Расколотый трон

Глава 29 Тенёта интриг

Черты лица Сейлан заострились, взгляд потух, а фигура поникла, словно увядающий цветок. Уголки губ императрицы скорбно опустились, а ссутуленные плечи, казалось, взвалили на себя непосильную ношу памяти и вины.

— Мы давно искали способ спровоцировать Исмаль, — глухо начала рассказывать она бесцветным, лишенным эмоций голосом. — И тут с севера пришли новости о появлении в предгорьях Альонских гор очередного дракона. Тогда-то и родился план послать Тара на его убийство. Тар уходит в горы. А Имсаль получает послание о подложном приказе императора и тяжелом ранении своего сына. Зная характер первой императрицы, предсказать ее реакцию было нетрудно. Сложная, но изящная интрига, не более.

— Отлично исполнено, мама. Снимаю шляпу! — зло бросил Харус, гневно сверкая глазами. — Но каков итог? Тар стал калекой. Твоя лучшая подруга мертва.

— Откуда нам было знать, что дракон окажется Высшим! Никто на это не рассчитывал! И смерти Имсаль никто не хотел! — горячо заверила сына вторая императрица. — Получив новости, что с Таром все в порядке, Имсаль бы не пошла на обострение. Но Гехану все равно пришлось бы ее наказать. Просто, чтобы успокоить кланы и Палату Власти. Мы рассчитывали, что он отстранит Имсаль от командования легионами, удалит от дел и посадит под домашний арест…

— Забавно, что в результате под домашним арестом оказалась именно ты, — невесело усмехнулся Харус, перебив мать. — Не рой яму другому? Да, мама? И ты еще легко отделалась!

— Год-два, и от былого влияния Имсаль не осталось бы и следа, — продолжила Сейлан, не обратив никакого внимания на замечание сына. — А с уменьшением влияния первой императрицы, уменьшались шансы Тара получить императорский престол.

— Ты недооцениваешь моего старшего брата, — вновь вмешался Второй принц. — Он и теперь, после всего, что вы натворили, главный претендент.

— Там где раньше была гладкая дорога, теперь опасная горная тропа, — не согласилась с сыном императрица.

— Зачем ты в это ввязалась? Мои шансы ничтожны! Меньше разве что у Тибера. Да и то ровно до того момента пока жив Лорс. Да и не нужна мне корона.

— Твои шансы маленькие, только если учитывать в этой цепочке Тара. А без него все становится не так очевидно, как тебе кажется. А твое явное, показное нежелание дает тебе неплохие шансы стать компромиссной фигурой, которая устроит всех.

— Ты не слышишь меня? Мне не нужна корона!

— И ты откажешься от нее, если ее предложат? Если Палата Власти выберет именно тебя?

Харус замолчал. Отвел взгляд. Что скрывать, не раз и не два он задумывался над тем, как поступил, будь на месте императора. Не всерьез! Обычная игра ума!

Одаренные империи слишком сосредоточены на боевых аспектах развития дара. Это глупо и недальновидно. Император, благоволящий к книжникам, может это изменить.

— Вот видишь, — подвела итог Сейлан, правильно поняв его молчание. — Кто, если не мать, может угадать тайные чаянья сына? Все что я делала, я делала ради тебя!

— И своих скрытых амбиций! — отстраненно вставил Харус, все еще пребывая в плену собственных мыслей.

— И моих скрытых амбиций, — не стала отрицать она. — Столько лет рядом с троном… Увидеть на нем тебя, мою плоть и кровь — искушение было слишком велико. Даже маленький шанс — это шанс.

— Предательство, остается предательством. Как ты можешь смотреть в глаза Тару?

— Мне важно лишь то, как на меня смотрят твои глаза, — тихо заметила Сейлан.

От беспокойства она сжала кулаки так сильно, что длинные ногти впились в ладони не хуже когтей. Пошла кровь, но императрица не обратила на это ни малейшего внимания.

— В рассказанной тобой истории нет самого главного. — Гнев Харуса слегка утих. Он никогда не мог долго злиться на свою мать. Негодование осталась, а злость ушла. — Как во всем этом оказались замешаны Белые жрецы?

Сейлан вскинулась.

