам брата, – что звонила мне, после того как сбежала. Сказала, что вначале пыталась дозвониться мне на сотовый, но, конечно же безрезультатно, он ведь разбился в аварии, а потом звонила сюда, но вы дали Селесте и персоналу выходной, пока я лежал в больнице, а также в офис, но была заблокирована моими людьми.

Рик изумленно уставился на него.

– «Бронвин пыталась связаться с тобой?»

– Так она утверждает. – Брайс пожал плечами, пытаясь скрыть свое беспокойство за небрежным движением. – Мои подчиненные не стали бы блокировать ее звонки, если бы я не дал конкретных инструкций на этот счет. Но, я не мог этого сделать, лежа в больнице без сознания. Значит, она лжет. Но почему, черт возьми, она снова и снова повторяет одну и ту же ложь?

Рик выглядел ошеломленным,

– «Брайс, ты отдал соответствующий приказ».

– Что? – Брайс возмущенно вскочил на ноги. – О чем, во имя Всего Святого, ты говоришь?

– «В вечер аварии. Пьер, я и Купер были там…»

«Купер – молодой и амбициозный самоучка в то время был моим личным помощником», – припомнил Брайс.

– «Ты только пришел в себя после операции и был очень слаб, – продолжил Рик, глядя на него. – Чтобы ты меня понял, пришлось писать вопросы на бумаге, и это усиливало твое эмоциональное напряжение. Когда я спросил, где Бронвин, ты не терпящим возражения тоном сказал, что больше не хочешь видеть ее или слышать о ней когда-либо снова. Я понял, что между вами произошло что-то ужасное. Сам факт, что ее не было в больнице, говорил об этом. Однако я полагал, что вы вскоре разберетесь со всем, поэтому не выполнил твой приказ».

Брайса медленно встал на одеревеневших ногах и достал из кармана сотовый.

– Позвони Пьеру и спроси, не знает ли он о звонках Бронвин в офис, пока я лежал в больнице.

– «Брайс»...

– Просто сделай это, Рик!

Брат кивнул и набрал номер. Брайс наблюдал за его лицом, пока он разговаривал с Пьером, не имея возможности читать по его губам. Он продолжал вспоминать измученное лицо Бронвин, когда она бросала ему свои горькие слова. Он не смог понять и половины того, что она ему сказала, но суть уловил.

Она действительно верила, что он считает ее недостаточно хорошей для него? Откуда, черт возьми, у нее взялась такая безумная идея?

Он все еще обдумывал этот вопрос, когда Рик отключил телефон и поднял голову. Брайс так внимательно следил за выражением его лица, что пропустил первые несколько слов и нетерпеливым жестом попросил повторить.

– «Пьер не знает ни о каких звонках Бронвин в офис», – начал Рик, и Брайс ощутил непреодолимую волну отчаяния, борющуюся с такой же большой долей гнева на себя за то, что почти поверил этой вероломной маленькой сучке! Рик все еще говорил, и ему потребовалась вся концентрация, чтобы снова сфокусироваться на губах брата. – «Как и я, он не воспринял твои слова в больнице всерьез, поэтому не отдал такого приказа от твоего имени. Однако Пьер считает, что Купер не мог так легкомысленно отнестись к приказу босса. В конце концов, Пьер твой друг и партнер, а я твой брат, и в отличие от Купера мы бы не несли ответственности за невыполнение прямого приказа».

Брайс ничего не сказал, просто долго задумчиво смотрел на брата. Гнев и отчаяние были забыты, когда ужасное чувство всепоглощающей паники быстро охватило его, и он лихорадочно пытался придумать, что делать дальше.

– Рик, – произнес он так осторожно и кратко, как только мог, не желая, чтобы брат неправильно понял его следующие слова. – Я хочу, чтобы ты нашел Купера. Я хочу знать, лжет ли Бронвин об этом, потому что... потому что... – Он отвел глаза от Рика и встретился взглядом с Лизой. Он заметил, что ее губы шевелятся, и автоматически сосредоточился на них.

– «Если она говорит правду о том, что пыталась позвонить тебе, она вполне может говорить правду и обо всем остальном, верно?»

Он попытался скрыть эмоции, когда Лиза произнесла слова, которые он не мог произнести сам, и закрыл глаза от ужаса при одной мысли о таком.

