Секреты миллиардера

Глава 9

Уинстон

Т

Понятие «нормальной» семьи не существовало после смерти моей матери. Потеря Кингстона только решила эту судьбу. Теневые сделки моего отца сделали нас мишенью, и Кингстон заплатил за это больше всех, хотя это оставило невидимый след на всех нас.

Теперь мои братья и младшая сестра были всем, что имело значение. Никому из нас не нравилось жить под контролем отца. Это было небезопасное место. Это было поле дипломатической битвы, полное тайн, готовых раскрыться.

Поэтому, когда он появился сегодня утром с видом уверенности и самодовольства, мой желудок скрутился. После инцидента с Билли я сразу же пожалел, что утопил свое горе в алкоголе, потому что знал, что мне понадобится весь мой коварный ум.

Откинувшись назад, я свернул сигарету между пальцами, затем зажал ее губами и закурил. Привычка, которая возникла после смерти моей матери. Я курил только тогда, когда был расстроен или слишком зол, чтобы здраво мыслить. И то, и другое происходило только тогда, когда отец был рядом. На конце светилась вишня, как и моя ненависть к этому человеку. Оно было настолько сильным, что мне пришлось его подавить. .

Глаза отца светились презрением, а скрюченные губы указывали на то, что он либо только что кого-то уничтожил, либо собирался это сделать. Возможно оба.

Его высокомерный нос, к сожалению, был физической чертой, которую я унаследовал от этого человека, и, когда он стоял и морщил его в мою сторону, мне хотелось избавиться от этой фамильярности. Это и цвет моих глаз.

Я отвел взгляд от лица моего старика и помолился о его исчезновении из моей жизни. Было так чертовски соблазнительно воплотить это в жизнь.

Резко встав из шезлонга, я затушил сигарету и отряхнул несуществующие складки с шорт. Я направился к бару на яхте Байрона, не торопясь наливая себе еще выпить, несмотря на тошнотворное чувство в желудке.

— Чем я обязан этому неприятному визиту, сенатор? Я наконец спросил.

— Ты не собираешься предложить своему старику выпить?

"Нет."

«Ты всегда был наглым маленьким ублюдком», — пробормотал он, глядя на меня так, будто ему не хотелось бы ничего больше, чем убить меня.

«Что-то вроде требования быть в этой семье».

Я не смотрела на него, но чувствовала жар его взгляда у себя на шее. «Может быть, я выдам тебя замуж раньше твоего брата».

Моя хватка на стакане усилилась, но я решила не обращать на него внимания, возвращаясь к тому же стулу. Это дало мне возможность беспрепятственно видеть Билли, которая все еще сидела в кафе. Если бы я был умным, я бы задернул жалюзи.

— Ты избегал меня, сынок. Его слова, особенно то, как он насмешливо произнес «сынок», раздражали меня, особенно когда я почувствовал приближение более святого, чем ты, взгляда. «Ты и твои братья не видели меня уже год. Тебе, блядь, не интересно, жив ли твой отец? Это было великолепно, исходило от человека, чей собственный сын пропал, не говоря уже о том факте, что он не стал бы использовать свои многочисленные ресурсы, чтобы найти его.

Я повернул голову. "Не совсем." Наши взгляды столкнулись, как ледники. «Я и так слишком часто вижу тебя в новостях. Это подавляет крошечный проблеск надежды при виде твоего холода, обнаружен труп.

— Ты, черт возьми… — Он убрал руку с подлокотника, как будто собирался меня ударить. Что-то он делал с нашей матерью, с моими братьями и со мной, пока мы не стали для него слишком большими и сильными. Я задавался вопросом, сохранилась ли у него та же привычка, и теперь я знал, что она есть. Наверное, шлепал шлюх, которых любил трахать. Я смотрел прямо на эту руку, давая ему возможность ударить меня.

