Семь монет антиквара

21 РАЗГОВОР В ТЕМНИЦЕ

В камере стояло страшное зловоние. На полу валялась солома, будто тут держали дикого зверя… Стражник согнувшись вошел внутрь, и Сэм последовал за ним, приставив к его спине дуло браунинга. Света в камере почти не было, и сначала он разглядел только жалкую скрюченную фигуру на полу.

— Папа?

Человек на полу медленно обернулся, и у Сэма оборвалось сердце: перед ним был человек настолько исхудавший, что скулы, казалось, вот-вот разорвут кожу на щеках. Глаза ввалились и были едва видны, а борода и волосы отросли так сильно, что, казалось, перед ним гравюра с изображением Робинзона Крузо. И всё-таки это был его отец…

— Папа? — повторил Сэм.

— Сэ… Сэм… — проговорил дрожащий еле слышный голос.

У Сэмюела внутри будто прорвало плотину.

Горячие слезы покатились по щекам, и мальчик даже не пытался их сдержать. Он плакал бесшумно, от радости и горя, от того, что наконец-то, после стольких испытаний и ужасов, отыскал отца. Отыскал в таком бедственном положении, почти умирающего. Но всё еще живого, живого вопреки всему… Сэм плакал о себе, об Алисии, о дедушке и бабушке, которые остались так далеко и которых он, возможно, больше никогда не увидит. Плакал о маме и о том, как она, должно быть, гордится им сегодня, глядя из своего маленького уголка в раю. У него получилось!

Эта минутная слабость оказалась для Сэма губительна. Стражник, заметив его слезы, резко двинул Сэма локтем в бок. Пистолет взлетел в воздух прежде, чем мальчик успел нажать на курок, и на него тут же навалилось могучее тело стражника. Поскользнувшись на соломе, Сэм еле увернулся от удара кулаком и в последнюю секунду сгруппировался, чтобы не оказаться раздавленным.

— Ну ты у меня получишь, мурваль! — проревел Бородавочник, снова бросаясь на Сэма.

Впрочем, бешеный крик едва вырвался из его глотки и тут же умолк: из темноты возник чей-то силуэт со сложенными впереди руками. Еще один узник… Руки его были закованы в кандалы, незнакомец перекинул их через голову стражника и резко дернул на себя. Стражник попятился как пойманная лошадь, но заключенный крепко держал его. Раздался клекот и стон, потом — долгий вздох, и наконец всё стихло.

— Гад! — проговорил незнакомец. — Ключи, — добавил он, обращаясь к Сэму. — Скорее, пока он не очухался… Там под столом крючок, ключи на нём.

Сэмюел сначала поднял с пола браунинг и только после этого выскочил из камеры за ключами.

Оставив своего спасителя разбираться с оковами, он наконец обнял отца.

— Папа… Папа, это я, Сэм. Я… я так рад!

Ему казалось, он сжимает в объятиях высохшего старика: Аллан потерял не меньше половины веса.

— Сэм-Сэм-Сэм-Сэм, — повторял отец, как заклинание.

— На, попей…

Сэм подошел к ведру, зачерпнул немного воды и плеснул на высохшие отцовские губы. Всё тело Аллана покрывали красные пятна, а от туники остались лишь черные лохмотья, они едва прикрывали выпирающие сквозь кожу ребра. Мешок с костями, да и только.

— Спаси меня, Сэм… Спаси…

— Я здесь, папа, ты слышишь? Я пришел тебя спасти! Мы вернёмся домой!

— Сэм-Сэм-Сэм…

Второй узник, освободившись от оков, опустился на корточки рядом с ними и теперь занимался цепями Аллана. Лет двадцати с небольшим, с резкими чертами и грубовато выточенным лицом. Тюремное заключение сказалось на нём не так тяжело, как на его товарище по камере.

— Зря стараешься, дружище. Он уже много дней такой. Боюсь, разум его покинул.

Он протянул Сэму руку.

— Меня зовут Драгомир.

Сэм с радостью пожал протянутую ладонь.

— Вы здесь давно? — спросил он, массируя запястья отца, на которых отпечатались следы от оков.

— Три недели, может, четыре. В застенках быстро теряешь счет времени. Я перевозил перец и шафран, прибывший с Черного моря, и на мой караван напали. Хозяин Брана требует выкуп, чтобы я мог вернуться в семью…

— Хозяин Брана… Вы хотите сказать, господарь Валахии?

Драгомир оскалил зубы, пытаясь изобразить улыбку.

