Разлучница. В плену прошлого

Глава 16

— Итак, главный вопрос, — Валя вертит в руках флешку, которую вынес охранник, пока я листаю бумаги из клиники. — Куда она побежала?

— В безопасность, — пожимаю плечами, бегло просматривая заключение психиатра. — Домой.

— Что там? — кивает на бумаги, трогаясь с места.

— Все, как он сказал. Навязчивые состояния, паранойя. Все ей чудилось что-то… жила в постоянном страхе. Одна не могла находиться, все срывы приходятся на время, когда Осин отсутствовал. Это со слов пациентки, то есть, Любы. Знаешь, я в таком доме тоже бы кукухой уехала.

Валя вдруг тормозит и неотрывно смотрит в зеркало заднего вида. Оборачиваюсь и вижу, как к машине, размахивая какой-то тряпкой, торопится женщина.

Мы с Валей не сговариваясь выходим, а она наконец-то добегает, совершенно запыхавшись.

— Я все слышала, — выдает с одышкой. — Только врет он. Врет, — женщина упирается руками в колени и пытается перевести дух.

— А как было на самом деле? — спрашиваю я.

— Издевались над ней, бедная девочка. Уж говорила, не обращай внимания, да куда там…

— Кто издевался? — уточняет Невзгодов.

— Все. Она… необычная была. Худющая, как спичка, глаза огромные. Скромная, стеснительная и слишком доверчивая. Хозяин ей не верил, сам к ней относился холодно, а все и пользовались. Что хоть охрана, что кухарка, стерва старая. Все кичится, что она с ложечки хозяина кормила. А я жопу ему мыла и что же? Медаль мне повесьте, тьфу. Они ее. Они, голубу мою, с ума свели. Нелюди! Говорила ей, беги, пока голова цела, а она все в бабкин дом, будто намазано ей там! Он из дома, она под бугор, да вдоль речки, там ближе к плотине узкое место… и сидит до вечера, пока не возвращается. Ох, побежала, пока не кинулись.

Стоим, смотрим ей вслед. Оба как пыльным мешком по голове прибитые.

— Дела, — чешет затылок Невзгодов. — И ведь не докажешь.

— А что доказывать-то, Валь? Что муж ни во что не ставил жену? Эка невидаль.

— Зато, это уже больше похоже на правду. А то как-то не вписывалось то, что девушке пришлось работать уборщицей. Наверняка выставил с одним чемоданом, едва на горизонте появилась другая наивная.

Вздыхаю, а Валя ободряюще похлопывает меня по плечу.

Когда подъезжаем к деревне начинает накрапывать дождь.

— Она считала, что кулон ей удачу приносит, — вспоминаю вслух. — Наверное, поэтому за ним и вернулась.

— Нам точно приносит. Чувствую, что мы близки к разгадке.

— Она погибла, зажимая его в руке. Это — удача? Если честно, хочу от него избавиться и побыстрее.

— Давай мне, — по-доброму посмеивается Валя, и я сразу же отдаю ему свою находку. — Дорогая вещица. Как я сразу не подумал, что взяться ей у деревенской старушки неоткуда? — сокрушается в пустоту.

Мы проезжаем первый дом, кажущийся нежилым, но взгляд цепляется за чистые трехлитровые банки на колышках забора. Когда деревня остается позади, Валя тормозит.

— Походим, пока дождь не разошелся. Вон дом Осина, — указывает пальцем направление. Проходим через поляну и смотрим вниз на реку. — Кажется, довольно глубоко. Вброд точно не перейти.

— Вдоль тоже не прогуляешься, заросло все.

Решаем вернуться в деревню и спросить дорогу до богачей у местных. Нахально водворяемся на ближайший участок, и Валя кричит зычно:

— Хозяева!

Поднимаемся на крыльцо дома, Невзгодов стучит, но никто не открывает, хотя развешанные на веревках вещи говорят о том, что кто-то тут, да живет.

— Ерунда какая-то, — хмурится Невзгодов.

— Да на дойке она! — кричит вдруг кто-то. — А вам чего надо-то?

— Здрасьте! — отвечаю громко, обернувшись.

Женщина в цветастом платье и косынке поверх волос стоит на своем участке напротив того, в который зашли мы, и щурится на солнце, разглядывая непрошеных гостей.

— Здравствуйте, — приветливо здоровается Невзгодов. — Подскажите, пожалуйста, а как на тот берег попасть, чтоб не в обход? Хотели проскочить, но машина вдруг встала. Черт знает, что с ней, но, может, там кто поможет.

— Помогут вам там, как же, — фыркает женщина. — На порог никто не пустит. Вы вон лучше до Юрика дойдите, у него трактор, кое-чего, да умеет.

