Санитарный день

Глава 15 Кавер-версия

Сентябрьский день выдался по-летнему теплым, поэтому окна в машине они открыли, как только съехали с трассы на нужную дорогу, идущую вдоль каких-то поселков и дачных участков. Сперва пейзажи по обочинам тянулись довольно унылые, но вскоре их сменили леса и перелески, дач стало значительно меньше, а затем они и вовсе пропали, уступив место невозделанным полям и пока еще не тронутым осенью лесным опушкам.

— Неплохое место, — с удивлением констатировал Скрипач. — На карте это всё выглядело не так привлекательно, как на самом деле.

— Да, красиво, — кивнул Ит. Он сидел за рулем «Жулана», и вел сейчас машину медленно, потому что дорогая качеством и новизной не отличалась, а Иту не хотелось разбить подвеску. — Рыжий, я тебя хотел попросить.

— О чём?

— Будь максимально сдержанным, — Ит объехал очередную яму, и увеличил скорость машины. — Ты в последние дни дерганный, как я не знаю кто, поэтому постарайся в этот раз…

— Не делай из меня идиота, — огрызнулся Скрипач. — Разумеется, я буду сдержанным, само собой. Я, знаешь ли, тоже заинтересован…

— Вот и славно, — Ит улыбнулся. — Как нога, не чешется больше?

— Утром же смотрели, уже почти ничего не осталось от пятна, — ответил Скрипач. — О, кстати, надо посмотреть, что там с нашим заказом, — оживился он. — Интересно, тут связь ловит? Надо Дане позвонить, чтобы забрала.

— Думаю, ловит, иначе как бы он к себе клиентов заманивал, этот шаман, — справедливо заметил Ит. — Ты же видел, сколько у него рекламы.

— Это да. Самым смешным будет, если мы к нему не сумеем попасть, — Скрипач покачал головой. — Но идея сама по себе неплоха.

Идея заключалась в том, чтобы пойти ва-банк, то есть к нужному человеку они решили поехать вдвоем, и поговорить напрямую. Никакой слежки, никаких ползаний по кустам, никакой таинственности. Во-первых, с высокой долей вероятности, Ари не ждёт от них ничего подобного, он думает, что они будут использовать старые, проверенные методы работы. Во-вторых, элемент неожиданности — шаман, скорее всего, даже не думает о том, что к нему кто-то может заявиться… если, конечно, он обычный человек, а не тот, кем в данный момент кажется, такая версия у них тоже была. В-третьих, интересно посмотреть, что получится дальше. Последует ли реакция на этот визит от Ари, например. Или еще что-то. А если персонаж в перьях действительно Эрсай… ну, что ж, это тоже будет весьма любопытно. Потому что, как показывала прежняя практика, Эрсай тоже можно в некоторых обстоятельствах припереть к стенке, и спросить то, что требуется. Посмотрим, сказал Скрипач, когда они приняли решение, в любом случае — должно получиться весело.

Лийга этим утром уехала на дачу, причем своим ходом, на электричке. Не звоните мне, попросила она, сама позвоню, а пока не надо меня отвлекать. Дана осталась дома, её отрядили для покупки первой порции нужных препаратов, список которых составляли два с лишним часа предыдущим вечером. Часть лекарств удалось заказать с доставкой, часть — зарезервировать там, где они ещё были (как выяснилось, многое из реестров в доступе отсутствовало), часть Дане предстояло купить в близлежащих аптеках. Но, кроме лекарств, требовалось еще и оборудование, инструменты, и тут их ожидал неприятный сюрприз: многие из позиций, которые они пытались купить, просто больше не существовали. То есть в сети эти инструменты и приборы были описаны, и даже встречались в старых прайслистах, но по факту…

— А таких клинков, изогнутых, нету, — сообщила Дана. — Только прямые и детские.

— В смысле? — не понял тогда Скрипач. — Дана, набирай запрос правильно. Ларингоскоп с набором клинков, взрослый. Там обычно комплект, изогнутые клинки разного размера, и рукоятка.

— А я что набираю, по-твоему? — рассердилась Дана. — Вот, гляди. Эта палка — рукоятка, и три клинка. Они прямые. Изогнутых нет.

