Ревизор: возвращение в СССР #29

Глава 16

Москва. Квартира Ивлевых.

В пятницу к восьми утра собрался в поездку в Серпухов и занял наблюдательный пост у окна на кухне в ожидании Бортко. Он приехал на бежевой «Волге» минут через пятнадцать, вышел из машины и, опираясь на открытую дверцу, стал оглядываться.

Ну, подними же голову, — просил я мысленно его, встав в полный рост в окне. А то начнёт сейчас бибикать, а у меня ещё пацаны не встали. Похоже, он почувствовал мой взгляд, увидел меня и помахал рукой. Помахал ему в ответ и со спокойной душой пошёл обуваться.

Ехать нужно было часа два. Бортко сразу поинтересовался, когда мы с Мещеряковым планируем поездку в Городню.

— Вы не тяните уж, — наставлял он меня. — Если площадку основательно огораживать, на это тоже время нужно. А уже май на носу…

— Прораба надо сначала найти, — заметил я. — Нам же с Мещеряковым надо понимать, какую площадь огораживать.

— Нашли мы уже тебе прораба, — отмахнулся он. — Договорились, что будем доплачивать прорабу СМУ, которому строительство поручено.

Ну молодцы, конечно… А мне сразу об этом сказать? Пока случайно не переговоришь, и не узнаешь? Но вслух, разумеется, я сказал другое:

— Отлично! Я и сам об этом думал… Ну, тогда, как Мещеряков освободится, так и поедем.

— Он, кстати, рекомендовал нам несколько человек антикваров, мы его просили найти достойных специалистов.

— Да? — заинтересовался я. — Что за антиквары?

— Все трое проверенные люди, Мещеряков за них ручается.

— Это хорошо, — задумчиво проговорил я. Уже пришла пора куда-то вкладывать часть собственных средств. — Это очень хорошо… Надо будет посмотреть, что они предлагают.

— Приедем, напомни мне, телефончики их дам.

— Хорошо. И прораба сразу номер, если есть.

Москва. Лубянка.

— Товарищ полковник, Дорохов! — услышал в трубке Воронин голос помощника зампреда. — К генералу Вавилову срочно!

— Есть! — ответил полковник и положил трубку.

Что там ещё случилось? — думал Воронин. — Что за переполох?

— Заходи, заходи, Павел Евгеньевич, — с озабоченным видом пригласил его Вавилов. — Присаживайся…

— Что случилось, Николай Алексеевич? — спросил полковник, чувствуя, что произошло что-то необычное. Понять бы только, хорошее или плохое…

— Что случилось? — загадочно посмотрел на него зампред и вдруг улыбнулся. — Резидентура в США информацию «Скворца» по Авиано подтвердила! Итальянская ничего не нашла, а наши ребята из США не подвели… Вот что случилось!

— Не может быть! — потрясённо проговорил полковник. Он уже распрощался с мечтой о генеральских погонах на этом деле, а тут, оказывается, ещё не всё потеряно! — А мы агента уже, практически, в утиль списали…

— Не списали, а подстраховались, временно отстранив, — возразил ему зампред, поднимаясь.

А, ну да, — сообразил Воронин, — теперь только так и надо говорить, если кто спросит из более высокого начальства. Одно дело — неправильно все поняли, другое — разумно усомнились…

— Это разные вещи. Я к Андропову, — многозначительно произнёс он и Воронин вышел вместе с ним из кабинета.

Как все забегали, — усмехнулся полковник с довольной улыбкой, глядя вслед зампреду.

Вернувшись к себе, он сразу вызвал к себе капитана Артамонову. Пока она явилась, он успел выпить воды и немного успокоиться.

— Вызывали, Павел Евгеньевич? — вошла к нему капитан.

— Да, Маш, — показал он ей на стул. — Садись давай, а то больно новости хорошие. Информация «Скворца» по Авиано подтверждена резидентурой в Штатах.

— Правда, что ли? — у Артамоновой от удивления глаза на секунду расширились, но она быстро взяла себя в руки. — Это что же получается?..