— Колосажатель, да. Ты хорошо осведомлен! Насколько я знаю, это довольно секретная история.

— Что в ней секретного?

— Ну… То, что Колосажатель купил часть замка Бран. Похоже, он очень дорожит этим местом, но не хочет, чтобы кто-нибудь об этом узнал.

— А… — протянул Сэм, не очень-то понимая, о чём речь.

— Конечно, он мог бы просто завоевать его, если бы захотел! Но на войне теряешь людей, к тому же это выдало бы его страстное желание обладать замком. И наверняка вызвало бы любопытство турок и венгров… А выкупив часть Брана, он стал здесь частично хозяином, и об этом никто не знает.

— Что же в Бране такого особенного?

Молодой человек уклончиво пожал плечами.

— Если тебе действительно интересно, пойди и спроси его сам.

— Он… Он сейчас здесь?

— Одно из условий договора с хозяином Брана состоит в том, что господарь Валахии может пользоваться квадратной башней по своему усмотрению. Он вправе являться туда без предупреждения, в любое время дня и ночи, в сопровождении небольшой свиты. Никто не должен знать, что он здесь, и прислуживать ему могут только его собственные люди. Однако, насколько мне известно, в настоящий момент он находится в Валахии — сражается против султана Мехмеда. Что же до хозяина Брана, то он сейчас ведет войну против своих вассалов.

Сэмюел вздохнул свободнее. Так вот почему коридоры замка так пустынны!

— Но если господарь пытается сохранить всё это в тайне, — спросил он, — как вышло, что вы, сидя в тюрьме…

Рассказчик снова раздвинул губы в попытке улыбнуться.

— Нотариус, который заключил договор между хозяином Брана и господарем, сидел здесь под замком уже несколько месяцев. Самый надежный способ обеспечить его молчание. Несколько дней назад с ним случилась легочная лихорадка, и перед смертью он рассказал мне обо всём этом.

Ну конечно: нет свидетелей, нет и следа Влада… Вот почему историкам было так трудно доказать связь Дракулы с замком Бран!

— Если вы не хотите закончить жизнь как нотариус, я бы советовал вам поскорее исчезнуть, — посоветовал Драгомер. — Другие стражники нас вряд ли услышат, но иногда они устраивают обходы.

— Мы уже идем, не беспокойтесь.

Сэмюел подставил отцу плечо, помогая подняться.

— Папа, нам пора.

Аллан робко сделал первый шаг, опираясь на руку сына, затем еще один. Дойдя до стола охраны, он заслонил глаза рукой: огни свечей слепили его.

— Где… где мы? — пробормотал он.

— В тюрьме замка Бран, — ответил Сэм. — Но теперь всё кончено, мы возвращаемся домой.

— Домой… — задумчиво повторил Аллан. — Да-да, домой!

И вдруг добавил, будто только сейчас начал прозревать:

— Сэмюел? Сэмюел, это ты?

Он погладил Сэма по щеке и посмотрел на него с лихорадочным блеском в глазах.

— Сэмюел Фолкнер! Сын Аллана Фолкнера!

— Тише, папа, пожалуйста, нас услышат!

Но отцу было наплевать.

Исполненный радости, он обхватил Сэма изможденными руками и прокричал:

— Он пришел! Мой сын здесь! Сын Аллана и Элайзы Фолкнер!

Сэмюел тоже обнял его, купаясь в забытом ощущении любви и нежности. Когда отец последний раз прижимал его к себе?

— Сэмюел Фолкнер! — распевал Аллан, вне себя от радости. — Сэм-Сэм-Сэм!

Драгомир вернул их на землю:

— Мы не можем задерживаться, это слишком рискованно!

Сэмюел неохотно высвободился из отцовских объятий и повел его к лестнице. Подъем по ней оказался настоящим испытанием, ведь Аллан был так слаб.

— Он здесь… — пробормотал тот, когда они добрались до самого верха. — Я знаю, что он здесь.

— Кто? — спросил Сэм. — Если ты о Владе Цепеше, то он сейчас на войне против турок.

— Влад Цепеш, конечно… — рассеянно пробормотал Аллан. — Это у него он.

— Кто у него, папа?

— Он украл его в Измуте, — продолжал отец. — В юности… Я не забыл!

Драгомир обернулся, приложив палец к губам.

— Потише, папа, — прошептал Сэм. — Поблизости стражники, они нас поймают, и тогда мы не сможем вернуться домой.

Аллан остановился как вкопанный и уставился на сына.

— Я не хочу возвращаться домой, — решительно заявил он. — Я никуда не пойду!

