Роковая измена

Глава 32

В тот последний день июля, всё складывалась странно. Об этом Тася думала уже потом, когда прошло время. А сначала это была лишь цепь странных встреч, вынырнувших из прошлого, которое Тася с таким облегчением отпустила. Ей казалось, люди, их поступки, ее боль и страдания — всё это унесло в мощном круговороте новой жизни и новых обстоятельств. Но выяснилось, что это не так.

Чудила даже погода. Всю ночь сыпала мелким дождем, под утро небо успокоилось и даже улыбнулось кусочком солнца, но колючий северный ветер тут же пригнал серые облака, грозящие переродиться в тучи. Тася долго раздумывала, как же ей одеться? Получалось, как капуста. Футболка, пиджак, легкие брюки три четверти, открывающие тонкую щиколотку, а сверху летний плащ, ветер сегодня не церемонится.

По многолетней привычке сунула ноги в удобные кеды, подумала немного и под одобрительным взглядом Варвары Аркадьевны переобулась в туфли с открытой пяткой. Отражение в зеркале понравилось, и Тася улыбнулась себе и своей компаньонке.

Снова мелькнуло легкое сожаление, что не видит ее исчезнувший Алексей, он так больше и не объявился. Но мысль эта быстро растворилась среди других более насущных. Нужно было с утра успеть заскочить в аптеку забрать заказ для Варвары Аркадьевны, да и на работе накопились бумажные дела. А вечером у нее парикмахер.

Тася быстро шла по улице, поглядывая на часы, немного опаздывает. А всё потому, что сама кулёма — всё напутала, не посмотрела адрес и оформила заказ на другую аптеку в трех остановках от дома. Да еще и в совершенно противоположной стороне от библиотеки. Теперь приходилось торопиться.

Аптека находилась в одном здании с разными магазинами, в основном товары для животных и косметика. Она уже поднималась по ступенькам, молясь, чтобы не было очереди, как вдруг столкнулась с девушкой, вышедшей из соседней двери. Тася машинально извинилась и подняла глаза.

Перед ней стояла Алёна, а в руках она держала маленького мохнатого песика с круглыми глазками-пуговками. Тася невольно посмотрела на живот девушки — уже должно быть заметно. Но ничего подобного, ничто в фигуре не напоминало, что она ждет ребенка. Никакого намека.

Выглядела Алёна чудесно, как модель, только что спустившаяся с подиума. Даже не взглянув на застывшую Тасю, она равнодушно проплыла мимо и направилась к блестящей черной машине, стоявшей прямо на тротуаре, села на переднее сиденье и захлопнула дверь. Тася заметила, что за рулем был очень полный солидный мужчина. А где же Вадим?

Машина тронулась с места. Распугивая бабулек с котомками, мамаш с колясками и обычных прохожих, которые неодобрительно чертыхались, сверкающая громадина медленно вырулила на проезжую часть и влилась в плотный поток машин. Причем не осторожно пристроилась, а нахально сигналя и пролезая напролом. Тася даже подумала: будет авария. Но ничего не случилось, и огромный внедорожник скрылся среди своих больших и маленьких сородичей.

Растерянно проводив машину взглядом, Тася зашла в аптеку. Очереди не было, и она быстро забрала заказ, всё время, раздумывая, неужели Алёна ее не узнала и почему она ездит с другим мужчиной. А самое главное, где ее живот? Еще не большой, но уже хорошо заметный, как круглый упругий мячик.

Алёна была в такой обтягивающей майке и узких джинсах, что скрыть беременность было бы просто невозможно. Значит… Тася ничего не понимала. Встреча была настолько неожиданной, что она оказалась совсем не готова. Но вопросы в голове громоздились один на другой, грозя обрушить эту неустойчивую конструкцию. И ни одного ответа. Не звонить же Вадиму за подробностями?

Хотя какие тут подробности нужны. Всё очевидно. Они расстались. И ребенка больше нет. Эта простая мысль обдала Тасю жаром. Нет ребенка, того самого, кого она видела в виде размытого черно-белого пятна. Неужели Вадим не смог остаться с Алёной? Пусть не жениться, но хотя бы поддержать ее материально и… и взять на руки своего малыша. Увидеть его красивое личико (Тася не сомневалась, что такие красивые люди, как Вадим и Алёна могут родить только красивого малыша), вдохнуть его запах, улыбнуться, когда младенец схватится крохотными пальчиками за такой большой, но надежный палец взрослого. За палец папы. Как Вадим смог от всего этого отказаться? В голове не укладывается…

Тасе стало так плохо, будто это она лишилась долгожданного счастья. Она искала тысячи отговорок и причин, по которым можно не решиться на рождение ребенка, но…ни одна из них не казалась весомой и значимой. Ничем нельзя окупить отказ от новой жизни. Таких причин просто не существует.

