Руны везде

Глава 16

Дождался воскресенья, после завтрака вызвал машину и велел ехать в загородный дом. Только попросил остановиться у коммерческого гастронома, они в Москве начали работать одни из первых.

Набрал два пакета гостинцев и поехал видаться. Расцеловал Миланью, вручил ей пакеты и с ней вместе раздавал подарки бойцам. Попутно расспрашивал народ о проблемах, но чувствовался душевный подъём. Увечные солдаты считали, что в войне наступил долгожданный перелом, далее наша будет брать верх — остальное всё неважно.

Закончили обход немаленького дома. Миланья с одной стороны жаловалась на его размеры, хлопотно поддерживать чистоту и топить столько печей, а с другой приходится тесниться, здание под госпиталь не замышлялось. Комнаты проходные, почти нет коридоров. Та же столовка для такого числа больных маловата, кушают в два потока.

И ещё эти парни с автоматами! Без них мало места! Я сообразил, что это работа Гены Гудкова, но не он же всё это придумал. Сказал Миланье, что без этих парней все тут будут искать пятый угол, это охрана госпиталя и особенно Светки с Ваней. Миланья горестно вздохнула, но, кажется, всё осознала.

Как раз в детскую мы и направлялись. Малыши мне обрадовались, забрались на руки и лепетали:

— Папа! Киса!

Ребятам я такой явно нравился, они даже считали, что я такой и должен быть. Малыши с удовольствием трепали мне шерсть, катались на мне, держась за уши, я их невысоко подбрасывал, а они смеялись или кричали:

— А меня! А я! Папа, киса!

Провозился с ними до обеда, покормили меня в столовке в первой очереди. Заметил молодых, здоровых ребят с дисковыми автоматами на ремнях за спинами.

Ну, где им ещё питаться? Сам сходил за Валерой и водителем, позвал к столу. Спокойно пожелал всем приятного аппетита и съел всё, что дали, не проявляя эмоций. Вообще, по-моему, пересыпали специй, но мой вкус очень особенный.

Лучше помалкивать, а то ж будут давать в отдельной мисочке. Где-нибудь на полу. А там и до лоточка недалеко. Вот детки подрастут, вполне могут устроить. Пока маленькие, они все прелесть, а дальше…

Попрощался на неделю и в грусти велел ехать в Центр. Сразу отправился в кристаллотеку, а то всё времени нет. До ужина записывал крайние бои. Забавно пересматривать недавнее своё прошлое в цвете — эфир всё видит только так.

Потом ужин, обязательный обряд и можно ехать на городскую квартиру к Наташе.

В понедельник опять вместо политинформации сержант Аркаша вызвал в кабинет майора Антонова. Захожу к нему, отдал честь, пожелал здравия. А за столом, кроме Петра Алексеевича, сидят Виталик Логинов и какой-то седой, стройный дед в чине генерал-майора.

Хозяин предложил мне проходить и присаживаться. Первый заговорил Виталик:

— Вот познакомься, Тёма. Кузьма Аристархович Кошкин, в прошлом мой наставник в школе Журавля, а теперь консультант Совета обороны. Он согласился для начала на тебя посмотреть.

Дедушка с простецким, располагающим лицом смотрел на меня весёлыми синими глазами.

— А потом? — спросил я неприязненно. — Я вам не какой-то зверь просто всем показывать!

— Я не все, — добродушно молвил Кузьма Аристархович и обернулся к Логинову. — Спасибо, Виталик, парень действительно очень интересный, — он повернул ко мне лицо. — Майор о тебе немного рассказал. Ты, кажется, занимаешься боевым применением магии?

Я молча кивнул.

— Только ты этим занимаешься с начала войны, а я всю жизнь, — заметил Кошкин. — И первое тебе замечание. Ты разбираешься в воинских званиях? Слышал о воинских наставлениях?

— Так точно, генерал-майор! — ответил я чётко, подскочив и отдав честь.

— Хорошо, садись, — сказал мне дед и снова обратился к Логинову. — Пожалуй, ты прав, я им займусь, — он обернулся ко мне. — Отныне я твой куратор от Совета обороны, в Москве мои советы имеют силу приказов. Что надо сказать?

— Слушаю! — вскочил я, козыряя.

