Руны везде

Глава 15

После столкновения с «тиграми» занялись «панцирями». Чёрт бы побрал дивизию «рысь-2» и их командиров, снова полезли вперёд! Нет бы отошли, постояли бы в сторонке, нам совсем не нужно приближаться к таким целям, чтобы пробить навылет.

Но им тоже надо повоевать! Закрывали нам обзор, мельтешили в прицелах и теряли машины! Прям повесил бы офицеров на пушечных стволах! За яйца! Но командиры побежали же первые что-то кому-то доказывать, сунули бошки на отстрел, и не факт, что их бы послушали, реши они придержать своих ребят.

Танковая атака в этом смысле похожа на кавалерийскую лаву. Тоже нет сил сдержать наступательный порыв войск. Взрослые, вроде, мужики, а звереют в бою, прям как дети малые!

Пришлось нам ехать к противнику, а это ненужный расход дорогого моторесурса и неприятнейший грохот вражеских снарядов на броне — придётся обновлять покраску!

Приехали, значит, и за пару минут всё прекратили. Догонять ушедшие ранее «тигры» уже не было смысла. Из-за «панцирей» отошли от места первого столкновения, а возвращаться не хотелось. Махнул рукой — пусть другие занимаются, в штабе знают координаты и результаты встречи, пошлют кого-нибудь, а у нас и тут полно забот. Командую на общей волне:

— Зачистка, всех под ноль. Приступили, ребята.

Взяли автоматы, гранаты и вылезли из танков добивать вражеские экипажи. Зверство, конечно, но я ведь в определённом смысле и есть лютый зверь. У рыси на войне пленных не бывает, и боярин всегда может отдать такой приказ. Некогда нам с пленными.

Если такие приказы будут отдавать простые москвичи, возможны возражения, только боярам с дисковым автоматом возражать нет желающих. Командиры «рысь-2» наблюдали за нашими действиями, без комментариев глядя из люков.

Рыси и я озверели, маги усилили подавление. Парни осторожно и организованно осматривают подбитые танки неприятеля — возможно сопротивление. Однако европейцы пытаются незаметно уползти по-пластунски, гремят автоматы. А чтоб не прятались между траками или в машинах, под танками и в башнях взрываются осколочные гранаты.

Некоторые враги встали с поднятыми руками, трясутся, смотрят заискивающе. Подхожу вальяжно. Пацаны не любят стрелять в безоружных, запуганных европейцев.

Я же всегда вспоминаю тех, кто плакал у горящих «панцирей» после поражения, а часом раньше мне по рации докладывали об их художествах в мирных сёлах. Душевно улыбаюсь своей страшной рожей новеньким, навожу ствол и давлю на гашетку.

— Трах-тах-тах, — и эти европейские мрази находят в Гардарике покой навсегда.

Другие придурки после первых расстрелов стоят и на что-то надеются! Темна ж ты, мать человеческая природа. Мои парни на таких старательно не смотрят, обходят, как заразных, а я меняю диск и шагаю к следующим.

Я с боярами занимались только такими, сильно желающими в плен, европейцами. Нафига они нам, спрашивается? Эти враги и так не будут больше воевать, только сэкономим много времени и ресурсов.

Разобрался с последней группой, подбегает старлей Слава Дальний и говорит:

— Зачистка окончена!

— Тогда по машинам, — сказал я.

— Слушаю! — ответил Слава и убежал.

Парень давно считался Павликом Зиминым заместителем, его я наметил вместо Паши. Пока считается исполняющим обязанности, смотрю на него. Танкист, вроде, отменный, опытный военный маг.

Подхожу к своему танку, а возле него стоит незнакомый кряжистый, черноусый, кареглазый танкист с майорскими звёздами на плечах. Не маг, обычный человек.

— Командующий дивизией майор Шишкин, — представился он, козырнув.

— Командир особого батальона майор Большов, — ответил я. — Чем могу помочь?

— Так всё это даже не полк⁈ — удивился майор. — Знать, особые у тебя танки?

— Знать, особые, — согласился я.

— Дай порулить, а? — попросил он. — Я быстро!

— Ага, потом дай пострелять, и ты начнёшь проситься ко мне в батальон, — хмыкнул я.

— Ну, дай порулить, жалко тебе что ли! — обиженно воскликнул майор Шишкин, а его глазки нехорошо замерцали.

— Ладно, пойдём, — сказал я.

Подошли к танку спереди, я залез на броню и постучал в люк. Выглянул Серёга и вопросительно на меня посмотрел.

