Резидент. (стадия 1-3)

1.2.2

Коридор был тускло освещённым и сухим, несмотря на близость реки. Вскоре Ури остановился перед дверью, достал ключи, открыл, вошёл и включил свет. Окон в этом помещении не было. Всю противоположную от двери стену закрывал встроенный шкаф с книгами. Если что, бежать будет сложновато. Я вздохнул и наблюдал за действиями моего старого товарища. Плотно закрыв дверь, Ури обернулся ко мне. Его надутые щёки расплылись в улыбке; он хлопнул меня по предплечью, и я услышал давно забытый, но такой знакомый голос, который за все эти годы даже не изменился:

– Ну ты и засранец! Неужели и правда ты! Едрит твою дивизию! Честно? Я сомневался, что увижу именно тебя, засранец ты этакий! Но это ты! Я тебя узнал, даже несмотря на твою супермаскировку! Вот уж… – Он помотал головой.

– И я рад тебя видеть, Жиза, - сказал я.

– А-а-а-т-т!.. – Он снова мотнул головой, тихо рассмеялся и, тряся пузом, проговорил: – Жиза! А я уже и забыл эту тупую кликуху. А ты всё помнишь, паршивец!

– А что тут забывать? Жи-за – жирная задница. Тут помнить нечего.

Он мотал головой и посмеивался. Надо сказать, с чувством юмора у этого жиртреста порядок: он никогда не обижался на шуточки в свой адрес, скорее наоборот, иногда высмеивал сам себя; но никогда не пропускал случая, чтобы не подколоть кого-нибудь ещё. Сколько раз я «страдал» от его идиотских шуточек! Но обижаться на этого жизнерадостного, жирного колобка совсем не хотелось. Он со всеми мог найти общий язык. А теперь вот… неужели, это его ресторан?!

Я крутил головой, а на моём лице, наверное, что-то такое отпечаталось, и мой старый Жиза догадался о чём я думаю.

– Да-да, ты правильно мыслишь, - сказал он. – Это мой ресторан.

– Но как? Ты же с Алайи! Что ты забыл в этой Создателем забытой дыре?

– Эта Создателем забытая дыра – хороший источник! Дойная корова, с таким вот огромным выменем, которое доить и доить! После армейки я попытался было создать кафешку на нашей родной планете, но мне сразу дали понять, что ты, парень, лучше не лезь туда, где тебя не ждут. Ты же знаешь, какая там конкуренция. Задавят и не заметят. Но надо отдать должное одному человеку, который как-то раз пришёл меня «давить». Он вошёл в моё кафе под видом посетителя, заказал суп, а потом вызвал меня и демонстративно вылил его на пол. При этом смотрел мне в глаза и тихо говорил про то, что этот суп – говно, которым можно кормить разве что свиней. А суп-то был отличным! Этот паршивец его просто вылил. Но! Почему я благодарен именно ему: он долго «объяснял» мне всё то, о чём я и так догадывался, а потом он предложил альтернативу. По-моему, я ему как-то понравился… Не знаю… Может, развеселил его своим пузом? – Ури рассмеялся. – Этот типок предложил, значит, альтернативу: если хочешь, говорит, заняться бизнесом, то начинать нужно, говорит, не с этого города, и даже не с этой планеты. Он пообещал связаться кое с кем, с условием, что я по-хорошему, тихо и мирно оставлю все свои потуги и полечу туда, где можно что-то сделать.

– Дай угадаю: он не обманул.

– Представляешь! Он правда связался с губернатором этого города! И я прилетел, уже зная, что меня тут ждут. Вот так-то.

– Бывает же... – протянул я. – А капитал? Ты же не с пустыми руками сюда прибыл?

– Нет, конечно. Чтобы арендовать помещение на Алайи, часть денег дал мне отец, а недостающую сумму я взял в кредит. Ну, ты понимаешь, на всякие там печки, сковородки, кастрюли!

– Понимаю.