— Я не знаю! Подложные приказы верным Имсаль легионам вышли из под моей руки. Но это произошло до того, как мы узнали, что Тар действительно пострадал. Гонцов с подлинными приказами Имсаль перехватывал клана Вэйр и Красный двор. Синие подогревали столицу и Палату Власти, вынуждая Гехана действовать. Все-таки он… любил? Нет, не то слово. Твой отец неспособен любить! Скорее, просто ценил Имсаль. И долго не решался действовать. Появление Белых стало для всех нас неожиданностью!

— Уверенна?

— Да! — твердо подтвердила Сейлан. — Для меня, так точно! Если бы Имсаль не осталась прикрывать наше бегство, то мы сгорели бы с ней на одном костре.

— Возможно, это было бы к лучшему, — раздраженно бросил Харус. И тут же пожалел о сказанном.

— Возможно, — не стала спорить спавшая с лица императрица. — Надеюсь, ты меня простишь.

— Ты просишь прощения не у того принца.

— Думаешь, если я повинюсь, Тар меня простит?

— Нет, — дернул плечами Харус. — Он тебя убьет… Оставь меня, мама. Мне нужно подумать, — тихо попросил он.

Вторая императрица хотела склониться над постелью сына, чтобы поцеловать его в лоб на прощание. Она часто делала так, когда он был маленьким. Но остановилась в нерешительности.

— Выздоравливай, — вздохнула она. — И прости свою глупую мать.

Оставшись наедине со своими мыслями, Харус некоторое время молча смотрел в потолок.

С одной стороны, рассказ матери его разозлил. Он догадывался, что в той давней истории что-то нечисто. Слишком мать не любила вспоминать о гибели первой императрицы и ритуале, проведенном над Таром. Но открывшаяся правда превзошла все, что она раньше надумал, взвешивая все известные ему факты.

А с другой, весь этот разговор затронули в его душе скрытые, доселе дремавшие струны. Император книжник… Как же это заманчиво!

Побелевшие и потрескавшиеся губы Второго принца разошлись в мрачной усмешке.

«И я обвинял Тара в лицемерии? — Он ненавидел себя за подобные мысли, но разве можно запретить человеку мечтать? — Все мы братья и дети нашего отца. Столько лет рядом с троном… Так близко и так далеко…».

Да, теперь он лучше понимал поступок своей матери. Не одобрял его, но понимал. Власть манит сильных, завораживает слабых. Она делает глупцами мудрецов, а героев превращает в подлецов и предателей. Но разве кого-то это хоть раз останавливало?

— Нея! — тихо позвал он в потолок. И не удивился, когда воздух в углу комнаты пошел рябью, выпустив из тени тяжелых штор гибкую фигуру девушки в одежде служанки.

— Я здесь, господин! — Сняв «скрыт», личная служанка Второго принца послушно припала на одно колено перед его постелью.

«А мать начинает сдавать, — отметил Харус. — Тар так точно заметил, что рядом кто-то есть, хорошо хоть не стал сразу мечом тыкать, как он это любит. Сообразил, что это может быть кто-то из моих слуг. А может и он не заметил, в последнее время Нея делает успехи в „скрыте“. Такая верная, талантливая, а теперь еще и много всего знающая Нея. И что мне с ней делать?».

Словно читая его мысли, служанка достала из ножен на поясе короткий кинжал и приложила его к своей груди острием к сердцу.

— По вашему слову, господин.

— Просто забудь этот разговор, — посоветовал Харус, отрицательно дернув подбородком. Он вложил в Нею слишком много своего личного времени, чтобы вот так просто ее потерять из-за тайны восьмилетней давности.

Да и кому Неи ее нести, а главное — зачем? От него она получит гораздо больше, чем от кого-то другого. Особенно если он…

Харус прикусил губу.

Снова эта ставшая почти навязчивой мысль о троне. О пользе, которую он может принести. Тар — это смута, возможно даже война. Лорс и Бадрис — это снова всесилие кланов с их вечной грызней. И еще неизвестно, что хуже.

Может и правда…

Нет! К демонам нижних планов все эти мысли!

Молча кивнув, Нея вернула кинжал в ножны и почтительно замерла возле изголовья постели своего господина. Не выдержала, и отвела взгляд, зло сжав кулаки.

Не ей осуждать поступок принца. Его жертву ради второй императрицы. Но не слишком ли велика цена?

Харус вновь задумался, вспоминая недавний рассказ матери. Не сказать, что история его потрясла — просто удивила. И все же, было в ее рассказе что-то еще, неуловимое и настораживающие.