— Получается, что она не скомпрометирована. И реально добыла то, что большинство разведчиков за счастье считает добыть, но не у всех это получается… Новичкам везет…

— Очень хорошо, — едва улыбнувшись, ответила капитан. — Мне было очень жаль, когда мы решили, что она расшифрована. Перспективная девчонка…

— Ты так считаешь? — с интересом посмотрел на неё полковник.

— Да, есть в ней что-то… Учится она очень быстро. Когда познакомились — напыщенная глупышка, вот кто она была тогда… Но… Она не боится нового, не боится начинать что-то с нуля, не боится наделать ошибок, показаться смешной, сказать глупость. Она просто сразу говорит: я первый раз, что мне надо делать? И всё. И никому в голову не приходит смеяться над ней и над её наивными вопросами. Наоборот, всем сразу хочется её под опеку взять, помочь, объяснить, научить… А она очень серьезно относится ко всему, что узнает, особенно к собственной безопасности. Кажется, ночью разбуди, тут же все расскажет, чему учили. И меняется поведение прямо на глазах. Импульсивная вся такая была, прямо как порох, чуть что — загорается! А сейчас такая солидная стала, основательная. Темп речи разительно изменился… Больше уже не тараторит.

Артамонова говорила спокойно, но полковник уловил нотки досады в её голосе. Видимо, сама капитан здорово стеснялась в своё время показаться некомпетентной в каких-то вопросах и ей мешало это лишний раз спросить, посоветоваться…

— Всё знать невозможно, — ответил ей Воронин с сочувствием. — И это нормально перенимать опыт и знания от старших товарищей. На каждой карьерной ступени есть что-то, что ты ещё не знаешь. Учиться всю жизнь приходится, и самый простой и эффективный способ обучения — это прямая передача знаний от человека к человеку. Так что и ты, если что-то непонятно, всегда спрашивай. С точки зрения начальства, задающий вопросы сотрудник гораздо более ценен, чем тот, у кого они не возникают.

— Серьёзно? — удивилась Артамонова.

— Конечно, — уверенно ответил Воронин. — Один хочет профессионально расти, и понимает, что он ни хрена еще не знает толком, а второму либо всё до лампочки, либо он перед начальством трепещет больше, чем готов выполнять добросовестно свои обязанности. Сама подумай, кого повышать надо?

Капитан кивнула понимающе.

— Но вернемся к последнему событию. Раз информация по ядерной авантюре американцев подтвердилась, то посыплется дождь из наград. И я за тебя обязательно похлопочу… Молодец, заслужила! — улыбаясь, похлопал ее по плечу Воронин, немного привстав и согнувшись над столом.

— А Диане что-нибудь достанется?

— Ну, она не в штате… — сразу поскучнел полковник, опускаясь обратно на стул. — Грамоту, разве что, дадут.

В Серпухове мы приехали сразу к местному райкому. Сальников оказался седеющим мужчиной лет пятидесяти — пятидесяти пяти с настороженным взглядом. Быстро поздоровались, прямо в приёмной, куда он выскочил из своего кабинета, услышав наши голоса за дверью.

— Какие у нас планы? — спросил он. — Можно заехать позавтракать сначала, если есть желание. А на заводе нас уже ждут.

— Ну, что делаем? — взглянул на меня Бортко.

— Да я дома позавтракал. Может, поедем на завод? Люди же ждут… А потом уже пообедаем и в обратный путь.

— Ну, давай, правда, чтоб надолго не рассусоливать, — согласился Бортко.

Мы поехали на завод на «Волге» Бортко, а Сальников впереди нас на своей служебной. Ворота завода распахнулись, как только машина градоначальника начала сворачивать к ним с дороги. Нас, действительно, ждали.

«Волга» Сальникова припарковалась у заводоуправления, и мы с Бортко встали рядом.

Градоначальник сразу повёл нас в кабинет директора завода. Баженов Сергей Павлович оказался худощавым невысоким мужчиной лет шестидесяти в больших роговых очках.

— Приветствую вас, Роман Викторович, — тут же вышел он нам навстречу из-за своего стола, — и московских гостей тоже. Рад видеть вас у нас.