— Ну послушай! — не выдержал Сэм. — Ты что, не понимаешь? Мы умрем, если останемся здесь!

— Лучше умереть, чем уйти без него, слышишь? Лучше умереть!

Сэмюел попытался потянуть отца за руку, но тот с неожиданной силой и упрямством уперся ногами в пол.

— Браслет Мервозера, — ласково проговорил он, будто пытаясь задобрить сына. — Браслет Мервозера — там, в верхней комнате квадратной башни! Нам ничего не стоит им завладеть!

— Мы не будем ничем завладевать, — твердо сказал Сэм. — Мне плевать на все эти дьявольские штучки! Пошли!

Он потащил его за собой, но Аллан бросился на каменный пол и завопил:

— Караул! Караул! Я совершаю побег!

Драгомир набросился на него и зажал рот рукой.

— Если ты немедленно не заткнешься, старый хрыч, я скормлю тебе твой язык!

— Рарарул! Сэршабег! — ревел Аллан.

— Вели ему успокоиться, иначе это плохо кончится, — пригрозил Драгомир.

Сэмюел не понимал, что происходит… Чтобы найти отца, он сражался с медведем и мафиози, пережил извержение вулкана, но вот к тому, что Аллан станет мешать собственному спасению, Сэм был не готов! Шум поднялся такой, что стражники наверняка вот-вот начнут бить тревогу, или же Драгомир в конце концов задушит отца. Что делать?

— Хорошо, хорошо, — вздохнул он. — Папа, послушай… Если ты пообещаешь дождаться меня рядом с тайной лестницей, я пойду и добуду тебе этот твой браслет. Слышишь?

— Какая еще тайная лестница? — глаза Драгомира сверкнули любопытством.

— Мы пришли по туннелю, который заканчивается на мельнице, недалеко от замка. Лаз ведет от мельницы прямо в комнату охраны. Папа, ты ведь помнишь этот лаз, правда? И длинную черную лестницу?

Отец, которому до сих пор зажимали рот, утвердительно кивнул.

— Обещай, что не будешь кричать, — потребовал Сэм. — И тихо посидишь в комнате охраны, пока я не вернусь?

Отец снова кивнул.

— Отпустите его, Драгомир, он больше не будет шуметь.

Молодой человек с неохотой повиновался. Они подняли Аллана на ноги и прислонили к стене, готовые в любую секунду снова вмешаться, если он захочет кричать. Но Аллан как будто бы взял себя в руки.

— Пап, ты можешь сказать, где именно он находится, этот твой браслет?

— В самой верхней комнате, Сэм, в квадратной башне!

— И как он выглядит?

— Это браслет Мервозера, фараона гиксосов! Ты его ни с чем не спутаешь!

«Гиксосы…» — подумал Сэм. Сетни тоже говорил о них. Варвары, пришедшие с востока и когда-то завоевавшие Египет… А потом что?

— Вот только… есть одна трудность. Клетка, — добавил Аллан, будто речь шла о незначительной детали.

— Какая еще клетка?

— Ну, он ведь… очень ценный, понимаешь? Поэтому его поместили в клетку, чтобы не украли! Но ее можно открыть с помощью…

Аллан вдруг замолчал и нервно потер лоб, уставившись себе на ноги.

— С помощью чего, пап? — поторопил Сэм.

— Ну… Там, ясное дело, висит большой замок, на клетке. И к тому же…

Он бросил на сына взгляд, выражающий безграничное отчаяние.

— Видишь, что они сделали с моей головой, Сэм, я ничего не помню! Не могу тебе объяснить дальше, вот я болван… Но мы ведь можем пойти туда вдвоем, правда? Мне очень нужен этот браслет, понимаешь? Или я уж лучше умру здесь!

Он снова занервничал, и Сэм испугался, что Драгомир сейчас опять на него набросится. Во что бы то ни стало надо довести отца до тайной лестницы. А там…

— Папа, я же сказал, что пойду и принесу его. Ты мне веришь? Я пришел сюда, чтобы вытащить тебя из тюрьмы, так почему бы не заглянуть еще и в квадратную башню.

— Да, да, сынок, конечно, верю! Ведь иначе ты бы сюда не пришел, правда?

Взглянув на Сэма с бесконечной нежностью, отец неловко наклонился и поцеловал его в щеку.

— Я всегда в тебя верил, мой мальчик!

— Слушайте, не время целоваться-обниматься, — вмешался Драгомир, — хотелось бы всё-таки добраться до этого вашего лаза. И желательно — без отряда стражников, который бросится за нами в погоню.