Серые Пределы

Глава 3

То, что отряд, наконец, достиг нужного места, Таррэн понял задолго до того, как увидел надежно закрытую со всех сторон поляну, услышал тихое журчание небольшого ключа с по-настоящему ледяной водой и наткнулся на следы недавнего костра, умело прикрытые предусмотрительно срезанным дерном. Зола оказалась даже слегка теплой на ощупь, но запаха гари в воздухе, как ни удивительно, не ощущалось: кажется, загадочный проводник заранее позаботился о том, чтобы не привлекать ничьего внимания.

Возможно, эльф и не заметил бы подвоха, если бы не внезапная смена поведения Стража, который вдруг начал тревожно посматривать по сторонам и пару раз даже покружил по окрестностям, будто не был уверен в правильности выбранного направления. А еще – если бы не узнал до боли знакомое ощущение пристального чужого взгляда, которое превратилось в настойчивый кожный зуд, и если бы мерзкое чувство незаметного, невраждебного, но весьма неприятного преследования. И оно было тем более отвратительным, что Таррэн, как ни старался, так и не смог вычислить невидимого наблюдателя. Более того, в какой-то момент у него даже сложилось впечатление, что нечто подобное он уже видел, и от этого становилось еще более неприятно.

– Ну, и залез же он, – проворчал Дядько, первым выбираясь на уютную поляну, надежно закрытую от любопытных глаз пышными еловыми ветвями и зарослями дикого орешника. – Хоть бы стрелку нарисовал, что ли? Или знак какой? А то ищи пес знает где, да еще и успей вовремя…

– Что, уже пришли? – Весельчак с любопытством пробежался глазами по естественной зеленой стене, окружившей поляну надежным забором из листьев, веток и толстых, плотно подогнанных друг к другу стволов, и уважительно присвистнул. – Ого! Не знаю, как вы, а я бы и сам места лучше не нашел – это ж настоящий схрон! Урантар, мои поздравления твоему парню – я бы, пожалуй, рискнул взять его в Лисы.

– Нужны мне твои Лисы! – вдруг буркнул из-за ближайших елей чей-то молодой, подозрительно знакомый голос. – Делать мне больше нечего, как шататься вдоль орочьих заимок в компании ненормальных рыжиков и вылавливать свинорылых, как глупых кролей по весне. Нет уж, перебьешься. Это только бешеным лисицам по нутру, а я, слава Создателю, к ним не отношусь.

Таррэн почувствовал, как екнуло его второе сердце, и странно замер, потому что не узнать этот сварливый голос, в котором сквозило неподдельное недовольство ими, недотепами, было просто невозможно. Только одно единственное существо во всем мире могло себе позволить разговаривать с Перворожденными подобным тоном. Наглое, мерзопакостное, бессовестное и абсолютно беспринципное существо, которому здесь, казалось бы, совсем не место.

Люди тоже оторопело остановились, изумленно разинув рты и некрасиво вытаращив глаза, потому что тоже не успели забыть недавних событий. И потому, что поверить в то, что они услышали, было совершенно немыслимо.

– Лысый? Стукни меня, что ли? – дрогнувшим голосом попросил Весельчак в наступившей тишине. – А то мне уже кажется…

– Стукни, стукни его, Ирбис, – злорадно подбодрили со стороны леса. – Только по самой макушке и посильнее, чтобы в ушах зазвенело как следует, не то он не поверит, что это я, и будет до конца жизни считать, что просто померещилось.

У эльфов дружно вытянулись лица.

– БЕЛИК?!!

– Не орите – не дома, – неожиданно хмуро отозвался пацан, ловко и совершенно бесшумно выныривая из-за ближайших кустов. – Ну? Чего уставились? В первый раз, что ли, увидели? Рыжий, закрой рот и перестань таращиться, а то у меня может случиться изжога.

