Рожденные в СССР. Пропагандист

Глава 20 24 декабря 1973 года. Котельническая набережная

В квартире Мерзликина то и дело спозаранку раздавались звонки.

— Анатолий Иванович, поздравляю. Твой выход в свет наделал шуму, — тон голоса у куратора был сегодня шутливым.

— Спасибо, Петр Владимирович. Но сказка еще впереди.

— Да не скажи. В ЦК еще с вечера вал звонков. Сегодня, наверное, ждем аншлаг.

— И что говорят?

Именно Лосев мог поведать Мерзликину больше, чем застегнутые наглухо партийные бонзы. Те только наедине друг с другом осмеливались на большее. Борьба за власть, влияние кланов, трения между отдельными личностями. Внутренняя политическая жизнь Советского Союза отнюдь не была поляной для кроликов. Жрали друг друга как гиены. Шакалы помельче тусовались неподалеку, поджидая легкую добычу. Анатолий и не подозревал раньше — какая это все-таки клоака, Политический Олимп СССР. И ему срочно требовалась помощь. Только вот от кого её получить?

— Одни ругают, другие осторожничают.

— Все ожидаемо.

— Мне так кажется, что вы что-то недоговариваете.

— Болото.

— Жестко.

— А я вас предупреждал и Леонида Ильича так же. Вот вам и лакмусовая бумажка на ваших аппаратчиков. Наблюдайте и анализируйте.

— Попахивает нехорошо, Анатолий.

— Как уж есть. Но одних верных выдержать нельзя. Требуются эффективные.

— Где-то я эти слова слышал.

— Так товарищ Сталин знал, что делать.

— Я вас услышал. Поговорим позже.

Что больше всего удивило здешних функционеров от партии, это уважительное отношение большей части попаданцев к личности легендарного вождя. У граждан капиталистического государства спустя десятки лет буржуазной пропаганды остался больший пиетет к нему, чем у детей Оттепели. Такой шокирующий вывод представителям высшей власти предоставили еще первые интервьюеры. Мерзликин был в числе тех, кто относился к наследию Сталинской эпохи с пониманием и уважением. Он был на самом деле не согласен с очень многим, но грязи в отношении к Кормчему не терпел. Если имеешь критику, то обоснуй, а не повторяй гнусные пасквили!

Анатолий любил копаться в документах и закидывать их в закладки. Еще в той жизни в подвыпившей компании либеральнутых граждан он обожал начать с ними спор и мощно резал крайне необразованных идиотов данной прослойки фактами. Например, сколько на самом деле сидело политзаключенных в ГУЛАГе. А это довольно небольшие проценты от общего числа уголовников. Настоящие дела из архивов на раскулаченных, на которых печати ставить было некуда. И мироеды, и спекулянты, и зачастую пособники антисоветских элементов. Постреволюционная эпоха была крайне интересна и не по-человечески сурова. Вернее, жестока до усрачки.

И это обстоятельство дитю не людоедской эпохи Ильича жутко не нравилось. Неужели нельзя было решить все по-иному? Вот в чем не получится упрекнуть Брежнева — не играл он в подобные игры. Может, и был из-за этого излишне добродушен, но кровушку зазря не лил. И Никита Хрущ при нем дожил оставшееся на пенсии. И Жукова в лагерях не сгноили. И отщепенцев выпускали. Но исторические реалии целой эпохи сложились все-таки иначе. Что этому было виной, Анатолий не ведал.

Обычно посты, посвященные Сталинскому периоду, оказывались переполнены откровенной политотой и смазаны личным отношением. Странно, но при наличии во власти массы убежденных сталинистов или близких к ним руководителей так и не случилось научного, взвешенного подхода к наследию товарища Сталина и его помощников. Ну, а опосля началось такое… И в двадцать первом веке так ничто и не осмелился сказать правду, а вождем пользовались, как красивой политической ширмой.

