Самолёт до Луны и почти нормальная жизнь

Глава 10. Освобождение Адалстана и появление незваной гостьи

Эрни подбежал к кирпичной стене, отделявшей внутренний дворик от соседских виноградников. Подпрыгнув, он ухватился за верхний бортик и, подтянувшись так, что над стеной торчали только его макушка и глаза, оглядел соседские «угодья». Машин во дворах не было, всё было тихо и глухо. Только крупный лохматый пёс, зажмурившись, грелся на солнце с видом невинного котёнка. Перевернувшись на спину и вытянув передние лапы, он зевнул, издав звук, одновременно похожий на рык и визг, и громко клацнул зубами. Перекувырнувшись, он сел и стал чесать за ухом задней лапой, запрокинув голову.

Эрни понял, что с этим четвероногим соседом стоит быть настороже, иначе он поднимет большой шум.

Эрни подошёл к «компосту» и откинул ткань, прикрывавшую сундук. Драгоценные камни засверкали на солнце. Эрни тихонько постучал по крышке. В замке что-то щёлкнуло, крышка начала подниматься, из-под неё повалил цветной клубящийся дым.

— Ну хватит представлений, открывай скорее, — тихо, но строго поторопил Эрни гнома.

Дым рассеялся, и крышка открылась полностью.

На дне теперь почти пустого, поэтому тёмного, сундука, закинув правую ногу на левую, согнутую в колене ногу, вальяжно лежал Адалстан.

— Я понимаю, тебе так удобно, но верни, пожалуйста, всё это золото на место. Том имел в виду совсем не это, говоря о починке крыши. Кстати, подслушивать нехорошо, — начав с просьбы, Эрни перешёл к выговору, зная, что такой тон неплохо действует на Адалстана.

Адалстан нахмурился и наклонил голову, перебирая пальцами свою рыжеватую бороду.

— Адалстан скучает по своим подземельям, — сокрушённо повторил он.

— Я понял, понял. Мы с Томом что-нибудь придумаем, обещаю, просто у меня пока не было времени обсудить это с ним.

Адалстан тяжко вздохнул, с недоверием покосившись на Эрни. Эрни выдержал кратковременную паузу и снова перешёл в наступление.

— Ну, давай же, верни эту черепицу обратно в сундук: так никуда не годится! — Последние слова Эрни произнес уже твердо и напористо.

Гном отыскал в своей бороде серебристые волоски и выдернул их, скорчив болезненную гримасу.

«Каньонное» освещение пропало, золотая черепица теперь лежала в сундуке в том виде, в котором она только что украшала крышу.

— Преврати это в обычные слитки, пожалуйста. Нас не очень-то поймут, если мы попытаемся продать золотую черепицу, понимаешь? — Эрни говорил серьезно и чётко, скрестив на груди руки и глядя на Адалстана сверху вниз, как будто общался с трудным подростком.

Не поднимая глаз, Адалстан вздохнул и снова выдернул нужный волосок из бороды. Золото наконец обрело приемлемый вид.

— Я бы не отказался от чашечки чая. — В животе у цверга нарочито громко заурчало.

— Сейчас не могу пригласить тебя на кухню: у нас дома спит Анита. Пойду поищу что-нибудь в холодильнике, только не вытворяй ничего больше: сиди здесь тихо и жди меня.

Нина пила чай, доедая последний оладик с мёдом. Том варил кофе и помешивал рис: Мистер По тоже проголодался и требовал свой обед.

Далия отдыхала в гостиной, приглядывая за спящей Анитой.

Старый кот, дежуривший возле своей миски, потёрся о ноги Эрни, встав на задние лапы, так что Эрни чуть было не споткнулся.

На холодильнике стояла большая пачка с сухим кормом, Эрни достал её и насыпал коту полную миску «подушечек». Кот, понюхав их, фыркнул и недовольно посмотрел на Эрни. Будь он моложе, он, наверно, спел бы настоящую серенаду, требуя любимую отварную рыбу и жареный бекон. Но сейчас, будучи в преклонном возрасте, он был уже не способен на громкий протест.

Все же съев немного корма, он подошёл к двери и, снова встав на задние лапы, начал её царапать.

Когда Эрни, выпустив кота, вернулся к холодильнику, Том предостерёг его:

— Спрячь свои тапки и кеды, он тебе туда толстую мышь положит.

— Не смеши, он и корм прожевать не может: зубов не хватает. Куда ему мышей ловить, тем более толстых.

— Попомни мои слова. — Том точно вовремя снял с огня турку с кофе, когда тот только закипел, но ещё не убежал. — Как наш дорогой цверг себя чувствует?

— Голодает, как обычно. Говорит, что хочет домой, под землю, но нужен, мол, ритуал.

Том снял крышку с кастрюльки, в которой булькал и пенился белоснежный рис.

