Расколотый трон

Глава 30 Опасные ответы

Если слова младшего брата, как-то задели Тара, то он не подал виду.

— От нашего Старика всего можно ожидать, — согласился он. В черных глазах не отразилось даже искры удивления.

С негодованием покосившись на лежащий в траве деревянный меч, словно именно он виновник недавнего поражения, Тибер неуклюже встал.

— Ты так равнодушно об этом говоришь, словно тебе все равно, — заметил он, растирая саднящие запястье.

— С Харусом я всегда смогу договориться.

— Тогда, братец, ты должен сделать императором меня, — хохотнул Третий принц, выпятив колесом худую, костлявую грудь. — Со мной ты договоришься еще проще.

— А если я захочу голову твоей матери?

— Забирай, — великодушно разрешил Тибер. — Она все равно никогда не считала меня сыном.

Его губы исказились в горькой улыбке.

Сколько попыток он предпринял, чтобы заслужить ее одобрение. Да даже ласкового слова или взгляда было бы достаточно! Но в глазах императрицы Лиары всегда был только Ларс.

— Значит тебе осталось только получить голоса… Продолжим? — предложил Тар, крутанув тренировочный меч.

Тибер поднял правую руку вверх, в древнем жесте сдачи в плен.

— Все-все, сдаюсь! Ты победил! Ты все так же велик, могуч, умен и прекрасен. А я — это я. Все то же самое, только в два раз лучше.

— Всего в два?

— Излишняя скромность — самый мелкий из моих пороков, — потупился Тибер. — Знаешь, — добавил он, — когда Харус выздоровеет, надо нам собраться втроем и отпраздновать это дело по-братски. Давно наша троица не собиралась.

Ответить на предложение брата Тар не успел. Со стороны ворот в поместье послышались крики несших стражу исканцев.

— Что там происходит? — насторожился Первый принц, бросив быстрый взгляд в сторону оставленных возле дерева ножен с мечом.

Но крики не походили на сигнал тревоги, да и вообще были какими-то… веселыми? Причину долго искать не пришлось. По ведущей от ворот дороге бежал щенок. Видимо именно он развеселил исканцев. Заметив Тибера, щенок замер, а затем весело взвизгнул и бросился вперед.

— Надо же, увязался следом! — удивился Третий принц, подхватив щенка на руки. — Знакомься, братец, это Раздор. Раздор, это мой прекрасноликий братец, — продолжил он, терпеливо выдержав процедуру вылизывания своего лица, которую довольный щенок тут же проделал.

— Ты завел себе собаку? — спросил Тар, с интересом разглядывая питомца брата, оказавшегося исканской пастушьей собакой.

Сейчас это просто комок шерсти с толстыми лапами. А взрослый пес больше походит на медведя, соперничая по силе и массе с астшанским волкодавом.

— Хочется, чтобы и меня кто-нибудь искренне любил, ждал возвращения, — пожал плечами Тибер, бросив быстрый взгляд на Кэру. Но девушка сидела на траве и устало дышала, равнодушная ко всему, что происходит вокруг.

— Дай посмотреть. — Тар протянул руку к щенку, но тот вжался в тело Тибера и недовольно зарычал, демонстрируя маленькие, но достаточно острые клыки.

— Ах ты мой защитник, — умилился Третий принц. — Когда просишь, нужно говорить «можно» а не «дай посмотреть», — попенял он брату, поглаживая щенка между ушами.

— А с чего ты взял, что я прошу? — усмехнулся Тар, но все же отстал.

Решив, что угроза миновала, Раздор еще раз лизнул подбородок Третьего принца и начал внимательно обнюхивать его грудь.

Понимая желание щенка, Тибер только рассмеялся:

— Маленький обжора, я же недавно тебя кормил, а тебе все мало? Нет, малыш, у меня ничего нет.

Словно поняв его слова, щенок грустно вздохнул, уткнулся холодным носом в шею принца и засопел, довольный одним тем фактом, что хозяин рядом с ним.

— Самое ненадежное в этом нелепом мире — человеческое сердце, — сказал Тибер, перебирая шерсть питомца. — Настоящая верность есть только у собак.

Тар помрачнел. Ему вспомнился погибший Молчун. А следом за образом старого пса пришел и Нарт. Враг, как и прежде, целился в него, но попал в тех, кто стоял рядом.

— Их верность протекает из глупости — собаки очень плохо разбираются в людях. — Взяв оставленные у дерева ножны с мечом, он безучастным взглядом посмотрел на тяжело дышавшую Кэру. — Присмотришь за моей ученицей?

