Родина – за нами!

Глава двенадцатая

'Разведчики не могут позволить себе ошибок

Ошибка разведчика стоит жизни армии'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

Он сидел за столом, крепко схватившись за него руками. Хрусталёв, Шабаев и Сафин уже вытащили три тела на улицу. Старлей, ругаясь, залез в маленькую кладовку в «предбаннике», гремел там чем-то. Потом заглянул в дом:

— Командир, ты как?

— Нормально уже, Вова. Ты чего там?

— Нашёл канистру с бензином. Хочу сжечь этих, а то мало ли…

— На всякий случай что ли?

— Ну да.

— Проверь по карманам сначала, что у них там есть, слышишь?

— Хорошо. — Хрусталь кивнул и вышел на улицу.

— Лейтенант! — Саша встрепенулась и тоже выбежала. — Стойте!

Куминов проводил её взглядом, тяжело встал и пошёл в соседнюю комнату. Голова гудела, идти всё ещё было сложно. Он остановился, когда понял, что может вляпаться ногами прямо в лужу крови, натёкшую по полу. Ту самую, что в темноте Куминов принял за покрывало. Постоял, внутренне готовясь к тому, что увидит, и вошёл, пригнувшись под низкой притолокой.

Давешняя керосинка стояла на большом деревянном сундуке, украшенном цветастым аляповатым узором. Там же сидел Воронков, тупо глядя на тело Силаева, лежащее у порожка. Куминов присел на корточки, переворачивая своего бойца, лежавшего лицом вниз. Сглотнул слюну, почувствовав, как внутри снова всё сжалось, ухнув ледяным комом вниз. В комнате ещё сильнее пахло кровью и чьей-то блевотиной. Он посмотрел на Эйхвальда, вытирающего лицо белым, не совсем чистым полотенцем, и понял, что сам еле сдержался.

У Силаева было полностью вырвано горло. В поблёскивающей дырке блестели позвонки. Вся передняя часть гимнастёрки черная от уже запёкшейся крови. Здесь всё сделала «жена» хозяина, именно её вытащили из дома в последнюю очередь. И ещё она успела добраться до Камиля, правда, дело своё не закончила. Сейчас радиста, отошедшего от непонятного паралича, охватившего всех, кто спал, бинтовал Расул. Джанкоев, которому острые зубы разодрали предплечье, когда он пытался отпихнуть от себя голову чудовища, молча качался из стороны в сторону и всхлипывал. Жалобно, совсем как маленький ребёнок.

— Что же это было, командир? — Воронков, повернул к нему лицо. — Как…

— А я знаю, Лёха? — Куминов почувствовал, как чуть ослабели ноги, и привалился к стене, съехав по ней на пол. — Хорошо, хоть живыми остались… те, кто остались.

— Я ещё думал… — сержант покачал головой. — Как нам с ними утром-то поступить, если сразу не оприходовали, а тут вот…

— Да… — капитан сплюнул тягучую слюну. — Я тоже.

Эйхвальд взглянул на них безумными, абсолютно безумными глазами и торопливо пошёл в сторону входной двери, придерживаясь за стену.

Куминов ещё раз взглянул на тело совсем ещё недавно живого бойца и пошёл следом за лейтенантом. Накинул на плечи собственную куртку и, не глядя, схватил с пола тулуп для Эйхвальда, выскочившего в том, что было.

На улице заметно подморозило. Массивная фигура лейтенанта стояла у стены, согнувшись в три погибели и опершись на неё лбом и одной рукой. Его продолжало полоскать, сгибая в судорогах. Капитан накинул на широкие плечи тулуп, хлопнул ладонью.

— Жень, ты как?

— Херово, командир. — Пробасил здоровяк, разгибаясь. — Не могу в себя прийти, ты уж прости.

— Нормально. — Куминов стукнул кулаком по стене. — Всё нормально, тут не до того, чтобы оправдываться. Не торчи на улице, не дай бог, заболеешь. Давай, отдышись и назад, чаю там попей и проследи, чтобы в порядок привели всё. До утра времени немного осталось, надо его разумно использовать. Сам ложись, поспи, скажи Воронкову, чтобы взял Расула и Герасима, и менял парней.

— Слушаюсь. — Разведчик мотнул головой и двинулся внутрь.

