Семь монет антиквара

17 ОТКРОВЕНИЯ

Избавившись от пустых бутылок и немного расчистив пространство вокруг кресла, они устроились в комнате с матрасами. Сетни позволил себе расслабиться и снял наконец пальто, под которым обнаружилась льняная туника с плетеным поясом и кожаная сумка на длинном ремешке. Старик уселся скрестив ноги и время от времени посматривал в окно, чтобы убедиться, что никто не идет к дому. Впрочем, он справедливо предполагал, что банда Пэкстона вернется сюда не скоро: «Это обычное дело у всех трусов: со слабыми чувствуют себя силачами, но с сильными сами слабы».

Целый час, если не больше, Сэм и Лили рассказывали, как они узнали о существовании Камня и какие приключения успели пережить до своего «приземления» в Чикаго. Великий жрец ни разу их не перебил, только кивал каждый раз, когда они упоминали очередную трудность, из которой вынуждены были выпутываться. Когда дети окончили свой рассказ, Сетни выглядел задумчивым, взгляд его блуждал где-то очень далеко. Наконец он обратился к Лили:

— Подойдите ко мне, девочка.

Она послушалась, и старик внимательно изучил белки ее глаз.

— Сколько дней, говорите, продолжался жар?

— Три.

— Вас, без сомнения, сразила Болезнь времени… Со мной это тоже было, но я не мог пошевелиться целую неделю. Для некоторых эта болезнь оказывается смертельна, другим удается вовсе ее избежать… Но теперь вы совершенно здоровы, вам нужно лишь хорошенько отдохнуть.

Затем Сетни расспросил Сэмюела о том, что именно происходило во время землетрясения в Помпеях и когда медведь напал на Камень в доисторической пещере. Еще его очень интересовали подробности о Татуированном и об эмблеме «Аркеоса». Он внимательно выслушал все ответы, но ничем не выдал своих мыслей. Наконец сложил руки под подбородком и печально улыбнулся.

— Знаете ли вы историю Имхотепа и Джосера, дети?

Сэмюел и Лили отрицательно помотали головами.

— Это произошло много лун тому назад, за восемьдесят с лишним поколений до моего рождения. Джосер был дальновидным фараоном, завоевавшим множество земель, самым богатым и могущественным из всех правителей земли. Довольно было одного его слова, чтобы бесчисленные армии пошли на врага или когорты рабочих принялись возводить великолепные дворцы. При всём при этом Джосер был несчастлив. У него была дочь Нефрура, которую фараон любил больше всего на свете, но она страдала от неизлечимой болезни. Каждое утро она просыпалась вся в поту и становилась еще слабее и бледнее, чем накануне, пока наконец не потеряла способность говорить и есть. Придворный врач Имхотеп, который был одновременно и архитектором царя, испробовал на ней все целебные отвары, известные на берегах Нила. Он разослал своих людей по свету в надежде, что они где-нибудь услышат о похожей болезни и о том, как ее победить. Но тщетно…

Однажды вечером, когда всем уже казалось, что Нефруру не спасти, Имхотеп спросил у Джосера разрешения поговорить от его имени с богом Тотом, самым искусным из всех богов-целителей, который к тому же способен менять ход сезонов и дней. После ночи молитв Тот наконец согласился прийти на помощь придворному врачу, но при условии, что тот воздвигнет в его честь монумент, подобного которому прежде не видывали во всём Египте. Имхотеп поклялся, что сделает это.

«Дочери фараона осталось жить всего день, — сообщил бог с головой ибиса. — В здешних краях нет средства, способного ее исцелить. Если ты хочешь ее спасти, Имхотеп, тебе придется пойти дорогами времени и искать нужное лекарство там».

Имхотеп согласился, и Тот сделал для него камень с высеченным на нём солнцем, который позволял, при помощи семи дисков Ра, отправиться в семь разных эпох.

«На то, чтобы побывать в каждом из этих миров, у тебя будет всего один день, — добавил бог Тот. — И каждый день, проведенный там, будет равен одной седьмой дня здесь. Если по истечении здешнего дня ты не вернешься или так и не отыщешь лекарства, царевна умрет и ты умрешь вместе с ней. Вот этот свиток будет показывать мне твои перемещения…»

Он показал ему папирус, свиток Тота, на котором были начертаны иероглифы. Одни и те же символы повторялись в нём по многу раз. Наконец, бог научил Имхотепа, как создавать новые Камни, чтобы продолжать путешествовать. И вот, до восхода солнца, Имхотеп пустился по дорогам времени.