— Так-то, — проговорил дед. — Да ты садись и больше не вскакивай. У меня для тебя есть ещё немного советов. Второе тебе замечание — ты не умеешь отделять главное от второстепенного. Сколько за последнюю неделю ты провёл на полигоне? Нисколько. Допустим, тебе оно особенно не нужно, а кто будет работать с твоими парнями? И сколько ты провёл в кристаллотеке? Нисколько. Некогда тебе, бабло рубишь с князя Москвы. Приказываю отныне коммерческие твои похождения отменить. С князем Москвы я поговорил, других пошлёшь сам. Можешь отвечать сидя…

— Слушаю, — сказал я угрюмо.

— Не грусти, денег тебе хватает, — угадал мои мысли дед. — А будет не хватать, Мирзоев разморозит из твоих капиталов. Это тебе третий совет, поговори с ним со всем вниманием.

— Слушаю, — ответил я уже без эмоций.

— Да пойми ж ты, что деньги заморожены условно, чтоб боярство с ума не сходило! Когда бабки не потратить на яхты, девок и кабаки, их как бы и нет! — вспылил старый. — Тем более на рестораны и девушек ты и сейчас находишь!

— Мне твой Совет хорошо платит, — небрежно ответил я. — Ты ещё солдатские заморозь!

— Сам заморозишь, если я прикажу, — сказал спокойно Кузьма Аристархович, глядя прямо в мои кошачьи глаза.

Я уверенно встретил взгляд его очень жёстких глаз. Ну, ещё один генерал-майор вылетит с лимонкой в жопе, а окошко Антонову новое поставят.

— Тёма! — воскликнул Виталик.

— Забирай его, откуда приволок, — глухо попросил я Логинова. — Лучше убери от греха.

— Какой тебе грех, если ты зверь? — повысил голос Кузьма Аристархович. — Или ты всё-таки человек?

Я немного смутился, но нашёл силы ответить:

— Я исполняю приказы, если они не касаются моей частной жизни, — я оскалился. — Ты же знаком с воинскими наставлениями?

— Хорошо, пусть всё, что касается, считается советами, — покладисто ответил дед. — А теперь слушай и не перебивай. Да, цены на продукцию и другой маркетинг устанавливают советы, но ни одно твоё предприятие не работает в убыток. И ты получишь всю прибыль и свои заводы после войны, — он горько усмехнулся. — Ты прямо сию секунду делаешь на войне деньги! Миллионы рублей!

— И тут мне должно стать стыдно? — спросил я насмешливо. — Попробуй повторить мне это на фронте, лучше во время боя.

— Просто имей в виду, что на дело у тебя деньги всегда будут, — спокойно проговорил Кузьма Аристархович. — Прекращай гоняться за левыми заработками. И ты тут что-то говорил о фронте. Вот твоё главное дело, всё внимание на то, чтоб твои парни на войне выживали! Слушай последний приказ — я с тобой похожу какое-то время. Буду что-то советовать, постарайся сразу не набить мне морду.

— Слушаю постараться, — ответил я.

— Тогда куда сейчас Тёма? — обратился дед к Петру Алексеевичу.

— Обычно ехал на лётное поле, но раз такое дело, отправляется на полигон, — ответил тот.

— Пошли, Тёма, на полигон, — ласково позвал Кузьма Аристархович.

Кузьма Аристархович надел танкистские комбинезон, ботинки и шлемофон, что нашли ему по размеру, и из склада направился за мной. Вместе на свежем морозном воздухе застали окончание политинформации. Я сказал парням, что поездка к авиаторам отменяется, и все приступили к занятиям. Частью отправились в кристаллотеку, а большинство пришли на полигон к новым танкам.

«Лютые рыси» по десять штук четыре дня привозили трейлеры — машины практикантов, батальона Слава Скорых, а свои ласточки мы оседлаем на фронте.

Получили мы другие машины, и требовалось менять задачи, а с ними и программу подготовки. Только подумать мне было сильно некогда, потому скомандовал я личному составу общее построение, объявил о физической подготовке и погнал ребят рысью.

Ну, не знаю я способа подумать лучше, и тренировка физической формы ещё никому не мешала. Дед пробежал со мной кружок и остановился на пятачке в самом начале. Возраст всё-таки, к нему парни и голов не повернули, пыхтели и топали за мной, а я думал.