— Ритуал-то, конечно, нужен. Вот только проблема в том, что он был описан в дневнике прадедушки, которым наш хранитель на днях перекусил.

Эрни открыл холодильник и почесал затылок: кроме башни из баночек с детским питанием, в нём почти ничего не было. Разве что маленький кусочек масла и порция сливок.

Эрни достал масло и сливки и две баночки: с банановым и грибным пюре. Анита была не очень привередлива в еде, а вот Адалстан вряд ли сказал бы спасибо за полужидкую массу со вкусом цветной капусты или чернослива.

Эрни достал поднос и хлеб и сделал для гнома сладкий чай со сливками и пару в буквальном смысле бутербродов, потому что, кроме масла, на хлеб положить было нечего.

— Пойду предложу всё это Адалстану, присоединяйся, как освободишься. — Эрни придерживал приоткрытую дверь ногой, обутой в резиновый шлёпанец. Мимо его ноги прошмыгнуло что-то шерстяное: кот вернулся с обещанной Томом добычей. Толстенькая мышь, которую он держал в зубах, выглядела сладко спящей, «ещё тёпленькой». Положив мышку в домашний тапочек Эрни, кот снова улизнул во двор.

Нина что-то искала в телефоне. Пока она не заметила мышку, Том, выключив рис, осторожно стряхнул трупик с тапка в мусорное ведро, изо всех сил стараясь сдержать смех.

Эрни поспешил к Адалстану с подносом.

Чай пришлось налить в фарфоровую чашку, позаимствованную из сервиза, доставшегося Далии в наследство, потому что все обычные кружки оказались заняты.

Адалстану, к счастью, фарфор пришёлся по душе: его зрачки увеличились до невероятных размеров и приняли форму сердечек. Он также наколдовал себе галстук-бабочку, смокинг и шёлковые белоснежные перчатки.

— Только не проглоти, пожалуйста, фарфор, как Йети какой-нибудь, — предостерёг гнома Эрни, — он не совсем из нашего наследства, нужно вернуть его на место в целости и сохранности.

Адалстан, с видом истинного джентльмена, взяв с подноса чашку вместе с блюдцем, сделал маленький глоток и аккуратно поставил посуду обратно на поднос.

Теперь он почему-то прятал лицо в ладонях, на которых больше не было перчаток. На руках появилась рыжеватая шерсть.

Собственно, теперь весь Адалстан оброс шерстью, превратившись в «Чубакку». Эрни ожидал, что гном опять рыгнёт, но тот издал какой-то рыковопль.

— Ну, ладно тебе, Йети выглядят совсем не так, во всяком случае, тот Йети, с которым лично я знаком. — Эрни вспомнил красивого снежного человека из Швейцарии, в уютной пещере которого им однажды довелось побывать.

Цверг принял свой обычный вид и принялся за бутерброды, теперь допив чай одним глотком.

На подносе теперь появилась пиала с горячим рисом, а Том стоял рядом с куском школьного мела в руке. Он смотрел себе под ноги, на заасфальтированный участок дорожки, о чем-то напряжённо размышляя.

Присев на корточки, он начертил окружность и нарисовал вокруг неё какие-то руны. Примерно то же самое он проделывал в Мадриде, когда ловил разбушевавшееся привидение.

Гном тем временем высыпал себе в глотку сразу весь рис из пиалы. Эрни ожидал, что он подавится, и приготовился колотить его по спине. Но Адалстан только выпустил изо рта струйку пара, как будто изображал закипающий чайник.

Эрни уже было подумал, что гном отверг банановое пюре и собрался отнести его обратно в холодильник, но цверг, быстро высосав содержимое обеих баночек, разом проглотил его. Его удлинившаяся шея раздулась, как у удава, поедающего кролика. Эрни опять было собрался спасать Адалстана, но его шея так же быстро снова приняла обычный вид, только вот часть проглоченного пюре он срыгнул себе на бороду, как грудной ребёнок.

— Фу, как некрасиво, — отчитал его Эрни, но цверг не исправился, решив остаться грязным всем назло. Эрни не стал настаивать на том, чтобы Адалстан «помылся», надеясь в ближайшее время распрощаться с ним навсегда.

«Дыши ровнее, через пять минут все его выходки и он сам превратятся в ничего не значащее воспоминание», — мысленно сказал себе Эрни, потому что ему в очередной раз сильно захотелось залепить Хранителю Сокровищ неслабую затрещину.

Том отряхнул с ладоней мел, встав с корточек.

— Полезай-ка сюда! — Он сделал Адалстану знак, чтобы тот зашёл в круг. — Поскольку мне по твоей милости приходится действовать на ощупь, давай объединим силы: я приложу свою магию, а ты тоже применяй свою. Сосредоточься на месте, в которое желаешь попасть, мысленно окажись там. Используй свою силу не для шуток, а для дела, договорились? Ты помогаешь мне — я помогаю тебе.

