Ржавый ангел

Глава 15. Амнезия

Крюк цепляет его за шиворот, резко рвет вверх, а затем волочит вперед. Алексей размыкает веки. Видит перед лицом мелькающие берца со стоптанными каблуками, с мятыми голенищами, видит, как снизу проплывает земля. Она идет на подъем. Колени больно ударяются о колдобины. Что-то крепко обхватывает голени и тянет назад. Берца впереди ступают короче и тяжелее. Вот они разворачиваются, пятятся. Сиплое дыхание сверху прерывается: «Твою дивизию. Ява, помогай, не то брошу».

Руки не достают до земли, Алексей пытается оттолкнуться мысками, но невидимая сила выдергивает из-под него ноги и несколькими короткими рывками останавливает движение вверх.

- Сука, - слышится натужное сверху. Крюк продолжает удерживать его на склоне. Алексей поднимает голову, видит руку, колени, а за ними красное, мокрое от пота лицо Грифа. Тот цедит сквозь сжатые зубы проклятья и от напряжения его голова трясется, шея набухла, побагровела, вены вздулись. Сталкер набирает воздух, закидывает голову и с натужным выдохом тянет на себя. Трещит в проймах куртка, больно врезается швами в подмышечные впадины. Алексей скребет пальцами по земле. Он не может подтянуть ноги, чтобы оттолкнуться. Сила, заявившая на него права, превосходит его собственные.

Снова слышится натужный, словно тянут жилы выдох и за ним рывок. Еще на десяток сантиметров Гриф ввтаскивае Алексея на склон. Опять рывок и снова трещит куртка.

Алексей, что есть силы, цепляется руками за землю. Его вспотевший лоб стынет от прохладного ветерка. Захват с голени соскальзывает к щиколоткам. Но он еще крепок и серией коротких рывков, как голодный пес рвет кость, тянет вниз. Берца перед лицом проскальзывают, на несколько сантиметров сползают вниз, собирают под каблуками землю.

- Стоять, - выдыхает Гриф и левой рукой хватается за корявый то ли корешок, то ли провод, торчащий из земли. Сползание останавливается. Противодействующие силы равны, ничего не происходит, никто не предпринимает новых попыток перетянуть. Алексею вдруг кажется, что Гриф сейчас сдастся, перестанет бороться за него. От накатившего испуга он начинает скрести руками по земле. Поднимает голову, смотрит на тяжело дышащего, измотанного сталкера, который похож на старый, ушатанный бульдозер, у которого забился фильтр и кончается бензин. Алексей шепчет одними губами: «Не бросай», - как будто старается телепатически внедрить мольбу прямо сталкеру в мозг.

В глазах Грифа стоит тупая усталость. У него нет сил. От неимоверного напряжения все его тело дрожит, словно в ознобе. Он уже не думает, как вырвать, а думает только, как удержать. Его взгляд встречается со взглядом мальчишки. Такие глаза Гриф уже видел и никогда не забудет. Порой они ему снятся, и просыпается с гнетущим чувством безмерной вины. С воплем он выпрямляет ноги, изгибает спину, в ней что-то хрустит, но он продолжает тянуть.

Вдруг неподъемный груз, который он никак не мог втащить, становится невесомым. Гриф думает, что порвалась куртка. Но в следующее мгновение на ноги ему наваливается тяжесть. Скатывается вправо и, медленно ворочаясь, ползет вверх. Еще секунду Гриф лежит на спине, затем переворачивается, втыкает локти в землю и ползет к вершине.

Ветер усиливался. Туман плотным кольцом окружил холм, и время от времени забрасывал по склону клубящийся щупалец. Люди подтягивают ноги и жмутся друг к другу спинами. Поток воздуха рвет белесые всплески, и туман втягивает свой обглоданный щупалец, словно натыкается на что-то острое.

Тусклое солнце слепым бельмом вскарабкалось над горизонтом. Хищный туман утек в лес бесшумно и без остатка.

Алексей снял куртку, футболку, стянул майку, повернулся к Грифу спиной: «Посмотри, я там здорово шибанулся. Кровь не идет?».

Гриф внимательно осмотрел спину: «Ничего страшного. Чутка проскоблил. Крови нет. Откуда у тебя этот шрам?», сталкер смотрел на пятисантиметровый изогнутый рубец в форме бумеранга на правой лопатке.

- Ай, - Алексей влез в майку, - это меня отчим. Я за мать заступился. Он меня потом ну… у сарая подкараулил. Толкнул на доски, а там серп на гвозде висел я и наткнулся. Козел он, в общем. Мамку спаивает.

- Ты зачем под футболку майку напяливаешь? - спросил через некоторое время Гриф.

- Привычка, - ответил Алексей, - у нас в деревне все так носят. Футболки не любят, в рубахах ходят. Если жарко или работа, какая, рукава закатывают.

