Ревизор: возвращение в СССР #29

Глава 20

Москва. Квартира Ивлевых.

Выложил талон в Детский мир на трёхканальник, чтобы жена увидела. В стол заказов сам завтра съезжу, а с Детским миром пусть женщины сами разбираются.

Погода, судя по всему, прочно установилась весенняя. Тепло стало совсем, солнца много, люди стали одеваться в расчете на теплую погоду. Пока что весна вполне радует. Хоть бы еще неделю такая погода продержалась, пока пацаны в деревне будут.

В среду с утра мама забегала, с Галиёй детали обсудить насчёт нашей сегодняшней поездки в деревню. Оказывается, они Ахмада с самого раннего утра на рынок перед работой отправили, чтобы продуктов накупить на неделю в деревню. Предусмотрительно, конечно.

У меня сегодня образовалось окно, решил навестить подопечные фабрики, обувную и швейку. И надо отблагодарить Межуева. Решение по очистным в Святославле принято, сроки Шанцеву озвучены, так что надо ехать…

Таисия Григорьевна, помощница Владимира Лазоревича, смерила меня недовольным взглядом, но доложила ему о моём приходе. Дуется на меня, как мышь на крупу. Будто не знает, что по каждому вопросу ходят два раза, сначала попросить, а потом отблагодарить.

— Спасибо, Таисия Григорьевна, — сказал я, когда она разрешила мне войти в кабинет Межуева. И положил тут же на стол бельгийскую шоколадку, которую Шанцев нам передал. Галия, умница, импортный шоколад отложила именно для таких вот случаев. Специально в последний момент его выложил, когда уже в кабинет надо заходить, а то Таисия Григорьевна, как я уже успел убедиться, человек сложный. Положи его ей на стол, когда только зашел, вполне могла и кочевряжиться начать. Ну а тут уже не поскандалишь — начальник меня ждет. И держать на столе шоколадку тоже не с руки, дожидаясь, пока я выйду — вдруг кто зайдет из просителей к Межуеву, а она тут с импортным шоколадом жирует. Уберет в стол. А убрав что-то в личный ящик, ей будет психологически тяжелее шоколадку потом достать, когда я выйду, чтобы мне вернуть. Ну и взяв шоколадку, надеюсь, в будущем уже не так злобно в мой адрес будет себя вести. Психология, блин, а как без нее!

— Приветствую, Павел, — вопросительно посмотрел Межуев на меня, символически привстав из-за стола и протягивая мне руку.

— Доброе утро, Владимир Лазоревич. Звонил вчера первый секретарь Святославского горкома. Обещало ему министерство на грязный завод очистные сооружения поставить уже через пару месяцев, к лету. Примите, пожалуйста, от всего города Святославля скромный подарок, — вытащил я из портфеля бутылку с заметной цифрой пятьдесят на этикетке.

— Хм, — едва улыбнулся он. — Значит, министерство уже всё решило? И финансы, и возможности отыскались? Быстро они. Молодцы… Вот почему, пока пинка под зад не дашь, никто ничего делать не хочет?

Пожал неопределённо плечами, пока он неспешно встал, открыл дверцу шкафа и бутылку мою на полку нижнюю пристроил. Краем глаза следил, не стоит в открытую пялиться, поэтому не заметил, что в том шкафу было, хотя и интересно. А отвечать ничего не стал, понятно, что вопрос риторический…

— Видел твою новую статью по женщинам во время войны… молодец. Правильную тему поднял, — сказал он.

— Спасибо! — сказал я.

Мы пожали друг другу руки, и я не стал больше задерживаться. Человек он занятой… Шоколадку мне назад возвращать секретарь не стала.

Хорошо ещё, в это время есть, к кому зайти и попросить этот пендель бюрократам дать. А в будущем же и сходить не к кому! Одна знакомая председатель СНТ жаловалась. Их организовали в рамках программы обеспечения граждан льготных категорий садовыми участками. Москвичам дали участки в Тверской области.