«Боже, как он сможет жить в ладу с собой, если его ужасное обращение с ней после возвращения было неоправданным?»

Он встретился взглядом с Риком, задаваясь вопросом, были ли страдания и всепоглощающий ужас, которые чувствовал в настоящее время, очевидны в его глазах.

– Она также сказала, что ее не было на месте аварии, когда я разбился. Что она не бросила меня, чтобы… – он снова не мог заставить себя продолжить, понимая теперь, как нелепо было верить, что его мягкосердечная жена когда-нибудь бросит его или, если уж на то пошло, кого-то другого, раненого на месте аварии.

Брайс с глухим стоном опустился на ближайший стул, чувствуя смятение и тошноту.

– О Боже, – простонал он. – Я был так уверен, что она виновата, но что, если я ошибался, Рик? Ты знаешь, что это значит? То, через что она прошла... как она боролась за достойную жизнь для себя и Кайлы. Она чуть не умерла, рожая нашего ребенка, а меня не было рядом. Даже если она лжет обо всем, нет никакого оправдания для того, чтобы позволить ей пройти через все это в одиночку!

Брат положил твердую руку ему на плечо, заставив Брайса поднять глаза и встретиться с ним взглядом.

– «Успокойся, Брайс, ты же пытался ее найти, помнишь? Даже если верить в то, что ты был несправедлив к ней, ты все равно изо всех сил старался найти ее. Давай просто выясним, в чем правда, прежде чем ты начнешь самобичевание».

Брайс закрыл лицо руками, не зная, что делать дальше, чувствуя себя беспомощным и совершенно потерянным. Это чувство было ему слишком хорошо знакомо с тех пор, как он потерял слух, однако он так и не научился с ним жить.

Он резко встал. Пусть его мысли были в полном беспорядке, но цель была ясна.

– Мне нужно с ней поговорить. – Его глаза слепо искали брата и невестку. – Я... прошу прощения.

Рик начал что-то говорить ему жестами, но Лиза остановила его и ободряюще кивнула Брайсу.

Брайс

Бронвин сидела на полу детской спиной к двери, и играла с Кайлой, которая выглядела веселой и отдохнувшей после дневного сна.

Первой заметила Брайса Кайла. Увидев, что он стоит в дверях, она просияла, взволнованно воскликнула: «Папочка!» и заковыляла к нему, раскинув пухлые ручки.

Брайс улыбнулся дочке и подхватил на руки. Все это время он не сводил глаз с Бронвин и видел, как она напряглась, затем расправила плечи и только после этого повернулась к нему.

Брайс старался одновременно разбирать, что лепечет дочка и следить за женой, но потом оставил эти попытки и сосредоточился на Бронвин.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, заметив упрямый наклон ее подбородка и непролитые слезы в глазах.

Он чувствовал себя мудаком, доведя ее до слез... снова.

– Да, – она кивнула и обняла себя руками.

– Я… – начал он, но Кайла уже подпрыгивала у него на руках, требуя, чтобы он поиграл с ней в лошадку.

Брайс поцеловал ее, подошел к двери и позвал Рика.

Кайла неуверенно посмотрела на него, поэтому Брайс ободряюще ей улыбнулся и закружил по комнате, издавая звук самолета.

– «Что случилось?» – тяжело дыша, встревоженно спросил Рик, заходя в комнату.

Видимо он бегом поднимался по лестнице.

– Кайла, – Брайс нежно поцеловал дочку в шелковистую щечку, – познакомься, это твой дядя Рик.

– «Дядя?» – с сомнением спросила девочка.

– Да, и он любит играть в лошадки.

Рик, который глупо ухмылялся маленькой девочке, внезапно перестал улыбаться и с ужасом посмотрел на Брайса.

– «Дядя, лошадка?» – радостно спросила Кайла.

– Хочешь поиграть в лошадку с дядей Риком, пока мама с папой разговаривают? – мягко спросил у нее Брайс, зная, что малышка не поймет ничего, кроме «играть в лошадку» и «дядя Рик».

– «Э-э, Брайс», – начал было Рик, но тут Кайла лучезарно улыбнулась ему и протянула руки.

– «Лошадка, дядя Вик?» – застенчиво спросила она.

Рик нерешительно сглотнул, потом шагнул вперед и взять Кайлу у Брайса.