— С радостью! А ты куда?

— Просто прогуляюсь по городу, — соврал Тар.

— Сдается мне, Раздор, прекрасноликий братец хочет нас обмануть, — сообщил Тибер щенку, когда Тар отошел на достаточное расстояние. — Глупо! Ведь мы с тобой прекрасно знаем, что он идет к ней. Знаем… Пришли в себя, о прекраснейшая? — улыбнулся он с трудом поднявшейся с земли Кэре. — Как лари верно слышала, мой брат дал мне небольшое, но ответственное поручение, присмотреть за вами. И я намерен выполнить это поручение со всем возможным чаяньем. Позвольте вашу руку, лари.

— Спина! — Легонько стукнув Рантора жезлом из виноградной лозы, Милева заставила сына выпрямиться. — Руку выше! Резче удар! Ты бьешь или хочешь кого-то погладить? Еще раз!

Отступив назад, Рантор привычно встал в стойку.

— Спина! — вновь напомнила сыну Милева, демонстративно покрутив в руках жезл.

Рантор поспешно исправил стойку. Оценив ее, пятая императрица довольно кивнула и едва заметно поморщилась.

Чувство чужого взгляда не отпускало. Внутренний двор поместья был пуст, но она привыкла доверять своим ощущениям. В мире, где властвуют одаренные и техники, если рядом никого нет, это вовсе не значит, что за вами никто не следит.

Нет! Сколько можно это терпеть!

— Ладно, на сегодня хватит. Ты молодец! Беги домой! — Скрывая охватившее ее раздражение, она тепло улыбнулась сыну.

Начавший уставать, тяжело дышавший Рантор ответил ей такой же улыбкой.

— Гром, за мной! — крикнул он, полубегом-полупрыжками устремляясь к входу в дом.

Дремавший в тени рослого каштана щенок поднял голову, поднялся и вальяжно, с чувством собственного достоинства побежал за мальчиком. Заметив, что непозволительно сильно отстал, он разом растерял всю свою важность и бросился вперед, высунув язык от усердия.

Убедившись, что сын скрылся в доме, Милева неспешно поднялась на длинную, открытую галерею, связавшую центральное здание со стоявшими чуть в стороне купальнями. Если она все правильно рассчитала, то ее не должны заметить. Ловко перепрыгнув через резные перила с противоположной стороны, пятая императрица быстро вернулась к поместью, одним смазанным прыжком запрыгнула на крышу, не потревожив ни единой черепицы при приземлении, и тихо двинулась вперед.

Обладая отличным боевыми навыками, Милева никогда не могла похвастаться хорошими сенсорными способностями, и чувствовала волнение энергии мира только в непосредственной близости от себя. Но помимо навыков есть простой расчет. Для наблюдения за внутренним двором лучше всего подходит выступающий за край крыши конек второго этажа. Традиционно его делали в виде головы какого-нибудь животного. В древности считалось, что подобное украшение служит для защиты от духов. В Желтом дворе, как и в прочих резиденциях императорской семьи, это была голова дракона.

Пригнувшись, Милева осторожно двинулась вперед.

Вот оно! Слабое марево, похожее на пар. Чем ближе она подбиралась, тем четче на казалось бы пустом коньке вырисовывалась сидящая на корточках фигура. Одним броском преодолев остатки разделявшего их расстояния, императрица с силой ударила призрачную фигуру в спину, стремясь сбросить с крыши. Для одаренного такое падение неопасно, но как минимум неприятно. Необходимую для «скрыта» концентрацию точно не сохранишь.

Внезапно призрачное марево рассеялось, нога ее провалилась в пустоту, и Милева поняла, что падает. Чья-то сильная рука схватила ее сзади за пояс с мечом. Дернула назад, силой заставив вернуться на крышу.

— Хорошая попытка, Огонек, — сообщил знакомый голос. — Но неудачная. Приятно удивлен, что ты смогла обнаружить мое присутствие.

— Тар, — вздохнула она сквозь зубы. Худшее из предположений сбылось. — Сколько раз мне нужно тебя избить, чтобы ты оставил нас в покое?

— Избить? — короткий смешок раздался над самым ухом. — Не бросайся такими громкими словами. Я просто хотел увидеть своего сына…

— О котором ты до недавнего времени даже не знал! Отцовские чувства проснулись в тебе слишком поздно!

Резко развернувшись, она внезапно поняла, что стоит слишком близко к принцу. Но и отступать было некуда, за спиной находилась пустота.