Директор старался быть приветливым. Мы быстро все перезнакомились и сели тут же за столом для совещаний. Нас с Бортко, в первую очередь, интересовали производственные возможности предприятия. Тут, как впрочем и везде, всё упиралось не столько в технологию, сколько в оборудование. Это мы уже столько раз проходили практически на всех наших предприятиях, что Бортко и сам знает, что надо делать.

— Может, я пойду, пока что, с главбухом познакомлюсь? — предложил я. — Чтобы время не терять.

— Давай, — согласился Бортко.

— Секундочку, — засуетился директор и выглянул в приёмную. — Екатерина Ильинична, проводите, пожалуйста, товарища к Ермиловой.

Помощница директора, важная пышнотелая дама лет сорока, пригласила меня следовать за собой. Шёл за ней и удивлялся её высоченной причёске. Это она каждый день её сама укладывает поутру? Или спит сидя, чтобы не помять?

— Александра Дмитриевна, — открыла передо мной дверь помощница Баженова. — К вам товарищ из Москвы.

— Спасибо, Екатерина Ильинична, — улыбнулся я ей и переключился на главбуха.

Ермилова Александра Дмитриевна. Так это, значит, она приезжала в Москву и рыдала перед главбухом кожгалантерейки…

Первое, что я увидел, это совершенно испуганный взгляд. Неужто я такой страшный?

— Александра Дмитриевна, меня зовут Павел, и я хотел бы уточнить у вас несколько вопросов.

Она кивнула, и я продолжил, обратив внимание, что она руки держит под столом.

— Вы на хозрасчёте?

— Нет, — ответила она, отворачиваясь в сторону.

Да что она так странно-то себя ведёт? — уже всерьёз озадачился я.

— А какая у вас система оплаты труда? — спросил я.

— Сдельно-премиальная, — ответила она по слогам, старательно выговаривая все звуки, опять слегка отвернувшись в сторону.

Блин, да она же пьяна, — осенило меня. — Совсем, что ли, не соображает, что делает? Знает же, что люди из Москвы на переговоры едут. Или не ожидала, что мы и к ней интерес проявим?

— Хорошо, — сидел я и думал, что же мне делать дальше, но тут меня как торкнуло. — А вы отчёт-то квартальный сдали?

— Сдала вчера, — кивнула она. — Всю неделю на работе жила.

Ох, ох, ох… Знавал я таких бухгалтеров… Сдадут отчёт квартальный и неделю их нет на работе. Хорошо, если в отпуск улетит на моря, оформив себе неделю в счёт ежегодного отпуска. А некоторые же на даче прятались и пускались там во все тяжкие… Профессия главбуха с точки зрения проблем с алкоголем одна из самых опасных. Когда штрафы на горизонте размером в три твоих годовых зарплаты, кто угодно занервничает. И вот соблазн возникает утопить все страхи и проблемы в стакане…

Сейчас, правда, не двадцать первый век. Но уровень стресса на предприятии, что тайком часть продукции продает налево, конечно, не меньший, чем у главбуха при рынке…

Решил не обсуждать с ней ничего, попрощался и ушёл от греха подальше.

Вернулся по памяти в приёмную директора. Наши ещё заседали.

— Что-то ты быстро, — удивлённо посмотрел на меня Бортко.

— Товарищи, — сел я за стол и оглядел собравшихся. — Я вам настоятельно рекомендую заменить Ермилову на посту главбуха.

— Почему? — удивлённо спросил Бортко, а директор спрятал глаза. Знает, дурак, что у него главбух бухает… И молчит…

— Она же запойная у вас? — строго глядя на Баженова, спросил я.

— Да нет, что вы, — тут же стал защищать её он. — У неё бывает иногда…

— Сергей Павлович, в обычных условиях мне было бы абсолютно всё равно, бухает у вас главбух или нет. Но в нашей ситуации из-за неё может пострадать огромное количество людей! И вы, кстати, тоже!

— В каком смысле, бухает? — возбудился не на шутку Сальников.

— В прямом, — ответил я. — Она никакая там сидит… Тепленькая.

— Да вы что? — подскочил Бортко. — С ума тут все посходили, что-ли? Пулю в затылок захотели?