— Уступи комдиву Шишкину рычаги ненадолго, — приказал я.

— А он тут ничего не сломает? — недовольно проговорил Серёжа и вздохнул, посмотрев на офицера. — А ты сначала отряхни обувь! Чтоб грязи не натащил!

Шишкин покладисто попинал ботинками броню, отряхнул ладонями подошвы, только тогда Сергей вылез из люка и встал рядом со мной. Комдив шустро умостился за рычагами. Быстро разобрался и дал задний ход.

Открылся люк заряжающего, и бер Вася заорал:

— Командир, Серёга рехнулся!

Шишкин отъехал от нас и заложил поворот направо. Вася увидел Серёжу и завопил ещё громче:

— Блин! Тогда угоняют!

Я грустно вздохнул — вечно в армии проблемы, особенно с ополчением. А Шишкин сделал небольшой круг и поставил машину на старое место. Выглянул из люка и воскликнул:

— Так не бывает! — он помотал головой и проницательно на меня глядя, спросил вполголоса. — Так что ты там о стрельбе говорил?

— Ничего не выйдет, экипаж чужого в башню не пустит, — ответил я спокойно. — Пристрелят нафиг, лучше поверь.

Майор вылез из люка, Сергей сразу занял своё место за рычагами. Шишкин вкрадчиво проговорил:

— Продашь парочку? По три «рыси» за машину отдам.

— И что я буду с ними делать? — усмехнулся я. — Не, танки опытные, я за каждый отвечаю.

— Ну… — сказал он, на что-то решаясь. — Пять «рысей» за машину! Целых пять!

— Говорят тебе, не могу, — молвил я добрым голосом. — Ты лучше давай уже возвращайся к исполнению, — я спросил невзначай. — Кстати, что тебе приказали?

— Двигаться по направлению до контакта с северными, — ответил майор горестно.

— А я должен тебя поддерживать, подпирать с тылу, — сказал я. — Только ты больше так на «панцири» не кидайся, сначала дай мне знать.

— Ну, и это хлеб, — молвил он и потопал к своему танку.

Я же поднялся на броню, уселся на своё место и через некоторое время скомандовал в рацию:

— Все за мной. Идём веером, в полной готовности, — и велел водителю. — Поехали, Серёга.

Далее ехали без приключений, встретили свои танки уже в сумерках. Встреча получилась историческая — натурально из люка командирского «рысь-2» высунулся некто с кинокамерой и снимал всё для потомков.

Блин! Пятого же в башню не запихнуть, а ещё и аппаратура! Или они умудрились заряжающего научить? Не, скорее профессиональный оператор всю дорогу таскал снаряды.

Всё равно ерунда получается, этого с камерой могли же убить или разбить камеру! И всё равно толком ничего не получится, зрителям отчего-то не нравятся реальные кадры и настоящие наши морды. По-моему, моменты исторических встреч надо снимать в тылу, тщательно отбирая личный состав и проводя множество репетиций.

Хотя что я понимаю в настоящем искусстве? Наше дело солдатское, воюй себе и не булькай. Передовые танки встретились, часть задачи выполнена, ставим галочку и смотрим, что дальше по плану. Встреча отрядов только необходимый, но недостаточный шаг для окружения.

Европейцы же не волки, их точно мало объехать на танках и поставить флажки. За нами идут части пехоты десантом на танках или грузовики под их охраной, и пока пунктиром устанавливают очаги обороны или блокпосты.

И европейцы, как все люди, ужасно не любят сидеть в окружении, норовят вырваться. Вот пока эти суки не очухались, сами начинаем окружённых прессовать.

Шишкин оставил в обороне мой батальон и вместе с коллегами повернул на восток, поехали захватывать посёлок. Типа у окружённых европейцев новых экспериментальных танков быть ещё не должно, а то ж какие они экспериментальные, если есть у всех. А то, что «тигры» имеются на западе, установлено недавним опытом.

Вот мой батальон и будет страховать их действия до утра, а там подойдут основные части. Шишкин же с товарищами создаст врагу угрозу, освободят село и по-человечески выспятся в деревенских домах.

А мы встали в оборону, я в манерке на костерке сам варил кофе и обучал этому вепря Толика и волка Серёгу, а то они ещё не умеют. Консервы из сухого пайка разогрели так же, поужинали, да пришли маги.

