Руны везде

Глава 14

Пашку жалко! Совсем немного не дотянул паренёк. Вскоре после визита Кости в Центр пришла официальная бумага — всех танкистов магов и тотемных воинов срочно от боевых действий освободить и собрать для ознакомления с новой техникой.

Не хотелось оставлять ребят, но приказ есть приказ. Тем более что Гена и Валера стали нас охранять, а то некоторых типа приказы не касаются, собирались воевать дальше.

Вот дорастут до больших звёзд на погонах, тогда и будут решать, кто, где должен воевать. А пока не доросли, как маленьким ствол пистолета в нос, нотация и шагом марш к месту службы.

Сразу принялись бегать или скакать по полигону и освежать в кристаллотеке танковые бои. А Виталик вернулся к обязанностям председателя комитета Совета обороны по изучению применения магии в боевых условиях. Как-то раз до обеда приехал он в Центр на трёх чёрных «волгах».

Правда, сразу не поняли, что это Виталик, так как первыми вылез десяток молодых, подтянутых азиатов в военной форме, только потом майор Логинов, а следом показался хан Керим.

Меня позвали в кабинет Антонова, и я пошёл вместе со всеми. Азиаты не сводили странно округлившихся чёрных глаз с моей пилотки и рысьих ушей. Потом, наверно, детям будут рассказывать, что лично видели того самого боярина Большова. Ну, который того… не совсем человек.

Охрана хана осталась переживать впечатления в приёмной Аркаши и в коридоре у дверей, а я зашёл в кабинет следом за Керимом и Виталием. Поприветствовал майора Антонова и подсел к т-образному столу рядом с Виталиком напротив хана.

— Красавец стал, — сказал он мне. — Особенно глазки. Ты по-прежнему видишь?

— Почти, — ответил я скромно. — Только не различаю цвета.

— Ну, это неглавное, — проговорил хан. — Остальное тоже всё по-прежнему, и договор наш в силе. Сегодня днём доставят в Центр плакаты и прочие материалы по новым танкам, а к вечеру привезут их самих на трейлерах. Пока четыре штуки. Сначала, в общем, о машинах, — он хмыкнул. — С ними нам хорошо помогли немцы. Они давно рисуют танки против «рысей», а мы ориентировались на их задумки. У них уже пошёл в серию «тигр», даже сформировали дивизию лейб-штандарт Адольф Шульце из ста восьмидесяти танков. Вес они не удержали, шестьдесят четыре тонны. Чтоб не проваливался в грунт, поставили его с каждой стороны на широкие гусеницы и три ряда тонких катков, а возят его на узких гусеницах и двух рядах катков. Мороки! Но и «рысь-2» не берёт его в лоб с любой дистанции, а в борт лишь с трёхсот метров. Пушка «тигра» известная тебе зенитка 85-мм, только калибр увеличили до 88-мм и удлинили ствол. «Тигр» пробьёт «рысь-2» в лоб с двух километров. Уменьшенная версия «тигра» «пантера» вооружена той же пушкой, только чуть короче, и просто несёт меньше брони, но и её «рыси» в лоб не берут. Вот с такими «кисками» тебе придётся иметь дело, и правильно, что ты ещё весной поставил передо мною вопрос о новом танке. Прежде всего, работали над пушкой. Сделали орудие с заказанными характеристиками по бронепробиваемости и настильности. Калибр 100-мм, но меньше нельзя, у нас серьёзный противник. Пробивает лоб «тигра» с километра, в борт поражает с двух километров. «Пантеру» покроет в лоб с полутора. Такой пушке нужна соответствующая башня. Сделали побольше, чтоб с запасом и продумали эргономику, консультировались с танкистами и врачами. Оптика и так была хорошая, но и её улучшили. Движок поставили самый мощный, семьсот восемьдесят лошадей. Управляемость и плавность хода — даже лучше, чем ты просил.

— А плата за всё — толщина брони? — сухо спросил я.

— За всё приходится платить, — пожал плечами Керим. — Зато вес сорок шесть тонн с полной укладкой. Меньше на десять тонн, чем у «пантеры». Её, кстати, тоже поставили на тонкие катки…

— Давай о броне, — попросил я.

— Ну, поработали над составом и технологией, — ответил Керим и хмыкнул вдруг. — Блин! Машина получилась вдвое дороже «рысь-2» по деньгам и по времени производства.

— Жизни дороже, — заметил я строго.