Центр так и получал лучших выпускников из танковых учебок княжества, да и пацаны там стали к нам очень хотеть, даже стремиться. Так мне с некоторой гордостью сообщал Пётр Алексеевич.

После возобновления работы по танковому профилю к нам заглянули танкисты-отпускники и приехали по направлению из своих частей. У некоторых даже получится кого-то увести в свои части, а не самим остаться у Славы.

Специально для таких танкистов оставили у нас танки «рысь-2». На них ребята должны отрабатывать взаимодействие с пехотой. Тут почти без изменений, только пехотные батальоны пока не зовём, но продолжаем работать с росомахами и горностаями. А те, кто ещё воюет в подземельях Москвы, пусть пока считаются резервом.

Потом станут реальным резервом. Учебка в Семёновске пока недоступна, в Центр шлют молодых магов Московского княжества и из ханств. Может, тут и оставить? Слава Скорых точно сманит, и другие отдельные батальоны мимо магов точно не пройдут.

У них же с «лютыми рысями» снизятся потери! Да и сейчас при всей их активности и результатах теряют батальоны намного меньше, чем в обычных танковых частях.

Ладно, пусть берут магов, только обязательно с тотемными воинами. За обмен с тотемными кланами цена прежняя — два воина за восемь знакомых с усилением бонусов магов.

Да только маги и тотемные покроют все потери практикантов! Обычные танкисты точно смогут разбирать лучших выпускников, некоторые вот так просто заберут даже магов-танкистов!

Это, вообще-то, очень хорошо, Центр станет работать, как и задумывалось, на общую боеспособность. Только бы мои и практиканты к рекрутам не охладели. Нельзя допустить, чтобы в армии появилась элита, чтобы кто-то самоустранялся от общего дела…

Сделали пять кругов, всего три километра, и я распустил ребят для индивидуальной подготовки, только сказал, чтоб к танкам пока не подходили, а работали бы с молодёжью.

Ко мне подошёл Кузьма Аристархович и сказал:

— Я обещал рядом с тобой ходить, о беге уговору не было. Извини, годы.

Я отжимался в положении «упор лёжа» и проворчал:

— У всех свои трудности.

— Так пока ты на одном месте, — продолжил дед. — Разреши тебе кое-что объяснить. Тебе интересно, что такое магические кланы и зачем они нужны?

— Очень интересно! — просипел я, выполняя упражнения.

— Ты добивался своего положения сам и дрался на дуэлях лично. Но, видишь ли, люди редко дерутся один на один. Группа всегда сильнее самого сильного одиночки, если её члены обучены действовать вместе. Вот тебе собственно и ответ, что такое магические кланы и зачем они нужны. Мы храним древнее знание и можем уничтожить любого, самого сильного мага. Мы не можем уничтожить другой магический клан, поэтому учимся сосуществовать и договариваться. Мы храним мир между княжествами Гардарики. Это тебе ещё один ответ, зачем нужны кланы…

Мне надоели отжимании, и я перешёл к прыжкам из глубокого приседания.

— Но сейчас война, и тебе как военному больше интересно, что тебе даст это знание. Воюют всегда без правил большими группами, а это наша прямая обязанность…

Я аж встал на месте и уставился на Кошкина.

— Ты хочешь спросить, где мы были раньше? — участливо уточнил дедушка.

Я кивнул, и он усмехнулся:

— Мы консультируем Совет обороны с самого начала его образования. Собственно мы его и создавали. Ты всегда ощущал наши советы, только не знал, откуда они брались. Всё строительство вооружённых сил Гардарики нами всегда считалось одной из первостепенных задач.

Я кивнул и продолжил выпрыгивания, а Кузьма Аристархович заговорил далее:

— Допустим, ты уяснил про кланы и теперь думаешь, на кой ты мне сдался. В твои руки страна вложила страшное оружие, «лютого рыся», ты работаешь с танкистами. Да-да, не только ты, я буду работать и с Костей Гаевым, ты просто первый. Мне поручено Советом обороны работать с вами напрямую, — старый сделал небольшую паузу и ехидно спросил. — Ты ведь и сам уже пытаешься использовать силу товарищей?

Я кивнул, как честный человек, и для разнообразия решил походить на руках.