— Она прекрасный специалист, — стал заступаться за неё директор. — У неё всегда дебет с кредитом сходится, даже учитывая наши условия. И не так и часто с ней это случается.

— Дайте угадаю, — прервал его я. — Раз в квартал?

— Откуда вы знаете?

— Знаю… Это говорит о том, что её нервная система и в обычных условиях на пределе, а чуть больше нагрузки, и она с нервами совсем не справляется. Нам такая не подходит, Сергей Павлович. Что она сделает, если вдруг какая проверка на предприятии начнётся? Нервы же сразу сдадут. Сбежит и забухает где на даче еще хорошо… А если по пьяной лавочке сдаст нас всех с потрохами?

— Короче, Палыч, — взял слово крайне недовольный Сальников. — Чтоб я её на заводе больше не видел!

— Так тоже нельзя! — остановил я его. — Что она сделает, если её просто выгнать с работы?

— Уйдёт в длительный запой, — ответил Бортко. — К гадалке не ходи.

— И что она в пьяном бреду и кому будет рассказывать? — посмотрел я на Сальникова. — Найдите ей должность у вас под боком по финансовой части, спокойную, без какой-либо ответственности. Год — два поработает, а там видно будет. Продолжит бухать, уволите. Все, что она знала, к тому времени потеряет свою актуальность, мы уже совсем по-другому работать будем. А перестанет бухать, ради бога, пусть дальше работает. Тем более, верю директору, что башка у неё неплохо варит…

— Да с какой стати? — возмутился Сальников. — На кой она мне нужна?

— Не она вам нужна, — ответил я, пристально глядя ему в глаза. — А свобода, которая от неё зависит. Мы с вами тут не шутки шутим… Короче, Роман Викторович, Ермилова должна молчать обо всём, что она тут видела и делала. Каким образом вы этого добьётесь, нам всё равно. Не хотите на работу её пристраивать, чтобы на виду была, можете ещё что-нибудь придумать.

— Ага, ботинки бетонные, например, — подсказал Бортко и едва заметно подмигнул мне.

— Можно и так, — кивнул я. — У вас река тут есть?

— Есть. Даже две, — ответил Баженов. — А зачем?

— Отстань, Палыч, — раздражённо ответил ему Сальников. — Я всё понял. Найдем ей другую работу, конечно.

— Поменяете главбуха, сообщите, — попросил я уже более миролюбивым тоном, — я ещё раз приеду. Беседовать с тем, кто сможет без проблем справляться с работой годами. У вас тут, как я погляжу, в сфере безопасности просто поле непаханое. Так работать нельзя. И сами залетите, и нас всех за собой утяните.

— Хорошо, — недовольно кивнул Сальников. — Ну что, мы здесь на сегодня закончили?

— Пожалуй, да, — согласился Бортко.

— Тогда прошу со мной, — широким жестом пригласил он нас с Бортко на выход.

Попрощались с Баженовым. Он был морально сильно подавлен.

— Сергей Павлович, ну не вытягивает она такую нагрузку, — сочувственно посмотрел я на него, пожимая его протянутую руку. — Вы же сами видите. Тут не только ответственность за бухгалтерию предприятия, тут же ещё и риск мама не горюй какой, вплоть до высшей меры! Это не каждый мужик вытянет. Пожалейте женщину. Найдете новое место, помогите и с алкоголем справиться, не бросайте ее так…

Он кивнул, взглянув на меня с благодарностью. Похоже, смог посмотреть на ситуацию моими глазами. Попрощавшись с помощницей, мы все вышли на улицу, расселись по машинам и выехали с завода в город. Служебная «Волга» Сальникова повезла нас в центр города.

— Что насчёт увеличения дополнительной партии? — спросил я. — Получилось договориться?

— Чуть-чуть, пока, накинут, на большее у них мощностей нет. Захаров накаркал, — хмыкнул он. — Модернизация нужна серьёзная. У них технологи хорошие. Им оборудование дать, они что хочешь тебе сделают.

— И что, будем этим заниматься?

