Русская партия. 1944-1945

Глава 19

Зимой 1944–1945 годов активные боевые действия на Тихоокеанском фронте практически прекратились. Японцы 1945 году на какие-то активные действия были уже практически не способны, а американцы, впечатлённые потерями в битве за Филиппины, а также скованные внутренними пертурбациями связанными со сменой администрации в Вашингтоне, также не были настроены бросаться вперёд с шашкой наголо.

При этом нельзя сказать, что война прекратилась вовсе. Вместо снятого с должности главнокомандующего американскими силами на Тихом океане одиозного Макартура в начале февраля на эту должность был назначен гораздо более спокойный, рассудительный и уравновешенный Дуайт Эйзенхауэр. Айк, как его часто называли, показал себя отнюдь не с самой лучшей стороны во время сражений во Франции и Северной Африке 1942–1943 годов, однако приход в Белый дом Республиканской партии позволил ему получит второй шанс.

Высадившиеся на острове Лейте американские войска 6-ой армии столкнулись с жесточайшим сопротивлением со стороны окопавшихся там японцев, которое занявший высокий пост Эйзенхауер принялся методично ломать, стараясь при этом делать упор на недопущении лишних потерь. Это привело к замедлению продвижения вперёд, однако количество убитых и раненных действительно резко снизилось.

В итоге остров был полностью очищен от японских войск в середине марта, а соотношение потерь составило один к десяти, причём отнюдь не в пользу подданных Микадо. Был правда в таком продвижении и отрицательный момент — японцы захватившие еще в 1942 году во время "марша смерти" тысячи американских пленных и три года удерживающие их в лагерях на Филиппинах, при отступлении не церемонясь успевали вырезать всех узников, не слишком заботясь о соблюдении каких-либо международных норм ведения войны.

Так например во время освобождения острова Лусон в конце весны 1945 года возле города Кабантуан было обнаружено массовое захоронение казнённых — большинство было даже не застрелено, а зарублено или заколото штыками — американских солдат. Всего было отрыто чуть больше пятисот относительно свежих трупов, не считая более ранних захоронений.

Это новость, неожиданно просочившаяся в газеты, вызвала изрядный переполох в Вашингтоне. Пресса демократической партии, пытаясь как-то отыграть потерянные ранее баллы народной поддержки, принялась на все лады склонять нерешительность Эйзенхайуэра. В этом не было ничего удивительного. После смерти Рузвельта в начале апреля, общий рейтинг доверия к демократам, который во многом держался именно не личности трёхкратного президента США просел еще сильнее. Никому особо ранее не известный сенатор от штата Миссури Гарри Трумен был вынужден ради поднятия своего личного рейтинга занимать максимально ястребиную позицию.

В Белом доме быстро отреагировали на смену общественных настроений и прописали Айку мотивационного пинка, что привело к появлению плана высадки на оккупированной японцами Формозе. Политики в этом плане опять же было куда больше чем стратегии. Дело в том, что положение китайской армии после прошлогоднего разгрома войск Поднебесной под Чунцином и захвата очередной временной столицы страны было более чем удручающим. Можно даже сказать — критическим. Были потеряны все самые густонаселённые и промышленно развитые — на сколько это слово вообще применимо к Китаю первой половины 20 века — прибрежные провинции, почти полностью прекратились поставки оружия и снаряжения, моральное состояния оставшихся в строю частей находилось где-то в районе плинтуса. Доходило до того, что набранные методом всеобщей мобилизации и вооружённые чем попало китайские полки разбегались перед японскими ротами, даже не пытаясь оказывать сопротивление.

Японцы же в свою очередь грабили подчинённые территории как в последний раз. Собственно, примерно так оно и было, поэтому воины страны восходящего солнца вывозили буквально все до чего могли дотянуться включая провиант, ресурсы и рабочую силу, обрекая оставшихся мирных жителей на голод, болезни и вымирание. Любую же попытку сопротивления японцы, почувствовавшие на континенте свою силу, давили без какой либо жалости, вырезая за даже небольшое непослушание целые селения.

