Роковая измена

Глава 27

Весь вечер Тася пыталась договориться с собой — лишь бы не ездить туда, где она много лет, как ей казалось, была счастлива. Она знала — шершавая черная дверь с золоченой цифрой «32», трель звонка, зеркало в прихожей и ключница в виде домика, — всё это вызовет всплеск воспоминаний, ощущений, забытых эмоций.

Не хотелось видеть, как мир, выстроенный ее руками, превратился в руины, и на них теперь вырастает чужое и холодное царство. Тася боялась столкнуться со своим прошлым, которое было уничтожено дважды. Духовно — Вадимом, материально — Алёной.

«Попрошу его, чтобы нашел и завез альбом мне на работу», — трусливо подумала Тася. Сворачивалась клубком, понимала безнадежность затеи — не станет Вадим заниматься такой ерундой. Его настроение предсказать невозможно, но она точно знает: Вадик делает только то, что хочет и что придумал лично он, а не кто-то еще.

Всё остальное он считает давлением на себя и упирается намертво. Так уж сложилось — с детства не терпел, когда мать или бабушка начинали его к чему-нибудь принуждать. Даже если это была сущая мелочь. Вадим называл это принципиальностью, и очень гордился такой чертой характера.

«Ладно, я же со Светкой. Быстренько заберу альбом и уйду без разговоров», — успокаивала себя Тася. Могла бы вообще отказалась от этой затеи. Но это память… О родителях, о бабушке, о ней самой… И так она лишилась всего самого дорогого. Сначала мамы и папы, потом бабушки, потом дома, потом любви и семьи… Должно же хоть что-то остаться в руках! Как доказательство, что всё это не мираж. Хотя бы фотографии.

Днем дрожащими пальцами набрала Вадима, быстро объяснила ситуацию и с удивлением услышала, как он обрадовался ее предстоящему визиту. Объяснение было простым — Вадиму снова хотелось покуражиться, показать Тасе, как много она упустила, не согласившись жить по его правилам. Пусть теперь кусает локти. А может, появится ностальгия в душе и так шаг за шагом, понемножку, Таська оттает и снова начнет с ним нормально общаться. Сначала по-дружески, а потом…кто знает?

Тряслась, как осиновый лист, глаза — на пол-лица и сколько ни пыталась, семенящая рядом Светка, ее растормошить — бесполезно. Молилась неведомо кому: лишь бы не было там Алёны. На Вадима всё равно, а вот видеть женщину, которая носит в себе таинство… Это пытка. Алёна — полноценная, Тася — нет. И как хочешь, так и живи с этим.

Вадим открыл дверь не сразу, потянул время — пусть подождет, понервничает. Увидев рядом с Тасей Светку, чуть не сморщился — кого-кого, а уж эту особу и на порог пускать нельзя. Но не будешь же выталкивать? Разорется, устроит скандал. Бешенная. Все планы попортила.

Вадик так готовился, сплавил Алёну на шоппинг. Целый час уговаривал, без него идти не хотела, но некоторая сумма, переведенная на карточку, всё-таки ее убедила. Это надолго. А он тем временем, хотел поболтать с Таськой по душам, напомнить, как им хорошо было вместе, сыграть ей на гитаре — пусть вспомнит, как они познакомились. Вытащил инструмент с антресолей, проверил струны, настроил. А теперь всё насмарку — при Светке не поиграешь…

Таськин альбом заранее не искал — хотел вместе с ней перебирать коробки, невзначай касаясь руки. Окутывать, окутывать паутиной. А тут этот бегемот… Настроение совсем испортилось. Светка заметила это моментально и буквально расцвела, как майская роза.

— Привет, привет будущим новобрачным, — пропела Светка, без спросу стаскивая с ног туфли, как будто пришла по приглашению на семейное торжество. — А где невеста? — полюбопытствовала она, заглянув сначала на кухню, а потом в комнату.