— Ещё в самом начале про сто первый километр вспомнила, — рассказывала знакомая. — Представляешь, собрали в одном месте многодетных, инвалидов, семьи с детьми-инвалидами, жертв терактов, чернобыльцев и бросили нас в чистом поле. Дороги себе сами стройте, за подключение к электросетям нам выкатили сразу счёт на девять миллионов на сто пятьдесят участков. Так мало этого, оказалось, что большинство наших льготников не федеральные и для Тверской области мы никто. Нам предложили выкупить выделенные нам, как льготникам, участки по полной кадастровой стоимости!

— Да ладно… И что вы сделали? — поинтересовался я тогда.

— Что сделали?.. Кто-то решился выкупить, вроде недорого сперва было, сорок пять тысяч за двенадцать соток. А пока остальные раскачивались и деньги копили, кадастровую стоимость подняли до семидесяти пяти, потом до двухсот с лишним… По такой цене уже, конечно, льготники категорически отказались выкупать, посчитав это чуть ли не плевком в лицо…

— Ну, а как это ещё воспринимать? — удивлённо слушал я. — И что потом?

— Потом остались те несчастные, что успели выкупить свои участки одни в чистом поле. И бросить уже не бросишь, кто-то что-то построить успел, последние деньги вложил. Для многих семей это был единственный шанс разжиться своей дачей. Короче, в западне люди оказались. Пять лет я писала во все инстанции. Все мои письма, в итоге, в том учреждении оказывались, которое нам участки, собственно, и выделяло. Куда бы я не писала, ответ мне приходил оттуда. В конце концов, наши СНТшники в шутку Ангеле Меркель письмо написали, хотели посмотреть, откуда ответ придёт.

— И как? — рассмеялся я. — Был ответ?

— Нет. Вообще никто не ответил.

Я ещё тогда подумал, какой у нас народ неунывающий, столько проблем, а у них ещё на шутки силы есть.

Пока размышлял о прошлом, в смысле, будущем, и разнице в возможности решения жизненно важных вопросов для граждан, добрался до обувной фабрики. Первым делом зашёл к директору. Серова на месте не оказалось, сказал его помощнице, что в местком пока что зайду.

Анна Глебовна оказалась на месте и очень мне обрадовалась.

— Как с мебелью для садика? — спросил я. — Я их просил напрямую с вами связываться по всем вопросам.

— Отлично всё. Спасибо, что договорились насчёт нас. Мы уже ездили к ним с заведующей детским садом выбрать цвет и фурнитуру. И уже даже и оплатили.

— Ну, замечательно. Мне, правда, пришлось им пообещать, что вы продадите им несколько коробок своих модельных туфель.

— А, так я знаю. Мы уже и размеры обсудили. Не вопрос.

У неё на столе зазвонил телефон. Она подняла трубку, сказала только «слушаю» и «передам» и положила её обратно.

— Вас Серов ищет, — сказала она мне.

— А, сейчас иду, — поднялся я. — Последний вопрос, вам звонили с предложением принять участие в народной стройке?

— Горьковским методом? Да, звонили. Спасибо вам большое!

— Нашлись у вас желающие среди очередников?

— Конечно! Двадцать с лишним очередников уже записались. Люди впервые воспряли духом… А то уже и не знали, что делать.

— Ну, вообще, здорово. Так и наберём на дом, — обрадовался я и попрощался с ней.

Серов сразу принял меня. Долго благодарил за помощь в решении вопроса с жильем для работников. Я уже не знал, как и закрыть эту тему, пока не вспомнил, зачем пришел, и начал рассказывать ему про нашу идею открыть при предприятиях магазины для реализации некондиции.

— А какая же у нас может быть некондиция? — удивился он. — Все туфли правые? Или наоборот, левые?

— Ну, этого я не знаю, — откровенно растерялся я. В самом деле, какая у обуви может быть некондиция? — Может, без набоек туфли продавать?

— Нет, ну что вы. Это не некондиция. Набоек нет, значит надо заказать и поставить набойки. Некондиция — это брак. И брак не внешний, иначе, кто такую обувь купит. Значит, только с подкладкой что-то…

— Что-то, что легко исправить! — подхватил я его мысль. — Значит, дефект на стельке. И тут же продаём новые стельки.