– Потом, я же всё-таки проработал там какое-то время. Были посетители, кое-что прикопил, одновременно выплачивал кредит. А после визита того типа, пришлось всё это добро продать за полцены. Прилетел, значит, сюда и ахнул. Здесь всё такое дешёвое! Тех денег, что остались от перелёта, хватило чтобы снять маленький подвальчик и прикупить кухонные причиндалы! И дело пошло! А при поддержке местного губера, так вообще отбоя от клиентов не было! Дела пошли вверх, и вскоре я отказался от того подвала и построил этот ресторан. Место отличное! Тут у меня и свадьбы, и дни рождения, и похороны, и праздники какие-либо! Всё отлично. – Ури вдруг печально улыбнулся, уставился в пол и медленно проговорил: – Естественно, за такое место надо расплачиваться. У меня свои тёрки с губернатором, который «позволил» мне раскрутиться.

– Ты ему платишь, - констатировал я.

– Скорее, делюсь, - улыбнулся Ури.

– Много?

– А! Не важно. Мне хватает, а остальное… Главное, что всё получается.

– Ну, и хорошо.

– Ой! – спохватился Жиза. – И чего это мы тут стоим, как два истукана! Идём, я тебя покормлю да покалякаем о житье-бытье.

– Я так понимаю тебе есть, что мне сказать.

– Правильно ты понимаешь. Идём.

Не знаю, для чего он вначале повёл меня в этот подвал. Очевидно, в какой-то мере хотел перестраховаться, ведь мы не виделись, если не ошибаюсь, не менее пятнадцати лет. Откуда ему было знать, как я себя поведу. Я уже некоторое время наблюдал, как слегка топорщится его правый карман; наверняка там был спрятан крохотный лазерник. Но видя моё лояльное поведение, Ури решил немного расслабиться. Я в этом просто уверен; человек он простой, с хитрецой, правда, но простой; балабол и приколист; во всяком случае, таким он был в армии; но, как я смог убедиться, за эти годы он нисколько не изменился, разве что в глазах появилась какая-то меланхолия, которой раньше не было – возраст, наверное.

Перед тем как выйти в общий зал, нужно было избавиться от маскировки. Для этого у Ури была приготовлена крохотная комнатка, где хранилось всё необходимое. Мы стояли в коридоре, в маленьком тупичке без окон; наверняка этот коридорчик находился под уровнем земли. Пол был устлан большими плитками, и это оказалось очень немаловажным фактом, потому как Ури кряхтя опустился на колени и приставил какую-то железку к одной из плиток. Железка прилипла к плитке. Ури потянул на себя, и открылся лаз. Внизу показались ступени.

– Это что, погреб? – поинтересовался я.

– Да так… - нехотя отмахнулся Жиза и полез вниз.

Да, секретов у этого жиртреста хоть отбавляй. Что делать? Нужно идти за ним.

Вскоре мы стояли в небольшом квадратном помещении, и я сразу же всё понял. Здесь находилась аппаратура для снятия «макияжа». Действительно, пора избавляться от этой надоевшей внешности; пора становиться собой, но, к сожалению, ненадолго. Ведь из этого ресторана должен выйти не «я», а совсем другой человек. Поэтому о своей настоящей внешности, как это ни печально, придётся забыть.

Ури снимет с меня маскировку и создаст новую.

Аппаратура разительно отличалась от того, что я видел раньше: старая табуретка, на которую я должен сесть, и некое подобие захудалого 3D принтера. Это самая старая модель из всех существующих в этой вселенной! И я должен доверить своё тело этой развалине?!

Ури с состраданием смотрел на меня; он понял мои мысли.

– Извини, что есть, то есть, - развёл он руками. – Снабдили меня только этим.

– Это же барахло!

– Извини, говорю, - голос его стал каким-то строгим, – другого нет.

– Ладно.

Спорить бесполезно. Я присел на табурет, приставив лицо к матрице.

Сзади засмеялся Ури:

– Не-е-ет, приятель! Табурет тут для меня, а тебе придётся стоять!

Я непонимающе обернулся.

– Ты не видел такую модель, да? – спросил Ури. Когда я замотал головой, он стал объяснять: – Тут не всё так просто. Это кустарная модель. Старый образец. Та маскировка, которая сейчас на тебе, делалась на профессиональной аппаратуре, и поэтому ты сидел в удобном кресле, одетый, расслабленный, и процедура завершилась за три минуты. Правильно? Ну так вот. А здесь всё намного сложнее. Во-первых, тебе нужно раздеться. До гола!

