Роковая измена

Глава 9

Вечер грозился перейти в бессонную, изматывающую ночь. Тася вздохнула. Она забыла, когда в последний раз спала крепко и спокойно. Получался замкнутый круг. Каждое утро через силу разлепляла глаза, наполненные мелким колючим песком. Мечтала вечером лечь пораньше, но уже в постели чувствовала, как в голове начинают роиться мысли. Уснуть не давали.

Это были обрывки воспоминаний, неоконченные фразы, бессильные планы мести, выглядевшие глупо даже в полудреме. Мерещились призрачные тени, и Тася, пытаясь унять выскакивающее сердце, спохватывалась, потом долго лежала и смотрела в потолок. Проваливалась в неглубокий сон уже под утро и просыпалась совершенно разбитой.

Заставляла себя принять душ, бездумно переключая воду с горячей на холодную, пока тело не начинало гореть. Закутав голову полотенцем, разглядывала себя в зеркале, пытаясь отыскать перемену во взгляде. Ничего. Плещется глубоко спрятанная тоска, прорываясь иногда наружу. Сушила волосы, небрежно тормоша их рукой, и шла пить кофе. Такая вот унылая колея.

Тася отложила книгу и взглянула на часы, только восемь вечера. Дальше продолжать чтение бессмысленно — всё равно не понимает ни строчки, перечитывает один и тот же абзац по нескольку раз. Удивительно, как много у нее теперь стало свободного времени. И что с ним делать?

Обычно в восемь часов Вадик возвращался с работы. Она готовила ужин и заваривала его любимый зеленый чай. Бывали времена, когда он заходил в дом, и с порога начинал рассказывать о своих успехах или неудачах. Неудач, впрочем, и не было, если не считать по первости безденежья. Вадик легко шагал по карьерной лестнице, внутренним чутьем понимая, где, когда и с кем ему выгоднее быть и что говорить. Тася искренне за него радовалась и гордилась.

Раздался шорох у входной двери. Показалось? Тася кинулась в прихожую: нет, так и есть! Опять пришел Вадим. Как будто ничего не случилось, и он просто вернулся с работы. Она метнулась обратно в комнату и закрыла дверь. Может быть, притвориться, что спит?

Через минуту послышались его шаги. Тася замерла. Раздался тихий, деликатный стук и снова тишина. Наконец, дверь осторожно приоткрылась, и широкий луч света из прихожей, как прожектор осветил Тасю. Словно начинающая актриса, впервые оказавшаяся на сцене, она чего-то напряженно ждала. Вадим кашлянул. Потом едва слышно вздохнул.

— Тася? Тась… — и осторожно вошел в комнату.

Он смотрел на профиль жены, и впервые за это время ему стало ее искренне жаль. Не так он себе всё это представлял. Вадиму казалось, что проведенные вместе почти пятнадцать лет, неизбежно сказались и на Тасе. Не сильно-то он размышлял, что для нее всё осталось по-прежнему. Как такое возможно? Сколько из их знакомых, поженившихся по обоюдной и горячей любви, уже давно разбежались? Он был уверен, что Тася тоже воспринимает их семейную жизнь, как уже некую скучноватую обязанность. Обеспечивает тыл. Так почему столько боли в ее глазах?

Все приготовленные легкие и красивые фразы вдруг развеялись. Теперь Вадиму стало даже неловко произносить патетические заверения в любви и верности вслух. Но сказать что-то надо. Она ждет. Он подошел ближе и сел перед ней на корточки, осторожно взял ее руку в свою. Удивился, какая холодная ладошка. Тася вздрогнула, но руку не убрала. Она вдруг порывисто обернулась, ее глаза лихорадочно требовали слов. Любых. Лишь бы услышать хоть что-то. Пусть скажет, что не любит и не любил никогда, пусть, наконец, прекратит эту пытку, и она останется в одиночестве.

— Тася, ты прости меня, — с трудом хрипло выдавил из себя Вадим. — Я… Я, правда, не знаю, как это всё получилось… Я не хотел.

Он помолчал немного и продолжил.

— Понимаешь, я сам запутался. Показалось мне, что я тебе больше не нужен.

— Не нужен? Мне? — изумленно повторила за ним Тася.

Вадим опустил голову. Он вдруг и сам поверил в свои слова. Поверил, что его роман с Алёной — это просто досадная случайность.

— Да. Ты так расстраивалась из-за того, что не получается с ребенком, что я стал злиться. Как будто я уже не важен. Я стал ревновать тебя, — вдруг выпалил Вадим.

Тася ошеломленно смотрела ему в лицо. Она не ожидала услышать от мужа признание в том, что он может ее ревновать. К кому?

— Я стал бояться, что ты найдешь другого мужчину, который сможет…

— Вадик, ты что? — перебила его Тася. — Как ты вообще мог такое подумать? Мне же никто не нужен, кроме тебя! Был не нужен, — поправилась она.

Они оба молчали. Банальная история, случавшаяся с тысячами семей до них, и ожидающая новых жертв после. На полу пересеклись две длинные тени: мужчина с опущенной головой и измученная женщина.

— Можно, я сегодня останусь дома? — тихо попросил Вадим, чуть сжав ладошку Таси.

— Оставайся, разве я могу тебе запретить?

Сгустившуюся вокруг них тишину, нарушил телефонный звонок. Вадик вздрогнул: «Черт! Как он забыл выключить звук?!»

Тася вскинула голову и всё волшебство, которое, казалось, окутало ее в плотный кокон, моментально улетучилось.