— Да, — согласился хан. — Ваши жизни это бесценный опыт. Так для брони не пожалели дорогих добавок и тщательной обработки, — он сделал паузу и виноватым тоном продолжил. — В остальном исходили из вашей опытности. Четвёртому «панцирю» и штурм-гану на его основе не светит на любой дистанции, разве что вы сами застрелитесь. Ваши снаряды прошивают их насквозь. Против пушки «тигра» гарантия километр, а «пантеры» семьсот метров. Данные пока только расчётные, точнее можно узнать опытным путём.

— То есть нужны трофеи, — проговорил я.

— Да, — согласился хан и уточнил. — Пока машину называют т-43, у тебя есть для неё имя?

— Есть варианты, — согласился я. — Но мне надо с ней поработать, чтоб определиться.

— Тогда позвоню сюда послезавтра, — сказал хан. — У меня пока всё. Есть вопросы?

— Сколько у нас времени для ознакомления? — спросил Антонов.

— Да знакомьтесь хоть всю жизнь! — усмехнулся Керим и продолжил строго. — А воевать поедете в начале следующего месяца.

— Постараемся уложиться, — проговорил я.

— Тогда до встречи, — сказал хан, вставая.

— Пока, — ответил я.

Керим упругим шагом покинул кабинет. Антонов недовольно проговорил:

— И чего расселись? Возвращаемся к занятиям!

— Слушаю! — сказали мы с Виталиком хором, подскочив из-за стола.

Сразу после обеда на плаце заметили сержанта Аркашу и ещё каких-то четырёх сержантов. Один держал ведёрко с клеем и окунал в него кисть, Аркаша тыкал пальцем на плакат, где были указаны агрегаты «рысь-2», второй брал кисть и намазывал клей, иногда возвращая кисть первому для окунания её в ведёрко, после чего двое других клеили поверх старого изображения новое, узлы танка т-43. Аркаша же держал два тубуса с новыми плакатами и строго следил за результатами.

Все плакаты были одного, утверждённого Советом обороны, размера, и работа шла без накладок. Проходящие мимо ребята задерживались, знакомились с изображением и задавали вопросы, а сержанты охотно им отвечали.

Я тоже подошёл посмотреть, считал изображение и попытался разобраться в надписях. Представил, как всё это работает, и кое-что понял, оставалось лишь прояснить название некоторых новых для меня деталей.

Я не стал разбираться с указателями, а позвал одного из сержантов. Тот недовольно откликнулся:

— Там же всё просто! Специально обозначили стрелки и цифры разными цветами!

Я не стал говорить, что я дальтоник. Зачем оно майору? Грозно рыкнул:

— Ко мне, сержант!

Парень обернулся, опознал звёзды на погонах и подошёл.

— Упор лёжа принять. Двадцать отжиманий, — скомандовал я.

Ну, самого так учили, другого способа я просто не знаю. Пацан явно не бывал в строевой части!

— Задницу не задирай! — сказал я. — Ещё раз… Ладно, встать. Так откуда ты такой взялся, чучело нестроевое?

Он встал и ответил:

— Я инструктор Горохов из завода номер сто пятнадцать! Прибыл в распоряжение Центра.

— Звание на заводе дали? — уточнил я.

— Да, — сказал этот охламон.

Я обернулся к следящему за сценой Аркаше:

— Этому и его товарищам по сто часов строевой. Ответственный ты.

— Слушаю, — откозырял тот.

Я повернул голову к инструктору Горохову и, указав лапой на плакат, ласково проговорил:

— А пока ты ещё не сдох, отвечай, как тут что называется.

Объективности ради отмечу, что танк инструкторы знали хорошо, хотя это и не избавило их от шагистики. Когда прибыли трейлеры, они сгрузили танки по аппарелям и отогнали в тёплые боксы. Танки крупнее «рысь-2», броня тоже наклонная, а спереди характерный «утиный нос».

Хорошо, что мои парни всё схватывали на лету, да и машины были довольно простыми, инструкторы вполне могли тянуть на плацу носок под грозные окрики сержанта Аркадия. Уж он-то точно стал сержантом в нормальной военной части.

Военная выправка и психологическая закалка им точно пригодятся в жизни, ещё «спасибо» скажут. А я начал знакомиться с новой машиной с подбора экипажа. Бояре выделили любимому командиру водителя волка Серёжу, наводчика вепря Толика, а заряжающим дали бера Васю. Парни все девятнадцати-двадцати лет, ещё сержанты.