Куминов застегнул куртку, про которую забыл второпях. Огляделся вокруг, заметил между деревьев фигуры Хрусталёва, Сафина и Саши. Полная луна, горделиво торчащая на абсолютно чистом небе, освещала их своим ярким светом. Судя по размахиванию руками, девушка что-то доказывала лейтенанту, который явно не спешил с ней соглашаться. Тёмная куча внизу была теми, кто встретил их здесь ночью, смог обвести вокруг пальца, и чуть было не убил. Капитан глубоко вдохнул свежий воздух, кажущийся ему сейчас неописуемо прекрасным. Почувствовал, как начало отпускать, наконец-то начало отпускать…

Да, было страшно, безумно и ужасно. Мало когда Куминов так пугался, как сейчас. И ему не стыдно перед самим собой, и это важно. Он готовился встретиться с любым противником, который оказался бы понятен. Те самые суперсолдаты, непонятная крокодило-сухопутная тварь… но «хозяева» дома? К этому разведчик оказался абсолютно не готов, и лишь сейчас, чувствуя, как адреналин практически полностью растворился в крови, понял, что недавно был на грани срыва. Хорошо, что хватило внутренних сил для того, чтобы выдержать это и победить. Отбросить в сторону собственный страх, скомкать его и разорвать в клочья. Полная и безоговорочная победа. Куминов сплюнул, и пошёл в сторону ругающихся и доказывающих друг другу какую-то правоту товарищей.

— А я говорю, что надо хотя бы одного оставить целым! — Саша практически кричала в адрес невозмутимо смотревшего на неё Хрусталя. — Что тут непонятного?!!

— Да всё непонятно, товарищ учёная… — процедил разведчик, скрестив руки на груди. — Вы знаете, что это такое, ещё раз спрашиваю?

— Не знаю! — девушка обречённо покачала головой. — Для этого и прошу не сжигать хотя бы одно тело. Товарищ старш…

— А ну-ка отставить! — Куминов смог подойти к спорщикам незаметно для них самих. — Что за крик, а драки нет? Хрусталёв, объясни.

Старлей повернулся в его сторону и ткнул пальцем в четыре тела, наваленных друг на друга:

— Докладываю по порядку, товарищ капитан. Вот тот, что смолил постоянно, попытался наброситься на Шутяка. Подкрался сзади, набросился, хотел в горло вцепиться, что ли… пришлось его прикладом успокоить. Но он ни хрена не успокоился, пока нож не загнал между рёбер, и то дёргался. Произвёл контрольный звонок в голову, после чего эта непонятная скотина наконец издохла. В дом попасть не смогли, было запёрто изнутри. Дал приказ разбивать окна и по необходимости открывать огонь. Дальше знаете сами. Так вот эта, которая вроде как жена хозяина, уже здесь пришла в себя…

— Пришла в себя? — Куминов удивлённо посмотрел на него.

— Да, среагировать успели. Так вот, командир, я и хочу их спалить к еб… к чёртовой матери. На хрена нам переживать за то, что эти упыри снова оживут, спрашивается? А товарищ учёная, видно, движимая любовью к своим научным исследованиям, не даёт это сделать. Вырвала у меня канистру, когда обливал их бензином. Вот и спорим.

— Саша? — Куминов повернулся к девушке.

— А что непонятного? — тёмные глаза блеснули отблеском от луны. — Да, я могу лишь предполагать что-то о том, с чем мы столкнулись, Ко… товарищ капитан. Разрешите мне хотя бы немного попытаться покопаться в одном из них.

— То есть?!! — капитан оторопело уставился на неё. — В смысле, ты их резать, что ли, хочешь?

Девушка кивнула головой, глядя прямо в глаза Куминову.

— И что нам это даст?

— Попробую понять природу возникновения, а это точно пригодится дальше. Таких ведь может быть много, очень много. Про это Юрий Сергеевич и говорил, помнишь?

Это Куминов помнил. Про обычных мирных жителей за Уралом, которые могут превратиться в кого угодно. Да уж, ситуация, ничего не скажешь.

— Та-а-а-к… — протянул он, немного подумав. — Что тебе для этого будет нужно?

— Помещение, свет и стол. Ну и помочь донести и двигать, если понадобится. — Венцлав уже поняла, что убедила командира группы и в голосе слышалась радость. — Так можно?

— Ну да, можно… — Куминов посмотрел на недовольно нахмурившегося Хрусталёва. — Да брось ты хмуриться, Вов. Давай обливай снова и поджигай тех, кого наша учёная разрешит спалить. Мы с ней сейчас пойдём в дом, пришлю вам смену. Притащите одного, хорошо?

— Так точно. — Старлей согласно кивнул. — Поменяйте пораньше, товарищ командир. Если надо, я ещё останусь, но ребят надо отбить.

