Русская партия. 1944-1945

Интерлюдия 2

— Геринг! — Боров затянутый в сверкающий костюм Рейхсмаршала при упоминании своего имени явственно вздрогнул. — Как это произошло! Как вообще такое могло произойти! Я вас спрашиваю и хочу услышать чёткие ответы!

Герман, не смотря на то, что в бункере было достаточно прохладно, обильно потел и то и дело промокал покрасневшее до томатного цвета лицо носовым платком. Впрочем, ему это не сильно помогало.

— Мой фюрер, — наконец, набравшись смелости, заговорил он, — американцы применили какое-то новое оружие массового поражения чудовищной силы. В налётах на оба уничтоженных города участвовало всего несколько самолётов. Мы не можем перехватывать каждый летящий в нашу сторону бомбардировщик, на это просто не хватит ресурсов системы ПВО.

— Чем занимается ПВО Рейха? Куда смотрят эти радары, на создание которых мы потратили миллионы рейсхмарок? — Палец Гитлера, которым он тыкал в стоящего перед столом Геринга крупно трясся, выдавая глубочайшее нервное напряжение германского лидера. Это, с другой стороны, было не удивительно: страна буквально за неделю потеряла миллион человек убитыми и раненными, таких катастроф ни одно государство на земле до сих пор, вероятно, не знало.

Вообще фюрер выглядел плохо. Куда делся тот молодой еще пятидесятилетний политик, который вёл свою страну от победы к победе всего несколько лет назад? Череда тяжёлых военных лет, постоянное нервное напряжения, не слишком здоровый образ жизни — несбалансированная вегетарианская диета, от которой у него постоянно были проблемы с желудком — ну и конечно употребление наркотиков во все возрастающих количествах, привели к тому, что к августу 1945 года Гитлер выглядел лет на десять старше своего реального возраста. А может даже на пятнадцать.

— Генерал Мильх сообщает, что это были новейшие американские бомбардировщики. Они летели на такой высоте и с такой скоростью, что перехватить их силами поршневой авиации было практически невозможно, реактивных же в радиусе досягаемости не оказалось Ну а поскольку группа самолётов была слишком мала, то и зенитные ракеты тоже не использовали.

— То есть ты мне, Геринг, хочешь сказать, что поставленный тобой командовать ПВО Рейха унтерменш. Да я знаю о его происхождении и о том, что ты его покрывал, — голос Гитлера начал срываться на визг, — Что этот унтерменш ничего не сделал для перехвата самолётов несущих смерть на наши города? Альберт, сколько человек погибло?

— Сложно сказать, мой фюрер, — после гибели в Тодта в авиакатастрофе зимой этого года, его преемником на посту министра вооружений неожиданно для всех встал личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер. Именно он как одновременно и глава строительной "Организации Тодта" стал ответственным за спасательные операции в Нюрнберге и Дрездене. — Очень большие разрушения, некоторые улицы полностью завалены битым камнем и кирпичом, через такие с позволения сказать баррикады, даже тяжёлая техника пробиться не может. Нам не хватает буквально всего: техники, рабочих рук, медикаментов и самих врачей. Благо погода тёплая, и хотя бы о топливе для обогрева беспокоиться не нужно. В любом случае, миллиона погибших точно нет. По первым прикидкам около пятисот тысяч выходит. Это адское оружие, нельзя допустить, чтобы ещё хоть один город подвергся подобной бомбардировке. Страшно даже представить, если так же будет уничтожен Берлин с его четырёхмиллионным населением. Боюсь мы просто не справимся.

— Вы слышали, Геринг? — Фюрер немецкого народа подскочил на ноги начал расхаживать вдоль стола туда-сюда, — нужно примерно наказать англичан. Нужно преподать западным плутократам хороший урок. Так чтобы им никогда и в голову не пришло применять против Германии оружие массового поражения.

— Боюсь, никаких способов достать Америки у нас нет, — покачал головой Йодль. В отличии от западного направления, на востоке дела у вермахта в общем-то шли более чем прилично. Да, осады Одессы и Днепропетровска пока успехом не увенчались, однако уже даже захват всей правобережной Украины, которая сама по себе была размером чуть ли не с целую Францию, выглядел весьма и весьма достойно. Поэтому генерал-полковник чувствовал себя относительно уверенно и не боялся вызвать гнев в свою сторону.