— Да быть того не может, — Скрипач отобрал у Даны ноутбук. — Идиотизм. Как же они работают?.. Ит, ты это слышал?

— Слышал, — отозвался Ит из кухни. — И уже смотрю. «Макинтоши» есть только на вторичке, и за дорого. Что странно, потому что они обычно стоят дешевле прямых, если ты помнишь.

— Берем на вторичном, в таком случае. Покупай, — сказал Скрипач.

— Сейчас сделаю. Вообще, много чего нет, и, кажется, это мировая тенденция, — голос Ита звучал удивленно. — Штаты, к примеру. Пропадают препараты от астмы и диабета, якобы они вредны. Вдруг выяснилось. Замены нет. Пропадает лечебное питание, в том числе парентеральное. Тоже вредным оказалось. Антигистаминные производятся всё меньше и меньше. Здесь, кажется, то же самое…

— Мама говорила, что от давления искала лекарство по всей Москве, — вспомнила Дана. — Оно пропало. Но на время, потом появилось, вроде.

— Скорее всего, перезапускали линию. Это немножко не то, раз появилось, так что за маму не переживай, — успокоил Скрипач. — Мы про другое. Ит, у тебя нет впечатления…

— Что скидывают больных и слабых? Есть. Рыжий, давай-ка быстро посмотрим, когда началась эта чехарда с лекарствами, — предложил Ит.

Как выяснилось, «чехарда» началась пару лет назад. И отнюдь не здесь, а… вот же неожиданность, в штатах. Министерство здравоохранения принялось отменять препараты один за другим, оно отзывало лицензии, ссылаясь на некие новые исследования, которые стали вылезать внезапно отовсюду, как грибы после дождя. То и дело появлялись вердикты — это вредно, это сомнительно, это не доказано, это ошибочно. Причем под раздачу попадали преимущественно новые, продвинутые фармакологические формы; устаревшие, и действительно весьма и весьма сомнительные, министерство не трогало. Древние, уже никому не нужные из-за токсичности и кучи побочек, антибиотики оставались в реестрах, там же прочно утвердились противовирусные с действительно не доказанной эффективностью, мало того, подняла голову, и прочно закрепилась в списках назначений гомеопатия, представлявшая собой по-разному названный, и в разные цвета окрашенный сахар. Тенденцию радостно подхватили входившие в Большой Альянс Индия и Китай, добавив в список фармакологического старья препараты народной медицины, на которые смотреть было жутко, не то что их использовать. Какие-то травы, добавки, настойки, примочки, повязки…

— А я знаю, что у них получится, — радостно возвестил Скрипач после часа изучения темы. — Ит, помнишь Тлен? Нам там двух часов хватило. Два часа, а воспоминаний на всю жизнь.

— Что такое Тлен? — спросила Дана.

— Мир, весьма специфический, потом подробно расскажем. Коротко — там максимальный срок жизни установлен в сорок лет. Дальше принудительная эвтаназия. При этом населения весьма и весьма немало, все при деле, все покорные, довольные, насколько это возможно, и весьма упитанные, вот только немножко орут, когда их в машины грузят, чтобы утилизировать, — объяснил Скрипач. — Как та тетка, которую мы видели. И спорю на что угодно, про Тлен он тоже знает. Не может не знать.

— Конечно, знает, — согласился Ит. — Но я не могу понять, для чего ему это понадобилось. Загнать планету в тотальную деградацию довольно просто на самом деле. Регресс и удержание потом длительное время какого-то мира на одном и том же уровне тоже не такая сложная задача. Сейчас мы получаем еще одно подтверждение, что происходит тут именно это. Но, опять же, остается открытым вопрос: зачем?

— И куда еще он успел дотянуться, — добавил Скрипач. — Ладно, давайте работать дальше. Мировые проблемы будем решать как-нибудь на досуге.

Жил шаман, как они уже успели выяснить, на широкую ногу — поэтому будочка охраны, стоявшая рядом с воротами на въезде в его владения, удивления не вызвала. Охранника взяли на воздействие, заставили открыть ворота, и заехали на территорию. Перед «Жуланом» лежала сейчас чистая светлая дорога, посыпанная гравием, и тщательно утрамбованная, по её сторонам находился прекрасный сосновый лес.