— Полное раскрытие, — протянул я спокойным голосом, в то время как мои внутренности бушевали. «Прикоснись ко мне, и я отвечу тем же».

Я, черт возьми, смею тебя .

Он снова опустил руку, зная, что я не высказываю пустых угроз. В последний раз, когда он меня ударил, мне было шестнадцать. День, когда похитили нашего младшего брата. День, когда все пошло к черту.

Этого никогда не должно было случиться. Темные дела отца сделали нашу семью мишенью в преступном мире, и мы все поплатились за это. Мать. Кингстон. Наша младшая сестра, которая плакала во сне долгие годы и винила себя в том, что нашего брата похитили.

Мы все так или иначе поплатились за это.

Я бросила на отца взгляд, полный ненависти, желая, чтобы он это увидел. Утонуть в нем. Не было ничего, что могло бы доставить мне большее удовольствие, чем покончить с собой. Я бы убил его, изрезал бы тело и закопал бы там, где его никто никогда не найдет.

Это было то, что нам следовало сделать уже давно, но мы очень старались не переступить эту черту. Именно это отличало нас от родственников Ма, ДиЛустрос. Но с каждым днем эта грань становилась все более размытой.

Он нервно откашлялся, поправляя дорогой галстук. Я не мог не рассмеяться над его отчаянной попыткой выглядеть честным джентльменом. Он был совсем не таким, и нужно было быть слепым, чтобы не видеть этого.

"Что?" — огрызнулся он, глядя на меня с такой ненавистью, что это согрело мое черное сердце.

— Просто восхищаюсь твоим галстуком, вот и все, — протянул я, пожимая плечами. «Интересно, сколько это стоило мне и моим братьям. »

Сенатор Эшфорд был подобен пиявке и высасывал не только кровь своих сыновей, но и наши деньги.

Он снова поправил галстук. «Интересно, что бы сказали твои братья, если бы узнали о твоем участии в смерти их матери».

Их мама. Ему чертовски нравилось меня пытать, вешать петлю мне на шею, готовый застегнуть ее своими истинами. Эта женщина родила и меня. Она тоже была моей матерью.

Но я сохранил бесстрастное выражение лица, глядя ему в глаза. В конце концов, у меня были годы, чтобы усовершенствовать его.

«Можете попробовать и рассказать им», — усмехнулся я. Проявлять страх перед сенатором Эшфордом было все равно, что истекать кровью перед акулой. За исключением того, что акула разгрызет тебя на куски просто ради развлечения, прежде чем выплюнуть. Мы с отцом оба знали, что он не будет этого делать, пока ему нужны деньги или рычаги влияния.

Он махнул рукой, как будто это уже не имело значения.

«Хватит об этой ерунде. Как мой второй старший сын, ты обязан жениться на Ники Поповой».

— Я не ем остатки, — протянул я.

Ники Попова была девушкой, с которой у моего брата был короткий роман. Отец ухватился за это, надеясь на политическую поддержку ее отца, и на каждом шагу пихал Ники в глотку Байрону. К сожалению, она только что решила свою судьбу, когда подсыпала наркотики ему в напиток и заставила его получить ожоги на и без того испорченной спине.

Это разозлило моего старшего брата, и теперь он навсегда потерян для Ники. Видимо, мой отец тоже это видел.

«Это такая честь», — сказал я, мой голос был пронизан сарказмом, но в то же время и холодным страхом. Я до сих пор помню брак моих родителей. Никто не мог подписаться на этот ад. — Но мне придется пройти.

Мой взгляд метнулся обратно к окну и увидел Билли, запрокинувшую голову и смеющуюся над чем-то, что сказала ее подруга.

