Рыжий 2

Глава 15

Естественно никуда, ни за каким кладом мы не поехали. Или бабуся не до конца мне поверила, или опасалась чего-то. Как я её не уговаривал, она ни в какую не соглашалась. Я уже подумывал соврать про какие-нибудь соревнования и рвануть самому, в одиночку, в Москву. Но, поразмыслив, решил до летних каникул никуда не дёргаться. В мае я получу паспорт и, в крайнем случае, сойду за абитуриента в столичный техникум. А может и бабуля созреет на поездку.

24 марта я своей волей отменил занятия туристического кружка. Ибо в этот день, вечером, по центральному телевидению впервые показывали полнометражный мультфильм «Остров сокровищ». Мы с Олькой смотрели его у меня, покатываясь от смеха. Прикольный получился мультик. В той жизни я его смотрел краем глаза в конце девяностых и особо не запомнил.

Несколько раз приходила бабушка и делала нам замечания. Утром, в программе «120 минут»[81] её зарядил энергией от астматических влияний Алан Чумак[82]. А мы своим смехом не давали ей общаться по телефону с подругами по этому поводу.

Весенние каникулы начались у нас на день раньше. Из-за выборов народных депутатов СССР на первый Съезд[83], отменили субботние занятия. Но в день выборов в воскресенье, нас, старшеклассников, всё равно обязали прийти в школу на дежурство. Наши доморощенные диджеи из 11 класса вытащили музыкальные колонки на козырёк над входом в школу и в 7:30 утра весь микрорайон проснулся от громкой музыки.

На шестнадцатилетие Оли я решил подарить ей половину того отреза джинсовой ткани, который получил от Юрия Викторовича за американские награды. Там вполне хватит на пошить костюм. За процессом деления свертка ткани меня и застала бабуля.

— А что это у тебя такое? — сходу поинтересовалась та.

Я ведь ей не показывал этот рулон.

— Ткань, джинсовая. Вот режу. На подарок Сидоровой. Может, что сошьёт себе.

— А остальное тогда мне отдашь, — в ультимативной форме потребовала бабуля и ухватила отодвинутый мной в сторону скомканный кусок ткани.

— С какой радости? — я от удивления, даже прекратил сворачивать первый кусок. — Не твоё — не трогай, — и почти вырвал ткань из её загребущих ручек.

— Тебе, что, жалко? У меня брезент кончается. И из чего тогда шить твои заказы?

— А что ты собралась из джинсы шить? Рюкзаки?

— Нет, сумки, — пробурчала бабушка.

— Сумки? Хм. О! Сумки! Точно! На, держи, — я вернул ей скомканную ткань. — Пойдём в твою комнату, нарисую и расскажу, что надо сшить из этой ткани.

Нарисовал ей вид сумки-бананки или как называли их наши челноки в 90-е годы — «желудки», за то, что носились всегда спереди и прятались под одежду. Вот эту концепцию «сумки для торговцев» я и выдал бабуле. Заодно заказал сразу парочку на подарок с вшитым внутри кошельком-конвертом из толстой кожи для денег.

Не успел выйти из её комнаты, как вспомнил про шейные сумки. Вернулся, нарисовал и попросил одну к завтра сшить. Ольке подарю.

— Ты думаешь, такую фигню будут носить? — удивилась бабуля.

— Будут, не будут. Давай попробуем.

— Ну, смотри. Я-то сошью, ты только деньги мне плати.

Подарки Оля приняла благосклонно, что выразилось в поцелуе в губы. Основная масса собравшегося на днюху народа к этому, впрочем, уже привыкла. Жмур с Петрухиной и сами уже вовсю милуются, а братья Лубенцы, наконец тоже обзавелись подругами. Которых и притащили в гости к Сидоровой, естественно с её разрешения.

К моему удивлению, подруги Лубенцов оказались немками. Анна Кох и Зина Кнорр. Обе с одного хутора в нашем районе. Бурхановка — я про такой населенный пункт и не слышал даже, а уж если судить по названию, то точно не немецкое поселение.

Немецкого языка из них правда никто не знал, в школе учили английский, но это точно не помешает им свалить на историческую родину в девяностых годах. А вместе с ними и Лубенцы смогут отправиться покорять Европу. Если конечно это знакомство не окажется мимолётным. Надо будет потом поговорить с парнями на эту тему.

Потанцевали, поели тортика, порассказывали всякие приколы. Поухахатывались над Андрюхой Лубенцом, который учился ездить на комбайне, а у него отказали тормоза. Так и катался по кругу, пока не догадался выключить двигатель.