Они прождали примерно еще час, прежде чем рискнули спуститься с холма. Алексей шел первым, Гриф позади в трех метрах. По черной изрытой земле они ступали осторожно, постоянно озирались, словно по вражеской территории.

Гриф отмечал, что привычных для тех мест зоны, где они обитали: «жарки», «комариные плеши», «карусели», «воронки» и прочие гадости здесь встречается значительно реже, а местами и вовсе не наблюдалось. Он ни разу не заметил признаков «мясорубки» и «электры». Живности, кроме «гончей» и тумана, если его можно считать живностью, пока еще не встречалось. Все это сталкера радовало, но с другой стороны он все отчетливее понимал, как далеки они от «родных пенатов», как беззащитны и уязвимы. Все его навыки, опыт, умения вмиг обесценились. А если учесть что они безоружны, без снаряжения… Зная зону, Гриф давал себе не больше десяти процентов, что дойдет до «Депо». Взглядывал на Алексея и завидовал его дилетантскому неведению. Тот не терзается сомнениями и страхами, вверился ему и не парится. Идет куда скажут, даже если и отмычкой, плевать. Ошибся проводник, неверный шаг, мгновение и все. Легкая смерть.

- Стой, - Гриф остановил Алексея, - не шевелись.

Парень так и сделал, даже не обернулся, только глазами вращал в поисках чего-то, что встревожило сталкера. Гриф подошел справа, присел на корточки:

- Смотри сюда.

Алексей повернул голову и увидел в черной рытвине на самом дне замерзшую лужицу. Тонкий ледок был гладкий как стекло, искрился и поблескивал, а под ним что-то темно - красное билось. Ритмично пульсировало, словно сердце.

- Ты когда-нибудь такое видел? - спросил Гриф, не отводя глаз от аномалии.

- Нет. А что это?

- Хрен его маму знает. Какой-то артефакт. Все, топай, Ява. Марш вон на… что там? Пень, не пень? Короче, на ту выпуклость.

Алексей развернулся и зашагал в указанном направлении. Гриф еще раз взглянул на невиданную до селе аномалию, попытался представить ее возможности и свойства, понял, насколько это бесполезно, плюнул и зашагал вслед за отмычкой. Возможно, он не стал бы думать об арте, не начни они попадаться все чаще. Гриф насчитал с дюжину, а они все продолжали встречаться, поблескивать льдинками, чуть дальше, чуть ближе.

- Видел сколько? - Алексей обернулся.

- Видел. Топай.

- Вот бы потом сюда с контейнерами да в снаряге.

Гриф ничего на это не ответил. Они пересекли «адову пахоту», уперлись в мелкую, узкую речушку, исчерканную песчаными отмелями. Гриф с минуту смотрел на манящий своей чистотой и прозрачностью поток, после чего сказал: «Воду не пей и вообще не прикасайся. А лучше держись подальше».

Алексей жадно сглотнул, с трудом оторвал взгляд от реки, посмотрел на Грифа: «Ладно тебе. Разве не видишь, что это просто вода», - возможно, будь он в лучшем физическом и моральном состоянии не стал бы возражать, но сейчас, когда мучила жажда, язык лип к небу, а в горло, словно насыпали песка, он не смог промолчать.

- Только попробуй, - Гриф хмуро посмотрел на Алексея, - ты мне живым нужен.

- Ага, - Алексей усмехнулся, - дорожку прокладывать.

Взгляд Грифа стал наливаться какой-то зловещей густотой. У Алексея по спине прошелся озноб, он поспешил отвести глаза: «Нельзя, так нельзя, - сказал примирительно, - я и сам понимаю, что она может быть радиоактивной или еще чего похуже. Пойду это ну… отолью», - развернулся и пошел вдоль русла к зарослям с вялыми листьями.

Гриф отметил, что возле реки пышная растительность, не в пример хилому лесу. Сталкер сел на землю, принялся расшнуровывать ботинок на левой ноге. В противостоянии с туманом стелька сбилась вперед, к тому же стопу намяли камешки. Он давно порывался это сделать, но все не подворачивался случай. Теперь у реки, скрытый холмом, он нашел время. Кроме камешков и смятой стельки Гриф обнаружил дыру под большим пальцем, ровно там, где носок стыкуется с подошвой.

- Тьфу, твою в грызло, - с досады выругался Гриф, просунул палец в дыру. Некоторое время он еще сидел и изучал берц. В какой-то момент вдруг понял, что давно не видит и не слышит Алексея. Сталкер оторвался от ботинка, завертел головой. Парня не увидел. Скребущее коготком беспокойство, царапнуло всей лапой. Гриф рывком поднялся на ноги. Алексея нигде не было. Сталкер быстро натянул ботинок, когда затягивал шнуровку, все смотрел по сторонам и прислушивался. Чуткий слух не подвел.

