Republic Commando 1: Огневой контакт

Глава 8

Дроид выпускал разряд за разрядом в запертую металлическую дверь, пока та не раскалилась докрасна. Но не поддавалась.

— Прекрати!

Дроид как будто не услышал.

Доктор Оволот Кейл Утан сбежала по ступенькам, рыжие и черные пряди развевались за ее спиной. Она была одета в свободную темно-синюю ночную рубашку, на вид столь же дорогую, как и дневное одеяние. Хокан вежливо козырнул и вернулся к наблюдению за работой дроида.

— Вы с ума сошли! — сердито прошептала Утан. Хокан сразу понял, что она из тех женщин, которые умеют донести свое мнение, не повышая голоса. — За этой дверью находятся биологически опасные материалы.

— Я знаю, — ответил мандалорец. — Просто проверяю на прочность. Держит и впрямь неплохо. Отличная бронедверь.

Утан украдкой сделала долгий вдох и бросила взгляд на тыльную сторону ладоней:

— Майор, этот объект построен и сертифицирован по самым строгим стандартам физической защиты. Можете не беспокоиться.

— Но все-таки я беспокоюсь, доктор. — Некоторое время Хокан наблюдал, как дроид терпеливо всаживает в дверь разряд за разрядом, не причиняя ни малейшего вреда. Автомат остановился, чтобы сменить батарею. — Прекратить огонь.

Дроид подчинился. Хокан достал меч Каста Фулье и провел клинком из чистого голубого света по стыку между створками двери. Поверхность задымилась, но не поддалась. Даже джедаю пришлось бы очень долго резать эту плиту.

— Простите мою настойчивость, но не может это подождать до утра? — спросила Утан. — Я и так работаю круглые сутки над доводкой агента. Даже сплю здесь. И как раз сейчас хотела бы поспать.

— Прошу прощения, доктор, но боюсь, что времени-то у нас и нет.

— При чем тут время?

— Думаю, мне придется вас переселить.

У Утан был такой характерный жест: слегка опустить голову, а затем выпрямиться, словно крайт-дракон. Выглядело впечатляюще.

— Это лаборатория для работы с крайне опасными веществами, а не какая-то палатка. Ее нельзя просто так взять и перенести.

— Я понимаю, это сопряжено с некоторыми неудобствами. Но все равно считаю, что будет надежнее, если вы заберете ваши материалы и персонал и переедете в другое место.

— Зачем? Вы же обеспечили мою безопасность.

— Вы в большей безопасности, чем раньше, это верно, но враг уже на Киилуре. Я не знаю ни сколько их, ни каким оружием и боеприпасами они располагают. Все, что я знаю, — или думаю, что знаю, — это их цель. Лаборатория.

— Это же крепость. И у вас под началом сотня дроидов. Пусть приходят. Вы сможете отбить атаку.

— Стены любой крепости можно проломить, было бы время. Я мог бы перечислить вам обстоятельства, при которых некто очень ловкий может проникнуть за эти двери, но прошу просто довериться моему суждению и поверить на слово. Давайте переведем вас и вашу лабораторию в не столь заметное место, пока у меня не сложится точное представление о характере угрозы.

Утан с совершенно бесстрастным видом глядела куда-то мимо Хокана, словно что-то подсчитывая.

— Я могу переместить биоматериалы и персонал, — сказала она наконец. — Оборудование можно при необходимости заменить. Без герметичной лаборатории я, конечно, не смогу продолжать исследования, но если вы считаете, что проект в опасности, то лучше пересидеть, чем погубить три месяца работы.

Чудо, какая здравомыслящая женщина. Дисциплинированная и преданная своему делу, почти как мандалорка. Хокан знаком велел дроиду удалиться.

— Сколько это займет? — спросил он.

— Часов шесть, наверное.

— Этот материал настолько опасен?

Она слегка наклонила голову:

— Только если вы клон. Если нет, вам может просто стать нехорошо.

— Странно это — воевать оружием, которого не видишь.

— Исход войны решают технологии, — ответила Утан.

Хокан вежливо улыбнулся и вышел во двор, остановившись в пятне света, который лился из двери. В ночном воздухе чувствовался первый морозец — зима была близко. Когда опадет листва, патрулировать территорию станет намного легче. А когда ляжет снег, то совсем легко. Но мандалорец подозревал, что конфликт долго не продлится. Уже начали поступать донесения разведки, что Республика ведет войну на сотнях разных фронтов. Сотнях!

