Разлучница. В плену прошлого

Глава 22

Подъезжаем без приглашения. Ждем торжественного выхода охранника минут десять, Валя сигналит, но никто так и не появляется.

— Странно, — задумчиво бормочет Невзгодов. — Сиди.

Он выходит и идет прямо к калитке. Опускает ручку, взявшись за нее через футболку, и одно это мне не нравится, от того, конечно же, сразу выхожу.

— Виктория, — рычит Невзгодов, возвращаясь ко мне, — будь любезна, сядь в машину. Лучше — за руль.

— Что-то не хочется, — бурчу себе под нос, но под его суровым взглядом пячусь к дверце.

Невзгодов ныряет в салон, достает из бардачка свой пистолет и с ним проходит на территорию. Сижу, барабаню пальцами по рулю и обкусываю губы, пока он, наконец, не возвращается. Невредимый и немного озадаченный.

— Что там? — выпаливаю, выскочив к нему.

— Сейчас увидишь, — он сует оружие за пояс, закрывает машину и приглашает меня пройти.

Первое, что бросается в глаза — не стриженный газон. Второе — заламывающая руки женщина у крыльца. Та самая, что выскочила за нами в наш прошлый визит.

— Что тут происходит? — спрашиваю у нее.

— Уволил, — с виноватым лицом тараторит женщина. — Всех уволил! — всплескивает руками. — Из-за меня! Даже тех, кого после нанял, кто Любочку и не знал!

— Зачем? — приподнимаю брови, а женщина пожимает плечами и разводит руками.

— Так злился, — вздыхает и отводит взгляд.

— Где он?

— Там, за домом, — почему-то начинает шептать, скашивая взгляд.

Похоже, хозяин не в духе. И говорит об этом не только испуганная женщина, но и то, что выглядит он также, как и его газон, на котором он, к слову, и развалился. Заросший и неопрятный.

— Привет, — здороваюсь, встав над ним.

— Привет, — вторит, не открывая глаз.

— Теперь понятно, почему ты всегда идеально выбрит. У тебя вот тут, — касаюсь своих щек, — проплешины. Непрезентабельно, Эд.

Осин сдавленно смеется и открывает глаза. Честно? Лучше бы держал закрытыми. Столько в них злобы! Столько ненависти, что я интуитивно делаю шаг назад.

— Одна? — спрашивает с ухмылкой.

— Нет.

— Детектив?

— Да.

— Отлично, — он неожиданно поднимается и отряхивается. Ищет взглядом Валентина, находит и подзывает взмахом руки. Первым протягивает руку, Невзгодов пожимает. — Дело есть. Хочу нанять тебя.

— Слушаю.

— Рязанцев Олег Евгеньевич. Заведующий первым хирургическим отделением во второй городской. Выясни все, что сможешь, особенно о его связях с той клиникой, где лежала Любовь.

— Полагаю, именно он и порекомендовал положить ее на лечение?

— И поделился контактами, — зло ухмыляется Осин. — Люба тогда в третий раз угодила в больницу, на этот раз поранилась ножом. Резала яблоко на руке, нож соскользнул на запястье. Кровищи было… пол кухни залила. Жаль только, что нянечка, которая видела, как к ней подкрался один из охранников, — он повышает голос и горланит в сторону дома, — не пришла ко мне и не рассказала! Жаль, что молчали все! Все!!!

— Че ты разорался? — морщусь, затыкая одно ухо пальцем. — Страдалец хренов. — Осин округляет глаза, изумляюсь моей дерзости, а я вскидываю подбородок. — Что? Люба говорила? Говорила. А ты что сделал? Да ничего. Не надо теперь пытаться переложить вину на несчастную женщину, которая боялась вступиться за девочку, чтобы не оказаться на улице.

— Я бы никогда ее не уволил, — морщится Осин. — Она сделала для меня больше, чем родная мать.

— Ей об этом скажи, бедняга не в курсе, — язвлю и смотрю на него исподлобья.

— Зря я тебя отпустил, — хищно сощуривается Осин. — Впрочем, еще не все потеряно, — нагло подмигивает и ухмыляется, а я хмурюсь:

— Это еще что значит?

— Да так, — издевается, напуская тумана, и сразу же переводит взгляд на Невзгодова. — Возьмешься?

— Оплата вперед, — невозмутимо отвечает Валентин.