Адалстан, скрестив руки на груди, кивнул с серьезным лицом. Эрни скрестил за спиной пальцы.

— Ну что ж, давай попробуем. Повторяй за мной: Erst die Arbeit, dann das Vergnügen.[1]

— Erst die Arbeit, dann das Vergnügen! — на чистейшем немецком отчеканил цверг. — Тоже мне, заклинание! — фыркнул он.

— Само заклинание — не главное, — спокойно возразил Том. — Главное — твоя вера в слова и намерение. Приложи свою волю, а я создам портал. Твоя задача — сделать так, чтобы он привёл тебя в нужное место. К тому же в пословицы вложена народная мудрость, они часто имеют почти магическую силу, ты зря смеёшься, — в заключение добавил Том.

— Вообще-то я довольно давно был там, куда мне нужно попасть, — сложно чётко представить, — признался Адалстан.

— Понимаю, но ты всё же постарайся. Подумай и представь то, что должно было остаться неизменным. Твоя магия сильна, направь её в нужное русло.

Адалстан на время задумался.

— Ну хорошо, давай попробуем. Прощайте — на всякий случай. — Адалстан говорил и выглядел как человек.

Том и Эрни впервые видели его таким. Теперь Эрни искренне сожалел, что злился на цверга, он понял, что привык к нему.

Ещё немного помолчав, Адалстан сказал, что он готов, и они с Томом в один голос стали произносить заклинание. Адалстан постепенно таял, как будто кто-то стирал его изображение ластиком снизу вверх: сначала исчезли его сапоги, затем ноги, туловище, и наконец, произнеся последнее слово, исчезла голова.

— Неужели, всё?.. — после нескольких минут молчания осторожно спросил Эрни.

— Я себе всё это по-другому представлял, если честно. — Том, нахмурившись, почёсывал подбородок. — Впрочем, здесь нам важен результат, — как бы лекторским тоном закончил он.

Где-то совсем рядом раздался громкий чих, крышка сундука подпрыгнула вверх и снова опустилась на место.

— Подозрительно! — скрестив руки на груди, с видом спецагентов, ведущих расследование, в один голос изрекли Том и Эрни.

Том подошёл к сундуку и откинул крышку. На горке золотых слитков, на боку, подтянув колени к груди и дрожа мелкой дрожью, лежал побелевший Адалстан.

Перекинув ноги через край сундука, он сел и исподлобья посмотрел на Тома.

— Эт-то было… это было т-так… как будто меня расщепили! — стуча зубами, наконец закончил он.

Том расхохотался:

— Дорогой мой, если бы тебя расщепили, ты бы сейчас здесь не сидел и не разговаривал бы с нами. Просто магический портал, который мы создавали, почему-то перенёс тебя сюда, а не домой. Ты хорошо сосредоточился? Давай-ка попробуем ещё раз: с верой, с чувством, с расстановкой. Let’s go!

Адалстан вздохнул и, спрыгнув с сундука, снова отправился в магический круг.

— Out of debt, out of danger.[2] — На этот раз Том решил применить английскую пословицу.

Адалстан, несколько раз повторив её, сделал знак, что он готов.

На этот раз гном закачался из стороны в сторону, его силуэт замелькал и замаячил, как маятник, который раскачивался туда-сюда с большой частотой. Затем он как будто просочился под асфальт и исчез.

Том заглянул в сундук:

— Ничего, кроме сокровищ. Кажется, получилось.

Кто-то открыл дверь ногой и шумно затопал по дорожке. Нина, Далия и уж тем более Анита обычно так не делали.

— Ты отправил меня в свой туалет! — Адалстан снова побелел.

— Ну, на что ты жалуешься: у нас там всегда чисто и даже цветы стоят, — отшутился Том, почему-то уставившись на бороду гнома, на которой всё ещё виднелись следы обеда.

— Слушай, а… ты не мог бы вернуть мне мой дневник, как… э-э-э… «вернул» это пюре?! — У Тома было такое лицо, как будто он наконец решил трудную задачу, которую очень долго решить не мог. — А если ты вернёшь ему первоначальный вид, забирай с собой вон тот большой рубин, — добавил он тоном человека, с которым торговаться бесполезно.

— Два рубина и сапфир, — резко обозначил цену цверг.

— Рубин и полсапфира. — Том тоже так просто не сдавался.

— По рукам. — Гном наконец уступил.

Выплюнув несколько комьев бумаги и обложку, он сжал всё это между ладонями и спрятал их под бороду, которая теперь была абсолютно чистой.