Где-то за речкой на десять часов хрустнула ветка. Тихо так хрустнула, на грани восприятия. Гриф выпрямился и посмотрел в ту сторону. Кривая тень мелькала между деревьев и неторопливо углублялась в лес.

Сердце забухало в груди. Взглядом Гриф вцепился в темный силуэт. По отмели пересек речку, не доходящую ему до колена. Различил две головы. Одна наклонилась к другой, словно что-то нашептывала в ухо. Сталкер настигал сдвоенную тень, и чем ближе подходил, тем меньше ему нравилась склоненная узкая голова к знакомому бритому затылку.

Алексей шел, опустив плечи, свесив руки, словно мокрая муха. Шел послушно. Кто-то, внешне напоминающий человека, только неестественно худой, длинный, без одежды, с кожей землистого цвета, прильнул к нему справа. Положил костлявую непропорционально длинную руку ему на спину и обхватил шею суставчатыми пальцами. Со стороны они казались закадычными друзьями, один из которых был в подпитии, а второй вел его.

Под ногой сталкера треснула ветка. Существо резко обернулось. На Грифа смотрели два огромных желтых глаза, занимающие почти все лицо. Они были и пронзительными, и испуганными, и настороженными, и злыми одновременно. Узкий маленький рот щелкой прорезал сухую кожу под двумя дырками вместо носа. Большие уши, которые раньше прижимались к безволосому черепу, сейчас растопырились и напоминали локаторы.

Гриф поднял пистолет и выстрелил. Существо вздрогнуло то ли от удара пули, то ли от грохота выстрела, Гриф мог только догадываться, зато отчетливо видел, как оно дернуло руку вниз, распуская пальцы, а голова Алексея еще некоторое время тянулась за ней, словно была приклеенная. С запрокинутой головой, Алексей шатко попятился.

Сталкер снова нажал на спусковой крючок и был потрясен, когда существо, изгибаясь подобно пруту, отпрыгнуло на добрые три метра, приземлилось на четвереньки и с поражающей воображение скоростью скрылось в чащу.

Еще некоторое время Гриф направлял пистолет на ускользающую тень среди колышущихся ветвей и опадающих листьев, после чего подбежал к Алексею:

- Ява, ты как?

Алексей стоял, понурив голову, с опущенными плечами и не шевелился.

- Ява, - громче сказал Гриф и дернул парня за плечо, разворачивая к себе. Словно размякший, Алексей повернулся сначала плечами, затем корпусом, при этом его руки болтались, как тряпки. Чтобы не упасть, он переступил и остановился к Грифу в пол-оборота. Сталкер сделал шаг, встал перед ним. Протянул руку и за подбородок поднял поникшую голову. Настороженно, с дурным предчувствием заглянул в глаза парню.

Пять минут он всматривался в немигающие глаза, которые, как ему показалось, не просто стали бессмысленными, а бесконечно пустыми, словно вместо настоящих, вставили стеклянные протезы. Лицо было расслабленным, как во время сна.

- Эй, - наконец, шепотом произнес Гриф и потряс Алексея, - ты меня слышишь?

В ответ никакой реакции. Гриф опустил руку, голова Алексея упала на грудь. При этом, глаза его не двинулись с места, словно были вклеены в глазницы. Сталкер провел ладонью себя по лицу, словно стирал наваждение. Затем посмотрел по сторонам. Неподвижный чахлый лес по-прежнему окружал их. Гриф обошел Алексея кругом, остановился за спиной. Его внимание привлекли красные пятна на шее там, где лапа твари соприкасалась с кожей. При внимательном рассмотрении обнаружил покраснение.

Гриф взял Алексея за руку, отмечая, ее холодность, и потянул за собой. Алексей шел, как сомнамбула, отклоняясь назад, еле переставляя ноги. Они не прошли и десяти метров, как Алексей споткнулся о корень и столбом повалился вперед. Он крепко приложился лбом о гнилой ствол валежника. Голова от удара откинулась назад, открылся рот, а он вроде, даже и не заметил этого. Вставать Алексей не собирался, но и не сопротивлялся помощи.

Теперь Гриф вел его осторожно, придерживая за плечи и когда надо было пригибал. В голове сталкера роились вопросы на которые он не находил ответа: как долго Алексей будет таким? И вообще, возможно ли, что он станет прежним? На сколько прежним? Кто он теперь?

Гриф немного успокоился только тогда, когда отошли от берега на сто метров. Вокруг лежала неподвижная изрытая равнина. Он повернулся к парню, снова приподнял голову за подбородо, смотрел внимательно, то в один, то в другой глаз. Указательным пальцем водил перед его безмятежным лицом влево, вправо, приближал, удалял. Старался отметить хоть маломальское изменение. Бес толку. Постучал тихонько кулаком Алексея по лбу.