— Значит нужно нанести удар по островам. Так врезать, чтобы британцы раз и навсегда поняли, что за каждого убитого немца мы возьмём две, нет три вражеские жизни. Пусть следующий раз, когда они позволят американским самолётам взлетать со своих аэродромов, знают, что справедливое возмездие неотвратимо! — Гитлер остановился на секунду, задумался, после чего плюхнулся в обратно в кресло, нашёл глазами Цейтлера и задал вопрос, — Курт, сколько самолётов мы можем снять с восточного фронта без ущерба для результата боевых действий там?

— Нисколько, мой фюрер, — понимая, что ответ Гитлеру не понравится начальник ОКХ сразу же попытался его полноценно обосновать. — Мы едва удерживаем паритет в воздухе, у русских весьма многочисленная авиация, боюсь если снять хотя бы часть самолётов, ни о каких наступательных действиях в этом году речи уже идти не сможет. Тем более что на нужно будет форсировать Днепр, без господства в воздухе это будет стоить нам очень дорого!

— Я понял, — неожиданно спокойно кивнул Гитлер и немного подумав продолжил. — Сдайте дела Хойзингеру. Возможно он сможет найти для меня самолёты. Альберт, а что у нас по запасам химического оружия?

— Химического оружия? — Неуверенно переспросил Шпеер, химоружие было тем джином которого никто не хотел выпускать из бутылки, поскольку потом не виделось способов загнать его обратно. Не смотря на разные в плане удачности периоды войны ни одна из сторон — а химоружие было в загашнике у всех — этот ящик Пандоры до сих пор не открывала.

— Да, Альберт, химического оружия! — Гитлер вновь взвился на ноги, — западные страны вновь показали, что им чужды все писанные и неписанные правила. Мы покажем им, что тут они переступили черту! Зальём Лондон отравой под самую пробку. Так зальём, что там даже тараканы не выживут. Сколько у нас реактивных бомбардировщиков, Геринг? Сейчас в строю?

— Боюсь, что не очень много, мой фюрер, сотни полторы, не больше. К сожалению двигатели имеют очень небольшой ресурс и мы вынуждены постоянно держать немалую часть самолётов на обслуживании.

Появление у немцев массовой — относительно конечно — реактивной авиации стало таким себе ассиметричным ответом на использование союзниками больших масс бомбардировщиков. В отличии от англичан и американцев, чьи реактивные истребители еще находились на стадии испытаний, Ме.262 уже производился относительно крупными сериями. К августу 1945 года их было произведено уже чуть меньше 2 тысяч штук.

Британский "Глостер Метеор", первый реактивный истребитель союзников, разработка которого началась ещё в 1941 году и со значительными пробуксовками продолжалась в течение следующих четырёх лет, только только начал производиться в каких-то заметных объёма, а непосредственно на боевое дежурство встал только в июне 1945 года, пока ни разу в бою не поучаствовав.

Примерно так же обстояли дела с американским F-80, который тоже уже встал на конвейер, но к боевой работе еще не допускался. Тут, впрочем, не было ничего удивительного: на тихоокеанском театре боевых действий янки с головой хватало и старой, поршневой техники, благо японцы и этому не могли ничего предъявить. А в Европе, учитывая вдвое меньший боевой радиус по сравнению с тем же поршневым Р-63, их использовать было просто затруднительно. Сопровождать бомбардировщики реактивные истребители были не способны, а необходимости перехватывать немцев над своими аэродромами просто не было. Просто потому, что немцы уже давно оставили попытки победить союзников в воздухе, приняв за основную концепцию о том, что лучшее ПВО — это свои танки на вражеских аэродромах.