— Что ты думаешь о рассказе моей матери? — бросил он. Не затем, чтобы получить ответ, а просто потому, что хотел разрывать эту тягостную тишину. Он видел жалость в глазах личной служанки и прекрасно знал, как выглядит со стороны. Да и чувствовал себя не лучше. Но умирать точно не собирался! Так что не стоит Нее стоять над его постелью с таким скорбным видом, словно ей скоро придется омывать его мертвое тело.

— Каком рассказе, — сделала непонимающий вид служанка.

Уголки губ Харуса дернулись вверх. Ну да, он же сам приказал ей забыть.

Умная девочка! Преданная и исполнительная… иногда чрезмерно.

— Забудь, когда покинешь эту комнату, — приказал он. Сейчас его переполняют эмоции, и сторонний взгляд будет не лишним. А раз Нея все знает, то глупо этим не воспользоваться.

— Слишком много странностей, — посерьезнела служанка. — Или ваша мать что-то не договаривает, или ее просто использовали.

Харус насторожился. Вот оно!

— Поясни! — властно потребовал он, пытаясь сесть.

В глазах потемнело. Он покачнулся и стал заваливаться набок, рискуя сверзнуться с постели.

— Ваше Высочество!

Нея подхватила его, уложила обратно. Когда в глазах прояснилось, Харус с удивлением отметил. Что руки служанки раза в полтора толще, чем его собственные. Он никогда не отличался крепким телосложением, как тот же Тар. И тренировкам с мечом предпочитал работу с рунами. Но и первые никогда не забрасывал окончательно.

— Все в порядке! — соврал он, благодарно погладив служанку по руке. — Правда! Поясни, свои слова.

Удостоверившись, что с принцем все хорошо. Если подобное слово применимо к его состоянию. Нея осторожно заметила:

— Кто-то должен был предупредить Белых жрецов. Если императрица Сейлан этого не делала. Значит, это сделал кто-то другой. Кто-то у кого были нужные связи, знания и возможности.

— Красный двор… — взвесил слова служанки и вынес приговор Харус. — Интрига в интриге. Да… это очень похоже на третью императрицу.

Да и четвертая могла знать или хотя бы догадываться, что простого домашнего ареста для устранения Имсаль будет мало. Тигра можно запереть в клетку, но это не сделает его домашним котенком.

Догадывалась ли об этом его мать? Искать ответ на этот вопрос Харусу не хотелось. Он не был уверен, что ему понравится ответ.

Воздух покинул легкие, выбитый быстрым ударом. Тело обожгло холодом техники и огнем боли. Сознание померкло. Очнулась она уже на земле. Слегка придя в себя, Кэра попыталась встать, но все тело вновь скрутило от приступа нестерпимой боли. Желудок противно екнул. Она попыталась удержать в себе недавний завтрак, но изо рта исторглась порция вонючей субстанции, заливая зеленую траву.

— Ты снова мертва. — Хуже боли и унижения были оттенки раздражения и разочарования в голосе Тара. — Так открыться! Проклятье, это ошибка новичка! Ты встала не стой ноги?

Кэра молча вытерла губы тыльной стороной ладони, ощущая на лице прилипшие комья грязи и вновь подняла деревянный меч, встав в стойку. От усталости она уже перестала чувствовать тело. А измочаленная от ударов деревяшка казалась тяжелой, словно огромный кузнечный молот.

— Слишком слаба. Тебе стоит стать книжницей.

Эти замечания били больней ударов.

— Я воин! — зло прорычала она.

— Тогда продолжим, — Тар приглашающее указал острием деревянного меча перед собой. — Мы еще не закончили.

Он отвернулся и Кэра тут же ринулась вперед, целясь в обманчиво открытую спину принца. Желая только одного, чтобы острие меча достигло цели.

Еще чуть-чуть!

Она и сама не поняла, каким образом Тар сместился в сторону.

— О-о-о, ты разозлилась. — Пропустив девушку, он издевательски хлопнул ее тренировочным мечом плашмя по заднице, словно отец нашкодившего ребенка. — Злость, это хорошо. Но твоя злость делает тебя слепой, а значит слабой. Я разочарован…

Резко развернувшись в сторону голоса, Кэра метнула очередную «вспышку» сама же на несколько мгновений ослепла, но все равно ринулась вперед.

Деревянный клинок в ее руках дернулся, встретив блок. Руки загудели. А затем она поняла, что просто падает, не в силах остановиться.