– Совсем?

– До голых причиндалов, приятель! Именно так!

– Для чего?

– Потому что это не профессиональная аппаратура, - Ури смотрел на меня, как на ничего не соображающего идиота. – Матрица должна охватить тебя всего. Только так можно удались старые слои и нарастить новые. Через лицо, как это было на профессиональной аппаратуре, не получится. Там матрица состоит из запрограммированных атомов.

– А здесь?

– А здесь по тебе будут ползать нанороботы, размерами в два атома каждый, и каждый робот будет нести свой атом-кирпичик, который должен быть помещён по определённым координатам. После завершения процедуры, все нанороботы с тебя слезут и снова застынут в виде вот этой матрицы.

Ури ткнул пальцем в чёрную мембрану, заключённую в текстолитовую рамку.

– Но зачем такие сложности? – удивился я.

– Прости. Жаборотые как смогли, так и сварганили в своих подвалах. Ты же знаешь их качество, чего тебе объяснять! Вся наша планета засыпана их дерьмом!

– Ты имеешь в виду…

– Их, извините за выражение, продукцию! Они гонят фуфло, да в таком количестве, что просто диву даёшься, как они могут производить сто-о-олько дерьма! Живут на маленькой вшивой планетке, но сумели полностью поработить наш рынок! Куда не кинься, что ни купи, всё: Сико, Сико, Сико! Всё сделано в Сико! У них просто невероятная работоспособность и талант по производству дерьма в колоссальных количествах! Оп, стоп! Мы отвлеклись от темы. Раздевайся. Время не каучуковое.

Пришлось похвастаться своей тощей задницей перед Жирной задницей!

Ури подвёл меня к мембране и, подхватив табурет, отошёл в сторону. При этом в его руке было устройство с толстым экранированным кабелем, который был присоединён к аппарату. О Создатель! Какое же всё древнее! Но Ури сказал, что это безопасно…

Миллионы микроскопических иголочек пронзили моё тело. На какое-то мгновение стало больно; я дёрнулся, а где-то сзади послышался возглас Ури – чтобы я стоял смирно и не шевелился.

Мембрана расширилась и охватила всё моё тело; каким-то образом даже залезла на ступни, а я ведь на них стоял! Вся кожа некоего Вирослана Кирпе планомерно удалялась. Я почувствовал холод. А чуть позже стало невыносимо чесаться: чесалось всё! Еле сдерживаясь, я стоял, постоянно напрягая мышцы. Только бы не пошевелиться, – с этой техникой нужно вести себя осторожно, иначе быть беде.

Пять минут нестерпимого зуда. После чего пришло облегчение. Почувствовалось, как по всему телу ползут невидимые черви. Наращивалась новая кожа поверх моей, настоящей.

Ничего не было видно; глаза застлала непроницаемая пелена. По глазным яблокам тоже что-то неприятно ползало. На зубах скрежетало что-то противное. В нос ударил приторный запах тлена.

Где-то за спиной слышался успокоительный трёп Жизы, который уверял, что вскоре всё закончится.

И да. Всё закончилось. Неужели… Очень неприятная процедура. Техника на грани фантастики! Если сравнить этот аппарат с тем, который делал из меня Вирослава Кирпе, то… Их даже нельзя сравнивать! Этот аппарат – барахло ещё то! Оно и понятно, – сделано в Сико.

Я отлепил ступни от пола и подошёл к тому месту, где висела моя одежда. Меня сразу остановил Ури.

– Ты что, дурак, что ли?

Я непонимающе уставился на него.

– Эта одежда Вирослана Кирпе! – объяснил он.

– А-а! Чёрт… Да, ты прав. Что-то после этой процедуры я совсем потерял голову. У тебя есть новая одежда?

– Конечно. Всё для тебя! – Ури открыл потайной ящик, вмонтированный в стену, и стал развешивать на крючках вещи. – А вот это, - сказал он, когда закончил с гардеробом, – твой новый финансовый чип. Я… тут… ну, помня наше давнишнее знакомство… в общем, решил сделать тебе небольшой подарочек. Когда у тебя день рождения? В общем плевать, когда ты там родился, подарок я сделал сейчас. На этом чипе есть некоторые средства, которые…

– Ты что, подарил мне деньги? – перебил я его, зная, что если не перебить его словесный понос, то наш «диалог» плавно перерастёт в «монолог» под видом диалога.