СССР же несколько отставал в плане создания реактивной авиации от других "больших" стран. Активная работа по конструированию первых ТРД велась под руководством Архипа Михайловича Люльки на Харьковском турбогенераторном заводе, и более того харьковчане к началу войны успели достичь определённых успехов. Были собраны опытные образцы, неплохо показавшие себя на стендах, однако до постановки их непосредственно на планер дело не дошло из-за начала войны. Поскольку у советского руководства не было уверенности в своей способности остановить немецкое продвижение на западных рубежах, промышленность УССР постепенно начали отправлять в эвакуацию. С подходом фронта к Киеву в ноябре 1944 года, эта же участь постигла и Харьковский турбогенераторный. Завод этот, а в месте с ним и КБ Люльки отправили в Челябинск. Несколько месяцев понятной неразберихи обернулись в итоге полугодичным отставанием, поэтому в отличии от других стран, где реактивные самолёты уже летали, ЯК-15 — по сути ЯК-3 с вкоряченным на него ТРД — еще только совершал пробежки по рулёжной дорожке. Первый полет первого советского реактивного самолёта планировался только на начало сентября.

Что же касается реактивных бомбардировщиков, то тут у немцев и вовсе не было конкуренции. Ar.234 был в этом плане первым и с большим запасом единственным реактивным бомбардировщиком на планете, что было скорее следствием слабости Германии в бомбардировочной авиации, чем ее силой. В отличии от противников Третий Рейх не мог себе позволить многотысячные армады четырёхмоторных монстров, делая ставку в первую очередь на авиацию поля боя. С другой стороны, появление реактивных бомбардировщиков, практически неуязвимых для авиации врага открывало кое-какие новые тактические и оперативные возможности перед командованием Люфтваффе.

— Полторы сотни мало! Дьявол меня забери, соберите все бомбардировщики, все что может летать! Я хочу, чтобы день возмездия навсегда запомнился англичанам. Око за око, зуб за зуб!

— Это будет стоить нам сотни самолётов, — попробовал было возразить Геринг, который в отличии от своего патрона еще более-менее мог мыслить трезво. Ну и в авиации разбирался, не без того. — Мы не совершали массированных налётов на острова с сорокового года.

— Прекрасно! Значит англичане не будут ждать такого молниеносного и неотразимого удара. Не вы ли мне, Герман, хвастались месяц назад, что смогли повторить английскую машину, которую англичане ставят на свои самолёты и которая слепит наши радары. Пора ее использовать. Пора использовать все что у нас есть. Да мы понесём потери — но альтернатива гораздо хуже! А если завтра американские супер бомбы начнут падать на немецкие города одна за одной? Что тогда? Нет нужно проучить англичан хорошенько, так чтобы отбить у них охоту вообще даже смотреть в нашу сторону.

Стоящие чуть поодаль Кейтель и Йодль украдкой переглянулись. Очевидно, что фюрера в очередной раз круто занесло, что впрочем не отменяет того факта, что он часто в итоге оказывается прав. Как например с Кировоградским котлом, когда весь генералитет советовал отдать приказ бросить тяжёлое вооружение и прорываться как есть, и только Гитлер сохранил спокойствие и оптимизм. А главное — в итоге оказался прав и группировку удалось спасти. Да и здесь ему в определённой логике нельзя отказать — союзники подняли ставки и теперь Германия должна показать, что готова отвечать. Ну или сдаться, но этот вариант тут не рассматривался.

Быстрое и безжалостное уничтожение двух немецких городов привело к настоящему бегству потомков древних ариев из крупных населённых пунктов. Каждый, кто имел такую возможность, кто не был обременён службой или другими обстоятельствами тут же рванул на юго-запад, как можно дальше от возможной огненной смерти летящей с неба. Кто мог — убегал в Острейх, в Протекторат, в Генерал-губернаторство и даже дальше в Италию и Африку. И наоборот популярным маршрутом стало западное направление. Многие немцы достаточно резонно предположили, что оккупированные ими французские города вряд ли станут объектом американских бомбардировок. Во всяком случае до этого союзники проявляли в этом деле определённую аккуратность. Население четырёхмиллионного Берлина мгновенно сократилось едва ли не на четверть, чему, впрочем, поспособствовал перенос ставки Гитлера в Восточную Пруссию. За фюрером постепенно на восток — где пока ещё было гораздо спокойнее — перебрались и многие ведомства центрального подчинения.

Тем не менее, будущее Третьего Рейха виделось туманным.

ЗЫ Господа, я напоминаю, что мало читать произведение, нужно его еще и комментировать. Обратная связь никогда не бывает лишней.