Руны везде

Глава 12

Я быстро втянулся в ритм. Гена постоянно подчёркивал, что я должен думать только о своей работе, об остальном подумают другие. Действительно тут не городок N. Мы не окружены, на успех работает вся страна.

Мне совсем не нужно бродить по улицам Москвы и составлять схемы обороны, это давно делают самые грамотные офицеры. Типографии Москвы печатают карты, оборудуются и наполняются временные склады, устраиваются долговременные огневые точки, готовятся позиции, заранее минируются здания…

А мне нужно только проводить в кристаллотеке по десять часов, час эфира за четыре реальных дня, да четыре часа полигона. Всё это, понятно, не подряд, чередую, и для рыси терпимо, от усталости не падаю.

Нормальный кошачий график, сил хватает даже для Нины. Я решил, что она в любом случае станет крайней, поедет на восток, когда враг придёт на окраины. Потом мне надолго станет не до девушек…

Иногда обсуждаем с Геной тактику подземной войны. Метро для нас серьёзное преимущество. Станции не разрушить артиллерией и бомбами, там можно размещать войска. Русские могут держать на переднем крае необходимый минимум солдат и боеприпасов, скрытно и быстро перебрасывая под землёй резервы.

Потому только европеец будет стремиться к скорейшему захвату или нейтрализации метро. Логично предположить, что враг для этого использует численное превосходство в живой силе — танки же под землю не пропихнуть.

Вот выходы в подземелье на западных окраинах следует просто минировать, а дальше готовить засады и тоже минировать. Это вам не наверху, один пулемётчик в тоннеле положит батальон.

Противник всё-таки будет продвигаться на поверхности, и все такие точки входа станет контролировать трудно, и противник перестанет гнать солдатиков на убой, будет стремиться парализовать метро, будет посылать диверсионные группы из магов, диггеров и военных. Вот тогда к минам и засадам мы добавим группы магов и тотемных воинов.

Тогда-то и начнётся моя главная работа, а до того глупо выкладывать на стол все козыри, и Гена пока может не переживать. Майор Гудков же человечек, хотя и звучит гордо. Упрямо поднимается на задние лапки и лезет за добавкой.

Если что это просто тренировка. Он же под землёй командовать мной не будет, станет просто магом, особым бойцом, потому и кажется ему важным понять, как я это делаю. Почему он и Валера, сильные для их службы бойцы не могут простоять против меня больше минуты.

Они уже догадываются, что дело в простом зверстве. Зверь всегда предельно логичен, он «не способен к саморазрушению». Нужно почувствовать в себе зверя, представить себя зверем…

Хотя против меня, с настоящим зверем оно не поможет, против европейцев вполне может помочь парням выжить. Ребята то хорошо понимают и постоянно со мной дерутся. А я никому не отказываю, не хочу быть виноватым в том, что они однажды не вернуться из боя. Я всё-таки человек.

И каждым вечером новый обряд, наношу руны на ножи горностаям или росомахам…

Я больше не игнорирую фронтовые сводки и подробно изучил всё, что пропустил в госпитале. Европеец, конечно, попытался перерезать артерии, связывающие Москву с Новгородом, но северяне их остервенело защищали.

Выставили крупные силы северо-запада, и враг, понеся серьёзные потери, отступился. Если отвлекаться на сопутствующие задачи, опять ведь может не хватить сил и времени захватить Москву, а её захват тот явно считал ключевым.

Но вот европейские войска в последний перед Москвой раз прорвали фронт, и четвёртые «панцири» ринулись в прорыв. Далее их ждало всё, что и в предыдущих сериях, только в тот раз их послали больше обычного, и их явно с умыслом пустили в западные предместья. А они явно сдуру туда вломились. Наверно, думали, что уже взяли Москву!

Вот ничему этих людей жизнь не учит! Хотя европейцы, кто побывал в городе N, умерли или в плену. В частном секторе противника встретили свежие танковые части Гардарики и нанесли поражение.

Использовали знание местности, преимущество в подвижности танков «рысь-2» на рыхлом грунте, поддержку пехоты, временное отсутствие у врага артиллерии и танковый удар с запада отходящих войск. Неприятель потерял разом более десяти тысяч танков.