Сетни перевел дух, раскрыл кожаную сумку и достал несколько листов папируса, скрученных вместе.

— Думаю, свиток Тота выглядел примерно так.

Листки были желтого цвета, потрепанные и очень старые на вид. На каждом — черные символы, которые повторялись группами штук по тридцать или сорок.

— У нас тоже есть кое-что вроде этого, — заметил Сэм. — Книга времени в красной обложке и с одинаковыми страницами.

— Где она сейчас?

— Ну, я думаю, что в комнате у Лили…

Сетни ничего не ответил, но, похоже, слова Сэма его не слишком обнадежили.

— А что дальше? — спросила девочка.

— Простите?

— Что было дальше с Имхотепом и Нефрурой?

— Ах, это… По правде говоря, я не знаю, что было дальше.

— Как это? — не поверила Лили. — Вы обещали рассказать нам легенду о Джосере и решили остановиться на середине?!

Глаза у старика лукаво сверкнули.

— Ничего я вам не обещал. На самом деле я не могу рассказать вам про семь путешествий Имхотепа, потому что его письменный отчет пропал во время набега гиксосов — варваров, которые пришли с востока. Считается, что его рассказ, как и многие другие египетские ценности, покинул пределы страны… Спасти удалось только один ящик с десятком табличек — их спрятали в храме Амона.

— Где вы их и отыскали, — предположил Сэм.

— Да, через год после того, как стал великим жрецом. Это были чрезвычайно интересные таблички: там рассказывалось, где отыскать Камень Тота и как им пользоваться.

— А Нефрура? — не сдавалась Лили.

— Нефрура? Имхотепу удалось добыть лекарство, которое было ей необходимо. Антибиотики из вашей эпохи, насколько я понимаю. Как он и обещал, Джосер позволил Имхотепу воздвигнуть монумент, подобного которому прежде не существовало: каменную пирамиду, первую пирамиду в Египте! Со временем люди забыли об этом, а ведь первая пирамида была посвящена богу Тоту, хотя в ней и был погребен фараон Джосер. Что же до Нефруры, то она прожила долгую счастливую жизнь, так и не узнав о том, на какие удивительные подвиги пришлось пойти ее врачу…

— Имхотеп совершил семь путешествий, — сказал Сэм. — А вы?

— Намного больше… Сколько мне, по-вашему, лет?

— Шестьдесят? — рискнула Лили. — Шестьдесят пять?

— Сорок семь. Всё, что вы видите на моем лице, — это отпечатки горя и страданий тысяч людей, которых я встретил на своем пути. Мир жесток, какой век ни возьми…

— Тогда зачем же вы продолжаете путешествовать?

— У меня нет выбора. Я — хранитель Камней Тота. Я должен присматривать за ними и следить, чтобы никто не пользовался ими в низменных целях. Я даже попытался начертить своего рода карту с расположением каждого Камня и с указанием эпох. Она уже довольно подробная, смотрите…

Сетни достал из сумки другой свиток и с гордостью развернул его. Границы материков и морей были нарисованы очень приблизительно — видимо, именно так их себе представлял Сетни, — и точек с Камнем на карте было отмечено несколько десятков, красным и черным цветом. На карте угадывались горы, выделенные темно-зеленым, синие линии больших рек (Нил был самым ярким). Тут и там стояли точки с названиями, которые могли быть как городами, так и указаниями эпохи, а еще на карте виднелось несколько дырок, проткнутых тонкой булавкой. Карта выглядела очень красиво, но на ней было столько всего понамешано, что разобраться в этом было почти невозможно. По представлению Сетни, Земля была разноцветным скоплением островов с неясными границами, и большую часть ее территорий еще только предстояло открыть.

— Сколько Камней на вашей карте?

— Я насчитал около пятидесяти.

— Около пятидесяти! — изумилась Лили. — Но ведь легенда говорит только о семи путешествиях Имхотепа. Семь путешествий — семь Камней, разве нет?

— Поначалу я тоже так полагал. Но не забывайте, что бог Тот, исполненный великой мудрости, научил врача-архитектора создавать новые Камни, чтобы они помогли ему в поисках. Так что цифра семь — это только изначальное число… Вероятно, Имхотеп передал свое знание другим путешественникам, и они продолжили распространять Камни по миру. По собственному опыту я знаю, что каждый, кто пускается по дорогам времени, рано или поздно испытывает жгучее желание самому вырезать в камне изображение солнца Ра… Если они выбирают для этого подходящее место и если намерения их чисты, магия может сработать и Камень оживет. А те, кто презирает магию Тота и строит Камень исключительно с целью добиться богатства и могущества, никогда не получат настоящего Камня, у них получится лишь бессмысленная глыба…

— А замок Бран на вашей карте отмечен? — спросил Сэм.