Таррэн, кинув на невозмутимого седовласого укоризненный взгляд, тяжело вздохнул и с досадой покачал головой: надо было догадаться, что тут не все чисто. Он так надеялся, что неугомонный пацан, всю дорогу норовивший испытать его медленно иссякающее терпение, остался далеко позади. Под присмотром. В безопасности и блаженном неведении относительно своего будущего и того, что этого будущего (если Темный вдруг не справится) может и не быть. Но Белик – вот он: опять скалится напротив и никуда не собирается исчезать – в том же пижонском костюмчике, в новеньких сапожках и с дурацкой палкой в руках. Чистенький, непростительно молодой и, как обычно, носящий из оружия только свои любимые ножи. Хоть мальчишка и владел ими мастерски, но отправляться в таком виде на Тропу… с'сош! Ну, как же такое могло случиться?! Зачем было тащить с собой ЕГО?!! Дерзкого, беззащитного человечка, который и так немало горя хлебнул в этой суровой жизни?!

Эльф едва не застонал, потому что другими причинами объяснить присутствие Белика не мог: только предстоящим переходом через горы и смертельно опасной Тропой. К'саш!!! Зачем так рисковать?!! Да, стоило раньше сообразить, что предусмотрительный Страж никогда и ничего не делал просто так. И если уж взял с собой в опасный путь несовершеннолетнего племянника, невзирая на предстоящие трудности и все препоны, значит, тому была немаловажная причина. А то и не одна, но зачем…? Нет, этого просто не может быть!

Таррэн внезапно переменился в лице и во все глаза уставился на искомого проводника. Что-о-о?!!! БЕЛИК?!! Им должен стать этот наглый, вредный, непредсказуемый задира и отменный стервец?!! О, Создатель, спаси мою бедную голову…

Мальчишка небрежно оперся плечом о ближайшее дерево и, демонстративно сложив руки на груди, неприязненно поджал губы, делано не замечая вытягивающихся лиц людей и не менее ошарашенных эльфов, до которых тоже начинало медленно доходить.

– Дядько, ты опоздал!

– Прости. Мы немного задержались у Сторожи.

– Неужели? – отчего-то напрягся Белик, метнув странный взгляд в сторону Перворожденных. – Выяснили что-нибудь важное?

Дядько сухо кивнул.

– Да. Таррэн сказал: там ОЧЕНЬ плохое место. А я, как оказалось, многого не знал.

– Это что-то меняет? – быстро уточнил пацан, отчего-то резко насторожившись и, кажется, даже немного побледнев. Седой несколько секунд изучал его внезапно окаменевшее лицо, странно напряженную позу, отчаянно прикушенную губу и, наконец, медленно покачал головой.

– Нет, малыш. Просто надо было предупредить раньше. Ты до Перехода успел добраться?

Белик незаметно перевел дух, расслабился и быстро кивнул.

– Да. Там сейчас довольно многолюдно.

– Сколько?

– Я видел только часть, да и то – издали. Но магов стало, как минимум, в два раза больше. Таких же серых, как те, которых я убил. И Карраш тоже согласен: это не те, кто обычно путешествует с караванами в Пределы в качестве охраны – слишком уж хорошо укрыты ауры. С ними были стрелки, но ушли в горы не все – почти половина осталась на входе, возле старых пещер, а вторая часть пасется у Бекровеля.

– Думаешь, все-таки Орден?

– Наверняка.

Дядько заметно нахмурился.

– Плохо. Значит, я был прав, и нам туда лучше не соваться. Где Карраш?

Белик неожиданно хмыкнул.

– Наслаждается обретенной свободой, конечно. Счастлив до соплей!

– А Траш?

– Охотится.

– Она уже знает? – немного напрягся седовласый.

– В общих чертах.

Дядько на секунду замер, соображая, отчего вдруг племянник стал таким немногословным и странно отводит глаза, после чего неверяще дрогнул и, наконец, негодующе вскинулся.

– Ты что, не сказал ей про Таррэна?!!