— Как же его всё-таки зовут? — спросил Скрипач. — Везде упоминается как «шаман», и не более того. В некоторых передачах он называет имя, но каждый раз новое. Мол, духи ему так сказали сделать.

— Я нашел три варианта. Варфоломей, Велес, и Модест, — Ит усмехнулся. — Вот только что-то мне подсказывает, что это тоже духи подсказали. Про паспорт мы с тобой и так уже всё поняли. Подделка.

Да, по документам отследить Варфоломея-Модеста получилось лишь частично, потому что с документами была неразбериха, которую списали на подлоги. Собственно, ничем другим она и быть не могла. Поместье, в которое они сейчас ехали, было записано на подставное лицо, женщину, работавшую в этом самом поместье кем-то вроде управляющей, благо, что тут было, чем управлять. Дом хозяина, гостевые дома, числом четыре штуки, небольшая двухэтажная гостиница, конный двор, и еще что-то по мелочи.

— Камер, кстати, действительно нет, — заметил Скрипач, когда дорога вывела их на поле, заросшее луговыми травами, всё еще по-летнему чистыми и живыми. — Я ни одной не заметил.

— Я тоже, — кивнул Ит. — Любопытно. И ведь не боится. А вдруг кому-то из гостей захочется посетить кусты…

— Ит, ну что ты такое несешь, — поморщился Скрипач. — Зачем кусты, когда вокруг полно прекрасных деревьев?

— Ой, ну тебя, — ответил Ит. — О, почти приехали. А неплохо, кажется, даже лучше, чем было в этих его видео.

Дом выглядел роскошно, но роскошь оказалась на грани с китчем: два этажа аляпистости, дурновкусия, и дикой эклектики, в которой стиль а-ля рюс соседствует с ионическими колоннами, а средневековая Англия внезапно решила завести тесную дружбу с Японией. Дом оказался много больше, чем они предполагали, и, кажется, в нём сейчас принимали гостей. Или, если угодно, клиентов.

— Мечта идиота, — констатировал Скрипач, когда они поставили машину на парковку, забитую, кстати, кучей дорогих машин, и пошли в сторону дома.

— Я бы сказал, богатого идиота, — поправил Ит. — Но, заметь, идиот не такой уж идиот, раз может себе это позволить.

— Твоя правда, — согласился Скрипач.

Возле двери стоял охранник, и то, как он выглядел, Иту и Скрипачу категорически не понравилось. Если бы это было нечто внушительное, шкафодобное, вопросов бы не возникло, однако охранник оказался вовсе не такой. Это был подтянутый, сухощавый мужчина, с невыразительным лицом, и цепким холодным взглядом. Одет он был не в костюм, а в какую-то форму. Непонятно, то ли охранник, то ли и вовсе военный.

— На полуденное бдение? — спросил он, заступая дорогу. — Вы опоздали. Вас же предупредили, что нельзя опаздывать.

— Да, простите, — Скрипач виновато опустил глаза. — Не рассчитали время, в Москве такие пробки.

— Это не оправдание, — покачал головой охранник. — Нужно раньше выезжать. В этот раз пущу, но в следующий уже нет. И учтите, машину я запомнил.

Ит про себя усмехнулся — конечно, охранник видел, на чем они приехали, и, разумеется, оценил «Жулан». Не «Марлин», конечно, но зато эксклюзив, и машина отнюдь не дешевая. Понятно, принял за клиентов, или, если угодно, слушателей хозяина. А слушателей этих сегодня немало, судя по забитой парковке.

— Еще раз извините, — попросил Скрипач. — Проверьте нас, пожалуйста. Очень не хотелось бы всё пропустить…

Дальше, разумеется, было просто — на воздействие охранника удалось взять сразу, он порылся в гостевом списке, находившемся у него в телефоне, удовлетворенно кивнул, и открыл дверь, ведущую в просторный холл.

— Вам направо, в большую столовую, — предупредил охранник. — По залу не ходить, стойте или садись у двери, раз опоздали.