А может… Тася остановилась. Может быть, выяснились, что есть проблемы со здоровьем? Внезапно в груди закончился воздух. Да он вообще закончился вокруг! Иначе, почему Тася ловит его глотками, как рыба, выброшенная на берег? Она прислонилась к дереву, перед глазами появились разноцветные круги.

— Девушка, вам плохо? — раздался участливый женский голос.

Рядом остановилась женщина средних лет. «На учительницу похожа», — почему-то подумалось Тасе. Она помотала головой, вдохнула и выдохнула несколько раз и полезла в сумочку за бутылкой воды. Женщина помогла ей и тревожно посмотрела в лицо. Тася сделала глоток и через силу улыбнулась.

— Спасибо. Всё в порядке. Просто голова закружилась.

Вместе они дошли до ближайшей скамейки, и Тася села, пережидая, когда отпустит дурнота.

— Вы идите, пожалуйста. Спасибо, — слабо улыбнулась она.

Женщина ее послушала, правда, еще несколько раз обернулась, проверяя, не нужна ли помощь. Через минуту стало легче, то ли вода освежила, то ли резкий порыв холодного совсем не летнего ветра помог взбодриться, но Тася встала и зашагала в сторону библиотеки.

Шла быстро, как будто боялась опоздать, и это помогло успокоиться и собраться с мыслями. Ей совсем не понравилась собственная реакция на жизнь посторонней ей девушки. Что ей за дело до их отношений с Вадимом и судьбы их рожденных или нет детей? Будто натянутая пуповина, которая держит на привязи и не дает уйти далеко. Думала, отделалась от своих комплексов и боли? Получается, нет.

Тася разозлилась, щеки пылали, словно ее кто-то пристыдил. Она знала, что этот «кто-то» — это она сама, только не та, которую все видят сейчас, почти бегущей по улице, а другая, спрятанная глубоко внутри сознания.

Именно та, вторая, оказалась крайне недовольна переживаниями своей хозяйки. И Тасе стало досадно. Она резко остановилась и посмотрела на свое отражение в витрине. «Выкини эти глупости из головы, — как мантру зашептали губы, — выкини и не смей о них думать!»

Как ни странно, но это нелепое заклинание помогло. Исчезла мутная тягость, проходившая, как натянутая струна через всё тело, от макушки до пяток; следом за ней растворился комок в горле, и стало легче дышать.

И вдруг пошел дождь. На небе перемешались в безумном коктейле клочки синего, темного и белоснежного, а на краю всего этого висел огрызок яркого слепящего солнца. Крупные и частые капли дождя оказались теплыми и никого не испугали.

Тася улыбнулась и подставила руку, куда тут же шлепнулась прозрачная водяная клякса. Никто даже особо не прятался, только втягивали голову в плечи, но продолжали бежать по своим делам. Стало весело и легко, и Тася торопливо зашагала дальше, лишь накинула на голову капюшон.

Дел скопилось так много, что она до обеда разрывалась между посетителями и заполнением бумаг. На сегодня было намечено и занятие с дошколятами, и Тася надеялась, что мало, кто придет — все-таки лето, дачи и дождик до сих пор на время затихает, а потом капает снова.

Однако надежды не оправдались, и ребятишки заявились, да еще с бабушками, родителями или старшими сестрами и братьями. Было шумно, и к вечеру Тася буквально падала с ног. Но эта безумная суматоха выветрила последние намеки на бесконечное осмысление судеб, в общем-то, посторонних ей людей.

Она устало собиралась домой, когда дверь тихо открылась, и в зал вошла еще одна припозднившаяся посетительница. Тася закатила глаза и вздохнула: «Лишь бы не копалась долго, выбирая книги. Может быть, просто сдать пришла?»

Но в руках у женщины ничего не было. Она подошла ближе и Тася ахнула — это была свекровь, бывшая свекровь Галина Ивановна. Узнать ее было сложно — она сильно похудела, платье, которое еще в прошлом году трещало по швам, болталось, как на вешалке, руки и ноги казались палочками, а всегда ухоженное лицо серым.