Это губило русскую государственность на корню. Как без исследования фактора безумной жестокости Гражданской, Репрессий можно разговаривать о политическом поле Союза? Что стало её причиной, какие факторы? Слом традиционного строя и гнилость дико устаревшей сословной Империи? Выхолощенность революционной интеллигенции? Ибо именно она направляла усилия буржуазного натиска на слом эпохи. Её апофеозом стала Февральская революция. Жестокосердие Первой Мировой войны, куда помимо своей воли оказались вовлечены миллионы крестьян и рабочих? Их там научили убивать и не бояться человеческой крови. Зато потом стало модным винить большевиков в её пролитии. Как будто «белые» являлись няшками? Все прошли грязь окопов, химических атак и не ставили жизнь человека ни в грош.

«В расход!»

Анатолий прошел на кухню и поставил вариться кофе. Без него он утро не начинал. Подошел к холодильнику и достал оттуда «холостяцкий набор». Яйца, сыр и колбаса. Разве что початая банка красной икры выбивалась из общего ряда. Сварганить яичницу «глазунью» дело пары минут. Он редко обедал дома. Да и ужинал. Платили ему изрядно, отдельной графой, хватало на буфеты и столовые. Да и некогда было.

Уже допивая кофе, услышал требовательный звонок телефона.

— Алло?

— Молодец! — голос был до отчаяния знаком. — Даже я захотел сбежать на Запад.

В трубке раздался хохот.

— Леонид Ильич, не стоит того. Дождитесь, пожалуйста, второй части.

— Когда мне освободить время?

— Так в девятнадцать тридцатого декабря.

— Под самый праздник. Надо ли?

— Ничего, это будет отличное развлечение.

— Ловлю на слове. Начало мне понравилось. Бьет по мозгам. Представляю, что творится на Старой.

— Уже звонят?

— И не только! Но ты не бойся ничего. Работай! Ты, Анатолий, молодец. Сказал — сделал! Мне бы побольше таких кадров, горы свернем.

— Рад вашему вниманию, ценю.

— После праздников встретимся, поговорим.

Положив трубку, Мерзликин чуть не запрыгал на месте. Бинго! Удалось! Да и то только из-за покровительства Самого. Но лиха беда начало! Не успел он пойти на кухню, как снова позвонили.

— Алло?

— Это Алексей Скородумов.

— Привет, Леха. Как жизнь?

— Нужно встретиться. По твоему профилю.

— Сейчас?

— Потом тебе будет некогда. У нас есть к тебе просьба.

Скородумов работал на МВД в группе под кураторством самого Щелокова. И если Там просили, то точно стоило ответить.

— Где мои знают?

— Скорее всего.

После того проклятого покушения повышенные меры безопасности до сих пор не были сняты. Везде в поездках по столице его сопровождали ребята из бывшей Девятки, ставшей по настоянию Брежнева Службой Охраны. Как показали дальнейшие события, у политического зубра оказался чуткий нюх. Анатолия не посвящали во все нюансы расследования. От Ракитина он смог добиться лишь признания того, что в КГБ существовала некая тайная структура. И сейчас она выполняла последнюю волю Андропова. Зачем — непонятно. Боевики ни по каким официальным структурам не принадлежали. Партии оружия проходили по другим ведомствам или числились списанными. Сами бойцы также нигде «не пробивались». И вполне возможно, что если бы охрана осуществлялась еще КГБ, то исход был еще хуже.

— Детдомовские, — лишь буркнул о чем-то своем Семен и исчез с поля зрения. Его место во вновь сложившейся иерархии для Мерзликина оставалось загадкой. Да и, честно сказать, политика в отношении попаданцев также пребывала невнятной. То их хотели запихнуть в особое общежитие и открыть под всех новый НИИ, то начали распихивать по специализациям. Но с новичками после того памятного дня Анатолий не общался. Хотя со Снежаной увидеться отчего-то сильно хотел. Чем его так заинтриговала эта невзрачная девица, он и сам не понял. На телевидении было полно красивых девушек без предрассудков. Чем он, стервец, иногда пользовался.

— Ребята, мне в контору МВД, где наши сидят.

— Понятно. Николай, гони на Огарева.

