Резидент. (стадия 1-3)

1.1.2

***

– Лия! Я домой пришёл! Ты рада?

Моё солнце выглянула из-за двери, что вела в кухню. Какие всё-таки у неё замечательные волосы! А фигура! Она опять напялила этот свой фартук для готовки, но даже он не в силах был скрыть её формы! Нет, перебора вверху и внизу у неё не было; всё идеально, словно бы её лепил самый искусный мастер по производству людей! Шучу, конечно. Она не бионик[1] и не модифицированная[2]; как принято говорить в некоторых системах – «натуралка»[3]. Родители Лии были славными. Почему были? Потому что несчастный случай решил ворваться в их жизни. Да и не только в их жизни. Трансгалактический лайнер был безопасным во всех отношениях; проверенным на все сто, но метеориту, судя по всему, было на это глубоко плевать. По каким-то причинам плохо сработала система защиты, когда лайнер шёл на посадку, приближаясь к планете, и метеорит прошиб судно насквозь. Обгорелые обломки затонули в океане… Очень странная катастрофа, которую до сих пор не могут толком расследовать… или не хотят… Но, это – печальная история. Сейчас не хотелось бы об этом вспоминать, тем более, прошло уже около семи лет.

Лия скрылась в кухне, но перед этим удосужилась-таки послать мне воздушный поцелуй. Так… я всё понял. Воздушный поцелуй – это знак того, что ночью заняться будет особо нечем, придётся спать. Особые дни, будь они неладны! Ну, ничего. Переживём.

Поставив обувь на полочку, я прошёл в кухню. Лия обернулась и строго сказала:

– Сначала раздеться.

– А. Понял.

В коридоре повесил куртку и отправился в ванную. Надо бы помыться. Пусть ночь будет невесёлая, но ложиться спать воняющим на всю спальню тоже не хотелось. Весь день на жаре, в душном погрузчике!..

Послышались визги. А в следующую секунду в ванну ворвались две маленькие девочки: обе хохочут. Одна подбежала ко мне, обхватила мои ноги и спряталась за ними.

– Пивет, па! – подняв глаза кверху, пропищала спрятавшаяся.

– Привет, Оля.

– Привет, пап! – закричала другая, тяжело дыша; мокрая, как мышь, волосы всклокочены, раскрасневшаяся.

– Привет, Иала, - сказал я, отдирая первую от своей ноги. – Оля, дай умыться! Я тебя сейчас всю намочу!

– Девочки, идите есть! Всё готово! И отстаньте от папы! – послышалось из кухни.

– Так, живо на кухню, мама зовёт, - как можно строже сказал я.

Визги, крик, и два урагана унеслись из ванны. Вот теперь можно умыться.

– Ирвин, ты есть идёшь?

– Да, любовь моя, только сначала хотелось бы помыться.

– Ну, давай быстрей, я всё поставила уже!

– Хорошо. Я быстро.

– Восемь часов! Где тебя носило так долго?

– Прибыл крейсер. Надо было срочно его разгрузить. Груз там какой-то скоропортящийся. Нас не отпустили, пока мы всё не распределили по трейлерам.

– Ладно, давай быстрей.

– Ага!

Я залез в ванну и включил душ. Полегчало; еле тёплая вода смывала с меня не только грязь, но и усталость. Закрыв глаза, я стоял под душем, думая, что пора бы уже взяться за мыло, и тут услышал звонок в дверь.

Мы жили в одноэтажном частном домике; входная дверь смотрела на лужайку, где я обычно ставил машину; забора никакого не было; лужайка плавно спускалась к автомобильной дороге. В нашем городе наземный транспорт был не редкостью, – маленький, захудалый городишко, единственная ценность которого заключалась в наличии космопорта, куда постоянно прибывали грузовые звездолёты. Практически все жители нашего городка работали как раз в этом космопорте.

Звонок в дверь повторился и на этот раз был гораздо более настойчивым и долгим. Кого это там ещё принесло? Восемь часов вечера! Соседи, что ли?

Я наспех намылился и вновь встал под душ. Позвонили ещё раз, но, очевидно, супруга открыла дверь, так как стали слышны приглушённые голоса, и то, как эти голоса звучали, мне почему-то не понравилось. Там явно кто-то ругался. Лия что-то говорила, только я не слышал, что.