— Да, можно и так, — согласился директор. — Сразу будут покупать нормальные стельки и менять сами. Ещё и на стельках заработаем.

— А если спросят, куда раньше обувь с дефектами шла? — уточнил я.

— На утилизацию, — пожал плечами Серов.

— Ага. А тут мы решили покончить с бесхозяйственностью и не утилизировать их, а продавать. Ну, так-то всё красиво. Не придраться.

— По поводу кожи из Серпухова, — напомнил директор. — Когда можно первую партию ждать?

— Уже договорились о небольших регулярных партиях для вас. Но на большие объёмы не рассчитывайте. Там оборудование сначала поменять придётся.

— Жаль… А то мы уже разработали несколько комбинированных моделей.

— Да? Молодцы. Рад, что получилось. Кстати, их можно регистрировать, как цельные. А комбинированные варианты продавать, как некондицию. Вроде, раскроили половину деталей из одной партии кожи, а на вторую половину не хватило, поставщики подвели, больше такого цвета или качества кожи не прислали. Раньше бы утилизировали эти заготовки, а сейчас в дело пустили.

— Ну, а что? Так тоже бывает, — усмехнулся Серов.

— Короче, Иван Сергеевич, у вас такое поле деятельности открывается с появлением магазина!

— Это я уже понял, — улыбнулся он.

— А главное, всё на законных основаниях.

Рассказал ему ещё быстренько, как замаскировать в этом хаотичном движении готовой продукции между складом и магазином продажу дополнительной продукции.

В общем, идей ему набросал навскидку штук пять, есть, из чего выбрать. Пусть сами решают, как им будет удобнее работать, чтобы меньше народу было вовлечено.

После обувной фабрики отправился на швейку. И провёл с директрисой и её замом такую же точно беседу по магазину некондиции. Они так смеялись обе.

— Если бы мы из-за каждого отклонения откидывали продукцию в некондицию, она вся у нас была бы некондиционная, — заявила замдиректора.

— Это почему же, Екатерина Захаровна? — удивился я.

— Бывает и наши раскроят неправильно, но это редко. А чаще просто ткань некачественная, — ответила она.

— Это мягко говоря, — подтвердила директриса.

— Бывают нитки не пойми что. У нас всё бывает.

— Понятно, — мысленно крякнул я. — Но камвольная фабрика хорошую ткань поставляет?

— Да, яузская ткань у нас самая лучшая.

— Ну, вот и наращивайте объёмы по возможности. Они там американскую линию скоро запустят… Скажите, а вам звонили насчёт строительства дома для рабочих горьковским методом?

— Нет, — переглянулись удивлённо женщины.

Видимо, наши решили, что фабричка маленькая, что с неё толку. Но объект мой, и я за своих должен бороться.

— Значит, так. Надо провести опрос очередников, кто готов участвовать в строительстве в свободное от работы время. Пока только проводим опрос среди желающих, пытаемся понять, наберётся ли народу на целый дом.

— Хорошо, мы обязательно проведём, — тут же отреагировала Скворцова.

— И составьте список с указанием состава семьи, какая нужна квартира, какая профессия того, кто будет участвовать в стройке. Насколько я знаю, вовсе не обязательно ваша сотрудница лично должна работать, может и её муж участвовать. Как готовы будете, сразу мне сообщите, ладно?

— Конечно! — заверила меня директриса. — Мы очень заинтересованы! Если бы получилось решить этот вопрос…

Из её кабинета отправился к главному инженеру. Чернов мне сообщил, что оборудование они уже частично получили.

— Кое-что по запчастям ещё осталось, — небрежно махнул он рукой. — А в основном всё уже на фабрике.

— Ну и отлично.

Мы сходили в цех, и он показал мне новые швейные машины.

— Передовиков за них сажаем, — с важным видом сказал он, наклонившись ближе к моему уху.

Стрёкот машинок, конечно, уши закладывал, и мы вышли из цеха. Обратил внимание, что дверь они, всё-таки, перенесли под новый проход, после того, как ещё один ряд машин добавили.