Аж завидно, блин! Однако Европу поражение не остановило, танков у неё ещё хватало, и производились они с дурной скоростью. Фронт сместился к предместьям, в бой вступили французские танки и пехота всей Европы при поддержке артиллерии, а из танковых батальонов новым приказом Совета обороны забрали всех магов, тотемных воинов и обычных парней, кто имеет опыт боёв в городе.

Тут не обошлось без нюансов. Ваня Котов, уже капитан, воевал в городке N на танках, так со своим танковым полком и продолжил в Москве. Мою дружину никакой Совет не может распустить, уже полковник Бирюков остался во главе дивизии, а комполка Смыслова убили, и Лютикова сильно ранили, вместо них теперь майоры Крайних и Сычёв.

В Центре же у нас сильно прибавилось народу. Кстати, сам Центр перенесли на восточную окраину. Не эвакуировали до последнего для конспирации и чтоб народ не смущать, а сейчас, похоже, уже некого стесняться.

Я во все глаза смотрел на своих ребят, а они любовались, какой я стал. Смущала их непонятная почтительность. Я же соскочил в госпиталь в самом начале, просто обгорел, а они вывезли все бои! Хотя ещё не все, война не кончилась, и кто следующий соскочит без возврата — солдатская судьба. И уж я-то использовал в тренировках всё, любую почтительность, чтобы парни тащили войну всегда.

Совместные тренировки сняли часть возникшего напряжения, а как вместе повоевали, так стали парни ко мне относиться, будто я такой с рождения. Противника мы встретили довольно рано, я ведь не мог усидеть, когда армия уже воюет за мой город.

А получилось всё довольно смешно. Однажды прямо на полигон явился Виталик Логинов. Вообще он на полигоне ошивается постоянно, даже собрался прямо идти в бой, но в тот раз подходит ко мне странно торжественный и говорит, что ко мне приехали Василий Петрович Беляевский с другом его волосатым фотографом Федей, и я просто должен с ними поговорить.

Ладно, пошёл за Виталей, а тот привёл меня на плац. Там рядом с крытым грузовиком стояли господин репортёр и его приятель. Поздоровались, и Василий Петрович говорит:

— По опыту боёв солдатами совместно с инженерами и врачами разработано дополнительное снаряжение — жилетки-разгрузки для удобного размещения боеприпасов и броневые жилеты для защиты корпуса человека от осколков и шальных пуль. Большинство ранений именно от осколков и случайных пуль, а попадания в корпус лечатся труднее всего. Жилеты должны прикрывать важные органы. Это снаряжение одобрено к использованию Советом обороны, однако в плановое производство они попадут ещё нескоро, а ребята уже получают ранения. Тут веское слово сказала общественность. Фонд «Детский праздник» оплатил разработку и производство лёгких и прочных пластин для бронежилетов, а так же пошив и сборку изделий. Каждый человек, если хочет помочь фронту, шлёт в фонд деньги или шьёт жилеты дома по напечатанным в нашей газете выкройкам с соблюдением указанных условий и тоже высылает в фонд…

Я слушал господина репортёра с невозмутимым видом, а сам внутри тихо отекал. Я же никому тут не говорил про бронники и разгрузки, они всё сами! Когда их начал использовать СССР? Кажется, начиная с войны в Афганистане. А США? Немного раньше, с Вьетнама. А эти⁈ Они тут имеют хоть какое-то представление о неумолимых исторических законах⁈

Василий Петрович же говорил далее:

— Мы получили первую партию броневых жилетов и разгрузок и по решению наших читателей привезли их московскому боярину Артёму Большову, чтоб он раздал их защитникам Москвы.

Не! Хотел же для пехоты броню? Вот мысли сходятся не только у гениев. Однако я в бою это таскать не хочу…

Хотя придётся. Люди же часто последнее от себя отрывали, чтобы прикрыть лично меня, оболтуса такого. Я спросил Василия Петровича:

— Сколько комплектов?

— Пока сто, — смущённо ответил он.

Я сказал Виталику:

— Пошли за пацанами, — и проговорил Беляевскому. — А вы тут постойте, мы быстро.

Сходили на полигон, отозвали магов и тотемных сто человек, на всех, понятно, не хватало. Вместе вернулись, и я приказал получить подарки общественности. Мне и Витале не досталось, но духом мы не упали. Сказал репортёрам, что мы очень благодарны, и чтоб везли ещё, а парням заявил, что отныне они будут тренироваться только в жилетах.