Выскочив из ванны, я вытерся и быстро оделся. Когда открыл дверь, услышал незнакомый голос. Это был какой-то мужик. И чего ему надо? Кто это вообще? Никогда его раньше не видел.

Я вышел в холл.

– Она не была на ручнике! – громко говорил странный парень в ярко-жёлтой футболке.

– Как не была?! – воскликнула Лия. – Вы въехали на нашу лужайку, а машина мужа как стояла, так и стоит на том же месте! Это вы…

И тут вмешался я:

– Что здесь происходит?

– А-а! Вотон он! – прорычал пацан. На вид, лет ему было не больше двадцати, но был крепкий и жилистый; явно таскал железки в спортзале; Футболка натягивалась при каждом движении его рук, вот-вот лопнет от переизбытка мышц. – Это ты виноват! – Он ткнул пальцем чуть ли не в лицо мне.

Я слегка отстранился. Подобие ярости заклокотало где-то внутри. Этот олух мне сразу не понравился, и по-моему, он был то ли не в себе, то ли под наркотой, – голова болталась, как на шарнирах, да и сам он не мог устоять на месте, ладони постоянно сжимались и разжимались, глаза были красными, а зрачки расширенными; в довершении ко всему, взгляд его был странным, каким-то сумасшедшим. Точно под наркотой. Этого ещё не хватало.

Где-то на улице послышался громкий истерический хохот. Я мельком взглянул за спину накаченного нарика (странно, не вяжется это как-то – качок и нарик в одном флаконе, так сказать) и увидел ещё двоих: эти надрывались от смеха, еле удерживая в руках бутылки с пивом. Понятно: догоняются. Эти точно под травой. Ну а этот «качок» явно на инверсионном герыче – новое веяние в подпольной «науке». Даже несмотря на всю оживлённость и нервозность, весь вид этого обдолбанного дебила был потухшим, глаза пустыми, и было совершенно понятно, что этот тип совсем не понимает реальность.

А за его спиной, на улице, предстала плачевная картина: на лужайке стояла моя машина… В том-то и дело, что «стояла» – в прошедшем времени! Теперь эту груду металла нельзя было назвать машиной. На неё сверху въехал огромный грузовик, поставленный на такие мощные колёса, что позавидовал бы стотонный самосвал из нашего порта! Это колесо раздавило мою машинку, словно игрушку!

То, что здесь произошло, теперь было для меня очевидным: этот обдолбанный качок наверняка был за рулём; они с друзьями катались по городу, не разбирая дороги. Ещё бы! Какая дорога, когда в глазах и в сознании танцуют психоделические образы, разноцветные огни, сверхмиры других измерений и вся остальная наркотическая хрень! Вот он и въехал на наш участок, при этом раздавив мою машину в хлам.

Ублюдок! Обдолбанная тварь! И он ещё имеет наглость врываться в мой дом и угрожать моей семье?! Убью, паскуду! Но, надо держать себя в руках, – они ничего не соображают, и это нельзя забывать.

Резкий выпад в мою сторону в следующую секунду привёл к тому, что качок как бы завис между «этим» и «тем» миром. И теперь стоял, уставившись в пол, как старая кукла с севшей батарейкой.

Так. Надо срочно выпроводить его отсюда. Я взял его за плечи и попытался развернуть, справедливо полагая, что разговаривать с ним совершенно бес толку.

– Не трожь меня, сука! – прорычал он.

Сзади послышались голоса девочек.

– Иала! Оля! – крикнула Лия. – Живо в спальню! Ану быстро!

Не знаю, побежали девочки в спальню или нет, но в следующее мгновение я оказался слишком «занят».

Все эти многочисленные события произошли настолько быстро, практически одновременно, что спокойный вечер в одночасье превратился в сущий кошмар… И тогда я ещё не знал, что следующие пять-шесть минут полностью сломают мне жизнь.

Качок моментально ожил. Я даже не успел среагировать: получил хлёсткий удар по лицу. Одновременно с этим где-то на улице активизировались те два нарика с пивом; они ворвались в дом. Закричали девочки. Что-то кричала супруга. Я разогнулся и бросился на качка. Отец всегда учил меня давать сдачи, и сдача получилась превосходная: мой кулак врезался в челюсть обдолбанного верзилы, тот отлетел вбок. В этот момент друзья качка исчезли за моей спиной. Я обернулся. Жена выталкивала девочек из зала в кухню. Малышки кричали, напуганные всеми этими событиями.