— И с той стороны также? — поинтересовался я.

— Конечно, — кивнул он.

— Ну, молодцы. Можно начинать работу, — подвёл я итог нашей экскурсии.

Прощаясь, напомнил ему, чтобы в случае какой необходимости сразу звонил мне, только не забывал про наше журналистское прикрытие.

Святославль.

Шанцев правильно понял намек Павла Ивлева, что в борьбе с Министерством мясомолочной промышленности ему пришлось воспользоваться теми связями, которыми пока не стоило пользоваться. Нехорошо получилось…

Шанцев и сам знал, что даже на его уровне любой вопрос решается личными связями. И если ты к кому-то с просьбой обратился, то должен быть готов к тому, что и к тебе обратятся за ответной услугой. Не получится просить и ничего не давать взамен, тебе просто откажут в помощи в следующий раз.

А Паша, похоже, и так был серьёзно должен кому-то влиятельному, — думал Шанцев. — А пришлось ещё раз обратиться из-за моей просьбы… Надо ему ответную услугу какую-то оказать… И что я могу тут для него в Святославле сделать, когда он в Москве теперь?

А, у него с тёщей были проблемы. И Ахмад как-то обмолвился, что ему за дом ещё не все деньги отдали. Что там у них? Не получилось трёшку разменять? Значит, если помогу Руслану разобраться с жильём, и Ахмаду помогу долг за дом получить, значит, часть своего долга за помощь от Павла сниму. Тем более, он уже как-то об этом просил, а я пустил всё на самотёк.

Решив так, Шанцев после службы сказал водителю отвезти его не домой, а к бывшему дому своего друга, где теперь жила семья шурина Павла. Там он отпустил машину, решив, что после разговора прогуляется до дома пешком.

— Добрый вечер. А хозяин дома? — спросил он выбежавшую на крыльцо Настю.

— Да, проходите, пожалуйста, — пригласила она его, но Шанцев отказался, сказав, что хочет покурить. На самом деле он не хотел смущать хозяев своим неожиданным визитом. Мало ли, в доме не прибрано.

Руслан выскочил почти сразу.

— Александр Викторович, что же вы не заходите? — спросил он.

Они поздоровались.

— Давай, тут посидим, — попросил он и Руслан, естественно, согласился, только в дом заглянул за курткой.

Шанцев рассказал ему, сколько раз они сидели тут вечерами с Ахмадом, и как ему не хватает сейчас этих посиделок. Руслан сочувственно покивал.

— Что у вас с квартирой? Размен начали? — перешёл к делу Шанцев.

— Нет. Мать упёрлась. Все её обмануть хотят, унизить… Я уж ей говорил-говорил, что не получится мне с семьёй на двух стульях усидеть… А мы не хотим с женой этот дом терять. Тут сад, огород, гараж, мастерская, площадка детская…

— Да что ты мне рассказываешь? Я сам помогал всё это Ахмаду строить, — улыбнулся Шанцев. — Слушай, была бы у вас там хотя бы двушка, ещё можно было бы что-то придумать. Ты бы с дочкой с матерью остался, а жену сюда прописал. Но для трёшки троих мало. Я, конечно, мог бы тебе помочь своим волевым решением. Но я сегодня есть, а завтра нет. А тебе припомнят всё, что ты получил в обход других.

— Да я понимаю, — кивнул Руслан.

— Вот и молодец. А с матерью что решил?

— Ничего ещё не решил… Мать развестись мне предложила фиктивно, но я отказался, конечно. И дом этот я терять не хочу. Она обиделась, говорит, что я только о себе думаю… Будем, скорее всего, выписываться все от неё, чёрт с ней с квартирой, раз так. За дом как-нибудь расплатимся, отец обещал помочь…

— Ну, ты не спеши выписываться, — посоветовал ему Шанцев. — Может, она ещё одумается. Она же не враг сама себе, понимает, что как только вы в дом пропишитесь, ей сразу подселят кого-нибудь… Нет, должна она на размен пойти. Это же логично и в её интересах. Я верю, что логика и здравый смысл в ней победят.