Двери в большую столовую напоминали парадный вход в театральный зал, впечатление усиливал бордовый занавес, зачем-то размещенный с внутренней стороны этих дверей. Совсем незаметно, понятное дело, войти не получилось, но Ит подгадал удачный момент — в щелку между полотнами он видел, что происходит в зале, и вошли они со Скрипачом тогда, когда публика, до того сидевшая на стульях, и внимавшая, встала, и принялась размахивать над головой руками.

Они вошли, и тут же поняли, что сесть можно только на скамью у стены, все стулья и кресла были заняты.

— Давай туда, — шепнул Скрипач. — Чтобы не маячить.

Ит кивнул. Они сели на скамью, обитую зеленым бархатом, и стали слушать и смотреть на то, что происходит в зале. А происходило в зале шоу одного шамана, и, надо сказать, справлялся он великолепно.

— Не надо искать несовершенство в других. Не надо искать дисгармонию в других. Всё, что вам требуется, уже заложено внутри вас, единственное, чему вам нужно научиться — это открывать в себе тайное и скрытое. Вы спросите: почему же так вышло? Лучшее должно быть видно сразу, лежать на самой поверхности личности и бытия, а оно почему-то тонет в глубинах, и никак не найдет путь наружу. Спросите сейчас — почему? Вместе — почему⁈

— Почему… — протянул зал.

— Ответ прост, — просиял шаман. — Вы подавлены и угнетены тем, что вас окружает. Непонимание близких, пренебрежение коллег, да просто жизнь. Я вижу там, у стены, двоих опоздавших. Да, да, вот вы, с рыжими волосами, — шаман указал на Скрипача. — Вы задержались в дороге, верно? Из-за чего?

— Пробки в городе, — озвучил старую версию Скрипач. — Просим прощения.

— Вы уже прощены, иначе бы не сидели здесь. Вот скажите, какие мысли у вас были, пока вы стояли в бесконечном автомобильном потоке, и ждали?

— Крамольные, — признался Скрипач. — И уж точно не про гармонию.

— Вот! — торжествующе поднял палец шаман. — За примером далеко ходить не нужно. Вот так, вот из-за этого всё лучшее опускается на дно, а наверх всплывает всякая пена и грязь! Нужно очистить наши сущности от этой грязи и мерзости, и возвыситься над тем, что нас убивает. Да, убивает! Вы же понимаете, что вы страдаете из-за этого, мучаетесь, губите свою жизнь. Нужно быть… проще, — он понизил голос. — Станьте, как дети. И помните, всегда помните, что есть Всеблагий, который поддержит вас в трудный момент. Мудрость — в кротости и покорности, позволяющих осознать величие и милосердие Всеблагого. Примите то, что приходит к вам, пропустите сквозь себя, и пусть оно уйдет без остатка. Сейчас… — он сделал паузу. — Сейчас вспомните притчу о змеях, которые искали солнца. О чём они просили? Что сказал им Всеблагий? Они говорили — мы пропадаем, Всеблагий, просим тебя, согрей нас, ибо кровь наша холодна. А в ответ он сказал — пусть ваши сердца разогреют вашу кровь, и возожжется солнце внутри ваших сердец. И послушали змеи, и засияло внутри каждой из них солнце, и так появился…

— Солнечный полоз! — крикнул кто-то из зала.

— Да! — подхватил шаман. — Солнечный полоз, мудрейшее создание, одним из первых призванное Всеблагим! Так уподобимся же мудрым змеям, и воззовём! Всеблагий!

— Всеблагий!!! — хором взревел зал. Люди снова повскакивали с мест, и протянули руки вверх, к небу, роль которого, правда, выполнял сейчас богато украшенный золотой лепниной потолок.

— Всеблагий, не дай нам пропасть!!! — кричали люди.

— Всеблагий не даст тебе пропасть! — орал, потрясая руками, шаман, перья на его голове колыхались в так словам. — Взывайте! Взывайте со мной вместе! Всеблагий! Не даст! Тебе! Пропасть!!! Всеблагий! Не даст! Тебе! Пропасть!..

— Внушительно, однако, зрелище, — польстил Скрипач.