- Тук, тук. Дома кто есть? - спросил он вкрадчиво. - Э-эй, отзовись. Давай, Ява, включи мозги. Ты мне такой баклажан на фиг не нужен. Брошу я тебя. Прямо тут оставлю. Не лупырь, так туман доберется. Ням, ням они тебя. Так что? Отзовешься?

Долго смотрел в «неподвижные стекляшки».

- Ну ладно, - наконец, сдался он. - В гляделки ты меня победил. А как облегчаться-то будешь? А?

Никакой реакции. Гриф надул щеки и медленно, порциями выдыхал. Затем отпустил подбородок Алексей, сунул руки глубоко в карманы и зашагал взад - вперед, о чем-то раздумывая. Иногда останавливался, взглядывал на Алексея и снова прохаживался.

- Хорошо, - через некоторое время сказал он, останавливаясь перед парнем, - я поведу тебя. Но не надейся, что такой добряк надолго. Если к завтрашнему дню ты не продемонстрируешь положительные тенденции, наши дорожки разойдутся к чертям собачьим. Я не Мать Тереза, не сотрудник креста с полумесяцем, брошу и не обернусь. Из-за тебя подыхать не собираюсь. Плевать на тебя я хотел. Понял? Имей в виду, до завтрашнего утра, - Гриф ткнул пальцем Алексея в лоб.

Как об стенку горох.

- Пошли. Шагай, давай.

Сказал Гриф раздраженно, развернул Алексея в нужном направлении и толкнул в спину. Тот сделал несколько шагов и остановился. Гриф покачал головой, уперся рукой ему меж лопаток и повел вперед. Сталкер заметил торчащий из земли край провода, наклонился и дернул его. Удалось вырвать метров пять «полевки». Вот так удача. Гриф завязал край телефонного провода на талии Алексея, другой намотал себе на руку. Быть тягачом было куда удобнее, чем толкачем.

Сталкер все искал возможность отдалиться от русла, а больше - от леса, но его пугало открытое пространство изрытой равнины. У реки слева их скрывал склон так, что над землей оставались только головы.

Прямо по курсу завихрения из травинок и сухих листьев выдавала аномалию. Сталкер остановился и прикидывал маршрут обхода. Его левого плеча что-то коснулось. От неожиданности Гриф отпрыгнул в сторону, рука дернулась к пистолету. Понуро опустив голову, безучастный к происходящему, Алексей брел прямо на «карусель». Гриф замер и внимательно наблюдал за ним. Провод натянулся, выскользнул из руки. Сталкер, было дернулся поднять, но передумал. Выпрямившись, он смотрел, как Алексей удаляется, идет «на убой».

Лицо у Грифа было таким, словно он уже все для себя решил и всю ситуацию отдал на откуп случаю. «Не я его убил. Он сам. По крайней мере, совесть чиста и чего тянуть?». А провод все волочился по жухлой клочковатой траве, шевелил стебельки и листики, словно маленькая змейка, все удалялся, удалялся. Гриф стоял и смотрел. «Легкая смерть, - подумал он, - дурак потому что. У них всегда так. Подохнут и не поймут, в чем дело. Он мне как грузило. Чего его тащить в Депо? Таких ходоков у самих пруд пруди». А провод, знай себе, все скользил змейкой в траве.

Гриф рванулся. В последний момент успел схватить край полевки. А Алексея уже поволокло. Он изогнулся, уступая центробежной силе, шагнул влево...

Гриф дернул, потянул, попятился, наматывая провод на руку. Оттащил Алексея на безопасное расстояние, подошел, развернул к себе. Прямой рукой поднял подбородок и, отклонившись назад, заглянул в глаза на безмятежной физиономии.

- Ты чего? Совсем тупой? - громко спросил Гриф, - неврубос куда прешь? А? В башке совсем ничего не осталось? А? - он не замечал, как повышает голос. - Встряхнись, тряпка, - и без замаха, но твердо хлестнул Алексея свободной рукой. На щеке проступила красная пятерня. - А так? - Он наотмашь ударил Алексея тылом ладони по другой щеке. Голова парня дернулась и выскользнула из руки.

- Куда отворачиваться. Я с тобой еще не закончил, - Гриф снова поднял голову Алексея. И с силой, звонко ударил его по щеке. А потом еще и еще. Он злился все сильнее. Перехватился, взял Алексея поухватистее - всей пятерней за нижнюю челюсть и хлестал уже с остервенением. - А так? Чувствуешь? Нет? А сейчас?

Все это могло перерасти в бесконтрольное избиение, не улови Гриф краем глаза размытое движение справа. Его обдало жаром. Он выхватил пистолет, развернулся в сторону опасности. Длинная тень терялась среди стволов. Далеко. Гриф не стал стрелять, потянул Алексея с расквашенным носом и пурпурными щеками прочь от реки.