– «Ты такая маленькая, но уже такая кокетка», – он усмехнулся. – «Лет через двенадцать или около того ты, старший брат, с ней хлопот не оберешься».

Брайс усмехнулся и пожал плечами.

– Будем решать проблемы по мере поступления. Пожалуйста, займи ее, Рик. Нам с Брон нужно…

– «Ни слова больше», – весело перебил его Рик. Кайла дергала его за волосы и рубашку, сгорая от нетерпения поскорее уйти. – Пойдем, Кайла, познакомимся с твоим кузеном и тетей Лизой. Она тоже обожает играть в лошадку».

Он вынес из комнаты малышку, которая, казалось, совсем забыла о родителях в предвкушении знакомства и игры с новыми людьми, оставляя Бронвин и Брайса одних.

– «В чем проблема на этот раз, Брайс?» – спросила Бронвин с явным сарказмом, если судить по лицу. – «Мне жаль, что я вспылила и испортила твой идеальный обед».

– В ту ночь после аварии, – ровно и спокойно начал он, чтобы не показаться обвиняющим или жестоким, – клянусь, я видел тебя в толпе. Я знал, что ты уехала из дома по моей вине, но в своем спутанном сознании думал, что тебе было совершенно непростительно бросить меня там, раненного. Я знаю, что необоснованно и жестоко отреагировал на новость о беременности, но, несмотря на это, ты была моей женой, человеком, от которого я зависел больше всего, женщиной, которая утверждала, что любит меня, и ты бросила меня там! Я не мог этого понять, и также это дало мне повод ненавидеть тебя, потому что чувствовать что-то еще, кроме ненависти, было слишком... – Он неловко замолчал, заметив, что Бронвин нахмурилась и смутилась.

– «Брайс, я не…»

Он поднял руку, прерывая ее.

– Пожалуйста... я... дай мне сказать, – он болезненно прикрыл глаза. – Я помню события после аварии так живо. Помню, как поднял взгляд и увидел тебя на краю собирающейся толпы. Ты выглядела холодной, отстраненной и такой прекрасной. На тебе было платье, которое я так любил: маленькое черное с развевающейся юбкой. Я пытался докричаться до тебя, но голос не слушался. Теперь я знаю, что кричал во всю глотку, но просто не слышал себя. Боль физическая смешалась с болью душевной. Теперь ты понимаешь, почему мне было так трудно избавиться от этого образа? Почему я никак не могу выкинуть из головы воспоминание о том, как ты отвернулась и ушла от меня?

Бронвин

Она смотрела в его потемневшее, измученное лицо. Она знала, чего стоило Брайсу прийти сюда и показать, как сильно он пострадал от ее предполагаемых действий той ночью. Раньше она уже решила, что позволить ему самому докопаться до истины, но теперь своим рассказом он предоставил ей возможность доказать, что он заблуждался.

– Брайс… – у нее перехватило горло, и она глубоко вздохнула, борясь с непреодолимым желанием заплакать, – я хочу тебе кое-что показать.

Она повела его в хозяйскую спальню к огромному шкафу, в котором хранился весь ее старый гардероб, открыла дверь и, быстро просмотрев содержимое, достала вешалку с черным шифоновым платьем.

– Это платье? – мягко спросила она.

Брайс поморщился, словно платье вернуло ему болезненные воспоминания, и кивнул.

Она крепко зажмурилась, стараясь сохранить самообладание, поэтому не заметила, как он двинулся к ней, но потом остановился.

– Брайс, – неуверенно пробормотала Бронвин, снова открывая глаза. – В тот вечер, когда я уходила, на мне были джинсы и футболка. Я не брала с собой вещи, ушла в чем была. Это платье... висело здесь последние два года.

Брайс перевел взгляд на платье и покачал головой, словно не веря, что так непростительно ошибся. Он взял у нее платье и нежно провел по тонкой ткани руками.

– Возможно, Рик упаковал его вместе с остальными твоими… – начал он, но Бронвин коснулась его руки, чтобы привлечь внимание, и медленно покачала головой.

– Спроси у Рика. Уверена, он запомнил бы такое роскошное платье среди бесконечного количества детской одежды, которую упаковал для меня. – Она прикусила нижнюю губу. – Я уехала во вторник вечером, помнишь?

Он кивнул.

– Это коктейльное платье, Брайс, – заметила она. – Мы были на вечеринке в тот вечер?