— Это клан змей, начинающие, так, малая малость, — покровительственно усмехнулся шаман. — Вы еще птиц и волков не видели. Да и старших змей тоже.

— Наверное, выглядит не менее величественно, — предположил Ит.

— О, да, — покивал шаман. — Но победу одержат именно змеи. Впрочем, думаю, вы уже догадались.

— Догадались, — кивнул Ит. — Мы видели Мастера Червей. Может быть, вы всё-таки скажете, для чего вам нужна целая планета, населенная людьми с начисто промытым мозгом?

— Причем одним на всех, — засмеялся шаман. — Нужна для поистине великого дела, разумеется. Неужели я бы стал тратить своё время на то, что не нужно?

Разговор этот происходил в роскошно обставленной гостиной, расположенной во внутренней части дома. После шоу — а ничем иным, кроме шоу, ни Ит, ни Скрипач происходившее в зале назвать не могли — шаман подошел к ним сам, велел подождать, и отправился провожать своих слушателей. Вернулся он довольно быстро, и явно пребывал в прекрасном расположении духа.

— Идёмте, — велел он. — Сейчас велю подать нам что-нибудь приятное, и поговорим. Вы ведь за этим приехали? Вот и славно. Да, действительно, пора определяться, потому что, как вы, наверное, догадались, период на исходе, и грядет следующий. Идёмте, идёмте, у меня через час следующая группа, мне нужно отдохнуть.

…В гостиной шаман предложил им двоим присесть в кресла, а сам плюхнулся на диван. Снял с головы свою странную шапку, утыканную совиными перьями, а затем уверенно произнес:

— О чём вы меня хотите спросить, я знаю. Ответ — да, всё верно. Я Эрсай. Признаться, забавно получилось: он говорил, что мне следует проявить к вам интерес, а я сказал — нет, не стоит, они придут ко мне сами. Ну и кто оказался прав? Я. Вы сидите здесь. Нет, его тоже можно понять, он порой действительно перестраховщик, но предсказываю лучше всё-таки я.

— Перестраховщик? — с интересом спросил Скрипач.

— Именно так, — кивнул шаман. — Он очень переживает и за вас, и за исход дела, и его можно понять. Знаете, то, что он совершил — это, если вдуматься, подвиг. Преодолеть долю Сферы, чтобы принести нам всем спасение…

— Так, погодите, — попросил Скрипач. — Вы Эрсай. И вы верите в спасение? Можно уточнить, кто, кого, и от чего тут спасает? А то мы немного не в курсе.

— Вам и не нужно быть в курсе. Да, я знаю, что вы сродни ему, но в этой конструкции он — разум, а вы — эмоции. И на нем лежит гораздо более серьезная доля ответственности за то, что происходит.

— А что происходит? — спросил вдруг Ит, незаметно делая Скрипачу знак — молчи. — Давайте мы поясним, почему мы пришли к вам. Дело в том, что вы не один и не два раза были замечены в тех же группах, что и он. Но не пересекались. Мы предположили, замечу — именно предположили, что сфера ваших и его интересов может пересекаться, и пришли к вам, чтобы выяснить детали. Вы же с порога заявляете нам, что вы Эрсай, говорите о спасении, радуетесь тому, что промываете людям мозги, и… действительно, что тут происходит? Ах, да, смею обратить ваше внимание на то, что мы совершенно не в курсе его дел, и до недавнего времени работали в массажном салоне. Вели самую обычную жизнь, и собирались вести её дальше. Да, нам небезразлична его судьба, именно поэтому мы решили во время поиска новой работы, пока есть свободное время, выяснить некоторые детали того, что он сейчас делает, помимо встреч с певицей Штерц, разумеется.

Кажется, его речь шамана слегка ошарашила — такого он явно не ожидал. Ита он слушал с недоуменным выражением на лице, причем с каждым словом недоумение это росло.

— Погодите, вы что, действительно ничего не знаете? — спросил шаман, когда Ит замолчал. — Быть того не может.

— Влезьте нам в мозги, и прочитайте, — галантно предложил Скрипач. — Если вы Эрсай, затруднений у вас это вызвать не должно.