Таким образом освобождение Формозы, где, не смотря на полувековое правление японской администрации, все так же проживало несколько миллионов китайцев, можно было бы подать как такое себе начало реконкисты. Сформировать независящее от центральной китайской власти правительство, начать заключать с ним выгодные договора, базу себе там организовать, которая позволила бы держать под контролем всю будущую торговлю освобождённого Китая, ну и получить удобный плацдарм для высадки уже на Окинаву. Как не крути от самой северной части Филиппин — которая кстати все ещё была под контролем страны восходящего солнца — до этих "ворот в метрополию" было тысяча двести километров, а от Формозы — всего шестьсот.

Со своей стороны Япония воспользовалась предоставленной ей в несколько месяцев передышкой по полной. Были эвакуированы многие гарнизоны из Индонезии и Новой Гвинеи, держать которые в дали от основных мест сражений не было уже никакого смысла. Это дало японской армии лишних 200 тысяч штыков, которые были брошены на поддержку обороняющейся на Филиппинах 14-ой армии под командованием Томоюки Ямаситы, а также на укрепление превращённых в крепости островов Восточно-Китайского моря. Нельзя сказать, что это как-то могло изменить ситуацию со стратегической стороны — для бомбы падающей с высоты в десять километров нет особой разницы, сколько бойцов сидит в окопе внизу — но тем не менее каждый боец императорской армии был готов продать свою жизнь как можно дороже, даже если на конечный итог это повлиять было не способно.

Кроме того в первой половине 1945 года японцы успели ввести в строй четыре новых авианосца "Касаги", "Асо", "Икома" и "Ибуки". Сложно сказать насколько это сделало японский флот адекватным поступающим вызовам, учитывая, что за это же время американцы ввели в строй тоже четыре авианосца. Вот только каждый американский был способен нести на борту в два раза больше самолётов. С другой стороны японцам все больше приходилось воевать у своих берегов, поэтому они могли полагаться на базовоую авиацию, с которой впрочем тоже было далеко не все хорошо. Собственно, правильнее было бы сказать, что все было плохо, какой компонент не возьми.

Во-первых, истребителей было просто мало. Даже в условиях тяжелейшей войны Япония, давно страдающая от противостояния "флотских" и "сухопутных", так и не смогла прийти в единому самолёту, устраивавшему всех. Флот эксплуатировал разные варианты А6М "Зеро" — 11 тысяч произведённых штук, — армия — Ки-61 и Ки-44 — по 4 тысячи каждого. Плюс была целая куча самолётов выпускавшихся мелкими сериями по 300–500 штук. Суммарно за все время войны авиастроительная отрасль Японии смогла произвести меньше 20 тысяч истребителей. При том, что США за то же время произвели больше 100 тысяч истребителей.

Во-вторых, характеристики выпускаемых машин к 1945 году стали заметно отставать от американских. Выпущенные в западном полушарии машины были быстрее, надёжнее, лучше вооружённые. Для примера мощность двигателя позднего "Зеро" была примерно в два раза ниже чем у американского конкурента F6F "Хэллкэт". На это одновременно накладывалось низкое качество японского топлива, которое дополнительно резало скоростные характеристики императорских машин. Ну а после потери Индонезии с ее нефтепромыслами даже такого бензина стало порой не хватать.

И в-третьих, японцы к 1945 году так и не смогли наладить систему подготовки пилотов, которая бы давала им стабильное пополнение выбывших в боях кадров. Того костяка высокопрофессиональных летунов, что на голову превосходил американских визави, на четвёртый год войны уже совсем не осталось, а новички их заменить просто не могли. Это в том числе привело появлению а потом достаточно быстрому распространению тактики нанесения ударов пилотами-самоубийцами. Если во время битвы за Филиппины атаки камикадзе были редки и совершались скорее по своей инициативе — по причине наличия высокого духа и низкой квалификации — то уже через полгода этот метод был полноценно принят на вооружение японским командованием.