Ребята отнеслись серьёзно. Так горностай Женя, выиграв жребий, предъявил нагрудную пластину жилета и попросил руны «непробиваемый». Я каждый вечер проводил магические ритуалы, и каждый раз парни просили руны на пластины жилетов.

На другой день репортёры привезли ещё сто комплектов, а через день приехали какие-то девушки от редакции без Беляевского, но с двумя сотнями бронежилетов. Нам уже хватало, так я спросил Виталика, кому из пехоты нужно срочно помочь.

Ну, просто передать кому-то жилеты не возникло и мысли. Если мы куда-то собрались, то оно явно не просто так. Логинов идею схватил на лету, и мы в полной экипировке, при оружии и с мешками всем составом прошли на метро.

Специально для нас подали поезд.

По пути Виталик сказал, что очень правильно мы придумали раздавать жилеты. Враг ломит повсюду, действует на окружение и, пользуясь численным превосходством, почти в открытую накапливает силы. То есть решений своих скрывать даже не пытается. Вот надо его за это наказать.

Приехали мы под утро. Меня проводили к капитану Свиридову, и я вручил ему пакет с приказом. Быстро нашлись провожатые, моих ребят проводили на позиции. Раздали защитникам жилеты и разгрузки, пояснили, как всё это надевать и потом с ним бегать.

Слов нет, первая версия получилась тяжеловатой, но ведь мои бойцы все таскали бронежилеты, и это в их пользу говорило лучше всего. «Не желай другому того, что не желаешь себе».

Вот более-менее огляделись, а там рассвет, и враг начал атаку. Первыми заговорили тяжёлые миномёты, и на городские двухэтажки враг устроил артиллерийский налёт.

Я тогда подумал, что этакое вступление мы могли бы и пропустить. Хорошо, что успели раздать бронники. Вот только подумал, ещё не улеглась кирпичная пыль, как вражеская пехота пошла в атаку.

Дистанция меньше ста метров. На таком расстоянии боевой маг превосходит снайпера, а у нас парни ещё и с опытом таких дел. У неприятеля были снайперы, в самом начале точно были. Потом как-то резко закончились — я перестал чувствовать враждебные взгляды.

Ну и тотемные бонусы включились полностью. Я ощутил мощный прилив сил, работа росомах и горностаев. И с новыми силами врубаем рысье подавление. Европейцу стало очень неприятно лежать на нейтральной полосе, зашевелился, отползая. А врагов расстреливают маги, как в тире.

Кто-то всё же смог уползти, так как враг начал новую попытку. Снова артобстрел, далее атака, но под прикрытием десятка французских танков. Я впрямую наблюдал, как действуют противотанковые гранатомёты. Это оружие точно стало у нас массовым.

А пехотинцы мне сказали, что у них вообще много всяких гранатомётов, не только противотанковые. Есть маленькие и простые, а есть станковые барабанного типа и крупного калибра — все фугасного или осколочного действия.

Просто в тот раз опять до гранат не дошло, положили супостата среди обломков гораздо раньше. Опять рысье подавление, и враг пытается отползти.

До обеда супостат атаковал ещё два раза. Ели на боевых постах, но пищу принесли ещё горячую. Мне с нюхом рыси стало ясно, что еда долго томилась в термосах и готовили её явно в столовке.

Лично я сожрал всё и не поморщился, тем более не стал выдавать военных тайн, людям нравится — вот и нечего портить аппетит замечаниями. Этим всегда есть кому заняться. Я ещё компот не допил, вражина начал обстрел из орудий и миномётов, совсем этот европеец попутал!

Неприятель кроме послеобеденной предпринял ещё две попытки штурма, гнал французские танки полтора и два десятка, в результате совсем загромоздил тушами подбитых машин проезды.

Да под занавес пригнал откуда-то стрелков с оптикой. Но им же надо время, чтобы вычислить цель, навести оружие, а маг стреляет, как только почувствует враждебный взгляд. И на нём не написано, что он маг.

Вообще пехотинцы на вражеских снайперов сильно жалуются, выбивают гады командиров, пулемётчиков, гранатомётчиков. Только эти стрелки позволяют врагу продвигаться, не будь их, наши солдатики бы покосили вчетверо больше противника. Вот как сегодня, только благодаря нам ребята более-менее уверенно провели этот день.

