Ревизор: возвращение в СССР #29

Глава 21

Тикси.

Вернувшись со службы, Самедов включил электрическую плитку и поставил на неё ковшик с утрамбованным снегом. За неполных три месяца, что он уже прожил в Тикси, эти действия стали для него автоматическими. Горячий чай делал жизнь хоть немного уютной в этих суровых условиях.

Ещё спасали письма жены. Он хранил их прямо на столе аккуратной стопкой и перечитывал по многу раз. Лола присылала ему отпечатки ладошек детей, обведенные цветными карандашами и их рисунки. Рассказывала в своих письмах, как растёт их самый младшенький, или младшенькая… Лола писала, что ей из райкома каждый месяц приносят по двести рублей, за что Самедов был очень благодарен своим оставшимся в Москве коллегам. И муж старшей Лолиной сестры Тахир тоже каждую неделю приезжает, продукты привозит, в том числе и с рынка… Рашид даже написал ему в открытке к двадцать третьему февраля, что очень благодарен, что он не оставляет его семью… А еще жена прислала ему две посылки с консервами… Точно такими же, какие можно было и здесь купить. Чего-чего, а консервов тут хватало.

Шумно, как табун лошадей, протопала внизу по нижней части бочки крыса. Первый раз, как ее услышал, он выскочил из постели, не в состоянии понять, что может издавать такой сильный звук. Потом уже соседи объяснили, что как не теплоизолируй бочку, остаточного тепла хватает и грызунам, чтобы не замерзнуть внизу. А акустика в бочке сумасшедшая. Тварь на полкило, а сразу разбудит, когда пробежит вот так…

Не то чтобы важно было ночью высыпаться, на работе если кто-то раз за день заходил к нему, то это уже было событие. Можно было спокойно и там спать, там даже диванчик небольшой был. Ну кому же нужна идеологическая литература? Тут все книгами Дюма и Майн Рида обмениваются… Солдат к нему заводили, показать, как и что, да обещали, как призывники появятся, их тоже завести.

Не успел растопиться на печке снег, как к Самедову завалился майор Рыкунов из соседней воинской части. Стряхнув на входе снег, которого получилась целая горка, он попытался ногой выпихнуть его за дверь, но всё равно, много осталось у порога. Самедов уже не обращал на это внимания, сам так же приходил с улицы. Накидал просто газет под резиновый коврик у входа и менял их время от времени. Газет ему на его кабинет выписали много…

Николай Рыкунов был разведен. Жена сразу отказалась с ним сюда ехать, два года пожили раздельно, а потом она подала на развод. Так что теперь он жил в бочке с ещё одним офицером неподалёку, был на семь лет старше Рашида и сразу заинтересовался новым соседом. Считая его образованным и интересным собеседником, раз уж приехал из самой Москвы, он частенько захаживал к нему. Иногда они позволяли себе распить бутылку коньяка. Но в этот раз майор достал бутылку водки и с размаху поставил её на стол.

— Что случилось? — встревоженно посмотрел на него Самедов, предчувствуя серьёзные неприятности у приятеля.

— ЧП! — сел напротив Рыкунов. — Не, ну как назло… Генерал сегодня нагрянул с проверкой, а дежурный на КПП так ошалел, первый раз в жизни увидев в наших местах живого генерала, что поприветствовал его, назвав генералом-прапорщиком. Ты не представляешь, с какой бордовой мордой ходил потом этот генерал, всё успокоиться никак не мог! Ну и сам понимаешь, как проверка началась, и как завтра будет проходить… А ведь завтра моих орлов проверять будут… Так что для лечения нервов мне сейчас водочки самое то принять…

Самедов, покачав головой, вскрыл бутылку и, выставив две кружки, плеснул по сто граммов в каждую. Закуски особой в доме не было. Пока он открывал банку со шпротами из посылки из Москвы и резал хлеб, майор успел махнуть, не закусывая из своей кружки, и налил ещё.