Сетни даже не пришлось заглядывать в папирус.

— Я не утверждаю, что карта полная, увы! И даже не могу обещать, что когда-нибудь она таковой станет. Но если вы действительно хотите встретиться со своим отцом, есть вещи, которые вам необходимо знать. В первую очередь о дисках Ра… Способ, которым вы пользовались до сегодняшнего дня, — слишком ненадежный. Если вы отправляетесь в путь с одним-единственным диском, пункт вашего прибытия выбирается случайно. Так вы можете вечно путешествовать по дорогам времени и никогда не попасть в замок Бран!

— Поэтому мне и нужно собрать все семь монет! — с жаром подхватил Сэм.

— Да, но у семи монет есть существенное неудобство: они переносят вас в нужное время, но сами остаются позади, в точке отправления… Вы переноситесь туда, куда стремились, но лишаетесь возможности вернуться!

— Но мне удавалось вернуться! — возразил Сэм. — И не раз!

— Исключительно благодаря вашей кузине, мой мальчик. Ваше неведение механизмов времени компенсировалось несказанной удачей. На свете крайне мало людей, которые способны вернуть домой путешественников во времени. Это способность, которой обладают лишь некоторые женщины, и, говорят, дар этот передается от матери к дочери… Чтобы приобрести его в течение жизни, нужно быть могущественным колдуном или колдуньей. А у этой девочки — врожденный дар.

Сэмюел посмотрел на сестру новыми глазами. Оказывается, для того, чтобы помочь кому-то вернуться, человеку мало просто думать о путешественнике, он должен еще и обладать волшебным даром! Даром очень редким и бесценным! И у Лили этот дар был…

«У меня самая невероятная сестра на свете!» — подумал Сэм.

Лили, однако, вовсе не сияла от гордости. Она слушала Сетни с таким видом, будто речь шла о ком-то другом, а не о ней. Объяснения жреца были для нее куда важнее, чем его похвала.

— Раз вы создали карту Камней, — начала она, — значит, есть способ перемещаться между ними прицельно, да?

Сетни снова заглянул в свой мешочек и на этот раз достал оттуда нечто вроде деревянной пуговицы, которую тут же раскрыл, разделив на две части.

— Эту вещь мне отдала вдова китайского императора, когда была при смерти. Она уверяла, что, поместив диск Ра в эту раковину, можно направить Камень в желаемый пункт. Но раковина может быть использована только раз, и мне никогда не хватало духу ее испробовать.

— Значит, у вас есть более надежный метод?

Великий жрец поднялся и подошел к окну. Он оглядел улицу.

— Легенда Джосера всего не говорит, я понял это лишь спустя долгие годы… На самом деле, чтобы позволить Имхотепу осуществить свое грандиозное путешествие, помимо Камня и дисков Ра Тот отлил в собственных руках украшение, которое назвал Золотым обручем. Об этом украшении почти не осталось письменных свидетельств… Речь шла об искусно сделанном браслете, в который можно поместить шесть из семи монет… Благодаря этому, приложив монету к солнечному диску, врач мог не только попадать в желаемое место назначения, но и переносить все монеты вместе с собой, как если бы они были прикреплены к его телу. Золотой обруч позволял перемещаться как заблагорассудится по семи эпохам, открытым семью монетами! Это был пароль, пропускавший на дороги времени!

— Так вот для чего в монетах отверстие! — воскликнула Лили. — Чтобы прикреплять их к Золотому обручу!

Движимый внезапным порывом, Сэмюел вскочил и подошел к великому жрецу.

— Его можно найти?

Сетни похлопал его по плечу.

— Золотой обруч? Насколько я знаю, где-то на востоке сделали копию — видимо, по описанию из потерянного отчета Имхотепа. Но неизвестно, у кого она теперь…

— А оригинал? — нетерпеливо спросил Сэм.

— Оригинал хранится у меня, — не спеша проговорил Сетни. — Но я, конечно, не отдам его вам, вы это сами понимаете… И показывать тоже не буду, он может вскружить вам голову. Его воздействие, скажем так, непредсказуемо: некоторые люди от желания завладеть им сходили с ума.