Для такого распыления сил их армия должна насчитывать миллионы солдат. Значит, все они — клоны. «Жалкие пародии на великого Джанго Фетта».

Что ж, одно он знал точно. Эту конкретную задачу Республика поручить клонам не могла. Там наверняка знали, что у сепаратистов имеется единственное оружие, способное остановить их армию. К тому же подобная операция была не по силам покорным пехотным клонам, которых описала Утан. Численное превосходство здесь ничего не решало.

Хокан надел шлем и начал прикидывать, как можно превратить исследовательский комплекс в ловушку. Так, значит, они хотят прийти и посмотреть? Он устроит им теплую встречу.

— Дроиды, построиться в два ряда перед входом!

Даже в темноте дроиды выполнили приказ абсолютно синхронно, и Хокан снова подивился точности их движений. Теперь они служили дорожным знаком, указывающим направление к цели и подтверждающим то, что было известно республиканцам. Но они ошибутся. Их лучшие бойцы будут атаковать ложную цель.

«Исход войны решают технологии».

— Нет, — вслух произнес Хокан. Дроиды встали по стойке смирно. — И даже огневая мощь не решает. — Он постучал по виску. — Побеждает тот, кто умеет пользоваться мозгами. — Затем он прикоснулся к груди. — И тот, кто отважен.

Он не ожидал, что дроиды поймут. Клоны вряд ли поняли бы тоже.

Солома воняла чем-то отвратительным, но Дарман до того устал, что не обращал внимания. Охапка выглядела мягкой. Для него этого было достаточно.

Но сперва он прошелся вдоль овина в поисках запасного выхода на случай экстренной ситуации. В одной стене обнаружилось несколько разболтавшихся досок. Сойдет. Постройка была настолько ветхой, что он мог бы кулаком разбить любую прогнившую доску.

Успокоившись, Дарман снял с себя весь свой груз и попытался усесться на мешок, но вместо этого просто рухнул на солому. Даже шлем не стал снимать. Умостившись, он сделал выдох.

Падаван склонилась над ним:

— Ты в порядке, Дарман? — Она протянула руку ладонью вниз, будто собираясь коснуться, но не решилась.

— Я боеготов, коммандер. — Он начал подниматься, но падаван протянула руку в немного другом жесте, явно означавшем: «Сиди где сидишь».

— Я не о том спрашивала, — сказала она. — Я чувствую, что тебя что-то тревожит. Расскажи.

Это был приказ. Приказ, отданный джедаем.

— Я повредил ногу во время высадки. Еще я устал и немного голоден. — «Немного?» Он умирал с голоду. — В остальном ничего, коммандер.

— Высадки?

— Я совершил затяжной прыжок.

— Со всем этим оборудованием?

— Да, мэм.

— Ты меня поражаешь. — Было невозможно сказать, это похвала или осуждение. — Но два момента. Пожалуйста, не называй меня ни падаваном, ни коммандером — я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я джедай. И я бы хотела, чтобы ты называл меня Этейн, а не мэм. — Она сделала паузу, наверняка обдумывая еще какой-то проступок с его стороны. — И сними шлем, пожалуйста. Он немного нервирует.

На данный момент Дарман познакомился уже с тремя джедаями, и всех его вид выбивал из колеи, будь то в шлеме или без. Всю жизнь его учили, что и его, и братьев создали для джедаев — помогать им сражаться против их врагов; Дарман ожидал какого-то признания этих уз между ними или хотя бы выражения удовлетворения. Он снял шлем и сел, испытывая противоречивые чувства: абсолютную ясность военной службы и смятение от знакомства с миром гражданских, куда его забросило впервые в жизни.

Падаван — нет, Этейн, приказ был предельно четкий, — вынула из-под плаща маленькую сферу и открыла ее, держа в руках. Изнутри посыпались голографические снимки, накладываясь один на другой подобно стопке тарелок.

— Планы, — сказала Этейн. Голос ее совершенно изменился. Она прямо излучала облегчение. — Планы всех сепаратистских и неймодианских зданий в округе. Поэтажные планы, схемы инженерных сетей, проводка, канализация, трубы вентиляции, материалы — словом, все о том, как строители возводили эти здания. Это то, что тебе нужно, да? То, что ты искал?

