Сельская учительница

27

Морозным воскресным утром Валентина и Лиля решили напилить дров. Еще с осени им привезли грузовик неуклюжих, сучковатых бревен. Бревна были свалены во дворе, и теперь их занесло снегом.

Лиля стояла с лопатой в руках и сокрушенно говорила:

— Боже мой, и кто придумал эту зиму. Родиться бы нам с тобой, Валечка, где-нибудь на экваторе, там никакого топлива не нужно, там вечно горячее солнце, вечно зеленые леса.

— Да, да, — иронически подтверждала Валентина, — родиться бы нам с тобой… практичными, еще в сентябре по теплу дров напилили бы…

— Напилить можем и сейчас. А ну-ка давай еще попробуем. Не может того быть, чтобы мы не вытащили это проклятое бревно.

«Проклятое бревно» не поддавалось. Осенние дожди, мокрый снег и морозы точно бетоном сковали бревна. Прижавшись друг к другу, они лежали нерушимо, как плиты древних египетских пирамид.

— Здравствуйте, соседушки.

Валентина подняла голову и увидела Никифора Герасимовича Вершинина.

— Аль сами думаете дрова пилить? — спросил он.

— Как видите, сами, — ответила Лиля.

— Повремените малость, я вам ребят пришлю на подмогу, — предложил старик.

— Нет, нет, не беспокойтесь, — стала отказываться Валентина, но Лиля дернула ее за рукав — молчи мол.

Никифор Герасимович ушел.

— Кто тебя просил отказываться, — упрекнула Лиля подругу. — Пусть идут и помогают слабым женщинам, а то у нас почти совсем забыто хорошее тимуровское движение.

— Но это неудобно, когда ребята дрова пилят учительнице.

— Учительнице? Кто тебе сказал, что они будут пилить дрова учительнице? Нет, они помогут библиотекарю. А библиотекарю удобно, — смеялась Лиля, ковыряя лопатой снег.

— Вон и еще один помощник движется, — кивнула она на подходившего Сашу Голованова.

— Так, так, производим, значит, археологические раскопки, — с улыбкой сказал он, здороваясь. — Ну и что же, будут открытия?

— Ты угадал. Предвидится исторической важности находка. Можешь принять участие, мы не честолюбивые. Вот тебе лопата. Действуй, — балагурила Лиля.

Втроем они все-таки вытащили из-под снега сучковатое бревно.

— Теперь давайте пилу, — попросил Голованов у девушек.

Саша — парень сильный, ловкий, пилить дрова ему не в диковинку, а Валентина отвыкла. Когда-то в детском доме ей приходилось заниматься этим нехитрым делом, но сейчас никак не могла справиться с непослушной пилой, чувствуя, что напарнику работать с ней тяжело и неудобно.

— Вы не торопитесь, Валентина Петровна, пилу тяните к себе спокойно, без рывков.

Она постепенно освоилась. Пила теперь шла ровно и легко. На белый притоптанный снег золотинками сыпались опилки.

Вскоре появились присланные Никифором Герасимовичем десятиклассники — Быстров, Зюзин, Вершинин с пилой и топорами.

— Бригада пильщиков прибыла, — блестя глазами, доложил Федор Быстров.

— Ну, теперь держитесь, бревнышки, — обрадовался Саша Голованов.

За какие-нибудь пять-десять минут бревна были разворочены. В умелых руках затянули свои песни послушные пилы.

— Вот это я понимаю — ударная работка! — хвалила помощников Лиля.

— Нам с тобой и делать нечего, — сказала Валентина.

— Как так нечего? А кто пельмени будет готовить? Пильщики, хотите пельменей?

— Конечно, хотим, — за всех ответил Саша Голованов.

— Решено и подписано — пельмени будут. Распределим обязанности. Я бегу в библиотеку, потому что у меня все-таки рабочий день, Валентина Петровна готовит пельмени, — распорядилась Лиля и шепнула Валентине: — Я пришлю тебе девчат на помощь.

Часа через три, пока Валентина с Аней Пеговой, Люсей Иващенко и Женей Кучумовой были заняты пельменями, бравые пильщики успели перепилить все бревна, расколоть их и уложить пахнувшие смолой и летом дрова в сарае.

Разогретые, розовые от работы и мороза ребята зашли в избу.

— Мы свое сделали, — доложил Саша Голованов.

— Мы свое тоже, — сообщила Валентина. — Просим помощников к столу.

Смущенные ребята попытались отказываться от угощения, но Голованов убежденно заявил, что они честно заработали пельмени.