Потом уселся я на пару кругов в кресло водителя. Люк расположили горизонтально земле, в него очень трудно попасть. Однако с защёлками явная недоработка. Нужно аварийное открывание, если по нему ударить изнутри, пружины должны его отбросить — важная штука, когда счёт времени на доли секунды. Запомним замечание.

Далее наклон спинки не регулировался, кресло не двигалось, вытянуть ноги можно, лишь высунув их из люка! Какой тебе природой даден рост — твои проблемы, расстояние до педалей и рычагов задано стандартное.

В кресле невозможно удобно выспаться, а положение рычагов и уровень подачи топлива не снабжены фиксаторами — их надо постоянно придерживать на ходу.

У водителя хороший обзор через его триплекс, но этого мало, требуется собственный перископ. Чтоб поворотом ручки менялся обзор — вдаль с верха башни, ближний вид прямо под траки и задний вид. Причём ракурс тоже чтоб менялся поворотом другой ручки.

Потом управление. Давление на рычаги для переключения менее килограмма! И такой приёмистости я в танках даже не подозревал. Многотонная машина идёт вне дорог, как стелется по бетонному шоссе, легко входит в любые виражи.

Это самый нерусский танк из всех, что я знаю! Однако сделали его в Гардарике… тогда подойдём с другой стороны. Можем ведь, когда захотим! Это самый русский танк из всех, о которых я мечтал. Что там говорил хан о мотивации? Надеюсь, из-за этой машины убили не очень много народу! И мои замечания чью-либо кончину не приблизят.

Мои рыси точно перехотят учиться в наводчики орудия! А мне деваться некуда, я должен познакомиться с машиной в комплексе. Перебрался в башню. Ну, люк снабжён теми же застёжками, вообще из него удобно выпрыгивать и катиться по броне. Кстати, надо отработке эвакуации уделить особое внимание.

У кресла так же не меняется наклон спинки, а ноги можно вытянуть, пока башню не завалили трофейным барахлом. Место для патефона точно найдётся. А почему бы не автомагнитола! Не такой уж невозможный аппарат!

Развлекательному радио аудитория, опять же за время войны подсадим на это дело уйму народу. А о кассетах надо поговорить с Мирзоевым. Он на патриотической волне всех исполнителей запишет и раздаст воинам.

Так, развлечения пока в сторону, заглянем в прицел. Ага, верчением колёсика справа задаём дальность. Ух-ты! Три километра, прям как хорошая стереотруба. А дальность пушки у нас два с половиной.

Обычное перекрестие с поправкой на расстояние… что-то маленькая поправка, неужто такая настильность? Попробуем пострелять сначала с места. Да не может того быть, чтобы пушка укладывала снаряды в чайное блюдце! Может, потому что ствол ещё новый?

Хорошо, поехали, посмотрим, как оно получится на ходу…

Блин, поехали, говорю! А! Уже едем. Даже не почувствовал. Ствол всё-таки раскачивается, но немного, и запросто ловится…

Ой, а какая скорость? А, у меня в прицеле отметка. 25 километров в час вполне прилично. Коли так, я бедных немцев сходу могу пробивать. Только на короткой дистанции или в ближнем бою, да на расстоянии оно и не нужно.

Из кресла наводчика пересел заряжающим. Первое преимущество — есть отдельный люк. Снаряды подаются из-за броневой шторки автоматически, нужно лишь педальку в полу нажать. Уже плюс — в башне не рванут.

Заряжать пушку удобно, совсем не приходится поворачиваться и тянуться. Взял снаряд, зарядил — десять секунд. Скорострельность получается жуткая. Так я ещё и не бер, у Васи получится быстрее.

Под конец занял своё законное командирское место. Кресло тоже надо дорабатывать, защёлки на люке менять. Зато есть командирская башенка, куда ж без неё! А в дополнение к ней в перископ круговой обзор с верха башни. Разрешение и дальность, как у бинокля, и переключение огня на себя любимого.

Остальные недостатки вылезут в процессе эксплуатации. А пока, танк хоть и требует доработок, воевать на нём можно сразу. Как же его назвать? Пусть тоже будет «рысь», чтоб подчеркнуть преемственность. Но требуется и отличие. «Лютый рысь» самое оно.

Хан название одобрил, а в остальном случился затык. Ещё танков для знакомства сейчас прислать не могут, очень они дорогие. А замечания мои даже слушать не стал, сказал красиво оформить и передать инструкторам, на заводах подумают.