— Как там Серега?

— Скоро выпустят. Ногу разрабатывает. Тебе привет.

После памятной перестрелки к попаданцу у охраны возник особый пиетет. Во-первых, парень оказался не промах. А все служивые сей фактор уважали. Одно дело болтать, другое доказать действиями в смертельно опасной обстановке. Ну и, конечно, сам факт спасения их товарища лишь добавлял уровней искренней уважухи. Не бросил, перевязал, защитил. Хотя был не обязан. И поэтому ребята из СО были готовы всегда помочь и направить. Например, достать поздно вечером цветы и шампанское.

— Ну и хорошо. Пусть не торопится и восстановится полностью. Кстати, спасибо за шампанское. Вовремя привезли.

Спереди тихонько заржали.

— Да всегда, пожалуйста! Как прошла торжественная встреча?

— Опять комендант жаловался?

— Ему по штату положено.

Мерзликин вздохнул:

— Блин, хочу в обычный дом.

— Ага, в Бирюлёве. Пока не положено. А там видно будет.

— Вот и подъезжаем!

Сошники за ним не пошли. Внутри и так полно милиционеров. В холле Анатолия встретил Алексей:

— Привет, отлично выглядишь. Форму еще не выдали?

— Пока на вольных харчах, но всерьез задумался.

— Опа-на! Какое звание дадут?

— Капитан. На меньшее не согласен, а до полковника надо дослужиться.

— Губа не дура.

— Так это с той жизни такое осталось.

— Понятно. В чем проблема?

— Увидишь!

Встретил их в большом кабинете некто иной, чем сам Николай Анисимович Щелоков. Всесильный и легендарный руководитель советского МВД. Шутка ли, руководить в СССР таким непростым ведомством целых шестнадцать лет!

По оценке генерал-полковника И. Шилова, «Щёлоков много сделал для личного состава по социальной защищённости и поднятия авторитета МВД в целом». В период руководства МВД Щёлоковым были значительно повышены оклады сотрудников, 10 % всего строившегося жилья было выделено сотрудникам милиции и внутренних войск, созданы новые школы милиции и Академия МВД СССР. Была введена новая форма сотрудников милиции. По инициативе Щёлокова были напечатаны книги и сняты фильмы о милиции, одним из самых зрелищных и престижных стал праздничный концерт ко Дню милиции'.

Заслуги и минусы его руководства можно перечислять долго. Но пока этот человек был на своем месте и после падения звезды Андропова получил довольно много власти.

— Здравствуйте, Анатолий. Можно без отчества?

— Конечно, Николай Анисимович.

— Неофициально просто Николай. Вы не мой подчиненный, и я помню, сколько вам на самом деле лет. Садитесь, пожалуйста.

Щелоков совсем не был похож на генерала. Вежливый, с обаятельной улыбкой компанейский товарищ. Но разговор начал Скородумов. Видимо, в милиции решили, что ему будет проще найти общий язык со своим братом попаданцем.

— Товарищи видели твой «Окно в Европу» и заинтересованы в создании цикла телевизионных передач о работе милиции

— Так-так — Мерзликин чего-то ожидал подобного, когда увидел, что они приехали в здание МВД СССР на Огарева 6. Да и, скорее всего, эту мысль вложил в голову Щелокова сам Брежнев. А Ильичу намекнул один продвинутый попаданец. — Что вас конкретно интересует?

Алексей покосился на министра и выдал:

— Все как ты любишь. Оголтелый пиар, добавить тревожности, показал звериный оскал уголовщины и доблесть сотрудников МВД.

Щелоков многозначительно хмыкнул, а Мерзликин улыбнулся.

— Что, товарищ министр, слишком цинично? Но система так и работает.

Николай Анисимович с десяток секунд размышлял, затем заговорил:

— Ну если так, то верно. Но нам не нужна тупая агитка.

— Я понимаю. То есть стоит поднять и проблемы? И как бы осветить пути их решения.

Щелоков внимательно изучал лицо Мерзликина. И вот сейчас стало видно, почему он министр не самого простого ведомства страны.

