Расколотый трон

Глава 26 Ненужные ответы

— И все же я настаиваю… — почтительно, но непреклонно заявил брат Анато.

Перед таким количеством представителей дворов и кланов он не мог взять и так просто отступить.

— Настаиваете? — Если прежде Гехан Третий был слегка раздражен, то теперь император начинал злиться.

«Что этот белый жрец себе позволяет?» — читалось на его лице.

— Я лично осматривал поместье Первого принца, — вмешался стоявший рядом с троном императора Кесс Родор, стараясь заполнить неловкую паузу, повисшую в воздухе. — Мы проверили каждый угол, даже в подземелья залезли. Никаких мятежников там нет. Последние два дня люди Тара Валлона практически не покидали Зеленый двор. Принц непричастен к нападению на храм Пресветлого.

Подобный ответ брата Анато не удивил, да и не расстроил. Но жрец счел нужным нацепить на лицо должную моменту маску крайнего раздражения. Пусть сторонние наблюдатели видят, кого представитель Священного Совета считает виновным в возникшем кризисе. Даже если это не так…

— Мятежники не могли раствориться в воздухе! — запальчиво воскликнул он, рубанув ладонью воздух.

Это было лишним. Пребывавший в не самом благостном расположении духа Гехан Третий нахмурил седые брови. Правая рука императора легла на пояс, словно ища рукоять меча.

— Расследование продолжается, — дипломатично заметил глава Теней. — И мы непременно сообщим вам о результатах.

— И сколько нам еще ждать? — уже более спокойно спросил Анато, пытаясь погасить конфликт. Пьеса разыграна, теперь можно сделать шаг назад.

— Столько, сколько понадобится. Ты получил свой ответ, жрец, — холодно заметил император, опередив Кесса Родора. — Сейчас меня больше интересует, откуда в моем городе взялся ударный отряд Белого Совета. В разрешении на строительство храма было четко указано количество служителей и всего два флаггелянта охраны. Два! А не два десятка, включая предвестников!

Брат Анато мысленно скривился, проклиная сгоревшего в очищающем пламени экклезиарха Филана. То глупое нападение на Первого принца и так привлекло к последователям Пресветлого излишне пристальное внимание императора. Анато не тешил себя иллюзиями, что Кесс Родор, этот цепной пес правителя Арвона, не узнал о причастности к инциденту бывшего главы храма.

А теперь еще и вернувшийся из небытия мятежный легион открыл то, что должно быть скрыто.

— Это были мирные паломники, нашедшие ночной приют в храме. — Нелепое объяснение, но ничего лучше Анато придумать не смог.

— И сколько таких вот «мирных» паломников в моей столице? — ядовито поинтересовался Гехан Третий.

«Все еще слишком мало» — отстраненно подумал Анато, молча сжимая сухие губы.

— Хорошо, — не стал давить император, — оставим этот вопрос… на время. Ты можешь идти, жрец.

Он небрежно махнул рукой, словно Анато был каким-то слугой, которого милостиво отпускают прочь.

Низко поклонившись, Анато развернулся к выходу. Внутренне кипя от злости и возмущения, он прекрасно держал лицо, не позволяя пробиться наружу даже тени гнева.

Отвык он от подобного отношения. Прежде одного его взгляда хватало, чтобы короли падали перед ним ниц, каясь в грехах и моля о прощении. Ведь нет для Пресветлого ни короля, ни раба! Ибо все равны перед Его священным ликом и в глазах носящих белую рясу представителей. «Это ее рук дело», — зло подумал Анато, бросив быстрый взгляд в сторону застывших у подножия трона императриц. Он прекрасно понимал, что отнюдь не храм был главной целью ночного нападения.

Под этими небесами только два человека точно знают, кто предал Первую императрицу. Догадываются многие, но знают — двое. Для такой тайны это слишком много.

Придется поторопить принца! И нужно стянуть в город больше флагеллянтов. Раз грешные души не хотят очиститься светом веры. Их очистит огонь Его праведного гнева. А орудие… Пути Пресветлого неисповедимы!

С этими мыслями белый жрец покинул тронный зал.

Свою излишне любопытную ученицу он нашел возле двери в подземелье. Гобелен, скрывавший проход от любопытных глаз, был убран в сторону, а Кэра с задумчивым интересом рассматривала массивный замок, взвешивая его в ладонях.

Бесшумно подкравшись, Тар заглянул через ее плечо. Увлеченная изучением замка, Кэра на это никак не отреагировала, в очередной раз пробуждая в принце мысли о полном провале как учителя.

Да, он не шумел. И привык двигаться тихо, словно тень. Но нельзя же быть настолько беспечной! Подобная беспечность легко может стоить жизни.

— И что мы делаем? — спросил он, дунув в ухо девушки.

