Семь атаманов и один судья

Есть такая девчонка

Ему сейчас даже случайная собака друг, куда там, даже воробей, порхающий во дворе, приятель. В последнее время Азамат ловил себя на том, что сам с собою разговаривает.

Никто из людей, кроме Земфиры, быть может, не понимает, как тяжело быть одиноким.

— Сбежим от Тамары? — шепчет она ему в перемену.

— Угу…

Они возвращаются из школы кружным путем, по незнакомым улицам. Большую часть дороги мальчишка молчит. Земфира, наоборот, хохочет, как только вспомнит день, проведенный в классе: немало смешного насмотришься за пять уроков и четыре перемены.

— Помнишь, как Тамара на доске написала вместо «циновка» — «сыновка»?

Не сговариваясь, остановились у обрыва, откуда видна вся Последняя улица. По-прежнему коричневое море лежало, разлившись до самого горизонта, затопив противоположный берег. А люди копошились на крышах домов, спасая свое имущество.

— В такое время человек человеку всегда друг, — проговорила Земфира, сделавшись очень серьезной.

Мальчишка так и не понял, о ком она это сказала: о людях, что мытарствуют во время разлива, или о нем, об Азамате?

Он упорно размышлял над тем, как быть с девчонками, которые сами напрашиваются на дружбу. А что ответить, не знал. Ему, однако, вспомнилось, как однажды на эту тему трепался Синяк: «С девчонками полагается вести себя важно, почти что гордо. Одним словом, в их игры ни за что не вступать! В свою очередь, в мальчишечьи команды их не брать».

Возле ворот, где обычно полагается расходиться с девчонкой, произошла заминка. Земфира не пошла к себе домой, как делала обыкновенно, а преспокойно потопала вслед за Азаматом к крыльцу.

Мальчишка изумился, но сделал вид, что ничего особенного не случилось.

Лишь переступив порог, Земфира вдруг смутилась. Застыла возле косяка, словно мрамор. Мальчишке показалось, что она судорожно глотнула воздух. Или это только почудилось?

— Чего остановилась? Проходи.

Она, решительно швырнув школьную сумку в угол, неожиданно проговорила:

— Я останусь в твоем доме, пока не приедет бабушка.

— Чего же ты будешь делать у меня дома?

— Варить картошку.

Она, наверное, сказала то, что сразу пришло в голову. Что-то шевельнулось в сердце Азамата. А что затрепетало, он и сам не может понять.

— Ну, а после того, как сваришь картошку?

— Само собой разумеется, кушать.

— Понятно.

— А там, глядишь, время настанет и посуду мыть.

— Не вечно же посуду мыть, — нерешительно проговорил он. — Ну, а потом?

— Потом, потом… Я и сама еще не знаю, чем займусь. Азамат тоже не знал: может, решил он, вместе уроки будем готовить?

Покушали, конечно, на славу! Пусть на столе не было масла, даже растительного, пусть нет свежего лука, он очень уж хорош с печеным картофелем, но зато они дружно одолели котелок. Притом им было здорово весело.

Однако в это самое время, когда они сидели с полными ртами, неожиданно явились мама и дедушка Земфиры. Они совсем не удивились, что застали девчонку у Азамата.

— Решила, доченька, помочь Азамату? — осведомился дедушка, как только за руку поздоровался с Азаматом.

Она солидно подтвердила, начиная собирать со стола.

Другой человек, например, наплел бы с три короба, а Земфира и не подумала. Она сказала, что собирается тут оставаться.

— Пока чистила картошку, небось сошло десять потов? — спросил старый речной волк.

— Откуда ты это взял?

— Ты, очевидно, решила, что дом без женщин сирота? — продолжал дедушка гнуть свое.

— Да, конечно. Ты же сам так частенько говоришь.

— Как долго ты тут намерена оставаться?

— До приезда бабушки.

В такой обстановке, будь ты семи пядей во лбу, все равно не знаешь, как себя вести. По существу, разговор велся помимо Азамата. Его ни о чем не расспрашивали, его мыслями как будто не интересовались. Он был нуль без палочки.

— Раз приняла решение, значит так тому и быть, — рассудил дедушка, многозначительно взглянув на маму Земфиры. — Ну что же, счастливо оставаться.

— Я так и знала, так и знала, что вы меня поймете, — обрадовалась девчонка.

Дедушка с мамой тут же повернули обратно, а Земфира с Азаматом остались вдвоем. Уроки сделали как полагается. Еще раз картошку сварили. Земфира заикнулась было, что в их доме к обеду всегда бывает два блюда: первое и второе, всегда с мясом, но прикусила губу. Откуда у Азамата деньги? А за чужой счет не всегда удается покупать мясо. Это яснее ясного.

К вечеру девчонка заскучала. Просто так, без всяких причин. То она выходила на крыльцо, то надолго задерживалась возле окна. Азамат еще подумал, как бы ее не увидел Камал.

Этого больше всего опасался Азамат.

Когда девчонка грустит, ничем уж не поможешь. Азамат отлично понимал, что слова здесь ни к чему, это как пить дать.

После захода солнца она заметалась пуще прежнего. Еще, как назло, тревожно загудели суда, боясь столкнуться во время тумана. Да и звезды вели себя не как обычно, мгновенно гасли, не успев зажечься.

— Слушай, Азамат, — внезапно сказала девчонка, остановившись перед ним. — Можно мне пока вернуться домой? Не насовсем, конечно. Как только сама начну зарабатывать деньги, так опять вернусь. Ладно? Ты на меня не будешь сердиться? Ладно? Ведь не станешь дуться? Ладно?

Она зачастила, а сама бочком-бочком двинулась к двери, словно опасаясь, что ее в последний миг насильно удержат. По крыльцу сбегала, точно ее преследовали.