— Вы правильно понимаете.

— Скажу сразу, жалеть никого не буду.

— И не надо.

— Но границы дозволенного вы определите сами.

Щелоков и Скородумов переглянулись. Первый позволил себе улыбнуться:

— Теперь я понимаю, почему Алексей рекомендовал вас.

Анатолий пожал плечами:

— Опыт, сын ошибок трудных! Но не забывайте, пожалуйста, Николай, мы с вами общее дело делаем. Крепкая милиция в будущем нужна как воздух.

Лицо министра омрачилось:

— Мне уже Алексей вкратце поведал. Уму непостижимо, как можно было из всего этого, — он обвел вокруг руками, — скатиться в такое… дерьмо! Пока я министр МВД, могу заверить вас, что сделаю все от меня зависящее, чтобы такое никогда не произошло.

Мерзликин посмотрел в глаза Щелокова и понял, что тот не врет. Не такой он человек. Пусть и с кучей недостатков, но с цельным, проверенным войной характером. Просто нельзя столько времени держать людей на подобных должностях. Глаз замыливается, и задница становится чистейшей от беспрестанного вылизывания.

— Требуйте любую материальную поддержку. Выдадим по первому звонку. И гонорар проведем по своей сетке.

«Сразу о главном. Человек соображает!»

— Об этом позже. Боюсь, что мне нельзя будет брать эти деньги по закону. Я и так на казенном коште.

Щелоков махнул рукой:

— Решим. Что еще от нас потребуется?

— Во-первых, человек, что будет отвечать за все. Начальник штаба.

Министр сделал себе пометку:

— Считайте, что он у вас уже есть.

— Во-вторых, смогу начать работать с вами только во второй половине января.

— Раньше никак?

— Извините, но уже ангажирован. Я свои обязательства соблюдаю.

Щелоков кивнул:

— Уважаю ваши правила.

— Но к этому времени я уже подберу команду и начнем без раскачек.

— У нас есть свои люди.

— Они, как бы вам сказать, заточены на иное. Фильмы для служебного пользования и дешевые рекламные агитки. Без обид.

— Понимаю. А вам разрешат взять людей с телевидения?

Мерзликин осклабился:

— Я хотел бы посмотреть на тех, кто посмеет отказать вам.

Николай захохотал, смех у него был приятный.

— А мы уже завтра займемся с Алексеем сценарием и будем присылать к вам.

— Я вашей команде доверяю.

— Дело в не в этом. У сотрудников правоохранительных органов свой особенный взгляд на проблемы. Ваши дополнения и уточнения могу быть нам полезны.

— Ясно, — Щелоков что-то деловито черкнул в записную книжку. И она на широком столе была не одна.

И внезапно Мерзликин со страхом осознал, как же непросто руководить таким огромным ведомством. Да еще и с определенной спецификой. Одних структур сколько. Министерства МВД республик. Великое множество союзных управлений.

Управление уголовного розыска

Управление по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией

Управление ГАИ

Управление транспортной милиции

Управление специальной милиции

Следственное управление

Управление оперативной службы

Управление вневедомственной охраны

И еще внутренние войска, где кроме конвойников имелись спецчасти по охране особо важных объектов, а также целые мотострелковые дивизии быстрого реагирования.

Пожарная охрана

Главное управление исправительно-трудовых учреждений

И даже Бюро учёта лиц, занимавшихся бродяжничеством

Это какая же махина сосредоточена в руках этого улыбчивого человека! С ним точно надо дружить. Так что придется расстараться.

— Алексей также в вашем распоряжении. Если что необходимо срочно, то решайте через него, а позже через рабочую группу.

Анатолий задумался.

— Кроме телевизионной передачи потребуется ряд художественных фильмов. Нашем случае телевизионных сериалов. «Следствие ведут знатоки» уже выпускается?

Щелоков снова улыбнулся:

— И народу очень понравился. Вы предлагаете выпустить что-то схожее?