ЧП!!! Генерала прапорщиком назвали! — думал Рашид. — И вот такие вот светские новости мне теперь приносят. И это же так теперь на долгие годы… А после Москвы-то как сложно… Я же с ума тут сойду… А когда все же вернусь, чем я буду другим интересен? Тем, что знаю различные градации силы местной вьюги? Выучил пару сотен военных анекдотов? Умею отбивать купленное в военторге мясо от местных лаек по дороге домой?

Подмосковье. Деревня Коростово.

— Надо бы ещё выделить место под баню, — предложил я. — Хорошую, добротную баню. Строители на фундамент у меня есть, а вот срубы они никогда не рубили… Нам бы материалом разжиться, сруб, доски, металл на крышу… И плотников найти.

— Эк ты разбежался, — удивлённо заметил Егорыч.

— Ну, пока возможность есть, надо ею воспользоваться, — уклончиво ответил я.

— И какую баню ты хочешь? — спросил Трофим.

— Обычная баня, парилка, помывочная, раздевалка и комната отдыха, чтобы компания могла отдыхать человек шесть-десять.

Мужики покатились со смеху.

— Обычная баня, к твоему сведению, — ответил мне, просмеявшись, Трофим, — это предбанник и собственно баня, где и парятся, и моются, и стирают.

— Ну, тогда назовём это не баней, а культурно-оздоровительным комплексом, — отшутился я. — Главное, что деньги я с собой привез. Теперь надо определиться, где она будет стоять.

Вышла Никифоровна и загнала нас в дом, пока не простудились. Продолжили обсуждение будущего строительства уже за столом. Эльвира и Никифоровна живо заинтересовались моим предложением. Немножко, конечно, поломались, когда я сказал, что оплачу все, включая работы, но уж больно им хотелось собственную большую и уютную баню завести. Так что неудобный денежный вопрос закрыли, сказав, что будут мне деньги потихоньку с пенсий отдавать. Я усмехнулся, прекрасно зная, что ничего не возьму, но пусть имеют иллюзии, если им так легче.

— И на когда ты это всё планируешь? — поинтересовался Трофим.

— Так весной сейчас просохнет, и можно начинать копать под фундамент, — ответил я.

— Ну, сруб и доски мы в колхозе выпишем, — задумчиво переглянулись Трофим с бабушкой. — И песок с щебёнкой купим. А вот арматуру, железо на крышу и цемент надо где-то доставать.

— Надо где-то доставать… А, достанем! — уверенно ответил я. У меня же целый прораб СМУ теперь на подхвате. Что он мне, не поможет?

Мы тут же сели чертить план нашего будущего «Спортивно-оздоровительного комплекса». Решили сильно не выпендриваться и ограничиться срубом пять на шесть. Не потому, что мне денег было жалко, а чтобы деревенские слишком сильно не обзавидовались. Если у нас баня будет побольше некоторых домов частных, так не только буржуями обзовут, но и всякие проблемы могут начаться, совсем бабушкам здесь ненужные. Вплоть до того, что буржуйскую баню однажды ночью и спалить могут. Не в первый раз в этом веке, все же, после 1917 года, когда усадьбы бар громили и жгли, память еще вполне себе свежа осталась… Те, кто тогда занимался восстановлением социальной справедливости на этот лад, вполне себе живы, еще и не все на пенсию вышли…

Разделили сруб пополам по длинной стороне и дальнюю от входа часть ещё пополам, там будет отдельно парилка и помывочная с душем. Прикинули, что четырнадцатиметровой комнаты, с учетом стен больше никак не выходило, нам для посиделок хватит. После непродолжительного обсуждения решили добавить вдоль пятиметровой стороны ещё и веранду. Она будет выполнять роль прихожей, да и дополнительное место не помешает.

— И чердак будет большой, — заметил Егорыч. — Нормальную лестницу туда с веранды сделаем, веники будем сушить…

Он сказал это с таким мечтательным видом, что мы все грохнули со смеху. Одним словом, мою идею со строительством бани семья одобрила.