Кэра вздрогнула. Отпрянула, чуть не запутавшись в сдвинутом набок пыльном гобелене с изображением спящего в траве единорога. Развернулась. Оставленный в покое замок с глухим стуком врезался в крепкие дубовые доски, слегка повредив нанесенную на дверь магему.

— Тар? — Из ее груди вырвался вздох, в котором смешались облегчение, удивление и небольшая толика гнева.

— Ты ожидала увидеть кого-то еще?

— Да… Нет… Зачем ты так тихо подкрался?! — возмутилась Кэра, вспомнив, что лучшая оборона — наступление.

— Это не я тихо подкрался, а ты была слишком беспечна. — Откинув длинную челку с лица ученицы, Тар легонько стукнул ее пальцами по лбу.

— Ай! Я хотела проверить магему в подземелье, — пояснила Кэра, потирая лоб, — а тут замок. Откуда он взялся?

— Я повесил.

— А зачем?

— Так надо.

Кэра обиженно надулась. Тайны! Всюду эти тайны! Хоть она и старается в них не лезть, но порой, как сейчас, просто обидно, что ей недостаточно доверяют.

Тар не смог сдержать смешок: настолько забавной показалась ему недовольная гримаса ученицы. Ребенок. Сущий ребенок.

— Слуги… — односложно пояснил он.

— Что? — непонимающе огляделась Кэра, ища слуг, о которых говорил учитель.

— В поместье появились слуги, — напомнил принц.

Десять человек, шесть мужчин и четыре женщины, прибыли еще вчера. Впрочем, Кэра вернулась довольно поздно и могла про них просто не знать.

— Но вход спрятан! — возразила Кэра, потрепав гобелен. Пыль защекотала нос, и девушка оглушительно чихнула.

— Будь здорова… — Заметив на ее щеке темную полосу, Тар достал платок и убрал с лица ученицы этот мелкий недостаток. — Поверь моему опыту, слуги — странные существа. Эту дверь они обязательно найдут.

— А где ключ? — спросила Кэра, наслаждаясь редким мгновением заботы со стороны учителя. — Мне нужно проверить магему!

— В ближайшие дни она нам не понадобится, — отмахнулся Тар, прислушиваясь к собственным ощущениям. Разочарованный своей последней неудачей демон крепко заснул или просто затаился в глубине сознания, дожидаясь шанса для нового удара. Даже боль отступила куда-то глубоко, напоминая о себе резкими, но болезненными уколами.

Похоже, Милева нашла по настоящему действенный способ. Вот только применять его не стоит.

— Как прошло свидание с Тибером? — спросил он.

Кэра неопределенно пожала плечами, а затем все же нехотя признала:

— Довольно неплохо. Меня не часто приглашают на свидания, — пробормотала она уже тише.

— Вижу, у тебя новая игрушка.

Девушка нехотя вытащила из-за пояса ножны с тонким стилетом, подаренным Тибером на прощание.

Освободив из плена ножен прямой двухлезвийный клинок, украшенный растительным орнаментом с вкраплением рун, Тар придирчиво осмотрел подарок и вынес вердикт:

— Непрактично, но работа красивая. Вижу рунную цепочку на укрепление и остроту. Но без этих красивостей можно было добавить еще рун.

— А мне нравится! — решительно вступилась за подарок Тибера Кэра, требовательно протянув к учителю раскрытую ладонь.

Ничего не сказав, Тар убрал клинок обратно в ножны, ловко крутанул стилет между пальцами и рукоятью вперед вернул в ладонь девушки.

— Мне нужно проведать Оранжевый двор императрицы Сейлан, — сообщил он. — Остаешься за главную. Озадачь слуг, пусть приведут поместье в порядок. И начинают с правого крыла.

Кэра хотела возразить, но вспомнила про вчерашний разговор с Тибером и сдержалась. Если она хочет заглянуть в одну папку, то лучшего времени не найти. Конечно, можно просто попросить Тара. Сомнительно, что в старых отчетах есть что-то секретное, но так будет неинтересно.

Еще раз окинув ученицу задумчивым взглядом., слишком тихой та сегодня была, Тар ушел.

Прогулявшись по длинному коридору до двери в покои учителя, Кэра выждала немного, тревожно вслушиваясь в тишину опустевшего поместья. Шагнула к двери.

Медная ручка показалась обжигающе холодной, когда она потянула ее на себя. Дверь тихо скрипнула и в тишине этот звук казался на редкость противным, почти зловещим.

Искомая папка лежала прямо на столе. Словно Тар ее нарочно оставил на самом виду. Притягивая к себе взгляд, она даже не просила, а умоляла: «Открой меня!».

Кэра прикусила губу и воровато огляделась по сторонам. Коридор поместья был все так же пуст.