Взревел опомнившийся качок. Он налетел на меня всем своим весом и повалил на пол. В это время «друзья» ринулись за Лией. Чёрт! Я вскочил и бросился следом. Сзади орал качок…

И тут я услышал выстрел.

Время застыло. Лия и девочки обернулись, я тоже – смотрел на обдолбанного с пистолетом в руке. А вот это уже серьёзно. Он же не соображает, что творит!

Вновь завизжали девочки. Я обернулся и увидел, как одна из мразей хватает Лию за волосы. Наркоман – эта тощая мразь – истерически смеялся. Я кинулся на него, сбил его с ног, забыв о пистолете качка.

– Ещё раз дёрнешься, я расстреляю всех! – заорал качок.

Пришлось отпустить гада.

– Тащите их сюда! – крикнул качок своим друзьям-наркоманам; при этом он держал меня на прицеле.

В сердце что-то ёкнуло. Пришлось признать, что силы не равны, и моя семья – во власти этих мразей. Нарики притащили Лию с девочками поближе к своему «руководителю». Качок сделал пару шагов мне навстречу и сказал, при этом целясь мне в лицо:

– Ты должен мне деньги. Моя машина изувечена. Это ты во всём виноват. И ты мне заплатишь.

Я перевёл взгляд с дула, что маячило в метре перед глазами, за спину качка: входная дверь оставалась открыта, и на улице виднелась моя машина, смятая под тяжестью большого бигфута этих уродов.

– Я ничего тебе не должен, - сказал я. – Моя машина стояла на моём участке, а ты, мразь, въехал и врезался в неё. Ты, обдолбанный придурок, не справился с управлением. При чём здесь я?

– Как ты меня назвал, сволочь?

Он вдруг бросился ко мне, схватил своей лапищей за шею и притянул к дулу пистолета моё лицо.

Завизжала трёхлетняя Оля. Она каким-то образом вывернулась из рук матери и кинулась ко мне.

Она пыталась меня защитить…

– Па-а-а-ап!..

Оля вцепилась в качка.

Этот момент врезался мне в память на всю жизнь…

Качок, держащий пистолет в правой руке, махнул левой с такой силой, что малышка отлетела в сторону и на всей скорости ударилась головой о стену.

Она упала. Замолкла. Стало как-то тихо-тихо… Мгновение страшной тишины… Её маленькая ножка подогнулась, кулачки сжались, потом тело ослабло. И затихло… Больше она не двигалась.

Я не мог поверить.

И тут закричала Лия. Она оттолкнула нарика, что всё ещё пытался держать её, и бросилась к девочке. Супруга подхватила ребёнка. По волосам девочки струилась кровь.

– Кайтон, - вдруг сказал один из друзей, – ты же её укокошил.

В этот момент я вышел из ступора. Бросился на качка, пытаясь выхватить у него пистолет, но враг держал оружие крепко. Ладно!.. Нанёс хороший удар рядом с кадыком, но шея придурка была мощной. Тот вывернулся, попытался распрямиться, но тут же получил ещё один удар в висок. Его лицо покрылось кровью, – лопнула бровь. Я не останавливался. Убью паскуду! Продолжал бить его изо всех сил. Сзади подскочил нарик. Я лягнул его ногой между ног, наверное, попал, тот куда-то делся. Лицо накаченной мрази постепенно превращалось в одутловатый мешок с говном.

Я избивал его до тех пор, пока не услышал выстрел. И лишь этот выстрел меня остановил. Во всём теле появилась какая-то слабость. Руки повисли, в глазах потемнело. Но я отлично соображал, и, как мне казалось, был полон сил. Снова ринулся на него, но почему-то упал. Что же происходит?.. Откуда такая слабость? Руки не слушаются, в голове шумит.

Кричит Лия. Визжит шестилетняя Иала. Орут нарики. И сквозь шум в ушах мне послышался обрывок фразы, который меня насторожил:

–… они свидетели…

Хоть состояние моё было не из лучших, но мозг работал чётко. То, что я услышал, сразу – за мгновение – собралось в логическую цепочку рассуждений: Оля мертва, им не нужны свидетели, они хотят скрыться с места преступления, свидетелей нужно уничтожить.

Этого нельзя допустить!