Осин достает телефон, Невзгодов диктует номер счета и сумму, а после поступления средств задает еще несколько наводящих вопросов, из ответов на которые следует, что я была права. Этот Рязанцев — тот еще тип. Берет в свое отделение по договоренности, а выписка отражает те данные, которые требуется. Видимо, «доить» Осина было очень удобно, от того он охотно поддержал его подозрения в невменяемости супруги.

— Самые легкие деньги, — Невзгодов потрясает телефоном в машине и передает его мне. — Дай задание Троянскому.

Уверена, фамилию Троянский компьютерный гений Мирон придумал себе уже в сознательном возрасте, хоть и заявлял мне с присущей ему напыщенностью, что хакерство — его призвание и занимается он этим чуть ли не с пеленок. Когда-то очень давно, еще до нашего с Невзгодовым знакомства, Валентин вытащил парня из неприятностей, с тех пор они довольно плодотворно сотрудничают. Валя не гнушался обращаться за помощью и когда был при исполнении, а уж после — и подавно. Зачастую пойти этим путем гораздо быстрее, а в таких делах, как, например, похищения, каждая минута на счету. Сейчас спешки никакой, но желание Невзгодова сбагрить задачу на другого вполне оправдано: еще и с этим наше расследование уйдет в сторону слишком сильно.

— Куда мы? — уточняю у Невзгодова, справившись с заданием.

— Куда-то сюда, — отвечает задумчиво.

Он сворачивает с шоссе, проезжает еще пару километров, снова съезд, теперь уже на проселочную дорогу, продолжает движение вдоль посадки и через несколько минут тормозит. Приоткрывает окна, опускает спинки передних сидений, глушит мотор и ложится, закрывая глаза. А мне не останется ничего другого, как последовать его примеру. Устраиваюсь поудобнее и вскоре погружаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что дождь барабанит по крыше и лобовому стеклу. С трудом разлепляю глаза, фокусируюсь и вижу Невзгодова, смотрящего прямо на меня.

— Надо бы выдвигаться, — говорит тихо. — Еще полчаса и сделать это будет затруднительно, дорогу размоет.

— Тогда точно выспимся, — фыркаю, приподнимаясь.

— Тогда точно нет, — поправляет с легкой ухмылкой, а я отвожу взгляд. — Пока ты спала, я отправил пару запросов на этого Федосеева. Троянский меня послал, но, уверен, он справится быстрее бывших коллег. Выходим на финишную прямую.

— Ты так и не уснул?

— Уснул, — презрительно кривит губы. — Я выключился. Два часа забвения и не самое приятное пробуждение.

Валя заводит мотор, а я бросаю взгляд на часы на приборной панели и понимаю, что проспала почти четыре.

— Дождь разбудил?

— Не совсем, — отвечает уклончиво.

Я решаю не лезть с вопросами, а когда мы выезжаем с проселочной дороги на плохонький, но асфальт, понимаю, что зря. Подготовилась бы морально ко встрече со Смолиным, к машине которого мы стремительно приближаемся.

Спрашивать, откуда он тут взялся уже не имеет никакого смысла. Мой телефон до сих пор выключен, Костя наверняка звонил и, не получив ответа, набрал уже Невзгодову. За двадцать секунд пытаюсь найти оправдание своей беспечности, готовясь к очередному нагоняю, выбегаю из машины и пересаживаюсь на переднее сиденье к Смолину.

— Малыш, — он лишь с облегчением выдыхает и переваливается через подлокотник, приветствуя горячим поцелуем в губы.

А я даже глаза не закрываю. Я рада его видеть, мне приятны его прикосновения, по рукам к кончикам пальцев по-прежнему летят разряды тока, но… почему он не ругает меня? Я ослушалась, я могла подвергнуть себя опасности, я поступила глупо и самонадеянно. Да, до сих пор считаю, что так было правильно, но, если бы не приехал Невзгодов, наверняка бы пошла дальше в своих изысканиях и чем бы они могли обернуться остается только гадать. А он не ругает. Он счастлив меня видеть, по глазам вижу, искренен, но… что из себя представляют наши отношения? Страсть с привкусом прошлого?

Когда он перестает терзать мои губы и обнимает, тесно прижав к себе, вдруг чувствую запах табачного дыма.

— От тебя пахнет сигаретами, — хмурюсь и отстраняюсь от него, чтобы видеть глаза. — С каких пор ты куришь?

— Не сигаретами, а сигарами, — отвечает невозмутимо. Морщу нос, а Смолин тихо смеется и снова демонстративно целует. — Исключение, не бери в голову. Черт, малыш, ты рядом. Такое чувство, что мне десять и я получил свой новогодний подарок летом. Красавица моя, — снова тянется ко мне и на этот раз глаза я прикрываю. Чтобы подумать.