Спустя мгновение он вручил Тому целёхонький дневник его прадедушки, который теперь имел красивую чёрно-красную обложку с позолоченными уголками, вшитую тесьму-закладку и новенькие страницы из плотной белоснежной бумаги. Том погладил обложку и пошелестел страницами. От дневника исходил приятный запах — как от свежеотпечатанной книги.

Том обвел пальцем контур красивого «языческого» солнышка, окольцованного орнаментом, сильно напоминавшим рунопись, изображённого на обложке.

— Таким он мне нравится больше, спасибо!

— За крупный рубин — всегда пожалуйста! — каким-то скрипучим голосом, лишённым эмоций, отчеканил Адалстан.

Том открыл дневник там, где лежала закладка.

— Надо же, как раз на нужном месте!

Как будто потемневшие глаза Адалстана сузились.

— За полсапфира — всегда пожалуйста! — Голос цверга стал ещё более резким и холодным.

Эрни пожалел о том, что недавно испытывал к этому алчному, расчётливому существу жалость и привязанность. Впрочем, через каких-нибудь пару минут всё это останется в прошлом.

— Руны не в ту сторону нарисовал! — наконец изрёк Том и, быстро стерев неправильные символы, начертил новые.

Адалстан, не дожидаясь приглашения, занял своё место в круге.

Том хохотнул в бороду.

— Что такое? — Эрни заглянул в дневник, но увидел только копию магического круга с рунами, нарисованного Томом на асфальте, и какие-то каракули.

— Здесь написано, что нужно произнести в качестве заклинания. — Том достал телефон и начал что-то набирать. — До этого я бы сам никогда не додумался. — Он снова хохотнул и продолжил: — Нужно пожелать от всей души и произнести с чувством.

Теперь Эрни тоже хохотал, потому что прочитал набранный Томом текст. Он гласил: «Да провались ты!»

Эрни подумал, что на этот раз всё точно сложится наилучшим образом, потому что лично он теперь действительно от всей души желает Адалстану провалиться.

Том и Эрни вслух озвучили заклинание, нарисованный Томом круг превратился в портал, Адалстан рухнул вниз и исчез, а асфальт снова стал обычным асфальтом — безо всяких следов меловой рунописи.

Рубин и полсапфира из сундука пропали.

— Как же я сразу не понял, что он торгуется! — Том закрыл сундук на ключ и накрыл тканью.

— Его непросто понять. А ты раньше общался с гномами?

— Общался когда-то, ещё при жизни прадедушки. Я, правда, плохо себя помню в том возрасте. — Том погладил бороду, наглядно демонстрировавшую его зрелость и солидность.

Том и Эрни зашагали по тропинке, ведущей к дому, искренне надеясь, что происшествия этого дня исчерпаны.

Однако Эрни заметил кота, который шёл походкой тигра, только что убившего зебру, по направлению от сарая к дому.

Добытчик снова что-то держал в зубах.

— Это что, ещё одна мышь? — Эрни пока не мог понять, что за зверька «хищник» несёт домой.

Том, который шёл справа от него, поэтому оказался ближе к коту, разглядел его добычу. Он хлопнул себя по лбу.

— О нет, меня опять оштрафуют: мы убили исчезающее животное. Местный закон запрещает уничтожать ласточек и их гнёзда. Пойду отберу и закопаю её, пока никто не видит.

Том поймал кота за шею и приподнял его над землёй, как котёнка. Тот инстинктивно зажмурился и разжал челюсти, выронив мёртвую птицу. Эрни пнул её ногой подальше, а Том унёс кота в дом.

Покончив с захоронением, Том и Эрни наконец присели на кухне и выпили по кружке свежего чая с мятой, заваренного Ниной. Проштрафившемуся коту снова пришлось довольствоваться сухим кормом. Впрочем, дело, конечно, было не в том, что он «провинился», а в том, что всем было некогда готовить ему рыбу.

Нина осваивала новую технику рукоделия — училась вышивать цветы лентами. Далия снова задремала, взяв на руки спящую Аниту, которая чуть не упала с кресла. Том осторожно перенёс внучку на диван и положил возле неё подушки. Подушки безопасности — так он называл эту конструкцию.

Вернувшись на кухню и налив себе ещё чая, он потянулся, хрустнув пальцами, качаясь на стуле, как школьник.

Сделав глоток горячего чая, он улыбнулся:

— Прощай, Адалстан, здравствуй, нормальная жизнь! — Впрочем, он быстро изменился в лице, ошарашенно уставившись на что-то или на кого-то. — Почти нормальная жизнь… — приглушённым голосом добавил он, ставя на стол чашку. — Здравствуй, кто бы ты ни была!

[1] Сначала работа, потом — удовольствие (нем.). Аналог в русском языке: «Сделал дело — гуляй смело».

[2] Рад будешь, как долг избудешь. Кто долги заплатил, у того гора с плеч (англ.).