1 мая 1945 года после относительно короткого периода планирования и осуществлённой в самые сжатые сроки подготовки началась битва за Формозу. Эйзенхауэр учёл ошибки предшественника и сформировал мощнейший ударный корабельный кулак, в котором только тяжёлых авианосцев было десять штук. Начало операции подгадали под возвращение из ремонта героического "Энтрепрайза", на котором, что важнее, была опытная и сработанная команда. Если считать группы лёгких авианосцев и и эскортников, прикрывающих десантные корабли, то всего соединение располагало почти двумя тысячами самолётов. Плюс три сотни В-29 готовых поддержать десант базируясь на захваченные у японцев аэродромы острова Лусон. Благо дальности стратегов с запасом хватало, чтобы два раза слетать туда-обратно. Эйзенхауэр изначально хотел перебросить на Филиппины еще больше тяжёлых бомбардировщиков, чтобы свести риски вообще к минимуму, однако подвела неразвитая островная инфраструктура: большее количество бомберов впихнуть оказалось просто некуда.

1-19 мая прошли под знаком непрерывных бомбардировок острова. За это время было сделано 4138 самолётовылетов и было сброшено больше 40 тысяч тонн бомб по целям на острове Формоза.

Налётами стратегической авиации были последовательно уничтожены основные аэродромы острова в районе городов Хуалянь, Тайнань и Тайбей. При этом, учитывая в основном гористую местность в центре острова, у японцев имелись совершенно очевидные проблемы с обустройством запасных и скрытых от разведки противника аэродромов. Часть самолётов им пришлось отправить на континент, а часть рассредоточить по мелким взлётным полосам, не имеющим особой, заметной с воздуха инфраструктуры. Попытки организовать скрытые в горах, выбитые в скалах тайные ВПП оказались совершенно не эффективны. Да, разбомбить такие мини-аэродромы с воздуха было сложно, однако и пропускная способность их оставалась настолько ничтожной, что на глобальную ситуацию они повлиять не могли никак.

После такой основательной подготовки флот США практически не встретил сопротивления при десантировании на остров. Три подводные лодки японцев, которые патрулировали подходы к Формозе были обнаружены заранее и потоплены без каких либо шансов на ответный удар. Вообще стоит отметить, что к середине 1945 года эффективность японских подводных сил окончательно скатилась куда-то в район нуля. За три весенних месяца этого года все подводные лодки Японии сумели потопить лишь 17 кораблей и судов союзников общим тоннажем в 39 тысяч тонн и это обошлось подданным микадо в 7 потерянных субмарин. А если считать еще и эти три — то в 10. Сказывалось одновременно снижение качества подготовки подводников и то, что американцы банально научились с этой бедой бороться. В составе Тихоокеанского флота оперировали несколько десятков эскортных авианосцев, закрывая зонтиком воздушной разведки все основные маршруты передвижения судов снабжения. Так же флот США начал использовать специализированные дирижабли ПЛО и все эти меры суммарно окончательно свели угрозу атак из-под воды на нет.

Первая волна десанта, состоящая из 1-ой и 6-ой дивизий морской пехоты достигли южного побережья острова практически без потерь. Тяжёлые корабельные снаряды загодя перепахали всю полосу прибоя, снеся все обустроенные японцами укрепления и минные поля. Еще спустя три дня второй плацдарм уже на севере острова взяла под контроль 2-ая дивизия.

Проблемы у американцев начались позже с продвижением вглубь острова: Формоза была покрыта густыми лесами, а достаточно высокие горы в середине острова делали простор для обороны практически безграничным. Наиболее же населённой частью острова была сторона обращённая к континенту и оттого наиболее для американцев самая опасная. Западная сторона, обращённая к Тихому океану при этом для вторжения была совершенно бесперспективна. Сразу за узкой полосой прибрежных пляжей начинались горы, которые штурмовать не имея крепкого тыла виделось достаточно паршивой идеей.