Он помедлил, прежде чем ответить.

– Нет. Ты позвонила мне в офис и сказала, что готовишь особенный ужин, потому что хочешь сообщить мне что-то замечательное... – Его голос сорвался, его всего трясло, а Бронвин оставалась спокойной и уверенной в себе. – Когда я пришел домой, ты была в тех потрепанных синих джинсах и футболке, которую купила на Сейшелах. Ты сказала, что тебе не хочется наряжаться к ужину.

– Итак, ты переоделся, и мы устроили пикник в оранжерее. После ужина я сказала тебе, что беременна, а ты…

Брайс с трудом сглотнул.

– Я отреагировал ужасно, – проскрежетал он, – велел тебе уйти, и ты ушла.

– В тех же джинсах и футболке, в которых была весь вечер, – закончила Бронвин.

По его лицу прошла судорога. С яростным проклятием он отбросил платье в сторону, а затем побежал в ванную и захлопнуть дверь.

Бронвин была потрясена, услышав звук сильной рвоты, доносящийся из-за закрытой двери. Она стояла снаружи, не зная, стоит ли рискнуть войти или подождать, пока он сам выйдет. Наконец, она решилась и уже потянулась к ручке, но тут же услышала, как Брайс спустил воду в унитазе, а затем включил воду в раковине.

Когда Брайс вернулся в комнату, Бронвин встретила его настороженно. Он выглядел ужасно с ввалившимися глазами и затравленным взглядом. Он будто постарел на десять лет за последние десять минут и не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.

– Я... я не знаю… – Он протянул было к ней сильно дрожащую руку, но резко остановился, и его рука безвольно упала.

– Брайс… – неуверенно пробормотала Бронвин.

Он резко покачал головой и наконец-то посмотрел на нее.

Бронвин ужаснулась глубине отвращения к самому себе, которое увидела в его измученном взгляде. К нему примешивалось всепоглощающее сожаление и что-то похожее на страх и отчаяние.

– Боже, как ты, должно быть, ненавидишь меня, – пробормотал он.

– Я не думаю…

Брайс отвернулся, прежде чем она успела сказать что-то еще, и резко вышел из комнаты.

Бронвин чувствовала себя до смешного опустошенной и разочарованной после такого напряженного разговора. То, что Брайс поверил ей, больше не вызывало сомнений, но теперь он, казалось, был совершенно не в состоянии справиться с собственной виной.

Брайс

– Не утруждай себя поисками Купера, – прорычал Брайс, выйдя на залитое солнцем патио, где весело играли его брат, невестка и двое малышей.

При звуке его грубого голоса Лиза и Рик заволновались, малыш Рис заплакал, а Кайла, как всегда, обрадовалась его приходу. Она принялась что-то лепетать, но Брайс не мог сосредоточиться и понять, что дочка пытается сказать. Он и в обычных обстоятельствах с трудом расшифровывал ее речь, а сейчас, находясь в эмоциональное смятение, и подавно. Он кивнул и слепо улыбнулся ей, прежде чем перевести взгляд на Рика.

– «Почему?» – спросил тот, когда их взгляды встретились.

– Бронвин говорит правду, – отрезал Брайс, чувствуя, как снова разваливается на части.

– «Откуда ты знаешь?»

– Платье. – Брайс недоверчиво покачал головой. – Я был так уверен в том, что видел тем вечером. Я мог вспомнить каждую деталь вплоть до платья, в котором она стояла и смотрела, как я зову ее. – Он боролся с желанием расхохотаться, как безумный: от всего этого было немудрено потерять рассудок. – Только в тот вечер, когда она уехала из дома, она была не в платье, Рик. Только теперь я вспомнил, как думал, что Бронвин выглядела чертовски сексуально в тех потертых джинсах всего за несколько мгновений до того, как все пошло к черту... Она была не в коктейльном платье, в котором я вспоминал ее последние два года, а в джинсах и футболке. О Боже... О Боже!

Он увидел, как побледнел брат, и понял, что должно быть и сам выглядит не лучше.

Рик выругался.

– «И что теперь, Брайс?»

Брайс беспомощно покачал головой.

– Теперь я дам Бронвин все, что она захочет, – это меньшее, чего она заслуживает.

– «А если она захочет развестись?»

Брайс старался не думать об этом, и вздрогнул, когда прочел вопрос Рика.

