Семь свиданий, или Как выйти замуж попаданке

Эпилог

Эпилог

Только когда наступило время собираться к ужину в дом к родным, я, осознав возникшую проблему, громко расхохоталась.

Ран посмотрел на меня с улыбкой, но не стал спрашивать, что меня сейчас насмешило. Ведь за последние сутки я столько раз смеялась, что у меня уже щеки болели.

Брачная ночь затянулась почти до обеда... А потом Ран приказал накрыть нам стол в смежной со спальней комнате. Эта комната, как я поняла, должна была стать моей, но вот я сразу заявила, что собираюсь заселиться в спальню Рана. Тот, если и удивился моему заявлению, спорить со мной не стал.

Хотя наше прибытие накануне в особняк было эпическим. На дворе была ночь, а тут явились мы. Причем я закутанная в плед и на руках мужа. И дворецкий с двумя слугами, стоит отдать им должное, не повели и глазом, когда Ран представил им меня.

А дворецкий, который поспорил бы за пальму первенство с дворецким бабушки — кто более лучше владеет лицом и эмоциями, с поклоном заметил.

— Рады приветствовать вас леди Дезильяк.

Я только успела кивнуть слугам, как Ран уже взбежал по лестнице на второй этаж.

И вот теперь я сидела перед зеркалом и понимала, что мне придется ехать в дом к бабушке и дедушке в том же наряде, в каком я покинула его — босой, в сорочке и пледе. Ну, или же придется обратиться к одной из горничной и позаимствовать чужое платье.

Ран тоже успел осознать масштабы проблемы, но мы не успели задуматься над ее решением, как в спальню постучали, а затем слуги занесли несколько платьев и туфель, что прислала матушка. А записка гласила, что остальные вещи собирают и пришлют их чуть позже. И что вся семья ждет нас к ужину.

Так что к назначенному часу мы с Раном поспели вовремя. Правда когда он приказал запрячь закрытую карету, я удивилась. Ведь на улице было тепло. Хм… а в карете нам стало даже слишком жарко. Поэтому ее я покинула с покрасневшими щеками и немного растрепанной прической, понимая, что сейчас даже дурак поймет, чем мы с Раном занимались в карете.

И судя по лицам родных, они тоже все поняли, но не стали ничего говорить.

Нет, Рикардо в свойственной ему манере попытался пошутить, но Верд дал ему подзатыльник, сверкнув своими желтыми глазищами.

— Ужас, — фыркнул Рикардо, отпрыгивая от брата в сторону, — уже и подумать не дают.

Отец внимательно посмотрел на меня, а затем на Рана. Причем ему достался более пристальный взгляд, нежели мне, и тот его выдержал.

— Чего в дверях стоите? Проходите.

— Дорогой, — позвала отца мать.

— И да, может вы уже и женаты, но свадьбе быть — с приглашенными и настоящим приемом, — предупредил отец.

— В моем особняке, — не мигнув и глазом добавил Ран.

Отец бросил взгляд на маму и та едва заметно кивнула.

— Хорошо, в вашем особняке. Но в самое ближайшее время.

— В любой день, который вы выберет, — подтвердил Ран.

На что уже я чуть недовольно покашляла в кулак. Чего это не я буду выбирать день? Мне между прочим еще платье шить. Не могу же я на собственной свадьбе быть одетой в рубище или ночную сорочку.

— Который выберет Эбби, — уточнил Ран с невозмутимым видом.

Заставив после этих слов заулыбаться всю мою, а вернее уже нашу семью.

— Эбби, так Эбби, — согласился отец. — А теперь к столу.

Нас с Раном пропустили вперед. И я уже присаживаясь за стол подумала о том, что наверное с этого дня начиналась моя настоящая жизнь без тревог и страхов за неясное будущее. Рядом с теми, кого я искренне любила. С надеждами в сердце и целями в голове, ведь я теперь не сомневалась ни на йоту — настанет день и открою свою собственную цельню, исследовательское крыло и получу пятый ранг целителя. И я знала, что я никогда не буду опускать руки и буду бороться за то, чтобы такие как леди Селли могли стать матерями, а юные девушки как Анна побороть свою болезнь. И да я понимала, на этом пути будут и потери и сложности. Но главное, рядом со мной будет Ран и моя семья.

— О чем задумалась? — тихо спросил Ран, когда стихли за столом разговоры о нас и возможной дате свадьбы. А Рикардо и тройняшки возмущенно молчали после того как отец пригрозил, что выгонит их из-за стола, коли они не могут держать язык за зубами и молчать, когда этого требуют приличия.

Посмотрела на Рана. И улыбнулась шире. Меня можно сказать всю ночь пытали, чтобы я призналась в своих чувствах. Причем сначала шли просто запрещенные приемы, а затем крайние меры, когда Ран понял, что я боюсь щекотки.

Но я держалась до последнего. И только к утру, когда уже засыпала на его плече, прошептала это самое признание. После чего конечно о сне мы вновь на какое-то время забыли, так как мне решили доказать что меня любят сильнее. И почти доказали.

— Я влюбилась в тебя, кажется, с той секунды как услышала твой голос, — призналась я без всяких пыток.

— Хм... может с той секунды как увидела? — уточнил он.

Помотала головой.

— Когда увидела во второй раз влюбилась.

Благо Ран не стал выяснять, когда я умудрилась его услышать, но по многообещающему взгляду поняла, что допросы сегодня продолжатся.

— А в третий раз влюбилась, когда ты поцеловал меня за городом.

— А в четвертый? — уже в открытую хмыкнул он.

— Не скажу, о таком неприлично говорить вслух.

Брови Рана приподнялись вверх, потом он улыбнулся, догадавшись видимо, когда это я в четвертый раз влюбилась.

— А ты? — спросила я.

— Что я? — уточнил он.

— Перееду в смежную комнату, — пригрозила я.

— Когда ты сняла свою шаль в ресторации, — излечился он в одно мгновение от амнезии, но вот его ответ меня заставил состроить недовольную гримасу, и он уже улыбаясь продолжил, — а потом нахальным образом прикончила мое пирожное.

— Ты сам мне его отдал!

— Ибо убоялся твоего голодного взгляда.

— А... — начала я и замолчала, решив что ночь еще впереди, а я тоже могу прибегнуть к пыткам.

Ран подозрительно посмотрел на меня, затем не выдержал и наклонился ко мне.

— Ничего больше не спросишь? — не поверил он.

Покачала головой.

— Предпочту добывать информацию жестокими и нескончаемыми пытками.

И все же я его удивила.

— Что же, — вполне серьезно, хотя в его глазах без труда можно было увидеть с смешинки, сказал он, — я готов отдать себя в руки такому очаровательному и привлекательному палачу.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Затем он наклонился еще ближе, чтобы прошептать мне прямо в ухо:

— Пытай хоть до утра...

Вот на этих его словах, так как я красочно представила себе все эти пытки, я и поперхнулась, подавившись едой, уяснив на всю жизнь одну простую истину — не стоит флиртовать со своим собственным мужем во время еды. А то даже целителю третьего ранга может понадобиться помощь...

Конец