— Не могу, — с явным сожалением произнес шаман. — Честно. И у него тоже не могу. А что, другие могли?

— Ну, у некоторых когда-то получалось, — обтекаемо ответил Ит. — Странно, что у вас не выходит.

— Выходит, но не со всеми, и не всегда, — шаман вздохнул. — Способности, они такие. То есть, то нет.

— Стоп, — приказал Ит. — Надо кое-что уяснить. Кто вам сказал, что вы — Эрсай?

— Андрей, во время первой нашей встречи, — ответил шаман. — Высшее неземное существо, властитель судеб и мыслей.

— Таааак, — протянул Скрипач. — А что такое Сфера, в таком случае?

— Ну… эээ… небесная сфера, откуда приходят боги.

— Прелестно, — Скрипач встал. — Хорошо. В таком случае вот чего. Шоумен вы классный, Андрею повезло с коллегой. Промывайте мозги людям и дальше, на здоровье. Кстати, как вас зовут на самом деле? А то ничего найти невозможно.

— Дима. Дима Громов, — ответил шаман.

— И последний вопрос. О каком периоде вы говорили в самом начале нашего разговора? — спросил Ит.

— Об астрологическом, разумеется. Мы выходим из знака Девы, и скоро войдем в…

— Пойдем отсюда, — попросил Скрипач. — Я больше не могу слушать эту ахинею. Тошно. Дима, передавайте привет Андрею, и успеха в начинаниях.

— Это не Эрсай, это какая-то фигня, — зло произнес Скрипач. — То предположение оказалось верным. Да, он работает на Ари, но, во-первых, он не из под-структуры, и, во-вторых, он действительно ни хрена не знает. И не может знать. Потому что он…

— Обычный человек. Мы ошиблись, рыжий, это команда Веты Штерц, — мрачно сказал Ит. — Но, заметь, программу он отрабатывает знатную. Змеи, волки, птицы. Это, видимо, уровни в его этом, как его…

— Это называется — духовный марафон самосовершенствования, — ответил Скрипач. Машина медленно двигалась по лесной дороге, а Скрипач читал что-то с экрана телефона. — Вот такая духовность, сам видел. А уж совершенству так и вообще нет предела. Но вообще-то пирамиду он выстроил классную, снимаю шляпу. Сейчас эти змеи пройдут у него курс, и будут вести такие же курсы сами, чтобы отбить бабки, которые потратили у Димы. Брать, конечно, будут меньше, но охват получится — мама, не горюй. Вторая линейка, поучившись, тоже займется коучингом, но на уровень ещё пониже, и будет брать ещё дешевле. Неминуемо произойдет слив, или, что вероятнее всего, он уже произошел. Идея и учение идет в народ, а новый закон, запрещающий бить по рукам за плоскую землю, и иже с ней, уже на подхвате — раз верят, это хорошо, главное, чтобы побольше верили, и поменьше думали.

— Верно, — покивал Ит. — Всё по классике закона о деструкции малых и средних социальных групп авторства Линца, разумеется. Дальше эта хреновина присосется к официальным религиям, и за три-четыре поколения подомнет их под себя. Ассимилирует, если точно. Один мир, одна планета, по Линцу — это малая группа, конечно, поэтому процесс можно даже и ускорить, думаю, здесь обойдется двумя поколениями. Мне кажется, он запустил этот процесс, сделав некую кавер-версию Тлена, про который он узнал…

— От Ри, разумеется, — согласился Скрипач. — И нашел более чем подходящую для такой задачи личность. Жадного истероида, повернутого на эзотерике. Вариант идеальный, его нужно было лишь чуть-чуть подтолкнуть, и подсказать несколько идей и понятий. А дальше он уже сам. И… активничает подобным образом он три года. До этого тоже появлялся в инфополе, но выглядел настолько комично и глупо, что его мало кто принимал всерьез, что его, конечно, дико обижало.

— У меня ощущение, что нас обложили, как волков флажками, — мрачно сказал Ит. — Куда не сунешься, везде он. Ну везде! Фарма — он, политика — он, новый культ — тоже он. Кажется, мы притащили на эту несчастную планету раковую опухоль, которая распространяется с ураганной скоростью, причем повсюду. Не удивлюсь, если мы его следы обнаружим в пищевой промышленности, в сельском хозяйстве, или в педагогике.

