Саккетти Франко. Новеллы

Предисловие к тремстам новеллам, сочиненным Франко Саккетти, гражданином Флоренции

Раздумывая о нашем времени и об условиях жизни человека, которого часто посещают заразные болезни и смерть от неведомых причин; видя, сколько в жизни бывает невзгод и войн, гражданских и внешних; размышляя о том, сколько народов и отдельных семей очутилось вследствие этого в бедности и горестном положении, и как в поте лица своего, среди огорчений, приходится им переносить свою бедность, когда они чувствуют, что жизнь их проходит; учитывая, сверх того, до чего люди любят послушать о необыкновенных вещах, в особенности же падки до чтения легкого и приятного, а в особенности до приносящего утешение, благодаря чему многие скорби сменяются смехом; следуя, наконец, примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо, который хоть и написал книгу «Сто новелл» для развлечения, однако по причине благородства своего ума… обеспечил ей такое распространение… что даже французы и англичане перевели ее на свои родные языки… Я, флорентиец Франко Саккетти, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тex необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о некоторых таких, которые я сам наблюдал и коих был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам.

Нет ничего удивительного в том, что большая часть этих рассказов – флорентийского происхождения, поскольку я имел к ним самое близкое отношение… и так как речь в них будет идти о людях самых различных общественных состояний, о… маркизах, графах, рыцарях, о… больших и малых, равно как и о женщинах знатного, среднего и низкого происхождения и о людях всякого иного рода… В повестях, рассказывающих о великолепии и доблести действующих лиц, они будут названы по именам; в повестях же, говорящих о делах жалких и постыдных, когда они касаются людей важных и знатных, я почитаю за лучшее умолчать о их именах, следуя примеру писавшего на народном языке флорентийского поэта Данте, который, когда ему приходилось вести речь о чьей-либо доблести или хвалить кого-либо, говорил от своего лица, а когда ему приходилось рассказывать о пороках или порицать кого-либо, предоставлял слово душам умерших.

А так как многие, в особенности же те, кому это неприятно, скажут, пожалуй, как часто говорится: «Все это басни», то я отвечу на это, что некоторая доля вымысла здесь, может быть, и есть, но что я старался сделать его правдоподобным. Вполне возможно, как это часто бывает, что какой-нибудь случай окажется приписанным – Джованни, между тем как кто-нибудь скажет: «Это произошло с Пьеро». Это, конечно, следует признать некоторой ошибкой; но отсюда вовсе не следует, что сам этот случай не имел места…