«Уинстон». Он ударил рукой по подлокотнику и поднялся в полный рост, вероятно, надеясь выглядеть устрашающе. Вместо этого от него воняло отчаянием. «Мне нужна поддержка ее старика. »

"Спасибо, что дал мне знать." Мой взгляд ни разу не оторвался от формы Билли. Над чем она смеялась? Я хотел знать, что сделало эту женщину счастливой. Я уже знал, как ее разозлить. Но, черт возьми, я никогда не думал, что кто-то вроде нее будет настолько чертовски послушен в постели. Как она извивалась подо мной, стонала и просила большего. — Я дам тебе знать, когда найду что-нибудь интересное.

Когда-то мой отец был пугающим. Теперь я был больше и сильнее его. Я встретил его взгляд со скучающим выражением, в то время как темная тень упала на его лицо, смешанная с гнилостным запахом угрозы.

«Ты выйдешь замуж за Ники Поповой». Я посмотрела ему в глаза, не позволяя ему добраться до меня. Он сделал этого достаточно, чтобы продержаться со мной всю жизнь. Я никогда больше не позволю ему иметь власть надо мной.

«Вы закончили? Потому что у меня впереди напряженный день». Мы оба знали, что это ложь, но от этого она только становилась слаще.

— Последний шанс, Уинстон.

«Я не женюсь на Ники. Ее киска мне не подходит. Но, эй, если ты хочешь, чтобы она стала частью наследия Эшфордов, будь моим гостем и женись на ней сам. Я слышал, ты не против неряшливых секунд.

Его лицо приобрело глубокий красный оттенок, но выражение моего лица не изменилось, как и мое поведение. Хотя я знал, какими будут следующие слова моего отца.

Он наклонился вперед и зарычал.

— Тогда я расскажу твоим братьям о твоем участии в смерти твоей матери. И вот оно. Это всегда возвращалось к этому. — Женись на ней добровольно…

Или же завис в воздухе.

Я откинулся на спинку стула и улыбнулся.

«Жениться на Ники Поповой было бы мечтой». Я лгал, и мы оба это знали. — За исключением того, что я уже женат, — протянул я, ухмыляясь как дурак. Отец отшатнулся, его охватило удивление. Блин, чего бы я не отдал, чтобы запечатлеть это выражение его лица. «Боюсь, у тебя остался только один сын, который сможет соединиться с очаровательной шлюхой. »

Гейм, сет, матч, ублюдок. Теперь мне осталось только найти невесту. И быстро.

"Когда? ВОЗ? Где?" — потребовал он, и его лицо приобрело глубокий красный оттенок.

— Это мне знать, а тебе — не вмешиваться, — холодно сказал я, выражение моего лица не изменилось. Даже если бы у меня была жена, я бы держал ее подальше от этого чертового ублюдка. Он уничтожил всё и всех в своей жизни.

«Ты мой сын », — выплюнул он. Я откинулся на спинку сиденья и посмотрел в окно, но почувствовал, как жар его взгляда прожигает дыру в моей голове. «Ты думаешь, что у тебя есть преимущество, но я узнаю ее имя и избавлюсь от того, кто тебя отшлепал».

Он выдавил слова своим снисходительным тоном, которым он пользовался всякий раз, когда планировал преподать мне урок .

Я перевел взгляд в его сторону. — Ты никогда не избавишься от этого. Потому что ее даже не существовало. Но это было всего лишь крошечное препятствие.

Вена вот-вот выскочит из его виска. Хорошо, я добрался до него. Пусть он попробует свое лекарство.

— Семья Поповых — выдающаяся семья, и я обязан… — он споткнулся, удивив меня тем, как побледнело его лицо. Он был напуган. Господи Боже, возможно, мне стоит сообщить отцу Ники.

тебе не жениться на члене этой семьи?» Я хмыкнул. «Любой из них. Выбирайте сами, я слышал, вы качаетесь в обе стороны.

— Ты пожалеешь об этом, — прошипел он. «Я не прощаю легко».

Он развернулся на пятках и выбежал из комнаты. Я видел, как он высадился из яхты, поджав хвост.

А еще говорят, что кровь гуще воды.