— Это у нас семейное, — сообщил Тар, явно наслаждаясь ее беспомощностью. — Вини Старика. Если ты не заметила, я больше не ищу с тобой встреч. Не вмешиваюсь в твою жизнь или жизнь Рантора. Но если я захочу увидеться с сыном, то в мире не найдется силы, способной меня остановить.

Он говорил спокойным, даже каким-то равнодушным голосом. Но Милева почувствовала, как по спине бегут мурашки. Целый табун мурашек размером с хинданского слона. Ее слова явно задели Тара.

— Или скинь меня с крыши, или сделай шаг назад. — Она гордо вздернула голову вверх, от чего их губы едва не соприкоснулись. Показывать ему свой страх? Этого он точно от нее не дождется.

Некоторое время Тар молча стоял, буравя черными глазами лицо некогда любимой… Ладно, кого он обманывает, все еще любимой женщины. Пересилив вспышку гнева, он все же отстранился и отступил.

— Видел вашу тренировку. Зря ты его жалеешь.

— Ему же всего семь лет! — возмутилась Милева.

— Скоро будет восемь, — отстраненно отметил Тар. — Двенадцатый день первого месяца осени… Ничто не дается просто так, — продолжил он. — Только через пот и боль приходит настоящее мастерство.

— Кому нужны эти ступени мастерства! — раздраженно заметила императрица. — Я просто хочу, чтобы он прожил счастливую жизнь.

— Тогда он родился не в той семье. В императорской, да и любой другой клановой, без силы не будет не только счастливой, но и жизни вообще.

Милева знала, что Тар прав. Но также она понимала, что ей не хватит твердости, чтобы тренировать сына так же, как это делала Первая императрица. Зачастую казалось, что она просто истязает Тара, получая от этого удовольствие. Глупость, конечно. Про первую императрицу можно сказать много хорошего и плохого. Но ради своего сына она без колебаний пошла на смерть.

— Он еще мал. Пусть подрастет. — Она сама поразилась, как жалко это прозвучало и уже тверже добавила: — Не вмешивайся! Я знаю, как воспитывать моего сына.

— Нашего, — поправил ее Тар, усаживаясь на конек крыши. — Недавно я виделся со Стариком. Когда речь зашла о тебе, он бросил одну любопытную фразу. Что-то о том, что его дети не знают законов его империи. Не знаешь, что он имел в виду?

— Понятия не имею, — быстро ответила Милева, делаясь недвижимой, словно статуя. Она хорошо запомнила слова Тара о том, что как-то выдает себя, когда начинает лгать. И быстро сообразила, что речь идет о каком-то характерном жесте.

Угадав, она все же ошиблась, дав своими действиями нужную подсказку.

— Еще одна хорошая попытка, — подбодрил Тар пятую императрицу. — Но ты опять лжешь!

Лицо Милевы вновь ожило.

— Тебе надо, ты и ищи ответ, — по возможности небрежно отрезала она, и зло добавила: — Я не обязана отвечать на твои вопросы!

— Скажи, мы все время ссорились? — внезапно спросил Тар. Улегшись на спину, он молча уставился в небеса, вспоминая прошлое, значительной частью которого была стоявшая рядом молодая женщина.

Это было незадолго до взятия Восстанием Ярости столицы. Астшанцы чувствовали, что земли империи утекают из их рук. Север уже отвалился, как и восток с большей частью запада. Они еще удерживали центральные и южные провинции. Знали, что проиграют, но цеплялись за них с каким-то непонятным, остервенелым упрямством.

Разоренные чередой долгой смуты и войн земли империи терзали шайки дезертиров и разбойников. По лесам бродили стаи обезумевших, отбившихся от армии астшана боевых химер. Под шумок кровавой вакханалии сводили старые счеты рода и кланы. Многие города лежали в руинах, целые кланы исчезли, что уж говорить про отдельные рода. По дорогам бродили нищие и беженцы, ища спокойного пристанища.

Пока недавно ставший императором Гехан Третий готовил легионы к последнему походу против астшанцев, первая императрица моталась с внушительным отрядом по дорогам, пытаясь навести хоть какое-то подобие порядка. Разбойников и дезертиров вешали. Бродячих химер добивали.

И однажды из одного такого рейда императрица привезла чумазую, испуганную девчонку.

— Сколько я себя помню, — подтвердила выросшая и похорошевшая девчонка. — А еще дрались, — улыбнулась она.