Усталость как рукой сняло. Дарман протянул руку, заслонив луч, и повернул голограмму вертикально, чтобы можно было читать. Он просмотрел все и невольно присвистнул.

Этейн была права. Здесь была практически вся нужная им информация, за исключением более изменчивых данных вроде численности персонала и рабочего графика. С этими планами становилось понятно, как перерезать питание, где запустить нервно-паралитический газ через вентиляцию или водопровод, а также что именно они увидят и куда должны будут направиться, когда проникнут в здание. На планах была отмечена конструкция стен, дверей, защитных плит и окон, так что можно было точно рассчитать величину заряда или тип тарана, необходимого для проникновения. Это был набор четких инструкций, как выполнить поставленную задачу.

Но Этейн, похоже, об этой задаче не знала.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросила она.

— Мы прилетели, чтобы уничтожить исследовательский комплекс и захватить Оволот Кейл Утан, — ответил Дарман. — Она разрабатывает нановирус против клонов.

Этейн наклонилась ближе:

— Клонов?

— Я клон. Вся Великая армия состоит из клонов, миллионов клонов под командованием генералов-джедаев.

Ее лицо было воплощением неподдельного удивления. А еще оно завораживало Дармана, хотя он и сам не знал почему. Он никогда еще не видел женщину настолько близко, что мог к ней реально прикоснуться. Его изумляла россыпь коричневых точек на ее переносице и щеках, равно как и разноцветные пряди длинных нечесаных волос — светло-каштановые, золотистые и даже рыжие. А еще она была такой же худой, как и местные.

На руках проступали голубые жилки, и пахла она не так, как все, с кем ему доводилось жить под одной крышей. Дарман не мог определиться, хорошенькая она или уродина. Он только знал, что она совершенно чужая и совершенно удивительная — чужая, как гдан или гурланин. Это сильно мешало сосредоточиться на работе.

— И все такие, как вы? — спросила наконец Этейн, часто моргая. Пристальный взгляд Дармана, похоже, ее смущал. — Я что-то не то сказала?

— Нет, мэм… простите, Этейн. Я коммандо. Нас готовили по другой программе. Некоторые говорят… что мы эксцентричные. Я так понимаю, данные разведки до вас почти не доходили.

— Я только знала — точнее, учитель мне говорил, — что Утан здесь и что планы критически важны для безопасности Республики. Но ни о каких клонах ни разу не упоминалось. — Она глядела на него в упор, совсем как Джусик. — Здесь есть одна пожилая женщина, которая сказала мне, что вы придете, но практически ничего больше она не говорила. Сколько вас сейчас на Киилуре?

— Четверо.

— Всего четверо? Ты же говорил, что вас миллионы! Что тут могут сделать четверо?

— Мы коммандос. Спецназ. Вам знаком этот термин?

— Очевидно, нет. И как же десятилетние дети собираются штурмовать комплекс Утан?

Чтобы распознать сарказм, понадобилось несколько мгновений.

— Мы воюем иначе.

— Тут нужно совсем иначе, Дарман. — Вид у нее был совершенно подавленный, как будто он самим своим появлением разбил ее надежды. — Тебе правда десять лет?

— Да. Наш рост ускорен.

— Как за такое время можно подготовить хороших солдат?

— Обучение очень интенсивное. — Дарман обнаружил, что с каждым разом ему все труднее не добавлять «мэм». — Нас создали на основе лучшего генома. Нашим прототипом был Джанго Фетт.

Этейн приподняла брови, но ничего не сказала. Она поднялась, взяла корзину, стоявшую на низкой балке, и протянула Дарману. Корзина была заполнена странными круглыми предметами — судя по запаху, съедобными, но спецназовец все равно решил уточнить.

— Это еда?

— Да. Местный хлеб и нечто вроде приготовленного на пару пирога. Ничего особенного, но сытно.

Дарман откусил кусок шарика, который слегка сминался в пальцах. Вкус был восхитительный. Ароматный и вязкий хлебец был одним из самых приятных кушаний, которые ему доводилось пробовать; до уджа он недотягивал, но если сравнивать с сухпаями, не имевшими ни вкуса, ни запаха, ни консистенции, то разница с пирогом была не такой уж большой.

Этейн пристально наблюдала за ним.

— Гляжу, ты и впрямь проголодался.

— Великолепно же.

— Представляю, какова тогда армейская еда.