Куминов понимающе хмыкнул и посмотрел на Сашу.

— Которого?

— Хозяина. — Девушка чуть наклонилась к одному из тел. — Хотя нет, тут вы, товарищ капитан, так постарались, что результат будет никаким. Вот эту, которая его как бы жена, или кто она там ему. Целее всех вроде.

— Хм… — Куминов невесело усмехнулся. Что-что, а Петровича ему действительно пришлось нашпиговать пулями просто до усрачки. — И где ты её хочешь напластать?

— Лучше всего не в доме. — Саша выпрямилась. — Маска у меня с собой есть, а вот у вас разве что противогазы, не будете же вы в них ходить. Мало ли что может быть, предосторожность не из лишних. Вон в той пристройке, если получится найти ещё лампу, а лучше — две. Свет мне будет нужен хороший. Или до утра подождём?

До утра? Куминов мысленно прикинул время, которое неумолимо сокращалось. Им удалось сэкономить его в начале пути, и если учёная так уверена в необходимости того, что хотела сделать… может и стоит предоставить ей возможность заняться этим при дневном свете.

— Сколько тебе времени будет нужно, Саша?

— Часа два, не больше. Вскрытие, полевой анализ тканей, так как с собой у меня немного необходимого материала.

— Хорошо. Значит так, пошли в дом, хватит мёрзнуть. Тело сейчас оттащат в сарай. Ты, давай иди и сделай что просил. А я пойду, прогуляюсь до сарая. Хрусталь, пошли со мной, и возьми ещё фонарь у кого-нибудь из ребят.

Сарай, достаточно большой, по размерам разве чуть уступающий самому дому, примыкал к нему с левой стороны. Между стенами обоих строений оставался лишь небольшой промежуток, забитый поленницей под навесом. Капитан подошёл к воротам, присмотрелся к дверце, врезанной в них. Хрусталёв, уже догнавший его, протянул фонарь на батарейках, упрятанных в толстый, прорезиненный корпус. Снял с плеча свой тяжёлый «штурмгевер», примерился и одним ювелирно-точным ударом снёс тяжёлый навесной замок. Куминов, стоящий с пистолетом в правой, потянул на себя ручку. Мало ли?

Лучи двух фонарей осветили наполовину пустое помещение. Сарай был добротный, сложенный из толстых ошкуренных брёвен, совершенно сухой и чистый. Было заметно, что использовался он только как кладовая и склад инвентаря. Во всяком случае, в его свободной части прямо посередине располагался массивный верстак с тисками и разложенным инструментом. На полках, плотно залепивших сразу две стены, аккуратно расставленные, светлели, отражая свет фонаря, и наоборот, темнели разные ящики, коробки и прочая нужная хрень. Обычный сарай, практически ничем не отличающийся от сотен таких же, виденных Куминовым. За небольшим исключением.

В обычных сараях к потолочным балкам не крепилось столько цепей, заляпанных в некоторых местах чем-то тёмным. Почему-то Николаю и в голову не пришла мысль о том, что это было машинное масло, например. А к доскам верстака, совсем недавно ошкуренным заново, но с такими же тёмными пятнами в паре мест, были приделаны толстые кожаные ремни. Как раз так, чтобы можно было пристегнуть человека нормальной комплекции. Куминов с Хрусталёвым переглянулись, оба промолчали. Что было говорить, когда всё и так ясно.

Капитан покрутил головой, рассматривая окна. Осмотром оказался доволен полностью. Окон в наличии имелось сразу четыре, по две штуки на ближайшие к верстаку стены. Но на всякий случай решил покопаться в вещах, расставленных на полках, на предмет тех самых ламп. Хрусталёв не присоединился к нему, внимательно рассматривая что-то большое, стоящее на второй половине и накрытое серым брезентом в рыжих разводах и с аккуратными заплатами в паре мест.

— Командир? — позвал он Куминова, который лязгал металлом на полках.

— А?

— Знаешь, чего мне сдаётся?

— Ещё нет, Вован. Но обязательно узнаю в ближайшее время.

Хрусталёв хохотнул.

— Сдаётся мне, что хозяева нам насчёт недавних немцев не соврали. Как думаешь, что под брезентом?

Куминов оглянулся через плечо, присматриваясь. Мысль о том, что пол сарая занято автомобилем, пришла в голову сразу. Несмотря на мороз, запах соляра и масла ощущался чётко.