Она тут же выдернула руку из ладони мужа и затравленно стала следить, как он отвечает на звонок. Но оказалось, это Галина Ивановна хотела узнать, где сегодня будет ночевать ее сын. Оба облегченно выдохнули. Но в то же время, Тася поняла: так будет всегда. Любой звонок или сообщение вызовут дрожь и подозрения, слезы и закопанные глубоко-глубоко обиды.

Вадим лежал на широкой кровати. За стеной, совсем близко так же не спит его жена. На душе у него было хорошо и спокойно. Он радовался, что интуиция подсказала ему именно те слова, которые проникли Тасе в сердце. Он был в этом уверен. Чувство вины его окончательно покинуло, и он довольно улыбнулся — теперь нужно просто немного подождать.

Спустя неделю пригласил Тасю на самое настоящее свидание. Первая мысль у нее — позвонить Светке. Но решила повременить. Пора уже и самой начать решать свои личные проблемы. Где-то читала, нужно научиться делать то, что хочется.

Тася не знала, что это такое: делать так, как хочешь сама, не оглядываясь на других. А вдруг причинишь кому-то неудобство? Но решила попробовать. На свидание ей хотелось.

Другие мужчины пока виделись странными, чужими и неприятными пришельцами. Даже в транспорте она не могла находиться с ними рядом. Раздражало и одновременно пугало всё: их голос, запах, движения. Вадим тоже стал чужим, но виделся хотя бы безопасным.

Сходила в парикмахерскую, вышла оттуда шатенкой с приятным медовым оттенком. Заметила, как заблестели, заиграли глаза, как будто смыли с них грязно-серую муть. Так сверкают весной на солнце окошки, после того как хозяйка сполоснет их чистой водой. Купила новое платье. Затянула на талии ремешок, осторожно заглянула в зеркало и увидела там незнакомку.

Лазурно-синий цвет подчеркивал бледность кожи, но несколько взмахов кисточкой с румянами освежили. Аккуратные ровные брови прилежно подкрашены, как и глаза. Тася поймала себя на мысли, как это необычно и здорово собираться на настоящее свидание. Пусть даже с мужем.

Приходилось заново знакомиться с собой и учиться помнить о себе каждую минуту. Пусть для начала в мелочах: макияж, обновка, вкусное пирожное. Глядишь, дойдет дело и до главного — души. Трудно это. Пугалась до дрожи. Наверняка не получится. Хотелось просто снова забиться в угол и тихо дожить, догоревать уже свою судьбину. Ни котенка, ни ребенка, да и кому вообще нужна?

Попытку хоть что-нибудь сделать Тася списывала на весну. Всем в это время года хочется обновления, даже таким серым мышкам, как она. А может, снова качели ее настроения взмыли на время вверх. Как бы удержаться и не сорваться с высоты?

«Глаза боятся — руки делают», — говорила баба Агаша, когда Тася начинала канючить перед горой грязной посуды. Этот нехитрый принцип она решила применить и сегодня. «Попробую, а там видно будет», — тряхнула она головой. Другого выхода всё равно нет.

Опаздывать Тася не любила, а потому в ресторан пришла вовремя. Вадим ждал ее у входа. В руках у него были ярко-желтые тюльпаны — любимые Тасины цветы.

По его удивленному взгляду стало заметно, он не ожидал от скучной до оскомины жены таких преображений.

«Для меня старается», — подумал он, самодовольно поглядывая по сторонам. А Тася и, правда, выглядела чудесно — легкая, стремительная, необычная. Вадим поневоле залюбовался ею, когда она сняла плащ. Что-то новое и неуловимо притягательное появилось в жестах и манере смотреть на него вскользь. Раньше Тася не отводила от его лица глаз и всё время держала за руку, если они куда-нибудь выбирались. Сначала это раздражало, но потом привык.

Заказали вино. Вадим надеялся, что скоро Тася наиграется в неприступную крепость и снова превратится в удобную и податливую жену. Все женщины так поступают.

Обнаруживают измену, показывают мужику, что могут жить и без него, резко худеют или кардинально меняют образ, а потом снова принимают в семью. Вот и у них, скорее всего, этот романтический вечер закончится настоящим примирением в постели. Впрочем, в этом Вадик даже не сомневался. Всё-таки живут-то в одной квартире пока.

Однако нужно отдать должное — Тася смогла удивить. Ему даже не приходилось изображать интерес. Наоборот, он вдруг стал искрометно шутить и делиться впечатлениями о последних просмотренных новинках, со смехом вспоминал казусы, произошедшие на работе, радовался, когда Тася улыбалась в ответ.

«А она, оказывается, ничего. Стресс пошел на пользу», — благодушно размышлял Вадим, покручивая ножку бокала. Со стороны казалось, что они недавно познакомились и просто решили провести вместе приятный вечер. Всё по канонам букетно-конфетного периода.

Выйдя на минутку из-за стола, Вадим обнаружил сообщения и пропущенные звонки от Алёны. Быстро написал, что сегодня не приедет. Занят. Он торопился воплотить свой план, пока Тася предсказуемо поверила его словам и готова начать всё сначала. Мужчина удовлетворенно улыбнулся отражению в зеркале: всё будет хорошо! Возвращаясь к столику, он снова залюбовался женой и почувствовал уже забытое горячее желание обладать ею. Пора домой.

— Я подаю на развод, — вдруг громко сказала Тася.

Эта фраза повисла и тихо растворилась в воздухе.