Дарман сунул руку за пояс и достал сухой пищевой кубик:

— Попробуйте.

Она понюхала и откусила кусочек. Недоверчивое выражение на ее лице медленно сменилось гримасой отвращения:

— Фу, гадость. Никакого вкуса.

— Это идеальный питательный состав для наших организмов. Он не имеет запаха, который можно засечь, не содержит волокон, так что мы оставляем минимум экскрементов, по которым нас можно было бы выследить, не…

— Я поняла идею. Значит, вот как к вам относятся? Как к сельскохозяйственным животным?

— Мы не голодаем.

— Что ты любишь делать?

Дарман не совсем понимал, какой ответ ее интересует.

— Я хорошо стреляю. Люблю DC-семнадцать…

— Я имею в виду в свободное время. Оно у вас бывает?

— Мы учимся.

— И семьи, конечно, тоже нет, — сказала Этейн.

— Есть, мои братья по отделению.

— Я имела в виду… — Она осеклась. — Нет, я поняла. — Этейн придвинула корзину ближе к нему. — Моя жизнь не слишком отличалась от твоей, разве что еда была получше. Ешь. Можешь съесть все, если хочешь.

И Дарман принялся за еду. Он старался не смотреть на Этейн, которая выжимала мокрый плащ и вытряхивала воду из сапог. Из-за ее присутствия ему было не по себе, и он даже не знал почему, не считая того факта, что она оказалась совсем не таким командиром-джедаем, как ему вдалбливали в голову.

Единственными женщинами, которых помнил Дарман, были каминоанские медички, чьи тихие бесстрастные голоса пугали его больше, чем ор сержанта-инструктора. Еще была салластанка, которая однажды прочла взводу лекцию о методах шифрования, но воспоминания о ней остались не самые приятные.

Дарман боялся женщин. А теперь он боялся и своего офицера-джедая. В то же время она вызывала в нем волнение, и он даже сам не знал отчего. Это было неприемлемо.

— Нужно уходить, — сказал Дарман. — Мне нужно добраться до ТВ. У меня не было контакта с отделением уже двое суток — не знаю даже, живы ли они вообще.

— Час от часу не легче, — устало сказала Этейн. — Сперва было четверо. А теперь, возможно, всего один.

— Двое. Если только у вас нет других дел.

— Ты видел меня в бою.

— Вы джедай. Коммандер.

— Это лишь титул, который ничего не значит. Не сказала бы, что я лучшая из лучших.

— Но это неправда. Я знаю, на что способны джедаи. Пока Сила с вами, никто не может вас одолеть.

Этейн как-то странно улыбнулась и забрала сферу с голокартой.

Похоже, ей было трудно снова найти нить разговора. Она несколько раз сглотнула.

— Покажи мне, где ваша ТВ… это называется ТВ, правильно? Покажи мне ее на схеме.

Дарман достал планшет и наложил свою карту на голоизображение, которое проецировала сфера. Он указал на точку с нужными координатами.

— Вот здесь, — объяснил он. — Перед началом учебной или боевой операции мы договариваемся, где встретимся в случае непредвиденной ситуации. Нам пришлось преждевременно покинуть корабль из-за аварии, поэтому мы разделились, и порядком действий предусмотрено, что мы должны добраться до ТВ в течение фиксированного времени.

Он увеличил участок к северо-западу от Имбраани. Этейн наклонила голову.

— Что это? — спросила она.

— Основная цель. Комплекс Утан.

— Нет, это не он.

— По данным разведки…

— Нет, это база сепаратистов. Их гарнизон. — Этейн водила глазами по карте, изучая ее, и наконец указала пальцем. — Комплекс — вот эта группа зданий. Смотри. — Она наложила поэтажный план комплекса на схему поселения и уменьшила изображение, чтобы оно наложилось на карту Дармана. Совпадение было полным.

Дарман похолодел:

— То есть мое отделение направляется прямо к сепаратистам.

— Надо постараться их перехватить, — сказала Этейн. — Иначе они налетят прямиком на сотню дроидов.

Дарман одним движением вскочил на ноги, лишь в следующий миг осознав, что услышал шаги.

— Сомневаюсь, — произнес женский голос. — Потому что все дроиды направляются в Имбраани.

Прежде чем Этейн успела хотя бы повернуть голову, Дарман выхватил бластер и прицелился.