Развод? Прекрасно, дорогой!

Глава 21

- Не отвлекаю, дядь Толь?

- Нет, Анют, докладывай. Как прошла встреча на Эльбе?

- На чем? – не въехала я.

- Ах, да, я забыл, что молодняк истории не знает. Это…

- Да знаю, знаю. Дядь Толь, ты прямо Ванга. Прочухался Пашечка и прочухал, что ему светит при разводе. Или потерять половину, или придется меня грохнуть. Или не разводиться. Умолял дать ему второй шанс. Клялся в любви. Уверял, что сделал роковую ошибку. Ну, в общем, все как в плохой киношке.

- Дала шанс? – хмыкнул он.

- Дала. Сказала, что нам надо встать на паузу, отдохнуть друг от друга и подумать, как жить дальше. Так что давай, дядь Толь, не тормози.

- Умничка. Тормозить не буду, сегодня подам. Но это месяц минимум. Ты не думала, что он тебе дурит башку, а сам будет стремительно нищать? Получишь вместо половины его долги и обязательства.

- Думала, - вздохнула я, любуясь маникюром. – И я тебе об этом говорила. Ты сказал, что от тебя ничего не спрячешь.

- Не спрячешь-то не спрячешь. Но не хотелось бы лишних сложностей. Ладно, будем следить. Я своим людям уже раздал указивки.

Нажав на отбой, я завалилась на диван и закинула ноги на спинку. Обещание крестного отслеживать ситуацию меня нисколько не успокоило. Пашке я не верила ни на грош, и из всех вариантов наиболее вероятным выглядел именно этот.

Конечно, я не умерла бы с голоду, даже если бы не получила вообще ни гроша, поскольку зарабатывала очень неплохо. Мои расценки начинались с трех тысяч за квадрат жилого помещения. Это чисто эскизный проект – картинки, чертежи и минимальное описание. Если авторский дизайн-проект с полным ведением на всех этапах, под ключ, то от десяти. Но отдавать что-то Пашке все равно не собиралась. Из принципа. К тому же хотела купить квартиру Геннадия, а она стоила столько, сколько я не заработала бы и за несколько лет.

Я не зря сказала крестному, что Пашка научился хитрожопости у Шмуля. О покойниках, как известно, либо хорошо, либо ничего – кроме правды. Но об окончании этой крылатой фразы обычно предпочитают забывать. А правда заключалась в том, что Шмуль был очень хитрожопым. Хотя именно этому его качеству мы и обязаны своим благосостоянием. Без него жили бы на мою зарплату, потому что сам по себе Пашка не поднялся бы выше уровня обычного офисного планктона. Да и то не факт, поскольку моя репутация на начальном этапе строилась тоже на связях Шмуля.

Когда-то очень давно, в первом классе, Пашка подружился с одноклассником Семой, который в свидетельстве о рождении значился как Самуил Бохман. Дома его звали Шмулём или Шмуликом. В советские времена семья Бохманов едва сводила концы с концами, но все изменилось, когда повеяли новые ветры. У руля семейного корабля встала мама Ида Моисеевна, ранее торговавшая рыбой на Кузнечном рынке. Купи-продай было ее стихией, и как только стало можно, она развернулась вовсю. Сначала торгово-закупочный кооператив, потом компания. К концу нулевых пятеро Бохманов: мама, папа, две дочери и старший сын – трудились в ней, не покладая рук, а младшенький Шмулик учился в торгово-экономическом институте, готовясь к ним присоединиться.

Все у них шло прекрасно, пока Бохману-старшему не диагностировали рак. Его повезли на лечение в Израиль, где он и умер. Семья, посовещавшись, решила остаться на земле предков. Все, кроме Шмуля, который категорически отказался репатриироваться. Через год – мы с Пашкой тогда только что поженились – семейство Бохманов в полном составе погибло при ракетном обстреле. Шмуль оказался единственным наследником очень немаленького состояния.

Предприимчивость была у него в крови. А еще какое-то дьявольское чутье на тренды. Причем заранее, когда интерес к чему-то только-только начинал просыпаться. Реанимировав семейную компанию, он занялся именно этим: скупкой товаров, которые, по его прогнозам, должны были вот-вот порвать рынок. Неважно что – одежда, косметика, биодобавки, игрушки. Иногда Шмуль оказывался в пролете, но чаще попадал в яблочко, и тогда десятикратная, а то и более, прибыль с лихвой покрывала убытки. Пашку он взял к себе исполнительным директором, сразу же после институтского выпускного, а потом сделал полноправным компаньоном. Подозреваю, что сначала тот очень сильно тупил, но со временем втянулся.

Года три все было отлично. Нет – идеально! И это не могло не пугать. Потому что тут как с питерской погодой: если она хорошая дольше нескольких дней, жди катаклизма. Так и вышло. Гений по части продаж, Шмуль совершенно не умел ладить с людьми. По сути, Пашка был его единственным другом, с женщинами у него тоже не клеилось. И это еще полбеды, но он умудрился поссориться со своей крышей, решив, что отстегивает слишком много.

Ему намекнули раз, другой: Шмулик, кто жадно кушает, тот рискует подавиться. Шмуль не проникся. Тогда у него случайно сгорела дача. Он призадумался, но выводы сделал неверные. Потихоньку переписав компанию и все свое имущество на Пашку, начал готовиться на выезд. Все туда же, в Израиль. Планировалось, что потом, когда все утихнет, Пашка полученное имущество продаст и переведет ему деньги. И вернет половину акций.

Кстати, я допускала такую мысль, что Пашка мог запросто другана кинуть. Но не успел. За три дня до отъезда машина Шмуля взлетела на воздух – вместе с ним. А на следующий день после похорон серьезные люди пришли уже к Пашке. Тот, находясь под впечатлением, согласился на все их условия. Впрочем, не чрезмерные. Они потребовали всего четверть прибыли, а могли бы нежным рейдерским захватом получить все.

Тут был один тонкий нюанс. Конечно, то, что Пашке досталось по дарственным, в совместно нажитое имущество не входило. Но и половины его собственной доли с лихвой хватало, чтобы стать очень состоятельной женщиной. Тут я Геннадию не соврала – даже после покупки квартиры у меня осталось бы еще и на безбедную жизнь. А вот Пашке по-прежнему предстояло отдавать фиксированную сумму наликом крыше, которая на известном органе вертела перемены его семейного и финансового положения.

Да, Пашечка, ты попал со своей бабой и ее трусами.

Главное – чтобы вместе с тобой не попала и я.