Руны «вижу всё» наносили строго на броню «лютых рысей». Меня как всегда распирало весельем, еле как смог взять себя в руки за полчаса радостного смеха. Денёк выдался нервный, сил хватило всего на два обряда, Меня трясло истерическим смехом, и парни помогли мне занять командирское место в танке, где я и уснул до утра.

Проснулся до рассвета. Далее зарядка с необходимыми изменениями. Я больше не обтираюсь снегом, что с моей шерстью было бы странным. Ещё и зимний подшёрсток, кажется, вырос, но это пусть даже под теплым зимним комбинезоном — кошки любят тепло.

Я разделся до трусов, выбрал чистый ещё участок поля и вволю валялся в пушистом снегу! Парни как раз развели костерок и варили кофе, а то я им даром такой цирк показывать не обязан.

После завтрака показались наши танки с десантом, прибыл полк «рысь-2» с целым пехотным батальоном. Я охотно передал их командирам участок и связался с командованием.

Мне приказали сворачиваться, взять на броню пехотный десант и ехать в деревню к Шишкину. Надавать тому по голове за дурость, взять ещё живого и бежмя бежать захватывать большой посёлок с железнодорожной станцией. Командование рассчитывает лишить неприятеля крупных запасов.

Бомбить село нет смысла, пока над ним работают разведчики, а им пытаются мешать европейские истребители. С неба замечено в обороне около двух десятков четвёртых «панцирей» и, примерно, десяток штурмовых орудий.

Наше появление точно не станет для противника сюрпризом, так на подходе прямо по рации мы должны вызвать штурмовики, действуем при их поддержке.

Главная задача новых танков — уничтожение зенитных орудий 85-мм, командованию интересно, как с ними справится «лютый рысь». Ну, а танки и штурм-ганы как бы по умолчанию.

Я сказал в рацию, что всё понял, и скомандовал парням «по машинам» и «следуй за мной». В деревню приехали через час. Шишкина я бить или иначе обижать не стал, сказал только, что тот с коллегой пока подчинены мне.

Вот коллега оставляет в селе для обороны батальон, быстро собирается, забирает пехоту и вместе с Шишкиным едет за мной воевать далее. Тот вытянулся и, отдав честь, сказал:

— Слушаю!

Пока они собирались, мои ребята забрали последние домашние продукты. Вроде бы, в селе ночевали две танковые дивизии, что там могло ещё оставаться? Однако только селяне увидели рубли, сразу всё нашлось. Кажется, я знаю, как добыть на Марсе яблоки — достаточно показать марсианам хрустящие купюры.

Товарищи танкисты действительно собрались быстро, и мы все вместе поехали за подвигами. Два часа движения вне дорог, я увидел в оптику крыши домов. По рации вызвал штурмовую авиацию, связался с воздушной разведкой, да «лютые рыси» покатились в атаку…

Противник нам встретился грамотный. На окраинах в окопах поддерживала оборону малая часть танков, большинством притаились в засадах на улицах. Вперёд пошли танки Шишкина, за ним пехота и танки северян, а мои «лютые рыси» с хорошей дистанции поражали сложные цели.

В село первой вошла пехота, а машины её поддерживали — пушками гасили пулемётные гнёзда. Вперёд не лезли, а то нам только выстрелов из гранатомётов в борта не хватает.

В лоб-то «рысь-2» получали регулярно, немцы реактивные гранатомёты тоже давно освоили. Только делали их для «рысь-1», а для второй в лоб надо увеличивать калибр или что-то делать с зарядом. Но три машины всё-таки поразили в люки водителей, да ещё у десятка сбили гусеницы.

Чего там командованию интересно — пусть идёт на испытательные полигоны — а мы им тут не испытатели. Хорошо помогли штурмовики, так чтоб помогали ещё лучше, прорвались «лютые рыси» на удобную площадку и оттуда с дальней дистанции навесом, через крыши складов, обстреляли фугасами зенитки 85-мм на защите станции. Пехотинцы корректировали огонь.

При активном содействии штурмовиков процесс пошёл быстрее, и вскоре мы посёлок освободили — европеец массово выходил из зданий, сваливал оружие в кучи и становился с поднятыми руками.

Знает уже, что персональных приглашений не дождётся, стреляем при малейшем намёке на сопротивлении. Лучше с задранными лапками скромно стоять в общем стаде и пасти не открывать. В любой дискуссии русские признают лишь один аргумент — у кого ружьё.

И никаких ужасов, я и другие бояре пленных игнорировали. Можно и расстрелять, но всякое зверство должно быть обоснованным. Есть для приличий возможности — пусть европейцы переживут плен.