— А Юрик — это?..

— Тракторист, говорю ж чего, — раздражается женщина.

— А, тракторист! — щелкает пальцами Невзгодов. — Так мы были уже у него. Сказал, только по тракторам. Вытянуть на трассу может, а с остальным… — разводит руками. — А нам дальше надо, на кой мне на трассу опять?

— В Протасово, что ли?

— В Желановку, — вспоминаю карту и название деревеньки подальше отсюда, пока не выяснилось, что у нее в Протасово четвероюродный племянник по мужниной линии, у которого «Нива» или вроде того. — Хотели срезать, и тут такое. Так, где спуск к реке?

— Да везде, — отмахивается женщина. — А если перейти, то у первого дома. Там тропинка, не пропустите. Только поосторожнее там, дождь начинается.

Благодарим от всего сердца и топаем в начало деревни, напрочь забыв о предостережении.

— И вот так мы остались без машины, — комментирую, обходя грязевую лужу в низине, которая не просыхает наверняка и в жару.

— Да ладно тебе, — Валя обнимает меня за плечи, бодро вышагивая рядом. — Когда еще свежим воздухом подышим?

Демонстративно глубоко вдыхает, а на выходе кашляет.

— Дыши, Валя, дыши, — иронизирую, похлопав его по груди.

На машине расстояние казалось ближе. По факту доходим до первого дома только минут через двадцать, но, по правде, не сильно-то и торопимся, в самом деле увлекшись прогулкой. Сразу же видим тропинку и уверенным шагом направляемся к реке. Травы по пояс, я жалею, что не пропустила Валю вперед и не спряталась за его спиной, рукава толстовки становятся мокрыми, но я настырно движусь к цели. Когда почти спускаемся к реке, слышим крик откуда-то сверху:

— Стойте! Стойте!

Поворачиваю голову на звук, вижу мужчину в клетчатой рубахе, размахивающего трехлитровой банкой над своей головой, по инерции делаю еще один шаг и вдруг проскальзываю по еще секунду назад твердой почве. На ногах удерживаюсь, но продолжаю стремительно скатываться к реке, шатаясь и расставив руки по сторонам. И когда трава заканчивается, я отчетливо понимаю, как у Любы появилась та черепно-мозговая травма.

К счастью, мой ангел-хранитель не дремлет: Валя делает мне подсечку и вместо того, чтобы упасть вперед лицом, я оседаю на пятую точку и в воду качусь уже кубарем, несильно ударяясь о камни, которыми усыпано дно, всем, кроме головы.

— Вика! — Невзгодов сползает ко мне, а я морщусь:

— Нормально. Спасибо…

— Суглинок, — выдыхает Валя, приподняв грязную руку. — Чертов суглинок, Вик.

— И дождь, — добавляю печально.

Приподнимаюсь и еще раз осматриваюсь.

— Похоже, кто-то сердобольный завалил камнями ил, построив что-то вроде моста, — комментирует Валя. — У криминалистов будет много работы. Подобрать нужный под травму — то еще приключение. Но, похоже, убийца все же найден.

— Остается открытым вопрос, кто и за каким хреном прятал тела, раз уж это несчастные случаи?

— Не знаю, но этот некто точно из деревни. Ставлю на странного мужика с банками и татуировками.

— У него татуировки?

— Синенькие-пресиненькие, — тянет Валя и осторожно поднимается. — Вставай, царевна-лягушка.

— Ква, — брезгливо морщусь и выползаю в траву, поднимаясь с его помощью. — Зайдем к нему?

— Не вы ли прятали трупы женщин? — иронизирует Валя. — Нет, давай-ка для начала наведем справки. Не думаю, что он куда-то собирается. Сейчас вольет, а трактор только у Юрика.

— Да и не факт, что они не бежали, скажем, из его жуткого дома.

— Обычный деревенский дом, — пожимает плечами Валя, крепко держа меня под локоть и взбираясь вместе со мной по склону, — но этот вариант я не исключаю.

Когда выползаем на дорогу, видим мужика за забором.

— Спасибо! — кричу, подняв вверх руку, а мужчина сплевывает и уходит в дом. — Что ж…

— Давай шустрее, пока сами тут не встряли. Если зальет одновременно и низину, и Юрика, мы тут с ночевкой.

Обратно доходим за десять минут. Возле машины быстро стаскиваем все до белья, чтобы не испачкать глиной сиденья и, к счастью, успеваем выскочить из деревни прежде, чем начинается настоящий ливень.

— Итак, у нас на двоих одна чистая футболка и одни спортивные, — Валя остановился на той же развилке и копается в своей сумке. — Что выбираешь?