— Если бы, — грустно взглянул на него Руслан. — Мама и логика — понятия несовместимые.

— И все же послушай меня. Подожди недельку как минимум еще.

Проехав через стол заказов, поспешил домой. Ещё же машину грузить. Там небось вещей — мама не горюй.

Ирина Леонидовна уже собралась. У неё получилось три места, маленький чемодан, матерчатая сетка и дамская сумка. Мы ей сказали никаких продуктов с собой не брать, только лекарства, если ей какие-то нужны.

Родька с рюкзаком прискакал к нам ещё часов в пять и всё у окна крутился на кухне, отца высматривал. Расспросил его про учебу — послушать пацана, так все у него хорошо. А Гриша мне как-то недавно совсем другое рассказал про его успехи в учебе… Но приставать и выводить на чистую воду не стал. Авось, подрастет, и станет сознательнее. В этом возрасте дети еще часто фантазию от реальности слабо отделяют…

Ахмад отпросился пораньше с работы. Мы с ним решили, что у меня поедут Галия с Ириной Леонидовной и детьми. А в их машине мама и Гончаровы.

Когда вернулась с работы жена, у нас уже было всё готово. Осталось только дождаться Григория. Общая радостная суета заразила и Тузика. Он тоже наверняка представил себе, как будет днем и ночью шариться по деревне. Вот как объяснить псу, что он остаётся дома и с ним сегодня соседи на ночь гуляют?

Наконец пришёл Гриша, быстро переоделся, и мы поехали в деревню. Думал сюрприз старикам сделаем, но мама, оказывается, ещё вчера позвонила бабушке на работу.

И ворота были нараспашку, и свет включен во всех окнах дома. Нашу шумную компанию выскочили встречать сперва деды, а за ними и бабушки подтянулись.

Объятия, поцелуи, счастливые улыбки, как же я это люблю. Поздравили Егорыча, не сговариваясь, одним алкоголем. Но хорошим.

— Как самому алкоголику подарки привезли, — прикалывалась над мужем Никифоровна.

Нас развели по комнатам, показали, кто где сегодня спит.

Грише с Родькой приготовили спальные места в доме Трофима, они сразу сходили, осмотрелись и оставили там Родькин рюкзак.

Стол был уже накрыт, нам дали буквально пять минут разложиться в своих комнатах и вскоре мы все оказались за столом.

Первые тосты, понятно, за именинника. Каждый хотел что-то сказать. Егорыч услышал много хороших, добрых слов в свой адрес. Потом сделали перерыв на перекур. Вышел с мужиками обсудить их житьё-бытьё.

Вечером на улице резко похолодало. Насколько тёплым был сегодня день, настолько резко к ночи стала падать температура. Но это не помешало нам пристроиться на веранде у открытого окна… Как оказалось, старики планировали опять взять цыплят на лето… И трёх поросят.

— Почему трёх? — рассмеялся я. — Чтобы назвать их Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф?

— Смейся, смейся, — проворчал, хитро прищурившись, Трофим. — А мы всё просчитали. Один себе, один родне, а одного надо продать, чтобы окупить затраты на выращивание всех троих!

— О, как. И, правда, всё просчитали, — вынужден был признать я.

— Мы ещё хотим на участке Трофима под картошку кусок распахать весной, — добавил Егорыч. — Нас всё больше становится, картошки надо много…

— Вы, главное, не перестарайтесь с нагрузкой, — заметил я.

— А мы на что? — спросил Гриша.

Ну, так-то справедливо, конечно, сказано…

— У меня лето сильно по загрузке от других сезонов не отличается, — начал прикидывать я свои планы на лето. — Но на выходные я смогу приезжать и помогать… Правда, я ещё хотел семью куда-нибудь в отпуск свозить на несколько недель…

— Я, вообще-то, про себя и Петра говорил, — с сочувствием глядя на меня, заметил Гриша.

Фух! Ну, слава богу, что хоть здесь на меня не рассчитывают. Хотя все равно, уверен, хоть несколько раз на подмогу в битве за урожай приехать получится. Да… Я же хотел еще поднять и вопрос про большую баню с комнатой отдыха!