Сигары. Он сказал, от него пахнет сигарами. Господи, Костя, чем ты занимаешься…

— Как твое дело? — интересуюсь, когда от поцелуев становится логичным перейти на следующий уровень и перебраться на заднее сиденье.

— Движется, — отвечает серьезно. — Нужные люди уже задействованы, готовится операция. Думаю, пара недель. И пока все выглядит многообещающе.

— Их всех арестуют, да?

— Да, — Смолин вдруг отводит взгляд, а я чувствую подвох.

— Говори.

— Меня тоже.

— Что?!

— Не кричи, — морщится и целует в нос. — Так нужно, чтобы никто ничего не заподозрил. Доказательств против меня не будет, помаринуют немного и отпустят.

— А по-другому никак? — ворчу и смотрю на него исподлобья.

— Можно. Меня не арестовывают, я даю показания, а потом получаю пулю в лоб из-за того, что некто не получил желаемого. Как тебе? — Складываю руки под грудью в замок и отворачиваюсь. — Вот и я также решил, — нежно целует в щеку. — Все будет хорошо, малыш. Все наладится. Как продвигается расследование?

— Продвигается, — язвлю, все еще переваривая услышанное.

— Ты обязана рассказывать, это прописано в договоре, — хмыкает нагло.

— Похоже, нам все-таки придется какое-то время побыть в городе, — закидываю удочку и вновь разворачиваюсь к нему.

— Думаю, пара дней у вас есть, — задумчиво отвечает Смолин. — Но постарайтесь особенно не высовываться.

— Это будет выглядеть подозрительно, — выношу вердикт, тщательно обдумав сложившуюся ситуацию. — Когда я сбежала после стычки на свадьбе — это логично. Натворила дел и голову в песок, никто не удивился. Но спустя несколько дней… ты будешь выглядеть подозрительно, Кость. В глазах того же Руслана.

— И что прикажешь делать? — уточняет недовольно и сцепляет зубы, играя желваками.

— И ты сказал тому же Осину, что я твоя девушка.

— При чем тут Осин? — делает вид, что удивляется. Но… это Смолин. Он умен, внимателен и, к моему сожалению, провалами в памяти не страдает. А соображает быстро. — Откуда ты знаешь его фамилию? — На мгновенье отвожу взгляд, растерявшись, и он хватает меня за подбородок. — Виктория. Откуда?

— Валька его пробил, — отвечаю дерзко, дернув головой. — Он мне не понравился.

— Теперь ты мне будешь говорить, с кем мне дружить? — вырывается из него издевка.

— А вы друзья? — задираю нос повыше.

— Нет, что ты, — ядовито ухмыляется. — Уже нет. Он же тебе не нравится.

— Понятно, — закатываю глаза и отворачиваюсь, но он разворачивает мою голову, снова схватив за подбородок. — Оставь свои замашки плейбоя для других! — вспыхиваю от его повелительного жеста, отталкивая руку.

— У нас что, свободные отношения? — выгибает одну бровь, а в глазах начинают плясать озорные черти.

— Ты хочешь свободных отношений?

— Я пытаюсь понять, чего хочешь ты. И с какой стати отправляешь меня к другим, — ухмыляется, уводя разговор в сторону личного.

Разжигая скандал на пустом месте. Конфликт, который можно погасить одним поцелуем и ласковым словом. Я так четко это осознаю, что становится ужасно грустно. И уже в тот момент понимаю, что ничего он мне не пообещает. Он понятия не имеет, чем все закончится. И когда. Просто не знает, будет ли когда-нибудь хорошо. А может даже уверен, что не будет, от того не гонит, от того глубоко дышит, оставляя для себя частичку меня в своих легких и дурман в голове.

— Если я когда-нибудь узнаю, что ты спишь с другими женщинами, — начинаю напыщенную тираду, тыкая пальцем ему в грудь, — а я узнаю, у меня друг сыщик, — вворачиваю самодовольно, а Смолин немного приподнимает подбородок и надменно смотрит на меня из-под полуприкрытых век, — ты пожалеешь, что родился. Надеюсь, я ясно выразилась?

— Предельно, малыш, — остается доволен моим маленьким выступлением и тянется ко мне.

А я, конечно, тянусь навстречу.

И решаю не отвлекать его своими новостями о гипотетической беременности.