Судя по новостям западных голосов, которые уже никто и не глушил, апрель в Советском Союзе выдался кошмарным. Сначала утонула подводная лодка К-278 «Комсомолец», затем в Тбилиси армия разогнала протестующих, с многочисленными убитыми и ранеными. Следом Верховный Совет Литовской ССР провозгласил государственный суверенитет республики. Но советским гражданам, особенно мужчинам, было не до всего этого. 15 апреля в Швеции начался чемпионат мира по хоккею.

Новые поясные сумки пошли на рынке только влёт. Первую пошитую я презентовал своему торговому агенту дяде Боре. А уж он расхвалил её всем знакомым торговцам. Так что почти все пошитые бабушкой сумки разбирали только они. Шейные сумочки тоже нашли своего покупателя. Очень быстро бабуля перевела всю ткань на изделия и мне пришлось побегать, поискать замену. А ведь совсем недавно покупал калининскую джинсовую ткань вполне спокойно, а сейчас, с развитием кооперативного движения, даже она превратилась в дефицит. Плюс, нагрёб по галантереям про запас молний, заклёпок, кнопок и прочей фурнитуры.

Первого мая наша сборная по хоккею заняла первое место на чемпионате мира, а уже третьего мая это событие омрачил поступок нашего хоккеиста Александра Могильного, который попросил политическое убежище в США.

Сами майские праздники, включая наши с бабулей днюхи, пронеслись метеором по небу. А всё из-за подготовки нашей туристической команды к городским соревнованиям. Единственно, что запомнилось, так это навороченный подарок от бабушки, который был мне совершенно не нужен. Бабуле попался супер-дорогой девайс в отделе для ветеранов и она посчитала, что я без него точно не проживу. И приобрела, а потом и мне подарила микрокомпьютер МК-85. Ну и зачем он мне? Я что, атомные реакторы разрабатываю? Но в ответ, естественно, поблагодарил, пообнимал довольную старушку, а в уме сразу решил, что этот девайс точно кому-нибудь загоню.

Десятый класс мы с Сидоровой закончили ноздря в ноздрю с одними пятёрками. И сразу же после последнего звонка уехали со своими туристами на городские соревнования в родной и до последнего кустика знакомый лес за речкой Азовкой.

Видимо не зря мы столько гоняли мальчишек и девчонок на тренировках. Наша команда, азовского дворца пионеров, в легкую и с довольно большим отрывам по очкам, взяла первое общегородское место. Что вылилось в поездку на областные соревнования. Которые в этом году проходили в лесхозе «Кундрючий» недалеко от города Шахты.

Перед поездкой на областной турслёт, я наконец получил свой паспорт. Спасибо за помощь начальнику паспортного стола, а по совместительству и моему соседу по подъезду, майору Маханько. Который и ускорил начальственными указаниями получения мной паспорта. Остальные и подольше ждут чем две недели после шестнадцатилетия. И отдельно сдавать паспорт на прописку не надо, сосед и об этом позаботился. Ну, за мной не заржавеет, если что надо будет, всегда помогу.

На области наши мелкие тоже отличились и заняли второе место в общем зачёте. Слава ВЦСПС, что не первое. Нам еще не хватало на республиканские соревнования ехать. Но сами мелкие расстроились. Мы на области вообще выше третьего места никогда не залазили, а эти от второго расстроились. Вместе с ними расстроенным с турслёта приехал и Владимир Владимирович. У нас с ним вообще конфликт случился. Его отправили старшим над группой, ну и нас с Олей ему в помощь.

А он прихватил свою команду. И попытался её заявить на соревнования вместо нашей. Типа, мы уже и так должны быть сыты победой на городском слёте, а ему надо своих малых в деле попробовать. Пришлось ему долго и нудно втюхивать в голову, что он своей подтасовкой подставит весь город и самого себя.

— А я здесь причём? — не понял он.

— В следующем году Людмила Михайловна собирается уходить на пенсию. И твою кандидатуру активно проталкивает в отделе образования на своё место. Не знал? — со злости перешёл я на «ты».

— Блин. Первый раз слышу. Что, правда? Ты мне тут спагетти на уши не развешиваешь?

— Да елки-зеленые. Весь дворец об этом шепчется. Приедешь, у своей супруги спроси. А сейчас если своих выставишь, то можем вообще на дисквалификацию уйти, если кто дотошный списки сверит участников. И тогда точно твою кандидатуру никто не поддержит. И будешь вечным тренером.