К началу американской высадки гарнизон острова насчитывал восемьдесят тысяч человек, впоследствии японское командование, рассчитывая задержать янки на этом рубеже, сумело перебросить сюда еще около тридцати тысяч штыков. Кроме того местные жители в добровольно-принудительном порядке активно мобилизовались в части ополчения и вспомогательных войск. В первую очередь это касалось японской прослойки населения сформировавшейся за полсотни лет владычествования тут островной империи, — эти проявляли некоторую лояльность по отношению к центральной власти — хотя и китайцев использовали. Их определяли в рабочие "дружины" предназначенные для постройки укреплений, копания окопов и прочей черновой работы. Чаще всего им даже форму не выдавали.

Формировались команды смертников из детей и подростков. Имперская агитационная машина работала на полную, внедряя в умы населения идею о том, что лучше умереть чем сдаться, поэтому особых проблем с набором кандидатов в ряды смертников у японского командования в общем-то не было. К началу вторжения было подготовлено не меньше 4000 подростков 10–13 лет в качестве сухопутных камикадзе. Пользуясь своей обманчиво мирной внешностью, дети, по замыслу командования, имели возможность подобраться к американским солдатам на дистанцию уверенного поражения после чего активировать спрятанное на теле взрывное устройство.

Конечную эффективность этой затеи оценить сложно. Попервой неготовые к такой человеконенавистнической тактике янки действительно несли определённые потери, во всяком случае по сохранившимся документам за июнь 1945 года от действий смертников погибло 312 военнослужащих американской армии, и еще 738 были ранены. Впоследствии результативность смертников резко снизилась, а сама затея обернулась большими жертвами уже среди мирного населения острова. Американские морпехи стали просто отстреливать всех, кто оказывался рядом не сильно разбираясь в том, есть у человека бомба или нет, осуждать их за это, надо признать, достаточно сложно.

Эйзенхауэр при этом не став мелочиться в своих планах рассчитывал использовать 250 тысяч человек, резонно считая, что чем больше будет численный перевес его войск, тем меньшие потери они в итоге понесут.

Медленный, но методичный и оттого неотвратимый штурм острова продлился весь май, июнь и июль. Гористая часть острова была хорошо укреплена, изобиловала природными и рукотворными пещерами превращёнными в такие-себе укреплённые ДОТы. Выкуривание из них японцев требовало значительного терпения и большого количества боеприпасов. Впрочем, и того и другого у янки было более чем достаточно.

Ни авиации ни флот при этом для защиты острова японское командование не использовало. Всем было очевидно, что ресурсов у подданных микадо оставалось только для одного большого сражения, и поэтому они не торопились вводить в дело самые боеспособные свои части, выжидая для этого наиболее подходящего момента.

Подходящий момент по мнению японского командования и лично Ямамото настал в начале августа. К этому времени американские силы были изрядно измотаны постоянными боями и ожиданием возможного вступления в дело основных линейных сил японского флота и авиации. Ввиду того что кампания затянулась на добрых три месяца, а бои постоянно велись в напряжённой обстановке, адмиралу Нимицу пришлось пойти на беспрецедентный шаг. Никогда ранее в американском флоте не практиковалась смена флотских экипажей — в первую очередь его офицерского состава, конечно же — прямо во время боевых действий без отзыва группировки с фронта. Поскольку в эти времена нумерование флота в США шло не по кораблям, а по штабам, получилось, что начинал кампанию на Формозе 3-ий флот адмирала Уильяма Холси, а заканчивал — 5-ый флот Реймонда Спрюэнса. Именно на долью адмирала Спрюэнса выпала честь командовать в последней большой морской битве этой войны и двадцатого века вообще.