— Надо бы как-то сделать так, чтобы сэкономить на внутренних стенках, — сказал Гриша. — Наружные стены сделаем сантиметров по двадцать, меньше нельзя делать, иначе зимой жар будет быстро выходить, а это восемьдесят сантиметров набегает по длинной стороне. А вот внутри, может, просто из брусков сделать пятисантиметровых? Или все же добавить еще хоть полметра, не пять на шесть, а шесть на шесть сделать?

— Да хватит вам места, — забеспокоилась Никифоровна. — Не надо ничего добавлять. Забыли, какие у нас соседи?

— Михайловы-то? — откинулся на стуле Трофим. — Эти да, и так желчью изойдут от зависти. Да и всех начнут против нас настраивать…

— Ну, тогда, пусть лучше внутри места поменьше будет, — решил я. — Скромнее надо быть, товарищи!

Все рассмеялись. И перешли на обсуждение моей статьи про женщин-фронтовичек. Постепенно наши старики притихли, стали пить, не чокаясь… И Гриша с ними, ему тоже, наверняка, было, кого вспомнить.

Первым опомнился Трофим, что праздник в поминки превратился. И стал байки всякие про войну травить, про заговоренных от пуль… Тут Егорыч тоже историю вспомнил.

— Ага, заговоренный. У нас в полку тоже был один такой заговоренный. Генка, не помню уже фамилию, в полковой разведке служил. Ох, оторва парень был, ничего не боялся, мог сутками в засаде просидеть. Раз провод протянул к позициям немцев и информировал командира обо всех их передвижениях. Тогда они языка важного взяли. А как-то раз ребята впятером привели пятьдесят человек пленных. И двадцать ещё перебили, после чего остальные и сдались.

— Во дают! — восхитился Григорий.

— А вообще, Генка, конечно, чума был, такое вытворял, — вспоминал Егорыч. — У него, наверное, все награды были, кроме золотой звезды, полный кавалер ордена Славы и это в двадцать-то с небольшим! Всю войну прошёл, ранен бывал, конечно, но даже часть свою не оставлял, сам раны зализывал… А погиб знаете как?

— После войны уже, раз всю войну прошёл? — предположил я.

— Уже демобилизовали нас, следовали домой. Под шальную пулю в эшелоне попал…

— И что? — спросил Ахмад.

— Ничего… Сразу насмерть, — ответил Егорыч. — Случайный выстрел в том же вагоне…

— В смысле, насмерть?.. Случайный выстрел? Вот так вот? Через все прошел и так погиб. Беда… — покачал головой Гриша.

— Да, замяли всё быстро. А мы в другом вагоне ехали…

— Но случайный выстрел! — удивился Ахмад. — Чей? Из чего? Вы же уже демобилизованы были, значит, без оружия?

— Так-то да. Но тогда много чего у мужиков найти можно было, трофейные пистолеты везли, ружья охотничьи… За каждым же не уследишь.

— Да уж! — покачал головой я.

— Так бывает, — вздохнул Егорыч. — Сколько таких случаев… Люди на войне через такое проходят!.. Бывало, бой приснится, во сне чеку из гранаты кто-то выдернет… И сам, и все, кто рядом…

— Да ладно, — потрясённо уставился я на него.

— У-уу!.. На войне чего только не было, — подтвердил Трофим.

— Давайте, не чокаясь, — попросил Егорыч. — Земля ему пухом.

Все поддержали его и как-то быстро закруглились с праздником и разошлись, завтра вставать рано. А я долго ещё уснуть не мог, всё думал про рассказанную историю. Замяли неосторожное убийство героя… Решили, видимо, виновному жизнь не ломать, раз уж убитому герою уже ничем не поможешь? Или начальство просто решило нагоняя избежать? Сколько же ещё всего мы не знаем про ту войну?..

