Развод? Прекрасно, дорогой!

Глава 56

Блаженная нега…

Где-то тихо играла музыка, за окном шелестел дождь, приглушенный свет бра плавно менял цвета. Артем лежал, закинув руки за голову, я сидела рядом, опираясь на спинку кровати и положив ногу ему на грудь. Он рассеянно обводил пальцами лодыжку и о чем-то думал. Судя по улыбке, о чем-то хорошем.

Эй, ты мне сейчас там дырку протрешь!

Та самая пятка вдовы в черном?

- Почему, кстати, дона Анна?

- Пушкин же, - он покосился на меня удивленно-снисходительно. – «Маленькие трагедии». «Каменный гость».

Ой, Тема, ты правда думаешь, что глупенькая блондинка у Пушкина только «Золотую рыбку» читала? Ну держись, дядя, сейчас я тебе верну культурный шок с процентами.

- А разве пятку было видно? – невинным таким тоном. – В баре?

Ага, а вот теперь твое удивление уже по делу. То ли еще будет.

Прокладывая большим пальцем ноги дорожку в шерсти на его груди, - а вот у него, кстати, шерсти ровно столько, сколько надо! – я очень тихо, почти шепотом продекламировала:

В час рассвета холодно и странно,

В час рассвета — ночь мутна.

Дева Света! Где ты, донна Анна?

Анна! Анна! — Тишина.

Артем повернулся и посмотрел на меня с каким-то суеверным ужасом. Но тут же справился с собой и отбил удар:

- «Шаги командора». Блок.

Вернув отвисшую челюсть на место, я тут же запустила новую ракету:

- А ты знаешь, где Блок впервые читал это?

- Где?

- А в этом доме. В башне Иванова.

- Поздравляю, гражданин, соврамши*, - хмыкнул Артем. – Он эти стихи написал уже после того, как Иванов уехал из Питера.

- Блин… - я чуть прижала ступней его кадык. – Я прям тебя уже боюсь, князь Оболенский. Уел. «Незнакомку» он там читал, да.

- То-то же! – он ущипнул меня за попу. – Ну спроси, спроси, откуда я все это знаю. Хочется же?

- Хочется, - не стала притворяться я. – Откуда?

- А я в школе в лингвистическом классе учился. И очень даже неплохо. Все никак не мог решить, к умным податься или к красивым. На филфак или на юрфак. Но прагма победила.

Черт, в каждом мужике сидит маленький Самохвалов. Ну и ладно. Ему можно.

- Ну а мы люди простые, гимназиев не кончали. Я просто все это люблю. Очень. Серебряный век. Питер. И… - ну, была не была! – и вообще он для меня живой. Питер. Вот.

Артем уткнулся носом в подушку и зафыркал.

А вот это уже было обидно!

- Знаешь, Тема, - я пихнула его в бок со всей дури. – Лучше бы просто сказал, что я идиотка. Чего ржать-то?

- Дурочка! Иди сюда! – он подтащил меня к себе. – Ну просто я думал, что таких идиоток в природе не существует. Других таких же.

Если бы я не записалась на тот день к врачу. Если бы не заглохла машина. Если бы не села в Пашкину, не испачкала руки и не полезла в бардачок за салфеткой. Если бы, если бы…

Мне стало дико страшно от мысли, что, если бы произошло хотя бы одно из этих «если», мы бы не встретились.

- Ну да, ну да, - проворчала я и укусила его за сосок. – Каждый считает свою шизу уникальной. Единственной и неповторимой. А он смотрит сейчас на нас и улыбается довольно. Потому что очень сильно хотел нас свести.

- Ну и отлично. Ему удалось.

- Скажи, а если бы тогда у меня не было кольца? – я обняла его. Нет, размазалась по нему липкой пленкой, как медуза. – Я ведь в тот день запросто могла его снять, если бы глазом зацепила.

- Не знаю, Ань, - Артем убрал с моего лица прядь волос. – Я ведь его сразу заметил. Когда ты мне кофейный душ устроила. И подумал: черт, как жаль. Если бы не было? Я бы с тобой точно попытался познакомиться. Но вот что получилось бы? Не знаю. Так что, может, как раз все сложилось и к лучшему. И черта с два ты теперь сбежишь… дона Анна.

- Да я и не собираюсь… Багира.

- Р-р-р! – резким, быстрым движением он перекатил меня на спину и подмял под себя.

И я снова плавилась под его руками и губами, снова тонула в его глазах и улыбке, снова умирала от удовольствия и счастья.

Угомонились мы уже ближе к рассвету. Да и то только потому, что Артему утром нужно было в суд.

- Закину тебя домой по дороге, - зевнув, пообещал он.

- Угу, - пробормотала я, прижалась к нему и тут же куда-то провалилась. Так тепло и уютно засыпать мне не было еще ни разу в жизни.

Утром, когда завыл будильник, я приоткрыла один глаз и попросила выдернуть из постели за пять минут до выхода, не раньше. К счастью, не пришлось занудно объяснять, что душ и завтрак – это дома. Не успела зажмуриться, как Артем уже тащил с меня одеяло. Впрочем, судя по тому, что он был полностью готов, прошло точно не три секунды.

Пытаясь продрать глаза, я доползла до туалета, потом натянула трусы и лифчик, влезла в платье, и Артем застегнул его на спине.

Впрочем, это был какой-то совсем другой Артем, мне еще незнакомый. Адвокат Артемий Сергеевич Оболенский. В строгом костюме, при галстуке и даже с запонками в манжетах. И выглядел он не на свои тридцать два, а заметно постарше.

‍Жесткий такой дядька, серьезный. Внушительный.

И очень даже секси.

Черт, кто о чем, а вшивый о бане.

А кстати, что дальше-то? Это тема ночью как-то не прозвучала. Но не спрашивать же.

Артем привез меня на Таврическую, остановился под запрещающим знаком и потребовал непререкаемым тоном:

- Телефон!

Пытаясь спрятать довольную ухмылку, я продиктовала номер.

- Вечером заеду, - сказал он, набрав и сбросив. И добавил, пока я пыталась сообразить, был ли в этой фразе хотя бы намек на вопрос и нужно ли возмутиться подобной заявкой на диктатуру: - Если ты не против.

- Не против.

Потянувшись через коробку, я поцеловала его и вылезла. И, разумеется, именно в этот момент из-под арки выехал Генкин Лексус. С пассажирского сиденья, вытаращив глаза, на меня смотрела Натка.

Ну вот, похоже, придется выходить из тени.

-------------

*Известная цитата из книги М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»