Некто на той стороне выбрал лимит трупов и спалённой техники на сутки и пока угомонился. Я важно сказал, что всё из-за бронежилетов. Чтоб носили. Вечером поужинали на месте, да когда стемнело, я провёл магический обряд специально для капитана Свиридова. На грудную пластину его бронника нанесли руны «непробиваемый», пожелали ему проносить жилет до победы и тоже на метро поехали домой.

Только обратно ехали с двумя пересадками и ждали на перронах по полчаса. Ага, нам уже можно не спешить, подойдут и попутки. А что у парней с утра тренировки по расписанию, их проблемы. Добрались в Центр около полуночи.

На другой день сразу после обеда принесло журналистов из «Голоса Москвы». У них свой общественный фонд, но бронежилеты они притащили почему-то ко мне. Так захотели их читатели! И так хотелось их послать! Вместе с читателями!

Но вот же лежат бронежилеты, а кого-то уже сегодня ранят в живот. Или в лёгкое. Хмуро сказал, что раздачей жилетов займусь ночью. Журналисты ушли писать свои статейки, а Виталик пошёл узнавать, кому срочно нужна магическая помощь.

Как стемнело опять на метро, далее почти полный повтор первого боевого дня. Под конец новому капитану на пластину бронника поставили руны «непробиваемый» и на попутных поездах вернулись домой.

Только я своей властью отменил все обязательные занятия, дал парням отдохнуть. Просто чувствовал уже. Начальство подумает, что раз уж мы всё равно воюем, так какая нам разница, где ночевать. А бронежилеты и без нас выдадут.

Как в воду глядел! После очередного эпизода велели сидеть на месте, воевать и ждать приказа. Мы попали в поле зрения штабов, и те сразу принялись нас применять во все тяжкие.

Ночью пришёл за нами поезд, на метро проехали к новой дислокации. Задача участие в контрударе. Мы уже опытные, сможем взаимодействовать с танками.

Парни в машинах попались незнакомые, но хоть и обычные люди, точно не новички. С ними именно взаимодействовали, мы их прикрывали от гранатомётов и за их стальными тушами прятались, а они поражали вражеские танки и стреляли по заявкам — в основном били по окнам.

Снова наказывали европейца за пренебрежение и дерзость. Слишком он увлёкся и глубоко вклинился в нашу оборону, так его отрезали. Хотя целью атаки и были резервы врага, окружённые тоже прожили недолго. С утра отбивали их отчаянные нападения.

Ночью нас сменила обычная пехота, и нам разрешили ехать в Центр мыться и отсыпаться. А как стемнело, новый приказ…

Повидал скандинавских стрелков, даже пообщался с настоящим шведским бароном, их командиром и заодно властелином. Он к тому, что я тот самый Артём Большов, отнёсся без эмоций. Ну, подумаешь, я кого-то убил на дуэлях, он тут только этим и занимается, убивает европейцев.

Да, барон считает себя тоже европейцем, а русских дикарями, но он разочарован в Европе — та просто хочет ограбить северные народы и его лично. Вот он тут лично воюет за варварскую Москву потому, что не хочет этого. И русские варвары неплохо платят за европейскую голову, он уже хорошо заработал. Шведский барон, конечно, серьёзный маг и многое понимает, но северяне, как всегда, кратки и суховаты.

Видел и восточные дивизии. Кто живой вырвался в Москву, тому предложили на выбор — возвращаться с заработком к себе или остаться и заработать ещё по повышенной ставке, ведь они считаются уже опытными бойцами.

Большинство уехало, а я разговаривал только с офицерами тех, кто остался. Рядом с ними уже не стоят заградотряды, русское командование не делает большой разницы между ними и своими войсками.

А зря! Свои же все поголовно мечтают о победе, о конце войны, а они стали настоящими воинами, для них война заканчивается только вместе с жизнью. Они говорят, что сначала война приходит к человеку, с некоторыми она остаётся навсегда, и такие люди всегда находят новые войны. Офицеры в тех дивизиях очень эмоциональны, их сравнения, как всегда, красочны и цветасты.

А я где-то посредине и вообще дальтоник. Для меня существует лишь два цвета, чёрное и белое, свои и чужие, и до конца своей войны я тоже не мечтаю дожить, просто стараюсь об этом не думать.