— А чего думать, товарищ командир отделения войсковой разведки? Мне вас проэкзаменировать, что ли, на предмет узнавания силуэтов техники противника?

— Да нормально, а чего? — старший лейтенант хищно и довольно улыбнулся. — Войсковой типовой четырёхосный специализированный «бюссинг», скорее всего улучшенной компоновки. Переоснащён для использования в частях егерей, вот и всего делов. А вот интересно, командир, на ходу ли бибика?

— Лентяй ты, Вова. — Куминов открыл очередную коробку, немецкую, из-под консервов. — О, нашёл!

— Чего это лентяй? И чего нашёл?

Куминов повернулся к нему, держа в руках две лампы с колпаками толстого стекла:

— Нашёл я то, что было нужно, боец. А лентяй ты потому, что все твои мысли на лбу написаны. Ножками на лыжах тебе передвигаться лишний раз не хочется, вот грузовику и обрадовался. И не думай даже. Понял?

— Да понял, не дурак вроде. — Старлей показушно грустно вздохнул. — Но ведь неплохая идея?

— Хорошая идея, но неисполнимая. Так, чего встал, иди, осматривай ту половину, товарищ старший лейтенант.

Хрусталёв показательно вздохнул, всем своим видом показывая, что его предложение было весьма разумным, а командир в группе тиран. Куминов хмыкнул, глядя на его гордо выпрямленную спину. Он вполне понимал подчинённого, который хотел воспользоваться транспортом для преодоления части пути. Если в сарае вдруг окажется топливо, так искушение станет ещё серьёзнее. Но рисковать Куминов не хотел. Попасться немцам во время такого марша было легче лёгкого, и знание языка, маршрутов движения поисковых групп и форма не спасут. Это только в фильмах, которые крутили в кинотеатрах, разведка могла совершать подобные подвиги. Ну, так-то фильмы, оружие пропаганды, в которых немцы чаще всего выставлялись тупыми, злобными уродами, без малейшего намёка на интеллект. Капитан знал цену настоящим «волкодавам» с Той стороны фронта… тут Куминов невольно усмехнулся. Вернее, сейчас то, что для них Та сторона уже вторые сутки была Этой.

Куминов не страдал недооценкой противника, и прекрасно понимал, что меры против проникновения не в меру любопытных через линию фронта у суровых ребят в фельдграу были весьма серьёзными. Самому не раз приходилось наматывать заячьи петли, чтобы скрыться от поисковых команд, действующих в прифронтовой полосе. Заметить группу на автомобиле намного легче, чем заметить ту же группу, передвигающуюся на своих двоих. Так что оставалось только вздохнуть по поводу невозможности использования добротного немецкого грузовика. Машина точно могла бы помочь преодолеть часть маршрута без особых физических затрат и сократить время в разы. Но, видно не судьба.

— Опа… — Хрусталёв сдёрнул брезент с угловатого силуэта. Тяжёлая ткань сложилась в неряшливую стопку на полу, открывая то, что пряталось под ней.

Старший лейтенант был полностью прав в своих догадках, и экзамен устраивать ему не требовалось.

Что-что, а оружие, машины и амуницию с экипировкой гансы делать умели великолепно. Опирающийся на восемь толстых покрышек с рубленым узором грузовик не был исключением из правил. Все четыре моста — ведущие, широкая резина с возможностью подкачки на ходу, одно из тех самых усовершенствований, про которые не забыл упомянуть памятливый и способный к мгновенному анализу Хрусталёв. Просторная прямоугольная, чуть вытянутая вверх коробка кабины со вторым рядом кресел для пассажиров и дополнительной дверью. Дизельный двигатель, спрятанный прямо под водителем, забранный решёткой радиатора. Крепление под пулемёт на крыше, рядом с врезанным люком. Плотный тент, выкрашенный в цвета летнего камуфляжа, туго натянутый на дуги креплений. Эмблема в виде вставшего медведя под пятиконечной короной на видимой двери. В центр короны вписаны две руны «зигель» на остроконечном щите. Старший лейтенант правильно оценил всё, включая принадлежность к роду войск. Автомобиль был действительно предназначен для подразделений полевых егерей подразделений ваффен-СС, а именно полка «Бранденбургские медведи». Вот только как транспорт оказался здесь, в этом сарае? Хотя, если немцев было меньше, и они оказались чуть слабее, чем разведчики Куминова, то ответ напрашивался сам.

— А горючее в бочках, в углу стоит. — протянул Хрусталёв. — Командир, а командир?