Белик медленно покачал головой.

– Не то чтобы… просто не стал уточнять сроки.

– Ты в своем уме?! Представляешь, что будет, когда она вернется и наткнется на него ЗДЕСЬ, а не на Заставе, как планировалось?!

– А что, было бы лучше, если бы она узнала раньше? – огрызнулся пацан. – Или считаешь, ей не хватит ума улизнуть от меня и пристукнуть его где-нибудь по-тихому?! Пока никто не видит?! Нет уж. Пусть лучше это случится, когда я буду рядом. И Карраш. Все-таки у нас двоих гораздо больше шансов удержать ее от глупости.

– Проклятье…

Таррэн нехорошо покосился на взъерошенных родственников: седовласый был почти в отчаянии! Едва за голову не схватился, а мальчишка смотрит так, будто его заставляют наступить на горло собственной песне! Та-а-ак, все эти намеки начинали ему сильно не нравится. Мало того, что этот юнец давно на него зуб точит, так тут еще и подружка его затесалась, которой Темные тоже почему-то встали поперек горла. И это – не считая того болвана, что всего несколько часов назад едва не продырявил ему шкуру! Но, что самое отвратительное, все трое явно пребывают в полной уверенности, что их черное дело – абсолютно правое, а еще – что непременно сумеют довести его до конца.

«Сегодня точно не мой день, – мрачно подумал эльф. – Знал бы только отец, с какой потрясающей настойчивостью меня который день пытаются убить обычные смертные… и ради чего? К'саш, как же это надоело!»

– Ты сошел с ума, – обреченно опустил руки Урантар и, кинув быстрый взгляд на откровенно недоумевающих эльфов, окончательно скис. – И мы зря сюда пришли.

– Нет, не зря, – невозмутимо отозвался Белик, неожиданно цепко оглядывая будущих попутчиков. – Рыжий, Аркан, Молот… рад тебя видеть, Ирбис. И… Сова, кажется? Что ж, неплохой набор: Лисы, Драгуны, Гвардия… я доволен: это именно то, что надо. Но, Дядько, почему их шестеро? Разве у нас сменились планы? Учти: Тропа слишком узкая, чтобы по ней спокойно гулял этот разношерстный десяток. Кому-то придется потесниться.

Страж недовольно покосился на мрачно сопящего Литура.

– Нет, шестого мы нашли у самой Сторожи. Случайно.

– Ого! – вдруг неприлично присвистнул пацан, с нескрываемым интересом оглядев новое лицо, особенно уделив внимание свежей крови на куртке и связанным рукам. – Славно вы развлеклись, пока меня не было. Надеюсь, по морде он получил не просто так, а порванная куртка у нашего ушастого друга – его заслуга?

Таррэн неприязненно покосился на глубокий надрез с левого бока и негромко фыркнул, сделав вид, что не заметил изумленных взглядов сородичей. Разумеется, он не стал никого просвещать относительно этой дыры! Еще не хватало признаться в том, что его чуть было не зацепил обычный смертный! Хотя глазомер у того действительно превосходный – ничуть не хуже, чем у наглого сопляка. Если бы не чутье, наверняка бы попался. К'саш! И как только Белик заметил?!

– Эй, приятель, ты откуда взялся? – требовательно уставился на новичка Белик. – Чего понадобилось в Стороже, которой уж лет двадцать, как нет? И где научился так метко стрелять?

Литур на мгновение встретился с пронзительными голубыми глазами, от которых внезапно захватило дух и странно екнуло что-то в груди. Затем всмотрелся глубже, в эти ужасно знакомые прозрачные озера, на долгое мгновение замер, а потом вдруг переменился в лице, изумленно разинул рот и, наконец, хрипло прошептал:

– Б-белка?..

Дядько странно дрогнул и вскинул на незнакомого парня неверящий взгляд.

– Откуда…?

– Белка?! Белка!! Ты что, правда жив…?