Забавно, что чужие командиры часто просят нанести руны на пластины недавно полученных бронежилетов, и я, усмехаясь, всегда иду навстречу. Всё это кажется мне смешным.

Важно лишь то, что мне исполнилось двадцать, и я воюю в родном городе. В вересне противник из пушек разрушил итальянскую крепость, известную как Кремль, и оповестил об этом весь мир. А я под землёй встретил врагов и всех убил. Сдирал когтями кожу с вражьих морд. Первый раз в Москве.

Враг в Москве уже месяц и всё ближе подбирается к центру города. Кремль его артиллерия разрушила, мой бывший дом разнесла, ещё несколько не таких эмоционально значимых зданий, и на этом для европейца хорошие новости заканчиваются.

В городе, как в лесу, нет чёткой линии горизонта, артиллерию наводить очень трудно. Неприятель прячется в зданиях. Можно снарядами снести любой дом до фундамента, но уничтожить все дома в городе не сможет даже вся Европа. Своя артиллерия врагу практически не помогает.

А русские, будто сами готовы снести свою Москву — постоянно что-нибудь взрывают! Многие большие дома заминированы и снабжены радиодетонаторами. Так, отдав сигнал по радио, они взорвали все железнодорожные станции, когда на них прибыли европейские грузы, и постоянные налёты авиации затрудняют восстановление.

Войска снабжаются автотранспортом, и над колоннами постоянно висят русские штурмовики. В небе не прекращаются воздушные бои, и в нём европейцы не могут добиться победы.

Улицы заминированы, из каждого окна танки поражают гранатомёты. Штурмовать дома идёт пехота. Для этого требуется многократное превосходство в численности, ведь русские плюс ко всему превосходят европейцев в снайперах.

Но где сосредоточить резервы, чтобы по ним не нанесли внезапный контрудар при поддержке танков, или чтобы не накрыла русская артиллерия? И как снабжать всю эту массу войск, если нельзя поручиться за безопасность временных складов?

Русские диверсанты проходят по подземным коммуникациям и наносят страшные удары. Противник под землёй тайно и быстро перебрасывает войска практически в любую точку и наносит европейцам очередное поражение.

Европейскому командованию сразу было ясно, что, не захватив контроль над метро, город на поверхности не взять никакой Европе ни за какие сроки. Довольно быстро европейцы поняли, что обороняться под землёй ещё удобнее, чем на поверхности, один солдат с пулемётом надёжно держит тоннель против любого количества вражеских солдат.

Но любое количество обычных солдат беззащитно перед магом! По всей Европе вербуют людей с магическими способностями и везут в Москву. Европа начала магическую битву за подземелье Москвы.

Они уже изменили цель, теперь им нужен не контроль над метро, их устроит нейтрализация. Пушками стремятся разрушить электростанции Москвы, чтоб обесточить метро.

Но власти Гардарики с момента начала боёв за город перевели весь транспорт на работу строго по военным графикам, в метро гражданских просто не пускают. Русские снизили энергетические затраты, и Москва подключена к электрической системе страны. К тому же электростанции на востоке города уже недосягаемы для артиллерии европейцев, их постоянно пытаются разбомбить «штуки» и десятками догорают на земле.

Под землёй европейцы больше не ставят себе больших задач, не лезут батальонами на пулемёты, а стараются просачиваться и проводить диверсии. К сожалению, в метро очень много выходов из канализации и прочих технических тоннелей.

Противник даже регулярно добивается тактических успехов. На места аварий спешат ремонтные поезда. Я это знаю точно, ведь ремонтные бригады работают строго под прикрытием сильных магов. Последствия быстро ликвидируются и не оказывают существенного влияния.

По опыту оккупантов перед каждым локомотивом ставится платформа охраны. В промежутках между поездами летают дрезины с магами, их задача — почувствовать врага в квадрате, чтобы тут же резерв устроил облаву.

В штабе нарисовали маршруты и назначили время и запустили в дозоры магов. Кроме сидения в резерве, обычная моя работа. Группу возглавил я, со мной маги Виталик, Гена и Валера и тотемный росомаха Петя. Я ещё и рысь, четыре сильных мага усиливают два тотемных бонуса.

И ничего странного, в дозоры ходят только очень сильные маги, а эти трое быстро освоили усиление тотемных бонусов при моей заинтересованной поддержке.