Вот пособники другое дело. Когда я приехал к зданию администрации, на голых ветвях уже висели их трупы. Над входом алый флаг со свастикой заменили на триколор, внутри портреты Шульце совсем сняли и выкинули — мы вернулись всерьёз.

Я помнил, какая морока с этими посёлками, потому назначил комендантом гарнизона командира пехотинцев старшего лейтенанта Володю Бычкова. Сам же формально попал под его начало.

У «лютой рыси» гораздо меньше, чем у «рысь-2» запас хода и боезапас, из-за таких характеристик чем-то приходится жертвовать. Так мой батальон встал в оборону и принялся поджидать грузовики снабжения, а Шишкин с приятелем дождались подхода новых отрядов пехоты и поехали далее освобождать родную землю. Им автономности ещё хватало.

По приказу командования на окраинах села срочно обустроили полевой аэродром, и с запада приехали цистерны с топливом. Привезли не только авиационный керосин, доставили и нам соляр и боезапас, но приказа стоять в обороне не отменили.

А мы что? Наше дело исполнять потихоньку и не отвлекать начальство глупостями. Сидим себе по квартирам при авиационной поддержке — на аэродром прилетели истребители и штурмовики — потребляем домашние продукты, регулярно ходим в баню и о плохом не думаем.

Сидели три дня, и раз приходит ко мне посыльный и зовёт в здание администрации. Обычно Володя Бычков по своим вопросам просто звонил на квартиру, а тут такое — думаю, оно явно неспроста.

Ладно, иду за сержантом. Посёлок маленький, идти недалеко. А в кабинете меня встречает майор Виталик Логинов собственной персоной. Говорю ему, козырнув:

— Здравия желаю. Откуда ты тут?

— Здравия желаю, — ответил тот. — Прилетел.

— И какой пассажирский пилот рискнул сюда лететь? — удивился я, проходя и присаживаясь на стульчик.

— А я на штурмовике летел стрелком, — улыбнулся Виталий. — У меня есть и такая профессия, — он добавил спокойно. — Пришлось получить с моей работой.

— Славно, — говорю ему. — Только у меня таких навыков нет, я в штурмовик не полезу.

— Тебе пока и не надо, — благодушно ответил Виталик. — Это мне надо с тобой поговорить, и Совет обороны заодно поручил провести внезапную и негласную проверку, чтоб зря не мотался. В отрыве от командования иногда творятся злоупотребления, — он развёл руками. — Я же всё-таки представитель Совета.

— И как? — спросил я с интересом.

— Да вот с тобой разговариваю, — сказал он. — А злоупотреблений ещё не видел, да мне они пофигу.

— Это хорошо, — одобрил я. — Продолжай.

— Итак, Центр возвращается к обычной работе, но на другом уровне, — проговорил Виталий. — Решено Советом новыми танками первыми вооружить отдельные батальоны, что прошли у вас стажировку. Происходить это будет только через повторную практику. Под видом пехоты сюда уже едет майор Иван Котов…

— Он же уже до дивизии дослужился! — возразил я.

— Твои бояре тоже командовали полками, а у тебя на ротах? — серьёзно уточнил майор. — Пройдёт у вас батальон Котова практику, и генерал-полковник Литвинов сам будет решать, какие ещё части подчинять майору.

— Уже генерал-полковник! — покачал я головой.

— Ещё скажи, что Григорий Григорьевич не заслужил! — резковато сказал Логинов.

— Не скажу, — примирительно проговорил я. — Просто поражаюсь, как летит время! С такой войной дядька маршалом станет!

— Да и ради бога, — благодушно ответил Виталик. — Дело в другом. «Лютый рысь» это очень высокая награда и ответственность. Своего рода признание заслуг. Вся промышленность Гардарики пока выпускает всего по десять танков в день. Понятно, что починить можно почти всё, но учтём и безвозвратные потери. Итого, в среднем семь-восемь машин в день роста. Это чуть больше, чем два батальона в месяц. Вот и получаем работу вашего Центра, а излишек будет накапливаться в резерве.

Я покивал головой, сделав умную морду в шрамах.

— Слушай приказ, — проговорил майор Логинов. — Заранее разделитесь пополам. Когда приедет батальон Котова, половинка Гаева отправляется в Москву и встречает там свой батальон. И да… — он сделал вид, что только вспомнил. — Я добился, чтоб в Центр перевели магов, что могут наносить руны. Уже посмотрел на них, вполне на уровне. Один рисует руны «разящий», другой «всегда вовремя». Отзывы танкистов благоприятные, знаки реально работают. И тут нужно твоё мнение, как лучше наносить руны. Раздельно или совмещать?