— Пф, — фыркнул Скрипач. — Педагогика? Уже обнаружили, ау. Ты забыл про скаутов, которых мы обсуждали?

— А, ну да, — вспомнил Ит. — Точно. Значит, уже и там. Извини, я всё еще слегка под впечатлением от шоу.

— Харизматичный чувак, — подтвердил Скрипач. — Глашатай нового времени. Вот только почему-то от него тошнит.

— Ох, есть такое дело, — согласился Ит. — Ладно, поехали домой. Огорчим Дану ложной версией.

Не сказать, что Дана от рассказа как-то особенно огорчилась. Как выяснилось, про подобных коучей она была в курсе, и всегда искренне недоумевала, почему люди к ним ходят. Ну глупость же несусветная, говорила Дана, эти коучи такую чушь несут, что уши вянут, а всякие придурки им еще и деньги тащат. Причем немалые, и не по одному разу. Именно про этот культ ты что-то слышала? спросил тогда Скрипач. Про какой? Про божество? Вроде бы слышала, но это уже совсем ересь. Там несколько кланов вроде бы, какие-то животные, которым надо уподобиться, а сам этот их бог — вроде бы как змей. В сети были какие-то сливы про курс, но поговаривают, что это деза, якобы настоящую информацию они прячут.

— Вот даже как, — с интересом произнес Скрипач. — Забавный приём, если вдуматься. Нагоняют таинственности. Ит, чего скажешь?

— А чего тут говорить, — Ит, в этот момент рывшийся в пакете из аптеки, который днём принесла Дана, поднял голову. — Запретный плод. Даже самый ленивый, и тот заинтересуется. Если что-то спрятано или нельзя, это точно будет что-то замечательное и классное. Но только на первом этапе. Дальше, как здесь, последует разрешение, и, мало того, одобрение. Ранние адепты уверятся в своей правоте, более поздние — убедятся, что правы в своем выборе. С грамотно подобранным главным фанатиком получится вообще отлично, потому что он будет еще долго таскать народ за собой, и оглушать откровениями.

— Да уж, — Дана погрустнела. — Как-то даже обидно.

— Почему обидно? — не понял Скрипач.

— Что люди такие глупые. И так легко их загнать вот в такое. Даже не загнать, они сами туда охотно лезут, — Дана села за стол, и придвинула к себе чашку, в которой был остывший кофе. — И верят. Причем во всё подряд, чем глупее и нелепее это всё, тем охотнее верят. И не переубедить. Я же пробовала когда-то. Говорила с мамой, показывала ей примеры, объясняла… нет, бесполезно. Так у меня ничего и не получилось.

— А в чем ты её убеждала? — спросил Ит, садясь напротив.

— Совершенно дурацкая история, — ответила Дана. — У мамы больное сердце, от рождения. Порок. Она всю жизнь пьет лекарства. Так вот, она нашла лет пять назад в сети некого чудо-доктора, который якобы лечит вообще всё подряд, сердце в том числе. Он и сейчас лечит, и в телевизоре мелькает систематически, но это неважно. Так вот. Она пошла к этому врачу на коллективный приём…

— Коллективный прием и порок сердца? — не выдержал Скрипач. — Это как?

— Да так же, как у того шамана, которого вы сегодня видели, — Дана вздохнула. — Все сидят в зале, слушают, и машут руками. Еще там можно было купить в холле какой-то супер-прибор с некой уникальной лечебной микросхемой на травах, которая лечит тоже всё, от простуды, до рака.

— Микросхема на травах? — у Скрипача глаза полезли на лоб.

— А ты думал. Да. В общем, я полезла в сеть, и нашла целое расследование про этого врача. Не все люди у нас поголовно идиоты, к счастью. Чего там только про него не нашлось! И аферист он, и вор, и кем-то из властей связан, и госпрограммы получал под совершенно дикие проекты в своё время, хорошо, хоть не сейчас… Я пришла к маме, и показала ей это всё. И расследование, и даже документы распечатала, заключение ученых, что эта его машинка — дорогущая подделка под медицинский прибор, которая лечить ничего не может. И что вы думаете?