И ничего личного! Насколько сильный Виталик, я смог убедиться давно, а для Гены и Валеры скоротечные магические схватки насмерть просто профессия. Ну, а Петю беру потому, что магу всегда не хватает любых сил. Я же военный маг…

То есть стал военным в тоннелях города N. Хорошо помню, как убеждал себя, что спускаюсь под землю не потому, что со своей магией всегда могу уйти из обречённого города. Я внушал себе, что должен убивать европейцев, чтобы за всеми пришла Гардарика. Потом говорил себе, что мне это просто нравится… даже необходимо…

И вот убили Алёшу Дымова, и я стал военным магом. Такими смешными и стыдными стали мне все эти переживания! Я всегда понимал, что они смешные и стыдные, потому и ходил один, чтоб никто меня не видел… или быстро после этого погибал.

Теперь всё это детство в прошлом, и я спокойно забрал себе сильнейших известных мне магов. Ведь что такое дозоры? В принципе те же дуэли, только без каких-либо правил. Никто не скажет «начали», вернее это уже сказал в самом начале Совет обороны, и его не волнует, что кто-то не понял. Повторов не будет…

Я чувствую магические искажения в эфире и сгибаю руку в локте. Я иду первым, соратники верно поняли сигнал. Моё личное преимущество — я чувствую врага раньше, чем он может меня ощутить.

Противник пока просто сосредоточен, старается как можно дальше «слушать» эфир. Я довольно уверенно представляю себе его местоположение. Лучшее знание тоннелей наше общее преимущество.

Намечаю точку встречи и веду туда группу. Парни строго по инструкции снизили магическую активность, сжались, враг определит их присутствие только на дистанции визуального контакта.

Они не случайно самые сильные, я знаю, как использовать чужую силу. Пока, правда, всего в двух заклинаниях, но я могу складывать возможности группы. Плюс Петя всем добавляет три четверти номинала.

Я приказал потушить фонари, мне свет не очень нужен, а парням сейчас он даже опасен. Через минуты из бокового тоннеля вышли пятеро с фонариками. Началось!

Мои маги генерируют врагам сразу двух фантомов — один я с места стреляет в них из пистолета, другой скачками к ним приближается. Ну, а я бегу в двух шагах сзади и сбоку, чтобы не попасть под случайную пулю…

Не! Гена и Валера точно пристрелили бы по европейцу, но остальные ведь будут стрелять в ответ на вспышки выстрелов, а учитывая, что слабаков тут нет, не поздоровилось бы даже Гене и Валере, а интеллигентный Виталик точно поймает пулю. И вообще оно нам надо? Это на секундочку не дуэль, а война, лучше разъяренной лютой рыси перейти в ближний бой.

Враг расстрелял моих фантомов и успел выдохнуть. Вот и «вторая часть Марлезонского балету» — врубаю рысье подавление. Мои ребята меня усиливают, я сам себя усиливаю и полностью рву дистанцию. Выпускаю когти, и первому из темноты прилетает скальпирующий удар.

Мне источники света не нужны, главное — не попасть под их фонарики, но враги смотрят в другую сторону — Гена, Валера и Виталик открыли отвлекающий огонь из своих «парабеллумов» по фонарикам. Но хоть он и отвлекающий, два врага падают прострелянные, пока я с трёх сдираю кожу. Вообще, пощёчины, кабы не выпустил двухсантиметровые когти на передних лапах.

Эти успевают увидеть мою физиономию и умирают от сильных впечатлений. В тоннеле при свете фонариков у меня особенно колоритный образ. Как меня только свои терпят?

Привычка вторая натура. Парни подошли, обыскивают жмуров. Пока я царапал землю, чистил от ошмётков плоти и крови когти, нашли в сумках взрывчатку, детонаторы. Готовили хлопчики взрыв под поездом.

Мертвецов оставили, как валялись, по-честному нагрузились трофеями и пошли к станции. Радио под землёй практически не работает. Доложим дежурному о контакте и его результатах, а дальше согласно приказу.

Продолжим дозор, или срочно поедем на место аварии. Кому-то из врагов везёт пройти через охотников. Даже не представляю себе, как им удаётся! Наша группа за один обход ликвидирует в среднем три группы врагов. Неужели этим европейцам совсем жизни недороги⁈