Сэмюел почувствовал, как в нём вскипает злость, которую он не в состоянии сдержать. Ему во что бы то ни стало нужно было заполучить Золотой обруч! Он был ему необходим для того, чтобы спасти отца! Немедленно! И если Сетни не пожелает его отдать…

Почти помимо собственной воли он сделал шаг в направлении старика. Тот поднял руку, останавливая его.

— Я понимаю ваше волнение, мой мальчик, но вспомните, как я только что разделался с Пэкстоном и его бандой. Я вам не по зубам.

Твердый голос великого жреца и абсолютно спокойное выражение его лица усмирили гнев, вскипевший в душе у юноши.

— Простите, — он пристыженно опустил взгляд. — Не знаю, что на меня нашло. Это было… Сам не понимаю.

— Очарование Золотого обруча так велико, что под его натиском сбиваются с пути даже самые чистые и честные души. Вот откуда этот ваш… внезапный порыв. Отнеситесь к нему как к предупреждению и постарайтесь запомнить его на будущее.

— И всё-таки, — вмешалась Лили, — зачем вы нам всё это рассказываете, если отца Сэмми это спасти не поможет?

— Вам предстоят непростые поиски, молодые люди. Правда в таких поисках всегда предпочтительнее лжи. Она позволит вам, когда наступит час, сделать правильный выбор. А час этот наступит, можете не сомневаться, причём даже раньше, чем вам хотелось бы. Очень уж много всего происходит вокруг вас и Камня… Медведь, напавший на него в древней пещере, землетрясение, затопившее и отколовшее от него кусок, машины, зарывшие его там, на стройке… Вы думаете, всё это произошло случайно? Простые совпадения? Обычно люди не замечают Камней Тота, ну а если и замечают, то не придают им большого значения. Что же касается животных…

Он снова развернул карту и указал на несколько булавочных отверстий в папирусе.

— Мне было несколько указаний на то, что на дорогах времени что-то неладно. Взгляните, эти точки указывают на места, из которых за последние несколько месяцев Камни исчезли… Вот, взгляните, это — городу подножия Везувия, а это — пещера с медведем…

Он указал на две крошечные дырочки, находящиеся довольно далеко друг от друга на одном разноцветном пятне, по форме отдаленно напоминавшем звезду и, видимо, представлявшем собой Европу.

— Как я уже сказал, вас я встретил в одной из таких точек, в Чикаго, — жрец ткнул пальцем в приплюснутую восьмерку, которая, вероятно, изображала Америку. — И вот теперь, выслушав ваш рассказ, я почти не сомневаюсь, что дельфийский оракул прав: кто-то в самом деле пытается закрыть врата времени. Кому-то вздумалось уничтожать Камни для того, чтобы помешать вам вернуться домой!

Сэмюел и Лили молчали, не в силах вымолвить ни слова. Мир вдруг показался им опасным и черным как ночь.

— Уничтожать Камни? — наконец выговорил Сэм. — Вы хотите сказать, что это делается намеренно? Кто-то на расстоянии управляет ситуацией, чтобы не дать нам вернуться? Но как такое вообще возможно?

— Вы не отнеслись с должным вниманием к своей Книге времени — вот в чём дело. Вероятно, ею завладел человек с недобрыми намерениями, который теперь вырывает из нее страницы. Книга — это дорожный дневник, она напрямую связана с путешественником. Вырывать из нее страницы — это всё равно что колотить топором по Камню. И то, и другое может привести к тому, что путешественник будет обречен закончить дни вдали от дома!

— Но Книга времени надежно спрятана у меня в комнате! — возразила Лили.

— Можете быть уверены, милая девочка: она уже не там.

— Но почему кому-то вздумалось вредить именно нам? — возмутился Сэм. — Мы ведь ничего плохого не делали!

Жрец пожал плечами.

— Вы могли невольно нарушить ход вещей. Например, человек, который преследует вашего отца… Способность пользоваться символом Хатхор указывает на высокий уровень его познаний. Солнечные рога — могущественный знак, знак дочери бога Ра, богини с двумя лицами, способной жестоко карать или, напротив, осыпать щедрыми дарами. И в зависимости от того, какой из этих сторон человек решит воспользоваться, это может привести к благу или, наоборот, к ужасным страданиям. Если моя догадка верна и этот человек осквернил вашу Книгу времени, нетрудно догадаться, какой из путей выбрал он…

— Так значит, Сэмми правильно разгадал секрет татуировки? Рисунок «Аркеоса» позволяет перемещаться куда захочешь?