Заметила разбросанные вещи, коробки, голые окна и засияла еще ярче: «счастливая» жизнь Вадички слепила глаза.

— Алёна ушла. По делам, — неохотно буркнул Вадим.

Тася выдохнула с облегчением. Она не представляла, как вести себя в присутствии той, что заняла ее место в доме.

— Жаль, — искренне округлила глаза Светка. — Как жаль!

— Не думаю, что она жаждет тебя видеть. Да и тебе это не доставило бы удовольствия.

— А вот и нет! Еще как бы доставило! Ладно, обойдемся и без нее. Тася, ты нашла альбом? — крикнула Света, продолжая стоять рядом с Вадимом.

Он скрестил руки на груди и словно загораживал ей путь дальше. Тася осторожно вошла в комнату и сразу подошла к секретеру. Здесь она хранила когда-то самое важное.

При отъезде собиралась, как в тумане, ничего не видела толком — хотелось бежать скорее из этого места, лишь бы не видеть больше развалин ее иллюзорного замка с вывеской «семья».

Альбома на полочках не было. Тася огляделась и увидела большую коробку, где грудой лежали снятые со стен маленькие картины в разноцветных рамах, жалко торчал пучок засушенных трав, выброшенный вместе с узкой длинной вазой, валялся всеми позаброшенный шарф, его Тася забыла в шкафу, и много-много всего того, что было ей так дорого и ценно. В носу защипало, и Тася быстро заморгала, чтобы не разреветься.

Этого она и боялась! Нахлынет, навалится, захлестнет волной злая обида. И снова потом будет грызть и подтачивать изнутри. Она несколько раз глубоко вздохнула и решительно наклонилась к коробке. Разгребла руками всё, что было внутри, стараясь не обращать внимания, как будто перед ней был чужой хлам. Мелькнул пыльно-розовый край плюшевой обложки. Вот он! Тася с облегчением улыбнулась: всё, нашла! Теперь можно бежать отсюда!

— Свет, я нашла его! Пойдем! — Тася радостно выбежала в прихожую, вцепившись в увесистый том обеими руками. — Пошли! — и она приготовилась уже надеть туфли.

Ей не терпелось бежать на улицу, вприпрыжку, кубарем, лавиной скатиться со ступенек, лишь бы подальше от этого дома. Иначе не выдержит, задохнется, умрет.

— Сейчас! — лениво отозвалась Светка, не трогаясь с места. — Вадик, чайку не нальешь?

Вадим опешил от такой наглости. Он, конечно, знал, с кем имеет дело, но чтоб вот так?

— Обойдешься, — процедил он. — Всё забрали? Тогда до свидания.

— Экий ты невежа, — миролюбиво заметила Светка. — Тась, погоди, не убегай!

Тася непонимающе застыла у двери: что тут еще делать? Но Света уже вынула из объемной сумки тощую папочку, перетянутую резинкой. Пухлые ручки с ямочками нежно прижали ее к животу.

— Вот, Вадичка, — ласково сказала Светка, — почитай на досуге. Можно вслух, — кивнула она головой.

Вадим недоуменно уставился на красную целлулоидную папку, потом перевел глаза на Светку, на Тасю. Одна смотрела выжидающе, с легкой усмешкой, вторая — с удивлением.

Вадим усмехнулся и оглянулся назад, как будто из глубины кухни должна появиться невидимая группа поддержки. Он протянул руку и взял папку. Всё так же усмехаясь, освободил ее от резинок, и еще раз оглядев девушек, вынул первый лист. На Вадима напало какое-то блудливое желание поиграть на публику и он, театрально отставив ногу в сторону, начал громко и выразительно читать.

— Соколова Алёна Геннадьевна, 23.01.1996 года рождения. Место рождения: г. Шадринск…

Ерничая и кривляясь, он голосом Левитана, продолжил зачитывать общие сведения о том, в какой школе Алёна училась, кто ее родители и чем они занимались. Светка наблюдала за ним с иронией, одобрительно кивая головой, как будто подбадривала.