Я задумчиво ответил:

— Если они уже работают… лучшее враг хорошего, не чини, что не сломалось. Нужно продолжать наносить раздельно и накапливать статистику. Всё равно пока нет возможности рисовать на всех машинах. И знаешь… — я усмехнулся. — Мысли сходятся не только у гениев, правильные ответы у задач совпадают. Наши руны практически об одном.

— Да, мысли сходятся не только у гениев, — согласился Виталик. — Я тоже так подумал. Тогда продолжу. Гаев со своей половинкой поедет в Москву, а ты и Ваня Котов остаётесь на две недели в распоряжении местного командования. Ваша задача рассечь окружённую группировку противника.

— Слушаю, — сказал я, встав и отдавая честь.

— Тогда более не задерживаю, — проговорил он. — Встретимся уже в Москве.

Как летит время, когда занят любимой, простой и понятной работой! Даже неизбежные в походе бытовые неудобства легко преодолеваются и переносятся.

Спали часто в танках, зато питались только натуральными продуктами. Коробки сухпая тоже получаем и думаем, как их в башнях разместить, чтобы не пинать в бою. Продавать пока некому, больно мало за них предлагают.

И так хватает рублей. Аж интересно стало, неужели новые маги наносят руны на танки бесплатно? То есть мне тоже должны посчитать за всё это мракобесие! А то я рыжий, что ли!

Ну, рыжий, но с чёрными пятнами даже на голове, и вообще это всех пока устраивает. Парни не возражают, а европейца никто не спрашивал. Особенно на войне.

Так немного о любимой работе. Как всякую работу описывать её подробно совершенно нет желания. Платят нормально, но я об этом уже, кажется, сказал. А по сути — возили десант, да поражали сложные цели, у противника были четвёртые «панцири» и штурм-ганы на их основе.

Кстати, 100-мм противотанковые орудия французов с полутора километров в лоб нас не берут, а с километра пробивают. Батальон Вани Котова так потерял две «лютые рыси», живых в экипажах не осталось.

В целом обходились почти без потерь, действовали осторожно, особенно против реальных наших врагов. Выручали толстая броня и мощные пушки — с безопасного расстояния истребляли вражескую технику. А против атак с воздуха нам дали семь зенитных броневиков.

В две недели мы уложились, группировку окружённого врага разрезали самым неудобным для него образом, попутно перерезав его коммуникации. Ваня остался воевать на месте, армию Литвинова, оказывается, Совет обороны перебросил на этот участок.

А мы погрузили свои «лютые рыси» на железнодорожные платформы, и они поехали к неизвестному нам пункту, где их получит батальон Кости Гаева. Они вместе с практикантами уже поехали на фронт, наш же личный состав тоже по железной дороге в объезд окружённых под Москвой армий европейцев поехал в Центр.

По приезде я не увидел магов, способных наносить руны. Костик забрал обоих, моему батальону хватит и меня одного. Ладно, но ведь в Центре остались те же учебные четыре «лютые рыси». Чем я буду заниматься целых две недели⁈

Совет обороны и хан Керим лично в эвакуацию не поехали, так я прямо в кабинете Антонова взял телефонную трубку и набрал номер приёмной Совета. Представился и настойчиво попросил соединить меня с ханом.

Наглость, конечно, запредельная, только мне стало настолько пофигу, что на столе непроизвольно оставил глубокие борозды от когтей. Пётр Алексеевич их сразу заметил, но ничего не возразил — ему и так хватает на лице шрамов. Да и самому было интересно, что получится.

Самое смешное, что в приёмной меня попросили подождать, сейчас спросят хана. Через три минуты в трубке щёлкнуло, и раздался его голос:

— Алё. Председатель Керим слушает. Это ты, Артём?

— Так точно, генерал-полковник, — сказал я ровным тоном и проговорил. — Скажи, пожалуйста, в твоём Совете рунам на технике придают значение или для вас они суеверия?

— Конечно, мы придаём им большое значение, — ответил хан. — А что ты спрашиваешь?

— Я наношу руны. Приезжаю в Центр на две недели, а тут нет танков! — доложил я.

— Ну, возить танки сложно, — проговорил Керим. — Логистика, секретность…

— А руны просто суеверия? — уточнил я.