– Да, - совершенно серьёзно кивнул он. – Я могу себе позволить сделать жест доброй воли, хотя вюр Рибст ничего про это не говорил.

– Кто? Рибст? Что это ещё за вюр такой?

– Ты не знаешь вюр Рибста? Иди ты! Он же наш руководитель. Вернее, не наш, а твой. Торговый представитель.

– Инструктор, что ли?

– Какой инструктор?

Я махнул рукой. Всё понятно: Инструктор представился доверчивому Ури торговым представителем и даже придумал себе имя! Не может быть, чтобы Инструктора на самом деле и правда звали Рибст. Но это не важно.

Когда я облачился в новую одежду, вытащив из карманов старой всё своё добро, Ури повёл меня вверх по лестнице. Я знал, что Ури уничтожит тряпки Вирослана Кирпе самым надёжным способом; об этом я не переживал. Поблагодарил его за «жест доброй воли», но сказал также, что деньги-то у меня есть в бумажном варианте, на что Ури ответил, чтоб я не выпендривался. Улыбнувшись, я смирился и пожал ему руку по обычаям этой планеты.

Мы вышли по узкой лестнице наверх. Шли по коридору, а по бокам мелькали закрытые двери. Мой проводник сказал, что это «номера для особых встреч». О! Да тут ещё и бордель! Невероятно!

– Слушай, Жиза, - сказал я, когда мы медленно шли мимо очередной вереницы дверей, – а как ты узнал меня, ведь я совершенно был не похож на себя. Моя маскировка… этот Вирослан Кирпе…

– Ха-а! – перебил он меня. – Это уж совсем просто! Во-первых, ты сразу назвал моё старое имя, которое здесь никто не знает. А когда ты сказал «Жиза», да тут вообще сомнения все отпали. Кто ещё, кроме тебя мог знать мою армейскую кликуху?

– Постой, ты что поменял имя?

– Ну да. – Он остановился и недоумённо посмотрел на меня.

– Для чего?

– Как, для чего? А! Ты же, наверняка, ничего не знаешь! Ты здесь впервые, так ведь?

– Да.

– Тогда всё понятно. Поменял имя, да. Знаешь, тут не сильно-то жалуют выходцев из столичных систем. Особенно с Алайи. Наша с тобой родина… ну, как бы это сказать… для здешних жителей… в общем, присутствует что-то вроде зависти. Говорят, типа, вот жируют там в своих столицах, ничего не делают и только деньги гребут и блага всякие, а мы тут, как проклятые на них работаем… Ну и всё такое.

– Понятно.

– Поэтому, я и скрываю своё имя и происхождение, иначе могут быть проблемы. И никакой губер тут уже не поможет, когда кинут несколько «зажигалок» мне в окошко ночью. Ну, ты понял!

– Яснее ясного.

– Да и вообще… тяжело мне было поначалу. Особенно язык учить. Какой-то он у них, грубый, угловатый, шершавый: гр, пр, шл, рп-п-п… Одни гласные! То ли дело алайский! Мы поём, а не разговариваем! А тут даже планета называется Кипп-п-п-п! Чёрте что! А у нас: Ала-а-айа! А? Звучит?

– Звучит.

– Ну вот!

– А ты что, по программам учил язык? – искренне удивился я.

– А как ещё?

– Мне просто загрузили алгоритм в память.

– Ну да, ты же у нас особая птица, не то, что я. Зато, у меня глубокое знание языка.

– Я и смотрю: сыплешь сленгом, как из рога изобилия!

– Да я уже привык. Тем более, работа у меня такая. Порой приходится сталкиваться с… ну, с… как их у нас называют, «серьёзными людьми».

– Мафия, что ли?

– Ну-у-у-у… - помялся Ури.

– Да ты ещё и мафиози!

– Нет, ты что! Какой там…

– Ну ладно, это твои дела. Так мы пойдём или будем дальше тут торчать?

– Пойдём, конечно, - кивнул Ури и потащил свою тушу по лестничному маршу.