В четверг в семь утра мы все уже были на ногах, быстро позавтракали, благо со вчерашнего праздника много чего осталось. Галия спящих ещё малых норовила поцеловать и не могла дотянуться через ограждение кроваток. Приподнял её, чтобы она дотянулась до их лобиков губами. Насмешил и её, и себя. Она хоть немного повеселела, а то совсем раскисла перед самым отъездом. Так радовалась, когда узнала, что ей доверили серьезную командировку, а сейчас инстинкты взыграли, не велят детей надолго оставлять…

Бабушки нам с собой тушёнки нагрузили с требованием возвратить пустые банки потом, и пирогов всем. И нам с женой, и Алироевым, и Гончаровым.

Вернувшись в Москву, сразу все разбежались по домам. Кому на работу, кому на службу, кому на учёбу. А меня пёс ждал на прогулку.

Галия уехала на работу. А я, дождавшись начала рабочего дня, позвонил в Институт Археологии, знакомому нумизмату Ивана Алдонина, Познякову. С утра ему надо было к начальству, мы договорились, что я подъеду к нему после обеда.

Москва. Кремль.

Председатель КГБ Андропов прибыл к одиннадцати утра на заседание Политбюро. Ему необходимо было получше преподнести информацию о затее американцев разместить на севере Италии ядерное вооружение. Впрочем, любая новость о такого рода маневрах с американским ядерным оружием всегда была очень востребована в Политбюро. Как-то очередная такая новость заставила Политбюро предпринять ответные шаги, что привело к знаменитому кубинскому кризису, едва не перешедшему в третью мировую войну…

— Товарищи, Комитету Государственной Безопасности Советского Союза удалось раскрыть тайные планы американцев в отношении авиабазы на севере Италии, — начал он, получив слово. — Как нам стало известно, американцы тайно готовят перемещение ядерного оружия на север Италии.

На лицах членов Политбюро отразилось негодование.

— Всё это делается без предварительного информирования как правительства Италии, так и его парламента, — продолжил Андропов, удовлетворённо отметив для себя нужную реакцию. — Нашей резидентуре удалось выяснить, что в планах американцев молниеносное подписание договора после предварительной обработки итальянских политиков, от которых будет зависеть решение этого вопроса.

— Что значит, предварительной обработки? — спросил Косыгин.

— Подкуп, шантаж… Всё в лучших американских традициях, — пренебрежительно пожал плечами Андропов.

— А информация достоверная? Что, сами итальянцы об этом не в курсе? — поинтересовался Гришин.

— Во всяком случае, члены итальянского парламента от Компартии не в курсе, — подтвердил Андропов. — Наша резидентура в Италии это проверила.

— Вот тебе и демократия, — усмехнулся Брежнев. — Ну что, Юрий Владимирович, молодцы. У ГРУ этой информации нет.

Тут же посыпались другие мнения членов Политбюро.

— Хотя, в теории, янки ничего не нарушают, Италия — член НАТО, но спускать это нельзя!

— Это отличный повод устроить им шум на всю Европу!

— Правильно, не всё только им у нас воду мутить.

— Пусть ГРУ подключается, министерство иностранных дел, проверят информацию Комитета госбезопасности. И надо устроить, Юрий Владимирович, в Италии бучу посильнее, так, чтобы во всей Европе заметили!

— А что только Европа? На весь мир скандал! Чтобы в каждой стране задумались, что американцам плевать на чьё-либо мнение. Хотят, и сделают, и плевать они хотели на парламент с правительством…

— Рекомендую с этим немного обождать, чтобы не скомпрометировать наши источники в Вашингтоне, сейчас слишком мало людей посвящено в эту проблему. Могут выйти на нашего агента, а он нам может еще много ценной информации передать, если будем его оберегать, — поспешно сказал Андропов, пока не приняли такое решение.

— Дельное предложение, — поддержал его генсек, — надо немного обождать, и начать обличать американцев, когда они сделают первые шаги в Италии. Тогда они спишут распространение информации на итальянских политиков. Но к тому времени нам уже необходимо тщательно проработать, как именно мы будем реагировать. Наша задача — разрушить планы США по этому размещению ядерного оружия в Италии.

— Будет сделано, — улыбнулся Андропов.