— Нет. «Знатоки» скорее интеллектуальны. Да и для вашего времени актуальны. Необходимо большее разнообразие. Больше всего для кино эффектна работа уголовного розыска.

— Не спорю. Расследование, погони, перестрелки. Но не уйдем ли мы тогда в голливудщину?

Мерзликин с интересом взглянул на министра. А он отлично соображает!

— Почему бы и нет с советской спецификой. Для привлечения новых работников доля романтизма все равно необходима.

— Не буду спорить.

— Но есть еще жанры. не менее востребованные зрителями. Простая история о деревенском Участковом.

— Анискин, — всколыхнулся Скородумов.

— Что?

— Серия фильмов об участковом Анискине. Но она еще не снята.

— Хорошая идея! Только надо серий больше. Простые истории о простых людях.

— Правильный ход мыслей, товарищи, — Щелоков задумался. — Участковый ближе всех к людям. Но там обычно случаи банальные.

Мерзликина уже охватил азарт, он бросил:

— Пусть будут и такие, а мы добавим перчику.

— Про следствие можно снять, — подтянулся Алексей. — Был такой долгострой про следователя Машу.

— Женщина — следователь? — удивился министр.

— Почему бы и нет? Столько роялей и завязок в сюжете появится. Как к ней относятся мужчины коллеги, преступники. А раскрываемость у нее внезапно окажется самой лучшей.

Щелоков с лукавством поглядывал на попаданцев:

— Уже представил, сколько у меня будет звонков после выхода такого фильма.

— Ничего, потерпят.

Сейчас смеялись уже все трое.

Они вышли на улицу и с удовольствием втянули в себя морозный воздух.

— Долгоиграющая работенка подвернулась.

Алексей покосился на товарища:

— Не пожалеешь?

— Лиха беда начало! Надо только составить четкий график.

— Справишься?

— Почему нет? Тут полно талантливых ребят. Слушай, а чего мы насухую переговоры ведем? У меня не вариант, холостякую.

— Я в общежитии живу. Так удобней.

— Тогда в ресторан?

— Такой богатый?

— Аванс выдали. Я же за троих пашу. В итоге три аванса, можно прогулять. Все равно к Новому году премию дадут.

Скородумов с интересом глянул на товарища:

— Ты так у в этом уверен?

— Куда денутся? Ты пойми, мы им еще дешево обходимся. Учитывая, какую пользу приносим.

— Ага. В этом согласен.

— Вон ребята стоят, меня ждут. Нас подбросят, а потом развезут по домам.

Анатолий подхватил Алексея под локоток. Тот же сильно сомневался.

— Так уж необходимо с обеда наливаться?

— Считай, до праздников последний выходной. И мы вдвоем, может, чего еще придумаем. Как тебе идея сделать главным героем следствия эксперта?

— Ой, воруешь!

— И даже не у наших! Ребята, нам в наш ресторан, пожалуйста.

Охранник деловито обернулся?

— Толик, опять?

— Не опять, а снова. Нам с товарищем надо посоветоваться.

— Мы потом не пожалеем?

— Алексей ответственный товарищ, он за мной приглядит.

Павел, конечно, не поверил и вздохнул. Подопечный ему попался очень уж непростой.

— Коля, в «Прагу». Только уговор такой — песен из будущего не орать и к дамам не приставать.

Мерзликин обиженно засопел:

— Они сами ко мне липнут!

— Анатолий Иванович!

И снится нам не рокот космодрома

Не эта ледяная синева

А снится нам трава, трава у дома

Зелёная, зелёная трава!

У Алексея оказался неплохой баритон. И песню они исполняли на бис уже третий раз. Музыканты тщательно запоминали ритмы и малость ошалели от количества денег, что им насовали благодарные слушатели. Как бы еще договориться с этими загулявшими геологами о песне? Анатолий же подметил в толпе пару приличных дам, у которых заволокло дымкой глаза.

Вечер удался! Лишь Павел, скромно целивший в углу «Нарзан» был недоволен. Опять ему завтра пистонов вставят. Нет, надо менять работу! С таким подопечным он до пенсии не доживет!

.