Развод? Прекрасно, дорогой!

Глава 19

- Короче, Анютка, я твоего засранца по своим каналам пробил, - крестный положил на стол несколько распечатанных листов. – Думаю, разводиться он не собирался, никаких сливов денег и имущества не обнаружено. Видимо, ты его внезапно к стенке прижала.

- Ну да, - согласилась я. – Бросила ему в чашку трусы любовницы, когда он с бодуна был. Его и бомбануло.

- Резко, - хмыкнул он. - Тогда, полагаю, проспится, просветлеет и прибежит мириться.

- Наверняка прибежит. Но нет. Поезд ушел. Поэтому, дядь Толь, давай все это сделаем побыстрее. И по-тихому. Пусть он думает, что я еще ничего не решила. Пока повестку не получит. Чем меньше времени для шевелений у него будет, тем лучше.

- На любые шевеления с совместным нажитым имуществом ему нужно твое одобрение, - возразил крестный.

- Ну дядь Толь, - хныкнула я. – Что ты как не юрист? Уж чему-чему, а хитрожопости он у Шмуля научился. Замахаешься следы искать.

- Анечка, я Левадный, а не хер собачий. От меня ничего не спрячешь. Не из таких быков тушенку делали. Но, в принципе, ты права, конечно, тянуть не стоит. Поэтому прямо сегодня все и подам. Давай, читай и подписывай.

Я прочитала исковое заявление и доверенность на юридическое ведение процесса, кивнула одобрительно и поставила подписи.

- Все, птичечка, лети, - он чмокнул меня в лоб. – Дядя работать будет. Ты прям такая цветущая вся. Некоторым женщинам развод определенно к лицу.

Я рассмеялась и улетела. Геннадий сосредоточенно читал что-то в телефоне.

- Ну как? – спросил он, заводя двигатель. – Процесс пошел?

- Пошел, - я снова запуталась в ремне, потому что в своей машине до этого пассажиром никогда не ездила.

- Ну и отлично.

Субарик стартанул так, что меня вдавило в сиденье. Геннадий вел машину брутально и агрессивно, но при этом, на удивление, никому не мешая.

- Вы давно за рулем? – спросил он. Хотя это был даже не совсем вопрос, скорее, констатация факта.

Водить меня учил папа, с шестнадцати лет, на нашей старенькой «Калине». Права получила в восемнадцать, а своя машина появилась девять лет назад. Как только Пашка начал работать со Шмулем, мы взяли кредит и купили поюзанный Опель, он же Жопель. У Пашки прав тогда еще не было, поэтому рулила я. Но при этом так и не изучила внутренности машины, а парковалась стабильно как… ну да, как блондинка.

- Как вы догадались? Что давно?

Вместо ответа он резко втопил газ. Субарик прыгнул с места и тут же затормозил – так же резко. В паре сантиметров от задницы впереди идущей машины. Я завизжала, со всей дури вжав правую ногу в пол.

- Вот так и догадался, - спокойно пояснил Геннадий. – Все водилы со стажем пытаются тормозить, когда сидят на пассажирском месте. И обычно этого не замечают.

- Ты сдурел? – я спонтанно перешла на «ты». – На фига такое делать? Ну ладно машина, сам грохнешь, сам и починишь. Но мне моя жизнь дорога как память. И здоровье тоже.

- Не ссы, дюймовочка, - снисходительно усмехнулся он. – Не знаю, какой стаж у тебя, а я в двенадцать лет уже на совхозном грузовике молоко развозил. Итого двадцать восемь. Из них два – на «Формуле-один».

- Да ладно! – не поверила я.

- Гугл в помощь. Команда «Рено».

«Вики» услужливо выдала состав команды за все годы. Десять-одиннадцать лет назад туда действительно входил некто Геннадий Самохвалов.

- Это ты? – уточнила я.

- Он самый.

- Подходящая у тебя фамилия. Себя не похвалишь – сидишь как оплеванный.

- А ты язва, - улыбнулся Геннадий.

- Ой, еще какая, - согласилась я.

Эту пикировку мы продолжали до самого дома, и я даже не думала, что он на десять лет меня старше. Вообще не чувствовалось.

Не успела я начать беспокоиться насчет парковки, как Геннадий свернул под арку и открыл таблеткой ворота.

- Вечером, конечно, может места и не хватить, - сказал он, паркуясь в углу двора. – Но тут уж кто первый встал, того и тапки. Не успеешь – придется на улице. Главное, переставлять вовремя, чтобы не забрали.

- Угу, - кивнула я. – Приехала на машине мужа, поставила под знак, на следующее утро уже не было.

- Специально, что ли, под знак? – Геннадий удивленно приподнял брови и заглушил двигатель.

- Разумеется. На фига мне его машина, у меня своя есть.

- Да, с тобой не соскучишься, Аня, - он прикрыл глаза рукой. – На, держи. У меня где-то запасная валяется.

- Спасибо, - я положила в подлокотник таблетку от ворот.

- Планы есть на сегодня?

Ответить я не успела: в сумке запел Сирил. Вытащив телефон, я подумала, что надо оставить этот рингтон только на приятных людей, а на прочих установить что-то другое. Смахнула Пашкин звонок и вздохнула:

- Боюсь, сейчас появятся.

- Ну ладно. Увидимся.

Легко коснувшись моей руки, Геннадий открыл дверь.

‍- Ген, спасибо, - спохватилась я. – И за машину, и что подвез. И… вообще.

Подмигнув мне, он вышел и направился к своей парадной, а я снова тяжело вздохнула и нажала на значок обратного вызова. При этом глубоко ненавидя Пашку еще и за то, что он сорвал мне потенциально приятный вечер. Даже если общение с ним уложится в пять минут, настроение все равно будет испорчено.

Пашка среагировал на первый же гудок. Я молчала, он тоже. Это было похоже на игру в гляделки, только в аудиоформате. На десятой секунде он сдался:

- Аня, нам надо поговорить.

- Надо, - согласилась я.

- Приезжай.

- Нет.

- Тогда давай я приеду. Скажи куда.

- Таврик. Вход с Таврической, рядом с «Живым пивом». Там есть летняя кафешка. Приедешь, наберешь, я выйду.

Не дав ему вставить ни слова, я отключилась. Закрыла машину и поднялась к себе. И уже из дома написала крестному:

«Пашка вышел на связь. Думаю, сегодня встретимся».

«Держи в курсе», - тут же отозвался он.