— Хорошо, я тебя понял, — сказал Керим. — Я прямо сейчас распоряжусь, чтоб ваши танки сначала везли в Центр, — он уточнил. — У тебя только этот вопрос?

— Так точно, генерал-полковник, — ответил я.

Хан отключил связь. Я аккуратно положил на место трубку и спросил Антонова:

— А ты случайно не знаешь, за руны что-нибудь платят?

— Случайно пришёл приказ, — улыбнулся майор. — За нанесение рун на боевую технику ведущему полагается тысяча рублей, а другим участникам обрядов просто глубокая признательность — они же и так усиливаются… — он взял паузу и сказал. — Я тут маг на секундочку и давно хочу тебя спросить. Можно мне участвовать?

— Конечно, майор! — воскликнул я. — Сам давно хотел тебе предложить, да боялся показаться нескромным.

— Угу, боялся, — кивнул Антонов, проведя по следам когтей ладонью.

Я совсем смутился, и майор скомандовал:

— Приказываю вернуться к исполнению обязанностей!

— Слушаю! — ответил я, козырнув, и вышел из кабинета.

На другой день прибыло десять трейлеров с «лютыми рысями», дела стали налаживаться. Противника отогнали на окраины Москвы. Враг уже активности не проявляет, стало нечем стрелять.

Приказа немедленно ликвидировать европейца не отдавали, брали измором, просто наши части постоянно улучшают своё положение, оно само так получилось.

Вообще город оживает. Первым перебазировал на подмосковные аэродромы свои летающие крепости князь Москвы Ваня. В дружине у него больше тысячи машин, и самолётики очень немаленькие, плюс истребители сопровождения — на одну базу все не влезут. И они постоянно требуют море керосина и горы бомб.

Общеевропейцы вполне прочувствовали всё, что ранее переживали бедные румыны. Я тоже европеец в том смысле, что бомбовый удар оставил от Семёновска одни тлеющие щепки. Оккупант удумал на его заводах ремонтировать свою технику. Опять он во всём виноват!

Так только дружина князя Вани — это тысячи человек. Плюс офицеры воюющих войск, да мы со своим Центром. Все любят комфорт, и задымили первое время кочегарки гостиниц и ресторанов. Московские службы разбираются с повреждениями, ремонтируют трубы. Недавно запустили тепловые станции и подали в расчищенные районы тепло и горячую воду.

Блин, ещё месяц назад надо было скупать подешевевшую московскую недвижимость! Но как это сделать, когда мои капиталы заморожены, а средства фонда «детский праздник» на это не потратить⁈

Приходится быть хорошим, тем более у меня есть и приличные возможности делать деньги. Оно, оказывается, не лечится никакой войной! Разве что ядерной… всеобщей, да и то есть варианты… противогазы, костюмы химзащиты, счётчики радиации…

А если без грустной лирики, князь Иван быстро прознал, что я в Москве и приехал в Центр на своём кортеже и прихватил два автобуса для моей команды.

Как честный человек за свой бомбовоз он перевёл в фонд «Детский праздник» оговоренный миллион рублей. Его, похоже, самого тошнило от слов «честный князь» и он отчаянно торговался за другие машины.

Типа я уже не один такой, и платить по сто тысяч за самолёт он не желает. Я спокойно послал князя занимать очередь, нам Совет обороны уже платит по тысяче рублей за машину. Очень может быть, что при своей жизни он дождётся.

Ваня попробовал надавить на дружеские чувства. Лютому зверю на чувства! Самому не смешно⁈ В ответ я рассказал, куда идут деньги фонда, поведал о магических кристаллах. Танкистам же доступ к ним ничего не стоит, нужно только очень хорошо убивать европейцев. В результате Иван проникся и согласился с ценой в сто тысяч.

Говорили мы в его «волге» по пути к аэродрому. На лётном поле я потребовал, чтобы экипажи заняли места, а меня к кабине поднимала специальная машина в беседке. Мои маги колдовали с покрытия. Опять вся магическая энергия шла через мою бедную жопу! Сто тысяч за самолёт — это ещё мало!

На второй раз более-менее приспособился, стоял боком и чуть в стороне, три машины до обеда разукрасили. Покормили нас лётчики и отвезли обратно, а в Центре наносили руны на танки. И обряд после ужина никто не отменял, тем более я обещал Петру Алексеевичу.

И за все труды вечером за мной приезжали «москвич» и Валера с автоматом. Я ехал на ту же квартиру, и меня встречала Наташа…

Лидер рысей сразу мне сказал, что всё пойдёт по-старому, а я и не возражал!