– Я бы не стал ее винить. – он посмотрел на счастливо смеющуюся Кайлу, которая пыталась дать все еще плачущему Рису мягкую игрушку. – Но не знаю, что буду делать, если она попросит об этом.

Бронвин

Она спустилась примерно через час и обнаружила Рика и Лизу в оранжерее с Кайлой и Рисом. Дети весело играли. Брайса нигде не было видно.

Увидев ее, Рик взволнованно вскочил на ноги.

– Я был непростительно груб и беспричинно жесток с тобой, Брон, – пробормотал он, засовывая руки в задние карманы джинсов. – Мне очень жаль. Я знаю, что причинил тебе боль, но... Черт возьми, Брон, он мой брат. Он так сильно пострадал и так сильно изменился из-за того, в чем мы все обвиняли тебя. Это просто казалось слишком большим препятствием, чтобы его быстро преодолеть…

– Формально это моя вина, – мрачно заметила она. – Он ехал за мной в тот вечер. Если бы не это, он бы не попал в аварию.

– Нет, это его вина, и он это признает. Если бы он не повел себя, как мудак, узнав о беременности, ничего бы этого не случилось. Мне так жаль, Брон.

– Рикки, – Она устало вздохнула, не понимая, почему чувствует потребность утешить его. – Ты глубоко предан своему брату. Это были его слова против моих. Ты поступал так, как считал правильным.

– Что собираешься делать теперь? – спросил Рик после неловкой паузы.

Он не мог смотреть ей в глаза. У Рика было врожденное чувство справедливости, и он не мог спокойно находится с человеком, которого так незаслуженно обвинял. Скорее всего, это будет мучить его какое-то время, и их отношения никогда уже не вернутся к тем, что были раньше.

– Что ты имеешь в виду? – устало спросила она.

– Ну, мой брат очень расстроен из-за открывшихся обстоятельств, Брон.

Она мрачно рассмеялась.

– Возможно. И тебя только это беспокоит, не так ли? – с горечью спросила она.

– Нет, просто... – Рик неловко замолчал. – Ты бросишь его?

– На самом деле Брайс не хочет меня, понимаешь? Он хочет Кайлу. Я просто иду довеском к дочери, – она пожала плечами.

– Он даст тебе все, что ты попросишь прямо сейчас, – заметил Рик.

– Да неужели? Ну, так где же он тогда? Может быть, мне пора начать выдвигать свои требования?

– Брон, ты ведешь себя... – начал он, но Лиза, которая занимала детей, не дала ему закончить.

– Брайс у себя в кабинете, – тихо сказала она, передала Кайлу Рику, а сама взяла на руки Риса.

Бронвин благодарно кивнула, нежно поцеловала дочь в макушку и вышла из комнаты.

Она не нажала на звонок у двери, чтобы увидеть настоящую реакцию Брайса на ее появление, и уверенно вошла в кабинет, но остановилась, не успев сделать и двух шагов. Брайс сидел за своим огромным столом, обхватив голову руками, почти в той же позе, что и накануне, но выглядел таким невероятно потерянным и одиноким, что на мгновение Бронвин растерялась, не зная, как поступить дальше.

Должно быть, он почувствовал ее присутствие, потому что неожиданно поднял голову, пригвоздив ее к месту измученным взглядом. Многое говорило об изменившемся статусе их отношений: он не взорвался гневом, и не слетел с катушек из-за ее вторжения в его «логово».

– Я не могу это исправить, – мрачно признался он. Его голос дрожал так, что, если бы он мог его слышать, это окончательно добило бы его гордость. – Я не знаю, как.

Растрепанный и помятый, Брайс выглядел странно беззащитным, но Бронвин заставила себя не зацикливаться на этом. Она была рада, что теперь он знает правду, но после всего происшедшего, она реально не могла доверить ему свое сердце. С ним никогда не было безопасно, но она не задумывалась об этом, пока он так безжалостно не отверг ее два года назад. Да, теперь Брайс был полон сожаления об ошибке, которую совершил сразу после несчастного случая, но он до сих пор не объяснил и не извинился за поведение, которое заставило ее уйти.