Семь ступеней Ури преодолел, кряхтя и отдуваясь. На его лице уже успел выступить пот. Он вытащил цветной платок и вытерся. На его рубашке не просыхали мокрые пятна в районе подмышек и на спине. Он посетовал на жару, хотя я не сказал бы, что температура была некомфортной. Солнце то и дело пряталось за сероватые тучки, а в открытые окна иногда врывался свежий ветерок, раздувая полупрозрачные занавески.

Зал был большим. Окна – от пола до потолка. (Вот отсюда, при случае, можно сбежать очень даже просто; если, конечно, в тех кустах не засядут крепкие ребята). Круглые столики стояли в хаотичном порядке. Это даже придавало шарму: столики, казалось, танцевали вокруг, создавая картину всеобщего празднества. Хорошо придумал этот Ури! Да и обстановка тут успокаивающая. Какая-то домашняя, уютная, несмотря на размеры зала.

Вдали виднелась в приглушённом свете широкая барная стойка, за ней – высокий стеллаж с напитками. Всё выполнено со знанием дела! Ури действительно нашёл своё призвание.

Но очень насторожила тишина и пустота. Я, наверное, нахмурился как-то по-особому, потому что Ури (какой же он всё-таки проницательный, неужели он может читать мысли!) тут же сказал, как бы отвечая на мои опасения:

– Я всех отпустил ещё вчера, сказал, что сегодня выходной. Даже сторожей нет, не говоря уже об охране. Ждал тебя, знал, что ты придёшь.

– Но ты же не знал, что приду именно я.

– Ну… - Ури неопределённо поводил руками. – Как тебе сказать… Меня проинструктировали, описали твою внешность.

– Тебе описали Вирослана Кирпе.

– Да. Но и носителя тоже.

– И ты узнал в описании меня? После пятнадцати лет?

Ури виновато хлопал заплывшими глазками, мялся, явно пытаясь что-то сказать; в конце концов он смог выдавить из себя начало фразы:

– Ты понимаешь… я ведь кое-что знаю о тебе. И то, что я знаю… как бы это сказать… не совсем… что ли…

Теперь для меня почти всё стало на свои места.

– Ты видел меня в новостях, - утвердительно сказал я.

Ури надул губки и жалобно посмотрел мне в глаза:

– Да. Очень неприятная история… Очень.

– Ты веришь тому, о чём рассказывают в новостях? – с толикой сомнения спросил я.

На этот раз Ури отстранился от меня и замахал руками:

– Ты что, совсем за идиота меня держишь? Да если бы я верил новостям, я бы сейчас и не посмотрел бы в твою сторону! Ты в своём уме? Как можно верить новостям? Тупая пропаганда для тупых обывателей и больше ничего. Они говорят только то, что выгодно правительству, которое как раз и держит все эти каналы. Как можно им верить, если через новости устами дикторов с тобой говорят политики? Ни один политик никогда правды не скажет! Он говорит только то, что ему выгодно, направляет мысль простого человека, мысли масс туда, куда нужно, чтобы народ думал правильно, чтобы марионетки слушались того, кто дёргает за ниточки! Разве не так?

– Так.

– А ты говоришь, я верю новостям! Я, конечно, хотел бы знать правду, но скорее всего ты её никогда не расскажешь. Так ведь? – Когда я пожал плечами, не зная, как ответить, Ури продолжил: – Из тебя ведь и слова не вытащишь! Даже клещами! Даже раскалёнными! Ты всегда был молчуном. Всегда был скрытным, не то, что я! Я трепло ещё то!

– Да, - рассмеялся я. – С порога рассказал мне всё о себе.

– Вот, вот! И ничего с собой поделать не могу!

– Ладно, - сказал я после некоторой паузы, – пора переходить к делу. Ты же мне должен сказать что-то важное, так ведь?

– Ну… да.

– А как тут с прослушкой?

– Никак.

– То есть? Ты хочешь сказать, что столики не прослушиваются?

– В общем зале? Конечно, прослушиваются. Но я же здесь хозяин! Это же мой ресторан! И я знаю очень удобные, укромные места со столиками без прослушки. Там можно говорить свободно.

– Это точно?

– Абсолютно.

И он повёл меня в своё «укромное место».