— Но я же обещал своим, что они будут участвовать.

— Ну и выставь их вне конкурса. Пусть потренируются.

Еле убедил. Потом, уже после приезда с турслёта, и он сам и его супруга Вера Павловна, наш комсорг, приходили благодарить за то, что вовремя осадил эти «горячие порывы».

После того как мы с Сидоровой приехали с турслёта нас в родной школе огорошили новостью, что летняя отработка проводится теперь по месту прохождения УПК.

Директор дворца пионеров нас успокоила, сказала, что наша поездка на соревнования и пошла в зачёт летней педагогической практики. А вот весь остальной состав педагогического УПК будет по две недели отрабатывать на летних дворовых лагерях, которые уже организовали в каждом микрорайоне.

Поговорив с директором, я заскочил в наш туристический кабинет за спрятанным тонометром. Пора его уже в квартиру переселять. И уходя, на лестнице, встретился с Юрием Викторовичем.

— Евгений, привет. Я там тебе еще парочку кассет привёз. Пойдём отдам.

Чой-то он меня балует кассетами. Что на этот раз нужно от меня этому хитрому фотографу? Но по приходу в его кабинет, я понял, что быстрее всего, это просто прощальный подарок. В кабинете и в его лаборатории не было никакого имущества. Или всё сдал, или это всё было его личное и он домой вывез.

— Вот. Держи, — и он протянул мне две кассеты SONY.

— Спасибо, Юрий Викторович, — поблагодарил я его. — Они чистые что ли? Надписей нет.

— Там внутри, на вкладыше, название.

Обе кассеты оказались с записями группы «Кино». На одной два последних альбома: «Группа крови» и «Звезда по имени Солнце». А на второй: «Начальник Камчатки» и «Ночь». Куда потерялся альбом «Это не любовь» я спрашивать не стал. И так шикарный подарок. А если там еще и студийная запись — то вообще класс!

— Спасибо большое. Я смотрю, пустовато здесь. Переезжаете всё-таки в Москву?

— Да, Жень. Через месяц. Самому не вериться. Ведь всю жизнь здесь, в Азове прожил.

— А как с работой? Получилось?

В одну из прошлых наших встреч, когда я учил его пользоваться миноискателем, он разоткровенничался и рассказал про свои планы. Из его слов выходило, что его пригласили поучаствовать в создании и работе антикварного кооперативного магазина.

— Не совсем, — вздохнул он. — Там нужен солидный вступительный взнос из какого-нибудь редкого антиквариата. А я такой предложить не могу, поэтому буду пока работать на стороне, а там, может что-то попадётся. У тебя случаем нет ничего подобного?

Вот теперь понятна его цель с кассетами. Я же пришелец с Тау Кита. А вдруг у меня что-то есть. И у меня это что-то точно есть. Но вот если и скидывать медный червонец-сеятель, то за исключительно приличную цену. Реализовать его в близлежащие двадцать лет точно не получиться за реальную стоимость. Запрошу много, а там если откажет, будет лежать, ждать своего часа.

— Есть, Юрий Викторович. А как вы догадались, — я ехидно заулыбался.

— Ну. Это же ты. У тебя всё что угодно может быть. Так что именно есть-то?

— Не так быстро. Я сначала цену назову, а вы уже думайте. Если согласны — то покажу этот артефакт.

— Заинтриговал, шельмец.

— В общем. За этот предмет я хочу гараж в кооперативе и мотоцикл «Иж Планета-5» с коляской, — озвучил я свои хотелки.

— У тебя там что, яйцо Фаберже что ли? — удивился мужик.

— Нет, немного другое. Как вам цена? Гараж у вас вроде бы был, а мотоцикл сейчас не проблема купить. Зато, за этот артефакт вас точно возьмут в ваш кооператив.

— Гараж и сейчас есть. Договориться с председателем кооператива и переписать на тебя проблем не будет. Шестнадцать тебе же есть? — и дождавшись моего кивка, продолжил. — Мотоцикл тоже не проблема. В принципе я согласен, зная тебя, уверен, что туфту ты мне не будешь предлагать. Но заинтриговал. Поехали покажешь.

— Я на велике. Куда его?

— Он же у тебя складывается! В салон запихнём. Поехали!

— Нет. Давайте вечером. В шесть. Возле моей школы.

— Ну, ладно. Надеюсь, дотерплю.

Приехав домой я выколупал из тайника червонец и обе трехрублевки 1958 года на всякий случай. Переупаковал в пластиковые, прозрачные конверты и занялся домашними делами. Сделка выгорит или не выгорит, а у меня висит несколько заказов на арт-светильники.