Бронвин не знала, что ему сказать, не знала, чего ожидать от него сейчас. Всего за день до этого она идеалистически и нереалистично представляла себе, что, если они попытаются поладить, их отношения улучшатся, и они смогут развивать их дальше. Конечно, они оба думали о Кайле и хотели обеспечить ей стабильность и надежную семью, но сама Бронвин заслуживала большего, чем второсортный брак, когда супруги остаются вместе только ради детей. Она так же искренне верила, что для Кайлы будет лучше, если их брак закончится сейчас, а не позже, когда она уже привыкнет. Лучше развод, чем растить ребенка в атмосфере недоверия. В конце концов, именно Брайс, не задумываясь, вышвырнул ее из дома, узнав о беременности. Он бросил ее на произвол судьбы, когда она была слаба и беззащитна. Он также обвинил ее в самых отвратительных деяниях, и теперь никакое чувство вины не могло загладить его многочисленные грехи. Любые отношения, которые они попытаются спасти из-под обломков брака, будут основываться на чувстве вины и ложных обязательствах.

– Я не думаю, что это можно исправить, Брайс, – неохотно сказала она, подходя к столу и садясь в огромное кожаное кресло напротив.

Он вздрогнул и на мгновение отвернулся, прежде чем снова посмотреть на нее.

– Так что ты собираешься делать? – спросил он бесцветным голосом.

– Не знаю, – беспомощно призналась она. – Думаю, нам всем будет лучше, если мы с тобой больше не будем вместе. Давай посмотрим правде в глаза: после двух лет разлуки следующий логический шаг – это простая формальность.

– Ты хочешь уйти. Опять.

– В прошлый раз я не хотела уезжать, Брайс, – многозначительно напомнила она. Ее укол попал в цель, но она этим не наслаждалась. – Я просто не думаю, что эту ситуацию можно исправить. Слишком много было сказано и сделано, чтобы вернуться назад и продолжать жить, как раньше.

Брайс устало потер лицо, потом откинул голову назад и закрыл глаза. После нескольких минут молчания он открыл глаза и посмотрел на нее своими пронзительными глазами.

– Что ты собираешься делать после отъезда?

– Я бы хотела вернуться в университет, чтобы закончить учебу.

– Не будет ли трудно быть студентом дневного отделения, когда ты снова станешь матерью-одиночкой?

Бронвин разинула рот от удивления.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но я предполагала, что больше не являюсь матерью-одиночкой. – В его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, и удивление Бронвин очень быстро сменилось ужасом понимания. – Ты думал, что я заберу Кайлу у тебя?

Он кивнул.

– Ты многое сделал, чтобы заслужить это, Брайс, я не откажу тебе в праве быть отцом Кайлы. Хотя когда-то ты отбросил эту привилегию так же бесцеремонно, как пару старых носков! – Это был еще один укол прямо в цель. – И не пойми меня неправильно: я делаю это не для тебя. Ты нужен Кайле в ее жизни.

Брайс снова кивнул, на этот раз чуть увереннее.

– Значит, ты хочешь закончить учебу? – спросил он, неловко откашлявшись.

– Мне придется найти приличное жилье и работу.

– В этом нет необходимости, – поспешно вставил он. – Я имею в виду работу. Я заплачу за твою учебу.

– Единственные деньги, которые я когда-либо приму от тебя, пойдут на Кайлу. Я сама могу о себе позаботиться!

– И это говорит женщина, которая была практически на последнем издыхании, когда мы ее нашли? Ты больше не будешь загонять себя в гроб.

– Я не твоя собственность, и ты не в праве мне указывать! —сказала она, кипя от злости.

Брайс выругался в отчаянии.

– Ладно, мы можем пойти на компромисс?” – кротко спросил он после того, как, казалось, сделал колоссальное усилие, чтобы обуздать свой гнев. – У меня есть предложение.

Бронвин вызывающе скрестив руки на груди, готовясь к битве.

– Вы с Кайлой останетесь здесь, – он поднял руку, заставляя ее замолчать. – Подожди, просто послушай. Вы с Кайлой останетесь здесь, и тогда мы с ней сможем все время видеться. Ты найдешь себе работу, чтобы оплачивать учебу, и у тебя будут постоянные няньки для Кайлы: я и Селеста. Ты не будешь сбиваться с ног, совмещая учебу, работая неполный рабочий день и заботиться о растущем малыше. Тебе также не придется беспокоиться об аренде и еде.

—А тебе какая от этого выгода? – подозрительно спросила она.

