Расколотый трон

Глава 28 Истина где-то рядом

— Родерик, почему мы остановились? — спросил Тар, когда повозка внезапно замедлилась и встала, явно не доехав до императорского дворца.

— Дорога перекрыта, Ваше Высочество, — сообщил ставший практически бессменным возницей бывший соленый клинок. В подтверждение своих слов он слегка откинул передний полог повозки.

Сверкая начищенными шлемами и доспехами по улице двигалась стальная змея. Новая когорта шла через Белый город, одним своим бравым видом внушая спокойствие.

— Первый Всесокрушающий, — Тару хватило одного взгляда на сигнум, чтобы узнать легион. — Хороший ход, Старик, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. — Напоминание, кто главный в этой империи.

Вот только с кем остальные легионы?

Добиться встречи с императором оказалось на удивление легко. Стоило ему сообщить стоявшему перед входом в рабочий кабинет императора распорядителю о желании увидеться с отцом, как его тут же пропустили внутрь.

Гехан Третий сидел за рабочим столом и возился с бумагами. Знакомая картина. Одна из тех, из-за которых Тар никогда не рвался на расколотую нефритовую глыбу. Бумажная работа… Что может быть хуже!

— Верный подданный склоняется… — Тар сделал вид, что припадает на колено, но остановился на полпути. Выпрямился и небрежно махнул рукой: — И так далее.

— Люблю, когда ты не корчишь из себя шута, — заметил император, продолжая чиркать пером по очередному листу. — Что же произошло, раз ты сам решил ко мне зайти? — спросил он вместо приветствия.

Не дожидаясь разрешения, Старик не даст его просто из природной вредности, Тар устроился в одном из свободных кресел.

— Печать моей матери? Она у тебя? — спросил он, пересилив стойкое желание положить ноги на стол. Это будет уже чересчур. Старик и так знает, как он к нему относится.

Аккуратно положив перо, император отложил в сторону лист и посмотрел на сына.

— Зачем тебе это знать?

— А зачем тебе знать, зачем мне это знать? — передразнил его Тар. Он прекрасно понимал, что ведет себя словно упрямый мальчишка, но удержаться не мог. Хотелось хоть немного уязвить самолюбие отца. Пробиться через его ледяную броню равнодушного высокомерия.

— Почему ты такой упрямый? — Понимая, что ответа не будет, Гехан Третий досадливо мотнул головой и провел пальцами по волосам.

— Возможно потому, что я твой сын?

— Возможно, — согласился император. Уголки его губ пошли вверх обозначив легкую улыбку. Он всегда выделял это непокорное дитя среди прочих. И не только потому, что Тар самый старший из его сыновей. — У меня нет печати твоей матери. И никогда не было. Зачем она мне?

— Мятежный легион… — отстраненно бросил Тар, наблюдая за реакцией отца.

Гехан Третий задумался, а затем на его лице появилось понимание и легкая заинтересованность.

— Многое проясняется… — медленно протянул он, теребя кончик бороды. — Они получали приказы с личной печатью Имсаль? Кто бы мог подумать! И как давно?

— С самого начала. Интрига вполне в твоем духе, — добавил Тар. — Мятежники — полезный инструмент против кланов.

— Да, это в моем духе, — не стал отрицать император. — Но в этот раз я совершенно ни при чем. Хочешь — верь, хочешь — не верь.

— Последнее, — кивнул Тар.

Не похоже, что отец врет. Но согласится вот так просто… Этого Старик от него не дождется!

— Ты любишь строить хитрые комбинации, — продолжил император. — Подозреваешь всех и всюду. Этому ты научился у меня. И взгляни на все моими глазами. Если остатками мятежного легиона управляет кто-то обладающий печатью твоей матери, то почему этот кто-то не ты сам? Имсаль могла оставить печать тебе. И ты мог отправлять послания из Скалы.

— Твои тени проверяют всю почту, — напомнил Тар.