Чьи-то крепкие руки сжали ее в объятиях, а знакомый голос прямо над ухом произнес:

— Привет, братец. Может уже хватит издеваться над бедной девочкой?

Когда зрение прояснилось, она увидела, что прилетела точно в объятия Тибера. Как и когда Третий принц появился на импровизированной тренировочной площадке Кэра не знала, но сейчас это было совершенно неважно. Измученная тренировкой, она почти потеряла сознание и даже не пыталась высвободиться. Просто наслаждалась внезапной передышкой и теплом.

— Это наша обычная тренировка, — равнодушно заметил Тар. — Одно ее слово и все прекратится.

— Она не ты, мой всесильный старший брат. — Тибер ласково погладил Кэру по волосам. — А твои «обычные» тренировки больше похожи на пытки.

— Стальной прут раскаляют в горне, бьют молотом, остужают. Именно так рождается меч.

— У всех есть свой предел, — покачал головой Третий принц. — И она опасно близко к нему.

— Кэра крепче, чем тебе кажется. А может, ты хочешь вспомнить детство и занять ее место? Так смелей! — Тар приглашающе взмахнул мечом.

Тибер скривил губы.

— Какая дешевая подначка. Не ожидал. А давай! — азартно согласился он. — На что только не пойдет этот принц, чтобы поразить сердце прекрасной лари. Даже на схватку с драконом!

— Прекрасная лари оценит твой порыв, — зловеще пообещал Тар, поняв, что брат нагло передразнивает его привычку говорить о себе в третьем лице, во время приступов крайнего раздражения. — И даже немного поплачет над телом принца. Этот принц обещает.

— Позвольте ваш меч, лари. — Взяв руку Кэры, Тибер ловко высвободил тренировочный меч из онемевших пальцев девушки, а затем поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Пожелай мне удачи. — С сожалением отстранившись, он повернулся к брату. — Без техник! Надеюсь, ты будешь поддаваться.

— Надейся, — милостиво разрешил Тар и тут же взорвался градом ударов.

Тренировочные клинки сталкивались. Сухо трещало дерево. Первый натиск старшего брата Тибер выдержал. Не без труда, дважды деревянный меч едва не пробил его защиту, но в последний момент Третий принц успевал поставить блок или неуклюже разрывал дистанцию, уходя от удара.

— Неплохо, — отступил назад Тар, оценив скорость реакции брата. Блоки вышли не идеальными, да и бил он не в полную силу, но Тибер справился.

— А то! — гордый своим достижением Тибер шутливо отсалютовал ему мечом. — Как думаешь, братец, — спросил он, переходя в атаку, — кто покушался на Харуса-а? Ай! — увлекшись, он все же пропустил удар по запястью и выронил тренировочный меч. — Больно, — пожаловался он, тряся рукой. — Не быть мне победителем драконов.

— Не понимаю, кому это вообще могло понадобиться, — признал Тар, опустив деревянный меч.

— Вот и я о том же! Никому это не выгодно! Шума много, а пользы никакой.

— Да, — задумчиво кивнул Тар. Эта мысль не давала ему покоя. — Шума много. Даже Старик всполошился.

— Откуда такая трогательная забота к нашему второму брату? — удивился Тибер. — Ладно мы и Сейлан, но чтобы император? Можно подумать его детей в первый раз кто-то пытается убить. Сколько раз на тебя покушались, пока ты ехал в столицу?

— Два раза. Это если не считать нападение морского народа.

— А тот жрец с толпой на въезде в город? — напомнил Третий принц.

Тар презрительно скривил губы.

— Это было не покушение, а попытка массового самоубийства.

— Три раза, — подвел итог Тибер. — И что наш славный отец-император?

— Ничего, — пожал плечами Тар. — Меня столько раз пытались убить, что он уже просто привык.

— Не-е-ет, бра-а-тец, — певуче протянул Тибер, покачнувшись на пятках. — За эти годы не только на тебя покушались. Про Бадриса не знаю, а Лорса дважды попытались укокошить. К сожалению, неудачно, — он картинно-сокрушенно вздохнул. — Так что такая забота не похожа на Старика. Если только… — Тибер еще раз покачнулся на пятках, но внезапно его правая нога поехала вперед. Ругнувшись, он плюхнулся на задницу. — А скажи-ка мне, братец, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — ты уверен, что Старик именно тебе отдал голоса в своем завещании?