Саккетти Франко. Новеллы

Новелла 117

В городе Падуе у мессера Франческо Старого из Каррары[304] находился на празднике, им устроенном, мессер Дольчибене. Побыв там несколько дней и получив от этого те выгоды, какие могут получить потешники, ходящие по синьорам, и не рассчитывая на большее, он решил переменить воздух и уехать, попросив синьора отпустить его. Видя, что Дольчибене хочет уехать, так как ему было ясно, что больше выгоды для себя он извлечь не сможет, синьор не увольнял его. Тот, однако, повторял свои просьбы об увольнении, так как, не имея заверенного пропуска, не мог выехать из Падуи. Тогда синьор приказал тем, кто ведал пропусками, выписать ему таковой, а страже у ворот приказал не пропускать его, если об этом не будет сказано им самим или его слугой. Когда мессер Дольчибене, отправившись с пропусками и отпуском, доехал до ворот, чтобы выбраться за город, то ни один из документов, оказывается, не имел силы. Когда же он вернулся к синьору и сказал ему: «Черт возьми, не мучь ты меня больше, отпусти меня», то синьор ответил: «Ступай; что касается меня, я тебя не удерживаю. И чтобы ты этому поверил, ты увидишь сейчас же доказательство».

Он позвал мессера Уголино Сковриньи[305] и сказал ему: «Садись на лошадь и отправляйся с Дольчибене, да скажи привратникам, чтобы они его пропустили».

Мессеру Дольчибене показалось, что теперь его увольняют настоящим образом, и он отправился в путь вместе с названным мессером Уголино, Когда они были у ворот, мессер Уголино говорит: «Пропустите мессера Дольчибене: я говорю это вам от имени синьора».

Привратники ответили: «Если бы синьор сказал это нам здесь собственной персоной, то и тогда мы не отпустили бы его».

Мессер Уголино пожимает плечами, возвращается с мессером Дольчибене к синьору и передает то, что сказали привратники. Синьор делает вид, что сердится, и говорит: «Значит я имею так мало силы у моих слуг? Клянусь телом и кровью, что я сломаю им руки на дыбе».

Мессер Дольчибене, сидевший в эту минуту, говорит синьору: «Ах, к чему вся эта комедия. Все это делается по твоему приказанию, и делаешь это ты для того, чтобы помучить меня. Но если только я решу, я уйду тебе назло».

Синьор сказал тогда: «Если ты можешь сделать это, то на что ты приходишь за увольнением и пропусками? Уходи и да будет с тобой на всякий час крест и благословение».

Мессер Дольчибене спрашивает: «Ты хочешь узнать, смогу ли я уйти?»

Синьор отвечает на это: «Да, да, ступай себе».

И мессер Дольчибене уходит и отправляется в лавку, где резали баранов и свиней. Здесь он берет нож и вымазывает его весь кровью, садится на лошадь и поднимает нож, так чтобы его было видно, вверх, делая вид, что он совершил им как будто человекоубийство; затем дает лошади шпоры инесется к воротам. Народ кричит: «Что случилось, что случилось?» А иной говорит: «Держи!», а третий: «Держите!», мессер же Дольчибене кричит: «Ой, ой! Пропустите меня, потому что я убил немца Казалино».[306]

Как только люди услышали это, так один принимается молиться за него, сложив ему вслед руки, другой так, третий иначе, говоря: «Да соблаговолит бог тебе спастись, и чтоб уйти тебе целым и невредимым».

Когда он достиг ворот, то привратники становятся ему наперерез, чтобы схватить его, с мечами и копьями в руках, и они несомненно сделали бы это; но когда они услышали, что он убил немца Казалино, то копья и мечи ощетинились, и привратники стали из всех сил бить лошадь по крупу, крича: «Хватай! Хватай!» – «Эй! Эй!» Они делали все, чтобы лошадь бежала лучше; и, таким образом, Дольчибене, выехав за ворота и все время пришпоривая коня, отбыл с богом.

Чтобы новелла эта понравилась больше, скажу, что немец Казалино был самым отвратительным падуанцем, когда-либо жившим в Падуе, и не было человека, который бы не только не хотел ему добра, но и не желал всякого зла. И из-за этого неприятного для него случая Казалино оставил Падую со всем своим имуществом и приехал во Флоренцию, где купил себе дом и устроился на площади Санта-Кроче. Купил он также прекрасную усадьбу в Рушано,[307] которая нынче принадлежит мессеру Антонио дельи Альберти.[308] И если в Падуе он не пользовался ничьим расположением, то во Флоренции он встретил его еще меньше, и там он и умер.

Когда синьор Падуи услышал, каким образом ушел мессер Дольчибене, подумайте только, как это его позабавило, и не только его одного, а всю Падую! А на немца Казалино каждый смотрел и громко смеялся. Он же сам был настолько смущен этим небывалым случаем, что казался еще более мрачным, чем был прежде. Мессер Дольчибене, выбравшись из Падуи, пошел по синьорам Ломбардии и, рассказывая об этом случае, заработал себе много платья и вернулся во Флоренцию. Затем, попав к старьевщикам, где он в течение некоторого времени выставлял свое платье напоказ, продал его за наличные, а потом отправился к себе в усадьбу в Леччо в Вальдимарина[309] и на вырученные деньги возвел прекрасные постройки.