— Здравствуй, Тасенька, — прошелестела сухими губами женщина.

— Здравствуйте, — с трудом ответила Тася и замолчала.

Она не понимала, что сказать дальше. Наверное, надо спросить что-то, но слова застревали в горле. Галина Ивановна беспомощно огляделась, а потом подошла к мягкому креслу и невесомо села на краешек. Руки она сложила на коленях, примостив там же мятую сумочку.

— Тась, ты долго еще? — заглянула в дверь Ленка. — А-а, у тебя еще читатели, — с сочувствием сказала она и скрылась.

Тася обошла стол и нерешительно остановилась напротив свекрови. Потом тихо опустилась на небольшой диванчик у стены. Интуиция подсказывала, случилось что-то нехорошее.

— Тасенька, — выдавила из себя свекровь и всхлипнула. — Ты прости меня. Прости дуру старую…

— Галина Ивановна… что вы… за что? Что случилось?

— Тасенька, хочешь на колени упаду?! — тихо заголосила женщина и качнулась вперед.

Тася вскочила и обеими руками придержала ее за плечи, не позволяя сползти на пол.

— Галина Ивановна, что вы?! Хотите воды? Успокойтесь, пожалуйста!

У Таси затряслись руки, она впервые видела свекровь в таком состоянии. Галина Ивановна всегда следила за собой, раз в год ложилась в санаторий, а в остальное время безуспешно боролась с лишним весом при помощи модных диет.

Помнится, она даже скачала на телефон программу по подсчету калорий и приобрела специальные весы для продуктов, чтобы понимать, сколько чего она съедает в течение дня. Правда, быстро забросила это дело, но надежд начать заново не теряла. Галина Ивановна подняла на нее неживые глаза и попыталась заговорить, но вместо слов изо рта вырвалось невнятное бульканье.

— Вадик… Вадимчик, — наконец, прохрипела она и затряслась в беззвучных рыданиях.

— Что? — похолодела Тася.

Таким страшным повеяло от свекрови.

Галина Ивановна сцепила руки еще сильнее, будто собиралась раздавить черную сумочку, попавшую в тиски, а вместе с ней раздавить и свои боль и муку. Через силу, спотыкаясь на каждом слове, она по капле выдавливала из себя редкие слова, которые постепенно складывались в ужасающую картину.

Еще в самом начале июня, когда пушистый, щекочущий ноздри тополиный пух, кружил в воздухе, Вадим отъехал от своего дома. Он совершенно не обратил внимания на серую машину, которая двинулась за ним следом. Было темно, Вадик снова погрузился в свои невеселые мысли о проваленном вчера собеседовании, и ему хотелось только одного — напиться и забыться.

На трассе серая машина вдруг начала вести себя странно. Она то приближалась почти вплотную, то обгоняла Вадима и резко притормаживала перед ним. Несколько раз он грубо выругался и, перестроившись, попытался попросту оторваться от неадекватного водителя. Но и это не удалось. Автомобиль продолжал его преследовать. Когда Вадим уже собирался остановиться, чтобы выяснить, в чем дело, серая машина вдруг ускорилась и грубо его подрезала. Пришлось резко взять вправо, чтобы не задеть фонарный столб, а потом что-то пошло не так, и автомобиль Вадима на всей скорости съехал с дороги и, закувыркавшись, упал в канаву.

— Повредился сильно, — устало шептала Галина Ивановна. — Еле спасли. Я у больницы ночевала. Молилась, к батюшке ездила…

— Что же вы мне не сказали? — тихо спросила Тася.

Свекровь молчала, только раскачивалась вперед-назад, будто продолжала бить поклоны.

— Тасенька…деньги нужны…умоляю! Всё, всё потратили, в долги влезла…Операция еще нужна, а то ходить не будет…Нога у него…нога вдребезги, — завыла она. — Спаси, умоляю! Негде больше…Помоги! Век молиться буду за тебя! Отдам всё до копейки, квартиру продам, а хочешь…хочешь на тебя перепишу! Только спаси сейчас…

Тася потрясенно смотрела мимо. Слова с трудом доходили до ее понимания. Она перевела взгляд на мать Вадима, и та вдруг, упала перед ней на колени и поползла вперед, хватаясь за ноги. С трудом удалось поднять и снова усадить в кресло. Тишину в зале нарушал только отдаленный шум улицы и заунывный, звенящий на одной ноте, вой постаревшей и измученной женщины.