— Только отчасти, — проговорил великий жрец. — Знак Хатхор перемещает вас в одно из мест, которое вы им пометили, но вы не знаете, в какое именно из этих мест перенесетесь… Иными словами, чтобы попасть в нужное место, вам может понадобиться предпринять до десяти попыток! И чем больше появляется мест, отмеченных знаком, тем меньше вероятность оказаться там, где хочешь…

— Больше всего меня беспокоит другое, — перебил жреца Сэм. — Если Татуированный украл нашу Книгу, это значит, что он пробрался к нам в дом… В таком случае дедушка и бабушка в опасности, и нам нужно как можно скорее вернуться!

— Я вас не оставлю, — пообещал старик. — Даже если Книга испорчена, у меня есть кое-какие возможности… Возьмите ракушку, вам она нужнее.

Он протянул Сэму чудную китайскую пуговицу.

— Остальное доскажу внизу. — Сетни встал и направился к лестнице.

Лили пошла за ним.

— Еще один вопрос, — начала она. — Может ли Камень Тота перенести нас в такое время, где уже есть мы сами? Ну, в смысле, я могу встретить себя в возрасте семи или тридцати лет?

— Вероятность этого очень невелика. Тело — это некая конструкция из плоти, костей и жидкости, но дух — един и неразделим. В одной и той же точке времени и пространства не может одновременно пребывать два одинаковых духа… Если бы произошло нечто подобное, душа вспыхнула бы и погибла, как от удара молнии. Правда, еще есть вероятность, что путешественник в этот момент впал бы в гипнотический транс или волшебный сон. Но если нет…

— Ну и хорошо, — сказала Лили. — Мне бы совсем не хотелось увидеть себя на двадцать лет старше и на тридцать килограммов тяжелее!

Они вошли в подвал, и Сетни снова порылся в сумке.

— Вот это должно помочь… Как я уже говорил, достаточно опытный маг может, воспользовавшись собственной Книгой, переправить путешественника в начальную точку. Не думаю, что дело серьезно усложняется, если речь идет о двух путешественниках… Держите.

Сэмюел аккуратно взял в руки диск Ра, обыкновенную монету с изображением каких-то растений и отверстием в середине, но обладающую характерным теплом.

— Вы спасаете нам жизнь, великий жрец.

— Это моя обязанность в деле служения Амону. Кстати…

Он как-то странно взглянул на Сэма — будто хотел его загипнотизировать. На мгновенье у мальчика даже возникло ощущение, что невидимая рука коснулась его мозга. Довольно неприятное, вообще говоря, ощущение…

— Я старею, — мягко проговорил старик, ослабив хватку. — Тело мое изнашивается под неотвратимым влиянием времени, я это чувствую. Я не вечен, вы сами убедились в этом, побывав в моей гробнице в Фивах…

Сэмюел хотел рассказать старику, что ему еще жить и жить, что впереди у него много лет, но Сетни жестом остановил его.

— Тс-с, мой мальчик! Я не хочу ничего знать ни о своей смерти, ни о том, что случится до нее или после. Это одно из условий честного исполнения моих обязанностей… Но, как бы то ни было, однажды Камням Тота понадобится новый хранитель. Человек, способный противостоять соблазнам, которые предлагают путешествия, человек широкой души, способный отличить добро от зла, и такой, которому хватит мудрости, чтобы не допустить нарушения хода времен. Этот последний пункт — самый важный. Попытка изменить мировой порядок неизбежно приведет к страшным катастрофам. К несчастью, есть люди, которым это не приходит в голову. Вроде того человека, что использует знак Хатхор в собственных корыстных целях. Вот почему хранитель Камней так необходим… И я убежден, Сэмюел Фолкнер, что вы достойны этой роли.

— Я? — испуганно воскликнул Сэм. — Да я хочу только найти отца и вернуться с ним домой! И всё, точка!

— Конечно, конечно… — ласково улыбнувшись, закивал Сетни. — Пока еще слишком рано говорить об этом, слишком рано! Подумайте. И когда настанет момент — примите решение, которое сочтете правильным.

Великий жрец подошел ближе.

— Пора в путь, дети мои. До конца еще далеко, вас ждет множество дорог!

Он обнял их и на секунду крепко прижал к себе, после чего попросил подойти к Камню. Опустившись на колени и приготовившись приложить монету к солнечному кругу, Сэмюел не удержался и задал еще один вопрос, который так и вертелся у него на языке:

— Мы с вами еще когда-нибудь встретимся, великий жрец?

Сетни в ответ состроил непонятную гримасу.

— Уж точно не так, как вы себе это представляете, молодой человек.