Я рывком поднялся на ноги. Боль прожгла всё тело. (Куда же я ранен?) Попытался осмотреться. Перед глазами плывёт, вижу всё, как в тумане. Вот-вот упаду… Медлить нельзя! Но, что делать? Куда делись все?

Шум на кухне. Они там!

Снова завизжала Иала, но тут же стала мычать, как будто бы ей зажали рот. Также, «мычала» и Лия. В кухне… они в кухне.

Шатаясь, я бросился вперёд. «Бросился» – не совсем то слово: я чувствовал, что несусь на всех пара́х, но на самом деле еле тащился, меня кидало из стороны в сторону. Но я всё же дошёл. Обернулся на шум и какую-то возню в дальнем конце кухни. Под тёмным окном копошились мрази: они что-то делали с моей женой и дочкой. Качок стоял спиной ко мне, его друзья усиленно работали. Только теперь стало понятно, что они связывают мою жену и дочку.

Краем глаза я заметил кухонный нож, лежащий на разделочной доске. Схватил его и не задумываясь ринулся вперёд. Качок обернулся как раз в тот момент, когда в его ключицу вонзилось лезвие. Он взревел. Испуганные нарики бросили свою работу и на миг застыли, смотря ошалелыми глазами на своего «начальника». Тот орал, корчась под действием моего ножа, которое вращалось в глубокой ране. Нож был погружён по самую рукоятку.

На мгновение наши взгляды встретились. Проклятые расширенные зрачки…

В этот момент, как будто бы из другой реальности, послышался звук разбивающегося стекла. Я взглянул за спину ублюдка, не переставая ворочать ножом в ране. Один из нариков стулом добивал окно. Зачем? Ну да, всё понятно: они испугались, что их «начальник» убит, и теперь им срочно нужно смываться.

Так и случилось. Выход из кухни перекрывал я. Оставался единственный путь к отступлению – окно. Два ублюдка бросились в него и исчезли.

Я взглянул на Лию с дочкой. Живы! Они двигаются. Единственное, что не успел заметить – связаны или нет.

Рывком я вытащил нож, замахнулся, пытаясь снова ударить, но не успел, – прозвучал выстрел. Тело пронзила адская боль. Меня отбросило назад; я обо что-то ударился; в глазах померкли краски; понесло куда-то в сторону…

…Слышу крики Лии и Иалы… открываю глаза… темно… муторно… Но зрение постепенно прояснилось. Вижу ублюдка: он тащит Лию и Иалу. Куда он их тащит? Зачем? Попытался двинуться… Интересно, получилось или нет? Наверное, да, потому что качок отбросил Лию в сторону и что-то рыча сделал пару шагов ко мне. Лия бросилась ему на спину, в её руке блеснул нож. Иала продолжала визжать.

Качок смахнул Лию, словно игрушку, она упала на пол. Он обернулся к ней и…

…выстрелил…

Лия дёрнулась всем телом, не в силах больше пошевелиться.

Ещё выстрел… ещё…

При каждом выстреле, я видел, как её тело вздрагивает…

Потом он повернулся к Иале…

Нет!!!

Выстрел.

Каким-то образом – даже сам не понимаю, как – я приблизился к нему. В руке до сих пор был нож. Замахнулся, ударил, что есть сил. Нож вошёл в тело. Рёв. И я снова куда-то отлетел. Краем уха всё ещё слышал возню. Ничего не видно. Темно. Но звуки всё ещё слышны. Наверное, я пытался встать.

Да. Я встал. И зрение, можно сказать, вернулось. Увидел широкую спину ублюдка. Он шёл к выходу… скрылся за дверью. Я всё ещё видел, как он идёт по нашей лужайке. О, Создатель! Как же я хочу убить эту мразь! Мне показалось, что я нёсся с невероятной скоростью… Его спина всё ближе и ближе. В моей руке нож. Замахнулся… Ударил… Крик… И темнота.

Всё. Точка. В этот момент я понимал остатками сознания, что валяюсь на траве…

И больше ничего не помню.

[1] Бионик или хомобионик– искусственно созданный человек. Хомобионическая отрасль в основном производит так называемый «обслуживающий персонал» или солдат.

[2] Модифицированные или акклиматизированные люди – (разг. моды) генетически изменённые люди. Искусственная мутация применялась с целью возможности жизни человека на многих планетах, где преобладают различные условия: гравитация, температура, атмосфера, давление и т. д.

[3] Натуралы или перволюди – не модифицированные люди.