– Как я уже сказал: неограниченная возможность общаться с дочерью, – просто ответил он. – И достаточно времени, чтобы узнать ее получше.

– А как же мы? Наш брак? – осторожно поинтересовалась Бронвин.

Брайс снова опустил глаза на свои стиснутые руки.

– Брака же больше нет, верно? – монотонно пробубнил он. – Этот дом достаточно велик, чтобы мы могли жить совершенно раздельно. Мы могли бы разработать какой-то график, когда тебе может понадобиться определенная часть дома лично для себя. Пожалуйста, не отвергай эту идею сразу, только потому, что она исходила от меня. Это имеет смысл, и ты не будешь надрываться, пытаясь свести концы с концами. Я вообще не буду вмешиваться в твою жизнь.

– А как же твоя работа? – спросила она, когда Брайс снова посмотрел на нее.

– В последнее время я работаю в основном дома. – Он пожал плечами, и она заколебалась, напряженно обдумывая каждую часть его предложения. – В будущем я планирую проводить больше времени в офисе, но у нас есть отличный детский сад, так что Кайла никогда не будет слишком далеко от меня.

– Это не может быть постоянным соглашением, – сказала она после долгой паузы, понимая, что идет на слишком большой компромисс. Инстинкты кричали, чтобы она уехала, но Бронвин продолжала думать о Кайле и о том, как сильно дочка обожает своего отца. – И, если я останусь здесь, то хочу платить за аренду, – предупредила она.

Брайс кивнул.

– Я понимаю, что это не может быть постоянным, но это даст тебе время устроить свое будущее; это даст мне время узнать Кайлу, и наоборот. Ты можешь заплатить разумную цену за аренду, и в эту сумму войдут еда и коммунальные услуги. Но если ты будешь платить за квартиру, то не сможешь оплатить учебу и книги, поэтому я хотел бы дать тебе кредит на обучение под низкий процент. Со временем ты его погасишь, – поспешил добавил он, когда Бронвин собиралась возразить. – Это лучшее предложение, чем ты получишь в любом банке. Никаких обязательств. Как только ты закончишь учебу и освоишься в новой профессии, ты будешь лучше подготовлена к переезду, а Кайла будет достаточно взрослой, чтобы понять и принять это.

– Брайс, на это уйдут годы! – Она была в ужасе от мысли, что придется так долго жить в подвешенном состоянии. Но все же это было очень заманчивое предложение, и будет глупо отказываться от него, когда у нее почти нет других вариантов. Однако все снова становилось зыбким: слишком много обязательств и слишком много осложнений. – Мы должны строить свои жизни дальше.

– Так мы и сделаем. Мы просто будем жить в одном доме... и ничего больше. Это пойдет на пользу всем, и так будет лучше для Кайлы.

– Нам придется... – она прокашлялась, на самом деле не желая говорить о неизбежном. – Нам придется начать процесс.

– Процесс? – Брайс выглядел смущенным.

– Бракоразводный процесс, – уточнила Бронвин, и он быстро отвел взгляд.

– Да, конечно, – он кивнул, прежде чем снова поднять глаза на ее лицо.

– Будет неловко, когда мы начнем встречаться с другими людьми, Брайс. – Она решила быть той, кто первой выпустит пулю и произнесет неизбежные слова.

Он неловко откашлялся, прежде чем снова кивнуть.

– Я просто прошу, чтобы мы оба проявили некоторую осторожность, когда дело дойдет до этого. Любые... э-э... любые отношения, которые ты... мы… начнем, должны оставаться вне дома. Ради Кайлы, конечно. Чтобы не путать ее.

– Звучит разумно, – согласилась Бронвин, несмотря на то, что беспокойство разъедало ее изнутри. Она не была уверена, что поступает правильно. Конечно, она выбрала легкий путь, но на задворках ее сознания все еще крутились дурные предчувствия. Она грациозно поднялась и долго смотрела на Брайса сверху вниз. – Вероятно, этому браку не суждено было состояться. Мы всегда были слишком разными.

Он отвел взгляд, ничего не сказал.

Бронвин вздохнула и пошла к двери.

– Когда-то нам было хорошо вместе.

Услышав это, она обернулась.

– На очень короткое время и так давно, что теперь это кажется сном, – медленно проговорила она с затуманенными от слез глазами, и кивнула Брайсу на прощание.