— Морские левиафаны огромны. И тайно переправить нужное послание не сложно.

— Я этого не делал!

— Ты не веришь мне. Я не верю тебе. Гармония! — пожал плечами император. — Тар, доверие — это дорога, по которой идут двое. Когда по ней идет один — это наивность. А когда никто — упрямство.

— Сказал человек не сделавший мне ни шага навстречу, — парировал Тар, недвусмысленно напоминая отцу, про их первый разговор после его возвращения в столицу и нежелание императора раскрыть тайну появления скрепленного императорской печатью приказа. — Лучше быть упрямым, чем наивным.

— Правда — очень крепкое вино. Оно ударит тебе в голову, и ты наделаешь дел…

Гехан Третий встал. Прошелся по кабинету. Остановился перед большой картиной, на которой была изображена вся императорская семья. Тар помнил, как ее писали. Это было незадолго до его назначения Стратегом Севера в тот редкий момент, когда императорское семейство целиком собралось в столице.

— Ты хочешь, чтобы я сделал первый шаг? — спросил император, резко отвернувшись от полотна. — Хорошо! Я дам тебе небольшую подсказку, но взамен ты дашь мне обещание.

— Небольшое, как и подсказка? — уточнил Тар. Со Старика станется провернуть все ровно наоборот. И за небольшую подсказку стребовать что-то значимое.

Ерничанье сына император проигнорировал.

— Ты дашь слово не трогать своих братьев.

— В тебе заговорили отцовские чувства? Не поздно?

— Ты все такой же жестокий… — вздохнул император, с трудом опускаясь обратно в кресло.

— Я не стану их трогать, — поморщился Тар, ничуть не кривя душой. Бадрис и Лорс в то время были слишком малы, чтобы что-то решать. А что выросло, то и выросло. Но у меня будет встречное условие. Прощение для всех оставшихся мятежников!

— И ты говоришь мне, что кто-то другой отдавал им приказы? — раздраженно заметил император. — Неприемлемо!

— В таком случае замени смерть ссылкой на Скалу, — тут же нашелся Тар. Первое требование после предыдущего заявления действительно наводит на подозрения.

— Требуй большего — получишь столько, сколько и хотел, — усмехнулся император. — Похоже, кто-то неплохо выучил мои уроки.

— Их было так мало — просто запомнить.

— И все же ты не ответил. Мне нужно слово, Тар.

— Даю слово, что не буду пытаться убить своих братьев. Ни до выборов Палаты Власти, ни после.

— Каким бы этот выбор не был и какую бы правду ты не нашел?

— Каким бы этот выбор не был и какую бы правду я не нашел… — терпеливо добавил Первый принц и тут же пояснил свое обещание: — Надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то из них сойдет с ума настолько, что решит меня убить, я отвечу?

— И все же постарайся. Ответить не значит убить, — кивнул император, приняв решение. — Два легиона, Тар. За Имсаль пошло два легиона. Всего два! Не восемь, не шесть. Два! Даже стоявшие на севере Первый и Четвертый не сдвинулись с места. Ты никогда не задумывался над этим?

Не задумывался?! Да что этот старик может знать?! Прежде Тар думал, что для старых легионов были только их драконы и первая императрица. И они исполнят любой приказ ее матери. Он ошибался. Они ошибались!

Чувствуя прилив гнева, он резко сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться. Старик, как и Тибер знает, куда нужно уколоть, чтобы сделать больно.

— Кругом измена, предательство и обман. Мои легионы не пошли, потому что сменившая меня Милева не отдала нужный приказ.

— Она спасла тебе жизнь! Именно она подняла тревогу, когда твой отряд ушел в горы и не вернулся в срок.

— Но на помощь матери она не пришла!

— Как и многие другие… Не было никакого предательства. Оставь свои обиды и подумай, почему легионы не пошли за первой императрицей?