Немного подумав, Милева перестала нависать над принцем и села на крышу рядом с ним. Нервно потеребив эфес любимого меча, она внезапно вспомнила, что это подарок Тара на ее пятнадцатилетие. И тут же отдернула руку, словно меч стал обжигающе горячим.

— Огонь и лед… — задумчиво добавила императрица, бросив быстрый взгляд на Тара. — Нам сложно ужиться вместе.

— И плохо без, — тихо протянул принц и Милева не стала с ним спорить.

— Пусть письма перехватывали, но ты все равно мог найти способ связаться со мной! — непреклонно заметила она, вздернув подбородок.

— Я могу сказать то же самое, — равнодушно отозвался Тар. — Доверие — это дорога, по которой идут двое. Когда по ней идет один — это наивность. А когда никто — упрямство. Два упрямца… Ладно, не будем о прошлом… Хотя, нет! — вспомнил он нечто важное. — Раз я все равно уже здесь и речь зашла про письма, то должен узнать. Северные легионы не пришли на помощь Второму и Третьему потому что ты получила приказ от моей матери?

— Да, — подтвердила Милева, несколько уязвленная столь стремительной сменой разговора. — Сразу перед тем, как отправить тебя к первой императрице.

Она поджала губу, вспоминая обиду и злость, от того, что Тар отослал ее прочь, а сам полез с малым двором в горы. Страх, когда отряд не вернулся в срок. Отчаянные поиски. И еще больший страх, почти панику, когда они все же увенчались успехом.

— Ты уверенна? — насторожился Тар. Что-то здесь было не так.

— Да! — вновь подтвердила Милева, смерив его удивленным взглядом. — Я еще удивилась, что приказ прибыл в тот же день, как я отправила гонца с новостью, что тебя нашли и доставили в Ренгронг.

— Но гонец скачет до Восточного стража не меньше трех суток! — внезапно понял Тар. — И столько же обратно. Ты получила письмо с приказом не вмешиваться в мятеж, который еще просто не мог начаться!

— Но у твоей матери могли быть свои… — Милева замерла. Даже если предположить, что кто-то из людей императрицы Имсаль был среди тех, кто оправился на поиски в горы. Новости о практически смертельном ранении принца просто не могла так быстро дойти до Восточного Стража. А значит, все началось еще раньше! Гораздо раньше!

— Ты хочешь сказать…

— Получается, что моя мать подняла мятеж, даже раньше, чем узнала, что со мной что-то произошло… — судорожно цепляясь за мелькающие словно молнии образы, Тар пытался выстроить в голове четкую картину. — Поддельный приказ императора. Поддельные приказы верным моей матери легионам. — При этих словах Милева дернулась. Глаза ее расширились, но она смолчала, не желая сбивать его с мысли. — Почему бы не быть и поддельному сообщению, что со мной что-то случилось, — внезапно понял он. — Сообщению, которое и спровоцировало мою мать поднять мятеж. Сообщение, а вовсе не мои раны — вот первопричина! А значит встреча с Высшим драконом… случайность?

Он быстро прикинул, что бы произошло, не будь высшего дракона. С обычной самкой одаренный его ступени, да еще с поддержкой младшего двора, справится без особых проблем. Он героем возвращается в Ренгронг, а мать уже подняла мятеж. Что дальше? А ничего! Мать не стала бы начинать войну, узнав, что с ним все в порядке. Никакого разгрома мятежных легионов! Никакого уничтожения сторонников Зеленого двора! Никаких смертей! Но вместе с тем его мать и Зеленый двор с ног до головы вымазаны в одной не слишком приятно пахнущей субстанции. Мать и сторонников Зеленого двора оттесняют от командования легионами. Его позиции, как главного кандидата на престол существенно снижаются.

— Красивая интрига, — пораженно заметила Милева, быстро просчитав картину похожую с увиденной Таром.

— Да что там, великолепная, — откровенно признал Первый принц. Задумать — легко, а вот свести все нити воедино и не оставить следов… — Какой-то двор весьма неплохо потрудился. Вот только появление Белых жрецов в эту картину никак не вписывается. Уничтожить мою мать? Остаюсь я, здоровый, злой и жаждущий мести.

— А с чего ты решил, что действовал только один двор? — заметила Пятая императрица и Тар замер, пораженный внезапной мыслью, которая так и не успела оформится в его голове.

— Где Рантор? — внезапно спросил он, одним резким движением вскочив на ноги.

— В доме.

Чувство опасности уже не ныло, а надсадно выло, словно волк на луну.

— Иди к нему, — сказал он, обнажив меч и накинув «доспех» на тело. — Этого принца сейчас будут убивать.