Проклятый Тибер! Это все из-за него! Зачем он напомнил ей про родителей? Разжег интерес!

Отступить назад и забыть? Ну уж нет!

Решившись. Она зашла в покои. Сделала несколько шагов к рабочему столу учителя. Замерла перед ним. Осторожно, словно боясь, что та может ее укусить, провела пальцами по бархату папки. Небрежно стукнула ногтем указательного пальца по серебряной цепочке. Вновь прислушалась, а затем открыла папку.

Исписанные мелким почерком листы действительно оказались простыми докладами, со скрупулезным перечислением важных событий, отчетом о понесенных потерях и исследовании Забытой земли.

Первый лист практически целиком состоял из ругательств и жалоб на плохое обеспечение посланных через Великий Океан кораблей. Принц клятвенно обещал оторвать отвечавшему за снабжение чиновнику голову.

Ей вспомнился городской глава Ульнста, лар Линар Кос. Что же, Тар Валлон всегда выполняет свои обещания. Это хорошо! Потому что одно такое обещание есть и у нее…

Но почему имена ее родителей упомянуты в одном из докладов? Что там говорил Тибер? Середина или конец второго года. Четвертый поход флота через Великий Океан. Судя по датам, один лист это один поход. Значит, ей нужен четвертый лист.

А вот и он. Уже с измененной печатью Первого принца. Расправивший крылья черный дракон на зеленом фоне исчез. Осталась только его голова, пробирая белым мечом. Дракон мертв! Но какой именно дракон? Высший, убитый в пещере? Или тот черный, бывший гербом Первого принца?

Самое важное она отыскала быстро. Глаза сами прыгнули на нужные строчки. На месте даты чернила смазались, сделав цифры нечитаемыми. Зато все остальное разобрать было легко.

«… очередное покушение. Исполнители, семейная пара лишенных титула ларов: Нея и Гарус Овейн. Нея Овейн, убита на месте. Гарус Овейн, умер во время допроса. Вероятный заказчик: Красный двор».

Вот и все. Две… Три судьбы в нескольких сухих строчках.

— Эй, а ты что здесь делаешь?

В этот раз Кэре хватило самообладания не вздрогнуть. Возможно, все дело было в том, что говоривший не подкрадывался к ней со спины и оказался вовсе не принцем, а всего лишь Одноглазом.

— Учитель просил меня навести порядок на его столе, — соврала она, небрежно закрыв папку. — И это я должна задавать тебе этот вопрос. Что ты тут делаешь?

— Так я это… Мимо шел, — нашелся Одноглаз. Смотрю, а двери в покои принца открыты. Вот и решил проверить, что к чему. В поместье много новых людей.

Кэре вспомнилось, что после боя на «Императрице» они нашли пирата за рабочим столом Тара. Неужели и тогда поиски вина были просто оправданием, чтобы сунуть свой нос в рабочие бумаги и письма принца? Или старый пират просто совместил приятное с полезным? Да и на Скале было несколько похожих случаев.

Насколько же она была слепа, что не замечала столь очевидные вещи!

— Посмотрел? — Кэра многозначительно выгнула бровь. Держать все эмоции в узде воли, как учил ее тот, кто убил ее родителей, оказалось невероятно легко. Или все дело в том, что это всего лишь Гварт?

— А-а? Да! Не буду тебе мешать.

Правильно поняв намек, пират хотел уйти, но был остановлен повелительным окриком девушки:

— Стой! Собери мне всех слуг. Его Высочество хотел привести поместье в порядок.

— Сделаю, — отозвался Одноглаз.

Побуравив невидящим взглядом место, где только что стоял старый пират, Кэра положила папку на место и оставила покои принца.

— Я убью его! — ярился Бадрис, расхаживая взад-вперед перед спокойно потягивающей вино матерью. — Вызову на тренировочный поединок и убью!

— Если кто-то и умрет на тренировочном поле, то это будешь ты, — холодно заметила четвертая императрица, равнодушно наблюдая за метаниями сына.

— Тогда убийцы! Нужно послать к нему убийц! Или набрать сил и атаковать поместье. Сжечь этот проклятый Зеленый двор!

— После недавнего нападения? Отличное решение, сын мой, — скептически заметила Медея.

— Ты предлагаешь мне забыть про смерть друга? — еще больше разгорячился Бадрис. — Раса выпотрошили! Словно он какая-то свинья, попавшая на бойню!

— Я предлагаю тебе думать, прежде чем действовать, — резко осадила сына Медея. — Думать! Ярость — плохой советчик!

Бадрис недовольно засопел. Опять наставления! Надоело!

— Выпотрошили! Ты понимаешь, выпотрошили! — вновь повторил Пятый принц. — Он был мне ближе всех моих братьев вместе взятых!