— Ну, а почему нет? Как в Богородске на нас выезжать всем городом не будут, тут секретарь райкома свой. Сальников всем рот заткнёт, кто вякать начнёт… А заметил, как его корёжить начало, когда ты его директора как мальчишку распинал!..

— Я, вроде, вежливо старался, — удивился я. — Если б как мальчишку, то это совсем другими словами сказано было бы. Ну, серьёзно же! — обратил я внимание, что Бортко смеётся, слушая меня. — Страна непуганых идиотов! На таком месте пьющий человек! О чём они думали, вообще?

Выяснить это мы не успели. Машина Сальникова остановилась возле двухэтажного ресторанчика, и он провёл нас к уже сервированному столу в уютном закуточке. Просторная ниша на один стол с кустами в кадках вокруг. С трёх сторон стены, можно спокойно обсуждать дела.

— Какое местечко удачное, — сразу оценил я. — Без окон. И с улицы случайно никто не увидит.

— Здесь ещё и готовят прекрасно, — ответил Сальников. — Я взял на себя смелость заказать лучшие блюда на свой вкус.

Не успел он это сказать, как появился официант и нам моментально накрыли очень достойный стол.

— Жаль, вам выпивать нельзя, — взглянул Сальников на Бортко. — Или попробуете вина грамульку?

— Если хотите, пейте, Михаил Жанович. Я за руль сяду. — предложил я.

Ну а что? Я пить и так не люблю. Разве что немного в очень хорошей компании. Прекрасный повод обойтись сегодня без алкоголя.

— Ну, если вы оба так настаиваете, — улыбнулся Бортко и Сальников рассмеялся в ответ.

Мы отлично посидели. Часа полтора, не больше. Мужики выпили бутылку вина на двоих и с собой мне Сальников ещё одну всучил. Мы обсудили с ним во время обеда, почему важно, чтобы вовлечённые сотрудники чувствовали себя в безопасности.

— Профилактика неприятностей всегда дешевле ликвидации последствий от них, Роман Викторович. Вы должны стать для своих подчинённых отцом родным, чтобы они понимали, что они за вами, как за каменной стеной. Вам надо всё время держать руку на пульсе своего доверенного коллектива. Для этого вам придётся знать, кто чем живёт, у кого какие проблемы, кто с не той любовницей связался, кто в запой ушёл…

— За это вам и платят, — многозначительно помахал поднятой вверх вилкой Бортко. — И ваша доля будет зависеть не только от объёмов сырья, что мы получим, а от общего результата. Если с вашими людьми будут регулярно случаться какие-то залёты, на которые придётся тратиться, то сами понимаете…

— Это не относится к независящим от них проблемам, — поспешил добавить я. — Не дай бог, в аварию кто-то из наших попадёт, лечение дорогостоящее понадобится, это совсем другое! Понимаете? Мы своих в беде не бросаем! Наоборот!

— Да, — кивнул Бортко. — Мы это обсуждали. Если кто-то из нас, вдруг, умрёт, семья должна быть под присмотром. Детей выучить, вдове деньги каждый месяц на жизнь…

— Даже так? — потрясённо смотрел на нас Сальников.

— Мы же не просто коллеги, — подмигнул я им. — У нас братство. Мы все в одной лодке. А если серьёзно… Что оказавшаяся без кормильца семья будет делать? Как себя вдова поведёт, оказавшись в сложной жизненной ситуации? А не забухает ли она? А не пустится ли во все тяжкие, начав сорить деньгами мужа?

— А, понимаю, — погрозил мне пальцем Сальников. — Это опять профилактика!

— Ну, конечно, — рассмеялся Бортко.

— Какие вы предусмотрительные, — уважительно проговорил он.

На обратном пути Бортко задремал, а я вел его машину и думал, когда мне уместно будет себе «Волгу» купить? По всем расчетам выходило, что не раньше восьмидесятых. Пока студент так точно не получится. И потом, даже на хорошей должности, нельзя покупать, пока люди помнят, что еще недавно был студентом…

Хотя… не такая и большая разница после комфорта моделей двадцать первого века. Что «Варшава», что «Волга». Хотя есть все же в «Волге» что-то такое, когда за рулем сидишь. Солидная машина, мотор мощный… Более приятные ощущения.