Ладно, экипажи соберём и обкатаем на старых «рысях», их хватает, да и парни давно друг друга знают. Правда, старых магов выжила дюжина, плюс бояре, большинство новенькие из учебки в Семёновске и из других частей сманили.

Но они прошли через сражения с весны, новичками их точно не назвать. Просто парни другие и не знакомы ещё с магическими кристаллами. Всех с их письменного согласия загнали в кристаллотеку, чтоб привыкали.

Попросил Руслана Ибрагимовича приехать в Центр и обсудил с ним ситуацию. Особенно долго ему рассказывал о портативных кассетах с магнитной плёнкой, этот момент ему казался ключевым.

Он сказал, что кассеты надо срочно патентовать, производством автомагнитол займётся немедленно, а с радиостанцией идея ему особенно нравится.

Что же касается изменений серийных танков, попробует привлечь общественность, но только чтобы надавить на производителя, заниматься этим самим сейчас глупо, да и пресечёт самодеятельность Совет обороны — все ресурсы в его ведении.

За неполный месяц собрали экипажи, познакомились с «лютым рысью», подсели всем составом на магические кристаллы, оставили в Центре инструкторов дорабатывать сто назначенных мною часов строевой и поехали воевать.

Отправились всем составом, разделяться пока запретили, такие нас ждут исторические дела, и осталось нас маловато. Ехали под видом пехоты, как обычный маршевый батальон, танки дожидались нас на месте.

Оседлали мы семьдесят «лютых рысей» и получили задачу. Танковые дивизии фронта, все три по двести «рысей-2» каждая наносят удар, а мы идём за ними.

При благоприятном ходе операции мы развиваем успех, но есть у командования подозрение, что наткнуться парни на экспериментальные «тигры».

Дивизию «лейб-штандарт Адольф Шульце» послали на фронтовую практику. Её назначения хотя бы с точностью до фронта, узнать не получилось, и наши штабисты думают, что разделили её на полки. Шестьдесят «тигров» в каждом — это уже реальная сила.

Вот, скорей всего, одна из наших дивизий наткнётся на такой полк, и мы ринемся выручать. На чём же ещё испытывать «лютого рыся», и что такое война, как не постоянное испытание техники и людей! Заодно выполним историческую миссию.

Хорошо уже, что новейшие танки на особом положении, рвать фронт нас не послали. Четыре дня стояли в ближнем тылу и наносили руны «вижу всё». Любой бой это очень серьёзно, и возникло чувство, что эти танки нам не позволят менять, как перчатки, машины останутся за нами.

Проводили по семь обрядов в день, для меня уже привычная норма — три до обеда и четыре после. Руны получили почти половина состава, командиры первые.

Но вот и сигнал выдвигаться. Мы на первом этапе сопровождаем автоколонну снабжения. Стреляем редко и только из пулемётов, бережём стволы пушек. Даже подумалось, что этим всё и закончится.

Да пришёл приказ. Дозоры крайней дивизии наткнулись на танки врага, более ничего не сообщают и не отзываются. Дивизия разворачивается на противника. Мы должны их поддерживать.

Я не думаю, что это какие-то обычные немецкие танки. Для меня это «тигры». Выполняя приказ, батальон рвёт на помощь, только забирает чуть вправо. Типа по ошибке, основанием дела оно не станет.

Просто я хорошо знаю своих вояк. Они в лобовом столкновении будут терять машины и что сделают? Удерут? Ага, три раза! Рванут в ближний бой и пофигу им, сколько они потратят на уничтожения одного противника. Начнётся свалка, а мы такие с фланга.

Оно кому-то подлость, но я хорошо знаю, что такое война. Прав только тот, кто выжил, не хочу терять своих парней… пусть другие теряют. А вообще всё это лирика, мы просто выполняем приказ.

В оптике незнакомые машины. Вот ты какой северный олень! То есть «тигр», конечно. Неприятель под атакой «рысей» сокращает интервалы, чтобы всем вместе сражаться с русскими, а не по одиночке воевать с несколькими танками. Приказал ребятам на дистанции не целить в башни, только в корпус или по тракам…

Первый «тигр» в этой войне поражён! Приказ в рацию:

— Держим дистанцию, обходим врага с тыла!