— Самое начало в подготовке групп часто главное, — продолжил он. — Называется командостроительство. Любая команда состоит из индивидуумов. Ты как всякий сильный лидер просто задаёшь высокую планку и заставляешь ребят тянуться за собой. Тебе неинтересны они сами, а у них могут быть разные мотивы. Кто-то считает, что так лучше всего служит Родине, то есть они высоко ставят общественное. А кто-то старается использовать чужую силу для достижения личных результатов — для выживания, высокого социального статуса, уровня благосостояния. Разберись с мотивами парней, пойми, что ими движет…

— И выгони шкурников? — уточнил я, прыгнув с рук на ноги.

— Зачем? — удивился старый. — Всё можно использовать, нужно просто знать, что, от кого ожидать в конкретных ситуациях.

— То есть я их должен терпеть⁈ — воскликнул я.

Кузьма Аристархович рассмеялся! Он ехидно спросил:

— А не из шкурных своих интересов ты недавно готов был вонзить в меня когти?

Я, чтобы скрыть смущение, перешёл к отработке сальто вперёд с места.

— Да тебе стыдно! — воскликнул Кузьма Аристархович. — Сразу видно, что обучался в гимназии вне клана! Меня наставники отправляли голышом на базар отводить глаза, и гоняли туда, пока я не перестал испытывать стыда! В этом мире вообще нет стыда, это чувство — слабость, которую бесстыдно против тебя используют!

Он покачал головой и подвёл итог:

— Запомни эти вещи: В жизни нет стыда. Использовать кого-то тем более не стыдно. А чтобы эффективно использовать, нужно знать людей. Живи с этим, разбирайся, работай, а я пока пойду — у меня и без тебя много дел. Скоро увидимся.

Я приземлился на задние лапы и в спину ему сказал:

— До свиданья.

Кузьма Аристархович не вызывал у меня почтительности, и издаваемые им звуки я считал неважными. Вернее, я считал неважным, что эти звуки издал какой-то дед, а сами слова заставили на многое посмотреть иначе.

Я вглядывался в парней и старался понять, что же ими движет. На первый взгляд, это точно была не любовь к Родине, о Родине русские вообще не говорят. Мы все помалкивали на политзанятиях и слушали инструкторов.

Говорить в быту о ненависти к врагу тоже считалось глупым, и я даже неуверен, что ребята испытывают к европейцам что-то кроме брезгливого презрения. Ну, как ненавидеть глистов? Это просто черви, лучше не портить окружающим аппетит и эту мерзость не упоминать.

Да, идёт страшная война, но что поделать, коли таковы их жизненные обстоятельства. Они молоды и всё равно такие, как есть — смешливые, обаятельные, симпатичные ребята. И всегда будут такими, несмотря на любые обстоятельства.

Они все действительно тянулись за вожаками, стремились к невозможному, но в экипажах и подразделениях ярко включали обаяние. Даже если ребята его для чего использовали, они просто вот такие сами по себе. И пусть себе используют, их симпатичность и обаяние — это обаяние всей команды.

Новички тянутся к нам не потому, что мы крутые, а просто все классные ребята, у нас трудно, но и очень комфортно. Нам редко нужны новички, но мы никогда не испытываем с ними трудностей.

Люди в подавляющем большинстве судят по себе, и я иначе взглянул на себя. Моя пятнистая шерсть, уши и когти — это же так прикольно! И я запретил себе себя стыдиться, после каждой зарядки валялся в снегу, точил когти об кору деревьев и другие деревяшки, весело смотрел прямо в глаза кошачьими глазами.

На меня приходили любоваться, несмотря даже на мой приказ не стоять, а хотя бы обтираться снегом. Я повторял себе, что у меня нет стыда, он в любом случае не станет способом на меня влиять.

И я сам с себя такого умного просто смеялся. Искал конкурентные преимущества, чтобы вычислить заправил Гардарики. А надо было просто внимательно просмотреть детские воспоминания бояр! Ну, некогда мне, Кузьма Аристархович сам пришёл ко мне, представился и основное рассказал.

Он представляет древних колдунов, у кого нет слабостей, кто использует всех для достижения своих целей. Если они занимаются этим достаточно долго, получается, что у них власть над Гардарикой.

Им не нужны титулы, официальное положение, эти консультанты просто влияют. Кстати, мне интересно, есть ли у Гардарики разведка? Я недавно видел одного из главарей.

Естественно он ничего не знает об операциях, связанных с моим переселением и убийством семьи Артёма, на прямые вопросы он ничего мне не скажет. Да это уже неважно, я просто знаю, что такие деятели точно есть.