— Я не… — начал было Тар и замолчал. Мятежный легион. Печать. Приказы. Разорванная картинка сложилась в одно целое, дав ответ. — Они получили приказ не вмешиваться? — неуверенно начал он и по довольному лицу отца понял, что угадал. — Приказ, скрепленный печатью моей матери? Ложный приказ!

— Точно в цель, Тар! Отправив Второй и Третий легион на столицу Имсаль думала, что по пути к ним присоединится как минимум Первый. Остальные просто не успевали подойти.

— А вместо этого легионы встретили армию кланов… — И погибли, даже не зная, что они в ловушке и дело их уже проиграно. — И? Это все?

Долгожданные ответы принесли новые вопросы. Кто подменил приказы? Или их не подменили, а перехватили гонцов, заменив их своими? И печать! Опять эта проклятая печать! Подлинник? Невозможно! Мать не расставалась с ней даже ночью. Значит дубликат. Но откуда он взялся?

— Для того, кто умеет думать. Этого более чем достаточно, — отрезал император.

— Какой ловкий способ обозвать меня дураком, — нахмурился Тар, строя в голове возможные варианты и очерчивая круг главных подозреваемых. Последний, впрочем, не изменился. Все те же лица и имена.

— Послушай добрый совет, помирись с Милевой. Сядьте и поговорите нормально, без ваших ритуальных схваток. Два упрямых гордеца! Тем более, сейчас она на меня зла из-за перехвата писем. У тебя все шансы.

— Я не ссорился с твоей женой, Старик. Хотя за Рантора мне все же нужно сказать тебе спасибо.

— Почему мои сыновья так плохо знают законы моей империи? — внезапно посетовал император.

— Что…

Дверь распахнулась и в кабинет императора ввалился запыхавшийся Кесс Родор.

Властным жестом руки остановив вопрос сына, Гехан Третий насторожился и встал. Глава Палаты Теней имеет право заходить к нему в любое время дня и ночи. Но правом этим старый друг не злоупотребляет. А значит, произошло что-то по настоящему важное.

— Что там у тебя, Кесс?

— Покушение на принца Харуса, — сообщил глава Теней. — Яд.

— Что с ним?!

— Выжил, но довольно плох. Одна из служанок, пробовавшая еду, погибла. Повар принца исчез. Сейчас его ищут.

— Столицу… ах демоны, Харус живет за городскими стенами, — вспомнил император, понимая всю бесполезность закрытия города. — Словесное описание повара разослать по всем имперским городам. Тысяча ильсаров тому, кто приведет мне его живым.

— А мертвым? — уточнил Кесс Родор.

— Зачем мне труп? — равнодушно пожал плечами император, справедливо рассудив, что от мертвеца не получить ответов. А ему нужны ответы, а не голова исполнителя.

Тар слишком хорошо знал своего отца, чтобы обмануться. Такое показное равнодушное спокойствие означает только одно — Гехан Третий в ярости.

«Интересно, а когда на меня покушаются, он впадает в такую же ярость?» — молнией промелькнуло в голове принца. Промелькнуло и пропало. Сейчас его больше заботило состояние младшего брата, а не внезапно обострившиеся отцовские чувства императора.

— Я немедленно еду к Харусу! — сообщил он. — Мне нужна лошадь!

— Бери любую! — махнул рукой император. — Для гонцов в конюшне всегда держат под седлом парочку. Кесс, отправь послание Сейлан, пока она не рванула к сыну. Я временно отменяю ее домашний арест. Отправь…

Дальше Тар не стал слушать.

Вскочив с кресла, он выскочил в приемную, порядком испугав и так уже испуганных внезапным пришествием Кесса Родора просителей и поспешил прочь из дворца.

С Тибером он столкнулся случайно, уже на подходе к конюшням. Сегодня Третий принц тоже решил посетить дворец и как раз выбирался из повозки.

— Тар! — если он и удивился, то не подал виду. — Да на тебе лица нет! Что происходит?