После вкусных пельменей играли «в города», сражались в домино, пели «В жизни раз бывает восемнадцать лет», «Подмосковные вечера». Все были довольны, веселы, только один Зюзин почему-то хмурился. Валентина подумала, что парню портил настроение говорливый и насмешливый Федор Быстров, который нет-нет да и уколет одноклассника какой-нибудь шуткой. А может быть, виновницей его плохого настроения была Аня Пегова? Скорей всего так! Девушка вела себя с Зюзиным не очень-то ласково, она раньше всех убежала домой, заявив, что ее ждет мама.

Вечером все вместе пошли в кино.

Улучив момент, Саша Голованов сказал:

— Вы заметили, Валентина Петровна, ребята подружились с вами. И знаете, что они теперь говорят? Лучше вас никого в школе нет.

Она улыбнулась, ответила со вздохом:

— Ох, Саша, сочиняете вы…

В селе известен каждый шаг человека. Уже в тот же день Марфа Степановна знала, что ребята кололи дрова у Майоровой, потом распевали песни в ее доме. Она, быть может, не обратила бы на это внимания, но там был и Саша Голованов!

Сперва Марфа Степановна хотела вызвать Майорову и строго спросить: кто вам дал право заставлять ребят дрова колоть? Но это глупо, никто не заставлял, ребята сами пришли… Что-то часто стали ходить к ней. Интересно, а чем они занимаются там по вечерам?

Марфа Степановна рассчитывала, что после их разговора Майорова бросит все и уедет в город вслед за Коротковым. Нет, не послушала доброго совета, у нее, видите ли, — долг, учительская честь, комсомольская совесть… Она даже намекала заведующему районо Карасеву, что Михайловская школа, дескать, живет богато, имеет три словесника, в то время как Шафрановская испытывает острую нужду.

— Можно было бы и поделиться, помочь соседям, — подсказывала завуч. — Я лично побольше нагрузку взяла бы…

Карасев сказал, что об этом надо спросить у Зорича. А что спрашивать? Тот и слушать не захочет, не отпустит Майорову.

Но что же делать? Что? Лучше и надежней всего — убрать бы Майорову из школы. А как ее уберешь? К чему придраться? К двойкам? Но их стало меньше, в третьей четверти будет, видимо, еще меньше. Майорова настойчива, упорна, работает, не жалея сил и времени, кое-кто на педсоветах начинает похваливать ее — способная… И опять Марфа Степановна горестно вздыхала: был бы другой директор или была бы она сама директором. А что может сделать завуч? Какая у нее власть?

«Надо собирать факты, собирать по капелькам, по крупицам, собирать и не медлить, потом их все огулом обрушить — нате, смотрите, какая Майорова, можно ли держать такую?» — думала Марфа Степановна.

И вот сегодня, вызвав Быстрова, она одобрительно говорила ему:

— Это хорошо, Федя, что ты такой отзывчивый. Отзывчивость украшает человека. Учителям всегда нужно помогать. Если Валентина Петровна попросила наколоть дров, нельзя отказывать.

— Валентина Петровна не просила, мы сами.

— Это еще лучше. Надеюсь, вы не потребовали платы за свой труд?

Парень смутился, покраснел так, что стало не видно веснушек на лице.

— Что вы, Марфа Степановна, разве можно…

— Правильно, Федя, нельзя. Добрая, бескорыстная услуга… Потом посидели у Валентины Петровны, погрелись. Было весело. Правда?

— Очень весело, — простодушно признался Быстров.

— Это хорошо, Федя. Потом Валентина Петровна угостила вас. Правда?

— Ага. Пельменями угостила. Марфа Степановна улыбнулась.

— Пельмени — любимое блюдо в нашей Михайловке. — Погасив улыбку, она серьезно добавила: — Понимаю, Федя, вы люди взрослые, и ничего плохого в том нет, если Валентина Петровна угостила вас к пельменям и какой-нибудь наливочкой… У нас в Михайловке это принято. Все-таки физически потрудились…

Федор Быстров опять смутился.

— Нет, Марфа Степановна, никакой наливки не было, — тихо сказал он.

— А мне сообщили другое — была. Да ты не стесняйся, говори прямо, ведь сам знаешь — честность украшает человека. Зачем же ты учительнице своей говоришь неправду. Нехорошо, Быстров, не ожидала я от тебя, — огорченно качала головой Марфа Степановна.

— Правду я вам говорю.

— Иди, Быстров, у меня о тебе было другое мнение. Значит, ошиблась. Что же ты стоишь? Иди.

— Я вам правду сказал, — повторил он и вышел.

Марфа Степановна считала себя тонким психологом и серьезно думала, что есть у нее жилка приличного следователя. Она любила дотошно разбирать всякие школьные происшествия, устраивать допросы и очные ставки. Может быть, поэтому разговор с Аней Пеговой она повела по-другому и своего добилась…