Дальше Вадим зачитал небольшой фрагмент о местах, в которые трудоустраивалась его пассия — официантка, курьер, снова официантка. Ничего особенного — Алёна об этом упоминала.

Для чего Светка устроила здесь этот спектакль? А дальше Вадим немного споткнулся — Алёна работала в городской администрации? Но тут же сделал вид, что и этот факт ему тоже известен. К тому же, что тут такого? Ну, работала — секретарем.

Он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить свою декламацию, но не смог произнести ни звука. Напряженно вчитывался в строчки, беспомощно посмотрел на Светку, потом на Тасю, снова начал читать.

— Что там, Вадик? — еще ласковее спросила Светка, внимательно наблюдая за ним.

Он мотнул головой. Снова схватился за листы, перечитал и даже перевернул их туда-сюда, в поисках еще каких-то сведений. Лицо у него стало потерянным, но в глазах всё еще читалось недоверие. Не глядя, сел на стул, потом бросил бумаги на стол и с силой потер лоб рукой.

Светка смотрела молча с совершенно бесстрастным лицом. Тася так и стояла, прислонившись к стене и обняв альбом руками. В воздухе разлилось напряжение, казалось, его можно резать ножом. Расчищать перед собой дорогу, чтобы глотнуть кислорода.

— Пошли, Таська, — резко дернула за рукав подругу Светка. — Теперь пошли!

Не проронив ни слова, они вышли на улицу. Было еще светло, с криками проносились над головой ласточки, готовясь ко сну. На детской площадке гомонили дети, слышался звонкий смех и громкие возгласы. Светка обошла дом и потянула безвольно идущую с ней Тасю, к скамейке. Рядом свесили крупные цветки кусты жасмина.

— Что там было? — тихо спросила Тася.

Светка вздохнула, вся ее радость давно улетучилась, лицо стало недобрым, а глаза потускневшими. Она тяжело вздохнула еще раз.

— Да ничего особенного. Так штрихи к портрету невесты.

— И все-таки? — задала вопрос Тася, тихонько трогая соцветия и жадно вдыхая любимый аромат.

Светка помолчала, потом прищурилась, как будто следила за утками, что недовольно крякали в маленьком прудике неподалеку. К берегу подошла старушка и, вынув из сумки пакетик с булочкой, начала крошить ее в воду.

— Эта Алёна Соколова недолго работала в администрации в своем городке. Там спелась с начальником одного из отделов. Тоже был женат, да и в возрасте. В общем, забеременела, стала, по всей видимости, шантажировать мужика. Но он не поддался. Из семьи не ушел. Обещал помогать деньгами. Алёнушка решила родить. Думала, наверное, потом сможет его захомутать. А он ни в какую. Тогда она написала отказ от ребенка. Бросила, в общем, прямо в роддоме. И уехала сюда. Не знали даже ее родители. Мальчишку усыновили. Дальше о нем, естественно, сведений нет.

Тася слушала молча, всё так же вертела в руке цветок. Услышав об оставленном ребенке, побледнела и дернула рукой. В пальцах остался белоснежный бутон. Опустив голову, Тася принялась внимательно его изучать.

Как странно устроена жизнь. Она за рождение малыша, готова отдать всё, что у нее есть. Но младенец появляется у той, которая его предала и бросила. Сердце сжалось от ужаса, когда Тася представила себе одинокий сверток, оставленный, как некачественный товар на прилавке. А он ведь наверняка, плакал, кричал, искал мать. Но Алёна просто встала и ушла. И зажила дальше.

Старушка закончила кормить птиц, но они продолжали возбужденно толпиться у ног, хлопая крыльями, и щипля друг друга за шею. Светка крепко обняла Тасю, прижала к себе.

— Поехали домой, Тась. Это теперь их проблема. А у тебя всё будет хорошо. Понятно? — грозно спросила она.

Тася прижалась к ее плечу и улыбнулась.