— Извини, тороплюсь, — бросил Тар брату, отыскав взглядом предназначенных для гонцов лошадей. Парочка тонконогих меринов стояла на самом краю длинной коновязи. — Харуса пытались отравить.

— Ты к нему? — сразу понял причину спешки Тибер. — Я с тобой!

Как и все одаренные, Тар не любил ездить верхом, но прекрасно держался в седле. Отвязав лошадей, он бросил поводья одной из них Тиберу.

— Тебя подсадить? Смотри не упади!

— Справлюсь! О себе беспокойся, братец! — резко ответил Третий принц, не без труда забираясь в седло.

— Держись за мной! Хей, пошла!

Скачка не запомнилась. Мелькали дома. Щедро рассыпая проклятья, шарахались в сторону повозки и люди.

На воротах города их попытались остановить стражники, но Тар зло рыкнул на них и, не слушая воплей, вырвался за городские стены.

Тибер не отставал. Проклиная все на свете. Особенно лошадей, с их неудобными седлами, Третий принц мчался следом за братом.

Поместье Харуса встретило принцев суетой граничившей с паникой. В политическом раскладе империи Харус никогда не считался значимой фигурой, и покушение на него стало совершенной неожиданностью. Нарушением негласных правил, когда отказавшийся от своих амбиций на трон член императорской фамилии становится неприкосновенен для тех, кто все же решил бороться за трон.

Распугав суетящихся служанок и целителей, принцы ворвались в спальню брата.

Закутанный в одеяла Харус больше всего напоминал ожившего мертвеца. От молодого мужчины только недавно прошедшего пору юношества не осталось и следа. Бледно-синий, резко похудевший труп с почерневшими, выступающими венами занял его место.

Поначалу Тар даже не поверил, что это его брат — слишком разительным был контраст.

А вот в Тибере внешний вид Харуса породил неуместную сейчас веселость.

— В нашей семье красавчиков пополнение? — слегка нервно хохотнул он, а затем осторожно, но достаточно крепко сжал правую руку брата. — Не вздумай сдохнуть. Кстати, ты же не забыл упомянуть меня в завещании?

— Разумеется, — улыбка Харуса больше всего напоминала гримасу боли. — Там так и записано, Тиберу, которому я обещал упомянуть его в своем завещании, передаю пламенный привет.

— Тогда тем более не смей умирать, — хмыкнул Третий принц, найдя ответ обнадеживающим, и уже не так весело добавил: — Дерьмово выглядишь, второй братец.

— Лечебный артефакт моей матери, — пояснил Харус. — Что-то вроде амулета Тара, — кивнул он на брата, — только хуже. Спасает жизнь, но задействует все доступные ресурсы организма.

— Зато какое отличное средство для похудения, — заметил Третий принц, приподняв одеяло. — Наладь производство, озолотишься! Ты ведь у нас гениальный артефактор.

— Неплохое, — согласился Харус, — но слишком радикальное.

Он с трудом поднял сухую руку. Посмотрел на нее с удивлением. Сжал кулак, наблюдая, как под истончившийся кожей судорожно дергаются остатки мышц и перевел взгляд на Тара.

— Растревожил ты осиное гнездо, брат. В ход пошли площадные техники, чтобы зацепить если не тебя, так тех, кто за твоей спиной… Ты не думай, я тебя не обвиняю! — всполошился он, пытаясь встать. Но Тар и Тибер вдвоем ловко прижали его к постели.

— Лежи.

— Тебе нельзя вставать.

— Да не настолько я плох, — возмутился Второй принц и захрипел, роняя на одеяло кровавые сгустки.

— Целитель! — рявкнул Тар, повернувшись к дверям. — Второму принцу плохо!

Вместо целителя в спальню Харуса ворвалась бледная и взъерошенная, словно дикая кошка, Сейлан.