— Отставить. — Куминов задумчиво посмотрел на грузовик. — И фантазии в том числе. Хороши у нас хозяева были, мда…

— Проверю пока, глядишь, вдруг заводится… — Старлей подошёл к грузовику. Открыл дверь и уселся на водительское место. Покопался у рулевой колодки, соединяя провода. Стартер несколько раз вжикнул, проворачивая двигатель. Он кашлянул выхлопом, выбросив небольшое чёрное облако из выхлопной трубы. Схватился, довольно заурчал и замолотил, ровно и стабильно. — Вот дойчи мастаки технику делать, а, командир?

— Аккумулятор рабочий… — Куминов задумчиво потёр лоб. — Слышь, автолюбитель, ты спать собираешься идти?

— Так точно, товарищ капитан. — Хрусталёв отбарабанил по баранке руля, обтянутой кожей, ритмичный мотив. — Иду.

— Вот и иди. И Воронкова сюда позови.

— Чего меня звать? — сержант появился в дверном проёме, войдя спиной и чуть пригнувшись, придерживая руками тяжёлый смёрзшийся куль в покрытой ледяной коркой крови одежде, вокруг груди. — На верстак?

— Да. — Куминов решил попробовать кое-что. — Только положи сначала просто на пол. Давайте его передвинем, перед капотом поставим.

Воронков и Пчёлкин грохнули мертвяка на доски, и подошли к командиру, уже примеривающемуся к тяжёлой махине. Натужно выдохнув и крякнув взялись все вместе. Верстак был поднят, перенесён прямо под яркий свет фар автомобиля. Хрусталёв на прощание грустно погладил металлический бок машины и двинулся ложиться на боковую. До рассвета оставалось чуть более четырёх часов.

Куминов поднялся на ступеньку со стороны пассажирской двери, предварительно вооружившись обнаруженными на одной из полок ключами и отвёрткой. Догадка оказалась верной. Немного времени спустя поворачивающаяся из кабины рукой фара-прожектор, снятая со своего места, оказалась наскоро закреплена над радиатором. Длины провода, выдранного из креплений, хватало для задуманного. Яркий свет от лампы, предназначенной бить на километр, падал на верстак. Капитан подкрутил верньер, уменьшающий накал, сделав его не таким ярким.

— Лёх, кладите это… — он ткнул пальцем в сторону хозяйки. — А на всякий случай — пристегните руки с ногами. Я за нашей учёной.

Как ни странно, но внутри дома всё было спокойно и тихо. Выдержка и боевой опыт взяли своё, те, кто мог отдыхать, спали. Сидел за столом Андрей Шабаев, спокойно разложивший на столе прицельные принадлежности, проверяющий оптику винтовки. Прихлёбывал из собственной, извлечённой из рюкзака кружки дымящийся чай и изредка с интересом поглядывал на учёную. Интерес, если быть точным, был практичным и любознательным. Второй снайпер в группе был человеком склонным к самообучению и не терял случая познакомиться с чем-то для себя новым. Вот и сейчас было заметно, что его очень интересовало то, что делала девушка.

Венцлав разложила на столе кожаную укладку, до того лежавшую глубоко на дне поклажи. Свет лампы отражался от блестящих никелированных полос с острыми кромками, странного вида ножей, пинцетов, зажимов, ножниц и прочей медицинской атрибутики. Там же, в укладке, нашлось место для нескольких пробирок из прозрачного материала, ничем не напоминающего стекло даже внешне, флаконов с плотными крышками на резьбе, наполненными жидкостями разной консистенции прозрачности и цвета. Высокие резиновые перчатки, дыхательная маска из респиратора, соединённого с широкими прозрачными очками.

— Перенесли? — девушка посмотрела на Куминова.

— Да. Свет тоже сделали, будет удобно. Саша?

— Да, товарищ капитан?

— Я хотел бы пойти с вами, присутствовать, так, на всякий случай

Саша, уже одевшая куртку поверх комбинезона на лямках, чуть остановилась, не успев одеть вязаную шапку-маску. Думала недолго. Покопалась в рюкзаке и достала точно такую же, как на столе, маску. Протянула капитану и отправилась в сторону двери.

Куминов подумал про то, что ни хрена не знает о том, чем она сейчас собралась заниматься. Но уж если взялся за гуж, не говори, что не дюж. Значит, надо идти и принимать посильное участие, никуда не деться. Вздохнул, мысленно ругнувшись на самого себя, встал и пошёл на улицу. Во вновь созревший, ядрёный морозец.