Вечером, без десяти минут шесть, я подошёл к школе. Жигулёнок Юрия Викторовича уже стоял на обочине, в чахлом тенёчке от акации. Открыл дверь переднего сидения и усевшись в душный и прожаренный солнцем салон автомобиля, протянул молчавшему фотографу пластиковый конверт.

— Что это? Монета? Сеятель? Медный? Подожди. Но этого не может быть. Как? Вернее откуда он у тебя? Только не говори что с «Тау Кита».

— Хорошо. Он с «Альфа Центавра». Устроит?

— Пфф, — только и фыркнул мужик не отрываясь от рассматривания монеты через увеличительное стекло. — Похоже на настоящую, — промямлил он.

— Вы много их видели? Чтобы отличить?

— Видел, в хранилище Ленинградского монетного двора. Друг экскурсию устраивал. Но как? Как она здесь оказалась? — фотограф вопросительно уставился на меня, но явно вспомнив мой ответ, просто покачал головой. — Немыслимо. Правда не скажешь?

— Если скажу правду, то придут люди в чёрном и сотрут вам память, а меня депортируют на «Тау Кита», — решил я приколоться.

Если мужик доживёт до фильма, то он реально прифигеет, вспоминая наш разговор. А он его точно запомнит. Ха-ха, ржака.

— Даже и не знаю, редкость конечно, но на гараж точно не тянет, — тем временем Юрий Викторович решил включить дурачка и поторговаться.

— Монету верните, — протянул я руку. — На нет и суда нет. Передумаете, звоните, номер знаете, — мужик нехотя вернул монету, и я выбрался из его автомобиля.

Фотограф позвонил через два дня и дал согласие на все мои хотелки. Почти неделю он потратил на переоформление на меня своего гаража. «Первый кооператив», как незамысловато назывался этот гаражный кооператив, находился буквально рядом с моим домом. Ну, не совсем конечно рядом, но что такое триста метров. Рядом, короче.

Уж не знаю сколько он заплатил за всю эту процедуру: собственный выход из кооператива, приём меня туда через голосование актива и оформление бокса номер двадцать два на моё имя. Но на всё ему понадобилась ровно неделя. В гараже уже стояла выбранная мной модель мотоцикла, а у меня на руках был чек о приобретении мотоцикла за 620 рублей, для оформления транспортного средства в ГАИ и получения номера.

— Ну, вот. Вроде всё, — сказал он мне, отдавая связку ключей от бокса.

— Юрий Викторович, а не подскажите, к кому мне можно будет обращаться за дефицитом. А то вы уедете, а я больше никого в городе не знаю.

— Хм. Кого бы тебе посоветовать? — задумался он. — Ааа. Точно. Рядом с тобой живет, в кооперативном доме, Краснопёров Александр. Он в ресторане «Казачок» завскладом работает. Всё достать может.

— Это, который, на грузовом мотороллере ездит?

— Да. Он.

— Знаю его. У него еще сын, на год младше меня, толстенький такой. А этот мужик мне поверит? Ну, что я от вас?

— Скажешь ему про шампунь «Кря-Кря» в виде пластмассовой утки. Он коллекционирует шампуни и я ему достал болгарский. Тот, что они для себя производят, а не нам поставляют. Об этом только мы вдвоём знаем. Вполне за пароль сойдёт, — ухмыльнулся фотограф.

— Ясно. Тут еще одна просьба есть. Можете шприцы импортные одноразовые достать?

— А тебе зачем?

— Опасения имею. В прошлом году, в Элисте, почти двести человек СПИДом заразились. А их оттуда к нам в Ростовскую область отправили лечиться, — и видя недоумённый взгляд оппонента, пояснил, — Боюсь, что и у нас в области начнут заражаться. А там заражения происходят в большинстве через плохо прокипячённый многоразовый шприц.

— И что? Этот твой СПИД такой заразный? — удивил меня мужик.

— Он неизлечимый, смертельная болезнь. Так что насчёт шприцов?

— А много тебе их надо?

— Ну. Сотню на десять миллилитров и сотню на пять, хотя бы.

— Ни фига себе. Я даже не знаю.

— А за это? — я показал ему монету в три рубля 1958 года.

Юрий Викторович покрутил конверт с монетой в руке и тяжело вздохнув, произнёс:

— Не знаю. Попробую. Тоже с «Альфа Центавры»?

— Нет. Эта с «Бета Центавры».