Бегло оценив обстановку, она смерила братьев строгим взглядом, хлопнула в ладоши и не терпящим возражений тоном приказала:

— Так, мальчики. Все вон! Харусу нужен полный покой и отдых.

— Пойдем, старший брат. — Перехватив Тара под локоть, Тибер оттащил его от постели больного брата. — Ни ты, ни я ничего не смыслим в целительстве, так что нам здесь не место.

— Ушли?

— Да, — подтвердила Сейлан. Плотно закрыв дверь, она прижалась лбом к прохладной поверхности, глубоко вздохнула, стараясь себя успокоить. Вернувшись к постели сына, вторая императрица поправила ему одеяло и села рядом, поглаживая по безвольно лежавшей руке.

— Чувствую себя отвратительно… — проворчал Харус.

Сейлан прикусила губу, с болью посмотрев на сына. Его состояние ее порядком испугало. На подобный эффект нейтрализации яда она даже не рассчитывала. Будь у нее больше времени, она бы придумала что-то другое. Но Тар со своими вопросами возник слишком внезапно. И она… испугалась. Запаниковала.

— Прости. Я не думала, что это будет так опасно.

— Ты прекрасно знаешь, что дело не в яде, — зло отозвался Харус. На мать он старался не смотреть. — Мерзко все это. Поэтому я никогда не стремился к власти.

— Прости, — вновь повинилась императрица.

— Прощаю, — пересилив себя, Харус накрыл ладонь матери своей. Да, они его братья, но мать — это мать. Какой бы не была ее вина, он всегда будет на ее стороне. — Ты сказала, это вопрос жизни и смерти, только поэтому я согласился. Мне даже пришлось убить служанку и повара.

— Служанка работала на Красный двор. Повар — на Синий. И тебе это известно, — отстраненно заметила Сейлан, быстро взяв себя в руки. — Ты держал их при себе, потому что это было удобно. Известный шпион практически безопасен.

— И все же я хочу знать, почему понадобились все эти жертвы? Знать все!

— Уверен? — уточнила Сейлан без особой надежды. Правда — слишком крепкое вино, как любит говаривать Гехан. Она не боялась, что сын ее предаст, больше всего она боялась, что он ее возненавидит.

Иногда, оглядываясь в прошлое, ей становилось мерзко от того, во что она превратилась, и как быстро это произошло. Как одна маленькая интрига переросла в большое предательство?

Рука Харуса со всей оставшейся силой сжалась на ее запястье.

— Я должен знать! — повторил Второй принц.

— Хорошо, — сдалась императрица. — Надеюсь, ты сможешь простить свою глупую мать. — С чего же начать? Собираясь с мыслями, она вновь поправила Харусу одеяло и тихо произнесла: — Четыре императрицы… Сначала между нами не было вражды. Соперничество, легкая неприязнь клановых к безродным выскочкам, занявшим места первой и второй императриц, на которую мы с Имсаль отвечали той же картой. Но не вражда, а тем более ненависть. Ты этого не помнишь, был слишком мал. Но одно время хотя бы раз в десять дней мы собирались все вместе на общий обед. Играли счастливую семью, — губы Сейлан исказились в намеке на улыбку, — внутри которой царит полная гармония, как того требуют все каноны.

— Не самое плохое притворство, — обронил Харус. — Что пошло не так?

— Вы росли. Гехан старел. Он ведь годился нам в отцы. Одаренные живут несколько дольше обычных людей, но исток Гехана поврежден внезапным пробуждением и на долгую жизнь он может не рассчитывать. Все понимали, что однажды встанет вопрос, кто станет следующим императором. Все знали, что им станет Тар. С поддержкой Первой императрицы и преданных ей, а не императору легионов выбор Палаты Власти был предрешен. Там ведь не дураки сидят в этой палате. Да и Гехан всегда благоволил к своему первенцу, видя в нем себя. И в трех оставшихся не у дел императрицах поселилась зависть, а потом у них созрел этот глупый план…