С этим замечанием Медея мысленно согласилась. Она уже давно заметила, что Рас Нерр постепенно оттеснил остальной Младший двор сына и старался стать для Бадриса незаменимым.

Наглец! Друзья — это прекрасно. Но друзья будущего правителя должны быть проводниками его воли, а не кукловодами, что будут дергать за ниточки, стоя в тени трона. Эту роль четвертая императрица отдавать не собиралась. Особенно молодому выскочке!

Рас слишком много о себе возомнил! Сожалеть о нем она не станет. Даже хорошо, что все так обернулось. Иначе вскоре ей самой пришлось бы устраивать обнаглевшему юнцу несчастный случай или нападение неизвестных убийц.

— Терять друзей всегда тяжело. — Медея постаралась придать голосу как можно больше теплоты. — Иди сюда! — позвала она, раскинув руки.

Бадрис замер, гордо выставив вперед подбородок. Немного поколебался. Что он, ребенок что ли, искать утешение в объятьях матери? Но затем все же подошел к Медее сел на пол возле ее ног и положил голову к ней на колени.

Вот и славно!

Медея утешающее погладила сына по волосам и Бадрис вздохнул с облегчением, отпуская свой гнев.

— Мне уже его не хватает, — пожаловался он.

— Ты привыкнешь, — сочувственно сказала императрица. — Все привыкают.

— И все же, я постараюсь отомстить!

— Стань императором и мсти, кому хочешь. У тебя будет море возможностей. Но делай это с холодной головой. Месть, как выдержанное вино — со временем становится только вкуснее.

— Тар не стал медлить! Сразу отомстил!

— Думаешь? Ты плохо знаешь своего старшего брата. Более терпеливого человека трудно найти. Скрытого, осторожного, опасного. Он никогда не действует сгоряча. Порой кажется, что он вообще ничего не делает. А потом, хлоп! — Перестав перебирать волосы сына, императрица щелкнула пальцами. — И все враги повержены!

— Ты слишком идеализируешь его, мама, — нахмурился Бадрис. Ему не нравились похвалы в сторону Тара, особенно из уст собственной матери. — Он одержим! Помни об этом!

— Если Тар одержим, то прекрасно это скрывает. Покрась ему волосы и от нормального человека не отличишь.

— А глаза?

— Повязка? — пожала плечами четвертая императрица, внутренне радуясь тому, что сумела отвлечь сына. Теперь требовалось развить успех. Не должен будущий император так переживать о гибели какой-то метившей в ферзи пешке. — Я думаю, он уже набрал не меньше десяти голосов Палаты Власти. Прибавим к этому завещание Гехана, он всегда благоволил к своему первенцу.

Бадрис задумался и небрежно дернул головой.

— Этого все равно мало.

— Мы собрали меньше, — раздраженно пояснила императрица. Порой ее сын становится таким тугодумом. — Да и красные недалеко ушли. А колеблющиеся любят ставить на победителя. Выигрыш невелик, но и проигрыш исключен. Вот так действует твой старший брат. А не глупыми нападениями и ночными убийствами. Все остальное — просто дымовая завеса.

— Ты говоришь так, словно восхищаешься им, — ревниво заметил Бадрис. — Это потому, что вы были любовниками?

Эти проклятые слухи выводили его из себя.

— Оставь в покое мои отношения с Таром! — полыхнула гневом Медея, с трудом удерживаясь, чтобы не отвесить сыну звонкую пощечину. — Я была очень молода. Тар был совсем юн. А твой отец уже тогда был стариком и мало интересовался своими женами, иначе не имел бы таких ветвистых рогов. Впрочем, ему всегда было на них плевать. Случилось то, что случилось. И да, мой глупый, но любимый сын, я восхищаюсь Таром. Даже врагом можно восхищаться! Но мое восхищение и былые чувства не помешают мне отправить его прямиком к Первой императрице. Но сейчас нам нужно придумать, как заполучить еще несколько голосов Палаты Власти. Договоренности с астшанцами оказались не такими выгодными, как я надеялась. Сетт ати Унсан ведет свою игру. Не удивлюсь, если именно… — она замолчала, не решившись закончить. Бадрис только успокоился. Не стоит напоминать ему о том, что одержимые — создания Астшана.

Особенно если Раса действительно убил одержимый. Сама Медея в этом сильно сомневалась.

— А еще нам нужно стянуть верных людей поближе к столице, — задумчиво протянул Бадрис. — Они пригодятся, если голосов будет недостаточно.

Выбор Палаты Власти — священный закон. После Войны Знати никто не решится пойти против ее решения. Но у Палаты Власти может не остаться выбора, особенно если уменьшить число принцев.