Семь атаманов и один судья

Дохлая кошка

Никогда еще мальчишки с Последней улицы не были так сердиты, как в этот день.

— Если бы я знала, кто пишет на Седого доносы! — вспылила Земфира. — Я бы сама собственными руками…

— Чего уж тут гадать и отгадывать! — вдруг ляпнул Камал. — Пишет доносы мой батя!

Атаманы своим ушам не поверили: неужели это правда? С другой стороны, какой расчет Камалу наговаривать на своего родного отца!

— Помнишь, Земфира, Сидор Айтуганович однажды записывал на магнитофон то, что мы болтали о гладиолусах? — вспомнила Тамара.

— Я никогда не забуду, как Камалов батя каждый раз выходил на берег с биноклем в руках, когда мы совершали морской рейс, — проговорил и Борис-Кипарис.

Припомнили все. Мальчишеский суд был строгий и скорый.

— На его заборе надо будет написать, что он кляузник и вообще доносчик! — предложил Азамат. — Пусть знает, что мы в курсе всех его черных дел.

— Не надо, — тихо-тихо произнес Камал. — Еще подумают на меня. Я ведь тоже живу за тем забором.

В самом деле, решили мальчишки, при чем же тут Камал?

— А как же быть?

— Может, через забор швырнуть дохлого кота? — предложил Борис-Кипарис. — Я как раз подходящего дохлого кота сегодня утром приметил на берегу.

Молниеносно распределили обязанности между собою: Борис-Кипарис швырнет дохлого кота, Земфира — две пары пустых консервных банок, Азамат — старые ботинки, Тамара — что найдет, а Камал…

— Только Камалу не позволим участвовать в исполнении нашего приговора, — решила Земфира, — потому что он как-никак ему сын.

С подобным мудрым решением нельзя было не согласиться. Для сына отец всегда остается отцом, какую бы ошибку тот ни совершил. Сам Азамат, например, ни за что бы не пошел против Большого Сабира.

Мальчишки осуществили свой план по всем правилам крепостной осады. Перед штурмом они собрали целую гору всякого барахла: старые ботинки, изношенные до дыр, консервные банки, школьные портфели, из-за ненадобности выброшенные на свалку. Тамара принесла в своей панамке гору тухлых яиц. И все это по сигналу Земфиры полетело во двор Сидора Айтугановича.

Участникам штурма еле-еле удалось спастись. Сидор Айтуганович, выбежавший на улицу с охотничьим ружьем, никого уже не застал, кроме своего сына:

— Марш домой! — крикнул он ему. — И ты с ними?

— Что ему будет? — прошептала Земфира, которая вместе с другими атаманами лежала в засаде за бревнами.

— Конечно, взбучка и вздрючка, — знающе заметил Борис-Кипарис.

Через некоторое время мальчишки осмелились выйти из-за укрытия, но девчонки еще жались к бревнам. Вскоре к ним присоединился и Камал, с ревом выбежавший на улицу:

— Я ему ничего не сказал!!!

— Здорово тебе попало? — с участием спросил Азамат.

— Что же теперь с нами будет? — с беспокойством спросил Борис-Кипарис — Если обо всем проведает мой собственный батя…

— Откуда я знаю! — ответила Земфира. — Конечно, Сидор Айтуганович может пожаловаться родителям или сообщить опять в редакцию газеты. Дескать, нанесли ущерб… И вообще нахулиганили. Одним словом, дело может обернуться против нас.