И тут важный момент. Если они разведка, это не разведка Гардарики — у них нет хозяев, никто не может отдавать им приказов. Колдуны сами по себе, они разведка в Гардарике. Им всего лишь проще, чтобы интересы страны совпадали с их собственными интересами.

Получаем очень стройную систему. Наверху сидят те, кто хорошо знают, чего хотят, и они используют большую часть молодых и энергичных втёмную, и не перед чем не останавливаются. В результате их интересы всегда совпадают с интересами страны.

А когда молодые и энергичные могут всё понять, к ним приходит дедушка типа Кузьмы Аристарховича, и новый колдун становится одним из них. Гм, может стать одним из них. Со временем. Если не будет дебилом.

Признаться, я что-то подобное от Гардарики и ждал. Возможно, что мои догадки неверны, мною управляет предвзятость. Но для неё таки есть основания.

Чтобы я попал в Гардарику из своего мира, убили всю семью Артёма и того несчастного механика. Я сразу подозревал, что у главарей Гардарики нет жалости, а Кузьма Аристархович недавно сказал, что они не ведают и стыда.

И опять для этих людей ничего не будет стоить от меня избавиться. Просто мы снова ситуативные союзники — на Гардарику пошёл войной страшный враг, а я воюю за Гардарику.

Осталось напомнить себе, кто же такой «я», с кем стали говорить эти могущественные люди. Что изменилось? Я богатый боярин и миллионер? Даже не смешно, я с первого дня здесь миллионер и боярин. В Гардарике таких много.

Я всегда дрался насмерть с врагами, долго был успешным офицером, это ничего не значило. Изменилась моя природа? Тут скорее интересно, что учёные остереглись со мной связываться — не попытались запереть и изучать.

И совсем недавно я позвонил хану Кериму. Вот так запросто позвонил Председателю Совета обороны и высказал претензию. И, конечно, этот факт стал известен важным людям. Они используют чужое влияние? Выходит у меня оно стало значительным?

Подтверждение своим догадкам я получил от Руслана Ибрагимовича Мирзоева. Он сам прибыл в Центр отчитаться о выполнении моих приказов. Вот тоже знаковая фигура!

Он всегда обаятельный, хотя за иные его слова я б другого на месте прикончил или на край изувечил бы. Причём, Руслан всегда знал, как рискует, но преследует ясные цели. Он мой советник, ему полагаются проценты прибыли и финансовые бонусы за хорошие отчётные периоды. И они всегда хорошие его стараниями.

Но им точно движет не только стремление к выгоде. Он исключительно почтительно говорит о своём хане и ханстве, положение там для него значит очень многое. Не он же придумал, что на его Родине бедных не уважают.

И это касается не только Казанского ханства, но и всей Гардарики. Для него аксиома, что хорошо Казани, то хорошо и Гардарике. Ну и наоборот, особенно во время большой войны с Европой.

Он сказал, что сумел продавить разработку из моих материалов в моих институтах автомагнитол и портативных магнитофонов. Элементная база позволяет. Уже разработана кассета, основная идея — катушка плёнки в стандартной пластиковой коробке.

Совет обороны, оказывается, уделяет много внимания культурному отдыху солдат и уже одобрил как свой заказ оборудование автомагнитолами новых автомобилей.

Мирзоев предлагает озадачить мои ремонтные заводы, особенно танкоремонтные и обратить внимание на «рысь-2». Все с ума сходят от новых танков, однако «рыси» ещё долго будут основным танком армии Гардарики и именно они несут основные потери.

Совет обороны заботится о безопасности бойцов и об их удобстве. Выпуск удобных, мягких кресел с изменяемым наклоном спинки поручено моим предприятиям, вскоре они будут устанавливаться на все новые танки. А мои ремонтные заводы станут устанавливать новые кресла и защёлки на люки на все ремонтные машины.

Перископы для водителей танков пока в разработке и первыми ими будут оборудовать «лютых рысей». Однако Мирзоев уверен, что сможет продавить установку перископов на все «рыси».

Он заранее организовал запись звёзд на кассеты для воинов. Руслан сумел за мои замороженные средства приобрести две развлекательные радиостанции, о третьей ведутся переговоры…

Я его слушал и испытывал что-то вроде головокружения. Вот так запросто какой-то менеджер продавил Совет обороны. Неужели там не понимают, что речь идёт о десятках миллионов!