— Она тебе не поверила, — сказал Ит.

— Да. Разумеется. Она мне не поверила, потому что ей было гораздо удобнее считать, что черное — это белое, — вздохнула Дана. — Машинка так и лежит у неё на прикроватном столике, до сих пор. Она ею лечится, прикладывает по схеме к рукам и ногам. На сборища, правда, ходить перестала, они подорожали, ей не по карману, но в сети она постоянно видео с ним смотрит. Чуть не каждый день. Святой доктор Мясницкий, можете сами глянуть. Вспомнила еще один забавный фактик про него. Он в Штатах работал какое-то время, несколько лет, кажется. Попался там на фальшивых лекарствах, которыми торговал. И его оттуда выслали. Как вам?

— Если честно, хреново, — мрачно сказал Ит. — И, да, ты права, это очень похоже. Думаю, в новом мире этот доктор легко найти себе место.

— О, это точно. Сейчас покажу, — Дана вышла из кухни, в комнату, и вернулась с ноутбуком. — Это был шедевр от Мясницкого. Рассуждения про смерть, и про то, что лечиться, мол, не надо. Все мы умрем, так что бояться нечего. Подумаешь, человеком больше, человеком меньше, книга судеб уже всё за нас решила, и всё в этом духе. Погодите, найду только… блин, сколько же тут новых роликов, и когда он их только успевает в таком количестве снимать? Ага, вот. Слушайте.

Послушали, благо, ролик был не очень длинный. Крупный, светловолосый, бородатый мужчина в старомодных очках и в кипенно-белом халате вещал такую ересь, что делалось дурно. Однако риторика, как успел заметить Ит, до боли напоминала риторику, которую они слышали сегодня в роскошном зале. Рефреном и там, и там шла покорность, и не просто покорность, а покорность поклонения и обожания. Про Всеблагого, явной отсылке к Тлену, доктор, правда, ничего не говорил — но это напрямую, возможно, образ у него тоже где-то появлялся.

— Да, дела, — протянул Скрипач, когда ролик закончился, и Дана его закрыла. — Это могло бы выглядеть интересно и загадочно, если бы мы не знали, откуда у этого всего растут ноги…

— Ого, — сказала вдруг Дана. — Смотрите, Вета новый клип выложила. Это ещё и кавер, ну, надо же. Что-то я не припомню, чтобы она раньше записывала каверы.

— И чего она записала? — спросил Скрипач.

— «The Heart Is Slow To Learn», — ответила Дана. — Ллойд. Я люблю эту арию, иногда слушаю её. Можно, я включу? Интересно, как Вета её спела.

— Включи, — помертвевшим голосом ответил Ит. — Нам тоже интересно.

— Не то слово, — добавил Скрипач.

— Вы чего? — с тревогой спросила Дана.

— Сейчас объясним. Включай, действительно, нужно послушать.

Дана включила запись. Всё время, пока Вета пела, Дана брезгливо морщилась, а затем, когда ария закончилась, произнесла:

— Какая же большая разница. Сейчас я найду ролик, где поет Кири, и вы поймете. Вета пела… она любовалась собой, вы заметили? Посмотрите на меня, какая я распрекрасная. А Кири пела иначе. Она рассказывала историю о боли, и о том, что сердце медленно учится, порой слишком медленно, не так, как нужно. У Веты, кстати, голоса для этой арии не хватило. Так что можно было особо и не любоваться собой. И я не поняла, почему вы оба так отреагировали?

— Понимаешь ли, с этой песней были тем или иным образом связаны все девушки, которые находились в локациях Альтеи, — ответил Ит. — Давай чаю заварим, и расскажем тебе, в чем тут дело. Но… если раньше происходящее мне просто не нравилось, сейчас…

— Сейчас хочется просто вызвать яхту, сунуть в неё тебя и Лийгу, и валить отсюда со скоростью света. И плевать, Контроль тут, или не Контроль, — закончил за Ита Скрипач. — Надо и правда чая горячего выпить. А то чего-то уже мороз по коже, если честно.