— Футболку, конечно, — надменно фыркаю. — Она мне как платье.

— Логично. — Делит остатки своего гардероба. — Теперь точно домой. И я бы предложил сбагрить добытые сведения на своих новых друзей, но есть одно «но».

— Марина.

— Именно, — Валя приподнимается на сиденье и натягивает спортивные на боксеры. Все-таки боксеры. Резинка которых теперь нагло выглядывает из-под брюк. Господи, о чем я думаю? Зачем? Почему сейчас? — У нее не было травм головы, а значит, она могла погибнуть и в другом месте, по совершенно иным причинам.

— Да, — брякаю коротко и смотрю прямо перед собой, натягивая футболку пониже.

— Пока ты не акцентировала, я не смотрел, — комментирует движение моих рук Валя.

— Давно перед тобой не раздевалась, — неловко оправдываюсь.

— Упущение. Я тебя спас, а ты даже коленками стесняешься посвятить, — подшучивает, совершенно вгоняя меня в краску. — Приедем, закажем экспертизу и, думаю, какое-то время я окопаюсь в офисе. Надо собрать как можно больше информации перед следующим шагом, — резко меняет тему.

— А я?

— Займешься сбором вещей. Такой же план?

— Да, думаю, да, — бормочу неуверенно.

— У него все получится, — подбадривает Валя, но мне отчего-то становится еще более тоскливо. — Не грусти, — замечает перемену в моем настроении. — Так просто тебе от меня не избавиться. Подумаю, может вообще переброшу свои скромные пожитки поближе к вам. Нищему одеться, сама знаешь, — теперь посмеивается, а я спрашиваю с надеждой:

— Правда?

— Почему бы и нет. Даже если ты больше не будешь на меня работать, это никак не мешает нам общаться. И кто будет нянчить моего ребенка, пока я пытаюсь выкроить минутку наедине с супругой? А тебе какая разница, один, два… — продолжает мечтать вслух. — Уверен, вы не сильно отстанете от нас в этом плане, а то и перегоните. Да и связи уже есть, это будет легко.

— Звучит здорово, — охотно поддерживаю.

Не здорово. Рвануть с семьей вслед за бывшей любовницей — это не здорово. Не здорово, я бы даже сказала. И мы оба это понимаем, но, прежде чем вернуться к размышлениям о расследовании, еще какое-то время строим планы и шутим, какой будет наша жизнь через год, два, пять и пятьдесят.

Валя как обычно отвозит меня до дома. Мы сдержанно прощаемся, договорившись о встрече в офисе на следующий день, я поднимаюсь к себе и понимаю, что хочется выть. Одной, в пустой квартире, среди вещей, которые с удовольствием не то чтоб не собирала, выбросила и просто сбежала. Промаявшись с час так и поступаю, но отправляюсь в офис. И с порога слышу, как ругаются Кира с Валей.

— Я все сказал тебе еще дома, — гремит Валентин. — Зачем ты приехала? Чего добиваешься?

— Валечка, ну я же, — сквозь слезы лопочет Кира, — я же как лучше хотела! Чтобы всем было лучше! Всем хорошо!

— Ты! — рычит Невзгодов сквозь зубы. — Ты… — он явно пытается сдержаться и не оскорбить жену, но что-то мне подсказывает, что его терпение вот-вот лопнет. — Как ты вообще до такого додумалась?! Я не понимаю… уезжай. Уезжай, Кир, Богом молю.

— Ты приедешь? Приедешь ведь?

— Кира. Прошу.

Кира выбегает из его кабинета, а я от растерянности не успеваю спрятаться.

— Что происходит? — бормочу ошарашено.

Кира бросает на меня презрительный взгляд и проходит мимо, не сказав ни слова, но специально задев меня плечом, а когда за ней закрывается дверь, я неуверенными шагами иду к Валентину.

— Яблоко раздора прибыло, — брякаю от двери. Невзгодов морщится. — Старая песнь о главном?

— Причина — не ты, а беспросветная глупость моей жены. И ее подлая натура, уж не знаю, врожденное это или приобретенное, — отвечает затейливо, и я окончательно перестаю понимать, в чем причина их ссоры.

— Валь, объясни по-человечески.

— Да я даже не знаю, как тебе об этом сказать… — бормочет и трет лицо. — В голове не укладывается.

— Я начинаю психовать, — предупреждаю честно.

— Сейчас будешь еще сильнее, — обещает на полном серьезе. — Ты пила пустышки. Твои противозачаточные. Три месяца эта… Кира меняла упаковки твоих таблеток на подделку.