Всё они понимают, просто боярин скромного менеджера может позвонить Председателю Совета обороны, и к боярину снизошли очень влиятельные люди. Я понял, что меня элементарно покупают, и был счастлив — это хорошая сделка. Я ж и так ни к кому не питаю злости…

Кузьма Аристархович пришёл через два дня сразу на полигон, даже не переоделся. Я в спортивных трусах выполнял отжимания от земли. После обязательных приветствий он спросил:

— А почему в трусах?

— Для тепла мне хватает меха, — отрывисто сказал я.

— Я к тому, что впервые вижу рысь в трусах, — заметил дед.

— У меня вполне человеческоё тело, просто покрыто мехом, — ответил я. — Не хочу тут сверкать жопой и трясти хреном.

— Ну, твоё дело, — проговорил Кузьма Аристархович. — А отчего ты и твои командиры не читают теорию? Даже не слушают пришлых!

— Да тут, понимаешь, ерунда получилась, — молвил я, вставая, и принялся рассказывать.

Дед захихикал! Весёлый он сказал:

— И ведь все правы! Антон Востриков хотел привлечь интерес к Центру! Лучше демонстрации рысьего подавления вы не придумали! Аркаша заметил, что глупо тратить твоё время, чтобы показывать одно и то же, — Кузьма Архипович стал серьёзным и проговорил. — В результате похоронили нужное дело. Вы превращаетесь в элиту, вам не о чем говорить с офицерами из других частей, — дед взял паузу и задушевно спросил. — Тебе говорили в Корпусе, что всё в жизни описывает математика?

Я потрясённо кивнул.

— Ты должен донести эту мысль до своих командиров, чтоб они всюду ставили и решали правильные задачи. Вы все вместе должны продвигать эту идею среди других офицеров, — строго сказал старик. — Пётр Алексеевич с завтрашнего дня ставит вас в расписание. И, пожалуйста, найди время для лекций других капитанов, да не сиди там молча — участвуй в спорах, вдалбливай, что все боевые ситуации сводятся к математическим задачам.

— Слушаю, — откозырял я и ровным тоном спросил. — Разреши вопрос?

— Дай-ка я его угадаю, — проговорил лукавый дедушка. — Ты хочешь спросить, когда я перейду к боевой магии?

— Так точно! — отчеканил я.

— Да тебе оно не особенно нужно, — усмехнулся Кузьма Аристархович. — Ваши тотемные бонусы просто заклинания, которые постигают маги всю жизнь. Мы так же можем их усиливать, как вы усиливаете воздействие. И это касается не только тотемных бонусов, а всех заклинаний. Только руны твои довольно редкие, но наши маги давно могут создавать инструменты с необычными характеристиками. За счёт этого и выезжает промышленность. Потому воины кланов не дерутся в одиночку. Лично ты вряд ли вывезешь нашу обычную тройку из колдуна духа, разума и магического воина… — он сделал паузу. — Пойми меня правильно. Сейчас мы тебя можем уничтожить. Я представляю интересы клана и против себя тебя не стану готовить. Твоих способностей достаточно, чтобы убивать европейцев, и этого нам хватает. Но тебе всегда будет мало сил… — дед покачал головой. — Что ж развивайся, усиливайся, у тебя могущественный враг. Ты многого достигнешь. Только постарайся не становиться для нас проблемой.

— Хорошо, — молвил я.

— Будем считать, что ты всё понял и примешь мои советы, — благодушно проговорил Кузьма Аристархович. — Я буду следить за тобой и если что, навещу. А пока прощай.

— До свидания, — сказал я.

Дед с прямой спиной пошёл с полигона. А я после обеда в кристаллотеке тщательно вспоминал и записывал уроки Степана Андреевича. Выкроил час, чтобы обдумать что же я буду говорить на лекции, подбирал примеры.

Потом ужин и обязательный магический обряд. У меня техническая замена, и ждала новая девушка Маша. Сходил с ней в «Савёловский». А на другое утро сразу после политинформации я на свежем воздухе предстал перед аудиторией.

Ребята сидели на деревянных лавочках, и я, для солидности заглядывая в записи, читал теорию. Не нужно злить доброго дедушку непонятливостью и непослушанием.