Вепрю Толику на таком расстоянии не нужны «дорожки», чтобы палить в это скопище врага, в кого-нибудь прилетит. Волк Серёжа гонит танк в полную мощь, бер Вася без остановки подаёт бронебойные, наша пушка не замолкает.

На врага в лоб катятся сотни «рысь-2», но их пушки ничего сделать не могут. Здорово европейцу их поражать, ни о чём не беспокоясь. И вот в борт пробит один «тигр», второй. Противник заметил наши танки.

Часть разворачивается к новой угрозе, но противник летит и норовит зайти сзади. Европеец начинает отползать, а «рыси» рвут дистанцию, они повсюду. Им же так хотелось в ближний бой! В упор в борта их пушки поражают «тигров».

Задняя часть европейцев успевают отползти и сохранить дистанцию. Истребление «рысей» получилось не полностью, у противника появились странные, невиданные ещё танки.

«Тигры» обязаны хотя бы частью уйти, чтобы доложить о результатах столкновения. Командир по рации вызывает экстренную помощь последних танковых резервов. Им отвечают, чтобы продержались ещё полчаса, сотня «панцирей» уже бежит на подмогу.

Новые танки ползут в тыл, а оттуда навстречу «лютым рысям» бегут четвёртые «панцири» прикрывать их отход. Я увидел их в оптику и хищно осклабился.

Враг понимает, чтобы отвлечь зверя, нужно бросить ему кусок посочнее. Что ж, пусть «тигры» пока уползают, до новых встреч. А мы сожрём мясо. Его так весело ловить в прицелы и пробивать башни насквозь…

Служба Артура в «лейб-штандарт Адольф Шульце» будто состояла из одних парадов. Их постоянно показывали. На парней смотрел сам канцлер, кстати, тот плюгавый мужичок не произвёл на Арчи впечатления. Потом на них смотрели какие-то министры, зарубежные гости и бог весть кто ещё.

На полигоны тоже иногда ездили, выявляли у машин недоделки и докладывали начальству. Но главный недостаток, запредельный вес, не исправлялся даже теоретически, и Артур вместе с экипажем материл эти разные гусеницы, катки и весь министериум обороны.

И вот их направляют на фронт, для боевой практики. Расстреливать русские «рыси», как им сказали. Ну, с самого начала так оно и шло. Густав стал стрелком и крыл врага в лоб. Прикольно смотреть, как враг к тебе несётся, и ничего тебе сделать не может!

Но вот появились на фланге странно большие русские танки, и соседи завопили, что они подбиты. Командир приказал разворачиваться, но куда, не уточнил. Артур велел Гансу разворачиваться отсюда от греха нафиг…

Он не мог сказать, кто пробил в борт их «тигр», просто удар сотряс корпус. Ганс доложил, что танк встал, и в башне завоняло палёной изоляцией и ещё чем-то огнеопасным.

Артур скомандовал эвакуацию и рыбкой нырнул в свой командирский люк. Этот эпизод отрабатывался особенно часто ещё с учебки, ведь сержант Клюге говорил, что на войне главное — вовремя удрать.

Арчи плюхнулся в снег и заставил себя лежать. Бегать нельзя, пусть русские решат, что он мёртвый. Однако эти варвары просто для порядку поливали из пулемётов, пули попали ему в обе ягодицы.

У танков всё как на море. Долгие непонятные манёвры, минуты боя, и он лежит, уткнувшись носом в снег, при всём желании не имея возможности пошевелиться, истекает кровью и скулит от боли. Тёплый танкистский комбинезон набух, Артур перестал чувствовать ноги.

Стемнело и кто-то к нему подполз. Он услышал голос сержанта Клюге:

— Хоть этот, кажется, живой, Ганса и Густава пристрелили. Идти можешь?

— Не-а, — простонал Артур.

— Тогда ты станешь моей медалью «За спасение командира», — весело сказал сержант и добавил грустно. — Только оттащить тебя.

Сержант Клюге волок его за шиворот, благо, что землю покрывал снег. Артур потерял сознание, но Клюге допёр его живого до передовых немецких дозоров. Артура отправили сначала в полевой лазарет, где из его задницы вынули пули, а затем он поехал в госпиталь на излечение.

А сержанта всё-таки наградили медалью «За спасение командира», кратковременным отпуском и к медали выдали десять тысяч марок. Клюге сложил всё, что удавалось отложить от жалования, с наградными и поехал отдыхать в Болгарию. Примерно столько же Артёмка тратил за вечер в ресторане… ну, или за два вечера в «Савёловском».