Таррэн никогда не видел, чтобы смертные так стремительно бледнели, но Белик не просто побледнел – он буквально побелел, как полотно. Застыл на месте, замер ледяной скульптурой, внезапно перестав дышать, и до боли стиснул руками свой неудобный талисман. Зато глаза у его вспыхнули так ярко, что, казалось, готовы были спалить к такой-то матери весь близлежащий лес. Лицо мальчишка странно окаменело, ненадолго поплыло, будто ему напомнили о болезненном прошлом, но затем молниеносно приобрело непривычную властность, жесткость, а в его руках сам собой оказался метательный нож.

Перворожденные успели только ошарашено моргнуть, когда мимо них быстрее молнии метнулось гибкое тело, черной тенью размазавшись в воздухе, а люди и вовсе неприлично разинули рты, потому что Белик внезапно исчез из виду. Просто прыгнул с места свирепым зверем, а спустя жалкую долю секунды оказался на другом конце поляны, с поразительной легкостью опрокинув навзничь крупного парня и с силой вмяв его в рыхлую землю.

– КТО ТЫ?! – рявкнул пацан прямо в побледневшее от внезапной догадки лицо, одной рукой вцепившись в чужое горло, а второй одновременно надрезая нежную кожу – как раз возле важной жилы. – Кто тебе сказал?! Говори! Кто?!!

– Ли-тур… – хрипло закашлялся молодой воин, тщетно стараясь избавиться от разноцветных искр в глазах – кажется, при падении его сильно приложило затылком.

– Кто?!!

– Ли-ту-ур. Мы жили когда-то… в Сторожках… вместе. До того, как они… сгорели… Я – Литур… помнишь?

Весельчак беззвучно ахнул, во все глаза уставившись на взъерошенного и почти взбешенного мальчишку, у которого лицо не только приобрело цвет и структуру мраморных статуй в Главном Храме Ланнии, но и жутковато застыло, как у Линнет – суровой богини возмездия. Что-о?! Наш Белик ТОЖЕ жил раньше в Малой Стороже?!! И этот тип его прекрасно знает?!! Но откуда?! КАК это возможно, если пацану едва можно дать пятнадцать, а Сторожа сгорела почти два десятилетия назад?!!

Белик с новой силой тряхнул противника и яростно прошипел:

– Литур давно мертв!! Кто ты?!!

– Н-нет, я… выжил тогда, – сдавленно прошептал юноша, стараясь даже не дышать, потому что отточенное до остроты бритвы лезвие опасно приблизилось к тревожно пульсирующей жилке. – Он не смог… не успел… меня вовремя дотащили к магу, который и вылечил… это я, Белка! Клянусь! Я – Литур! Тот самый… стой!! Не надо!! Это правда, я… Хвостик! Помнишь, как вы дразнились, потому что я всегда болтался за вами, как хвост?!

– Врешь!!

– Нет! Клянусь, это правда… отцом клянусь, Совтаном: это я! Я!!

Он снова замер, чувствуя, как по коже потекла горячая тонкая струйка, незаметно пробираясь под воротник и пачкая белоснежную сорочку, но почему-то не имея ни сил, ни желания, ни возможности сопротивляться. Его по-прежнему вжимало в землю острое колено, а отточенный клинок опасно щекотал горло. Дыхание вырывалось из груди тяжелое, хриплое. Чужие глаза буквально прожигали насквозь. Однако Литур все же не дрогнул. Даже когда острие надавило чуть сильнее, он не дернулся, не поднял руки, не попытался сбросить верткого пацана с собственной груди, потому что уже знал, что не ошибся: эти люто сверкающие глаза он не смог бы забыть и на смертном одре. Они только у двоих в целом мире могли так изумительно гореть – ровным, поразительно чистым светом, как умеет только священное небо и бездонная морская глубина. Тем дивным огнем, от которого у него всегда замирало сердце.

– Это я, помнишь? – тихо повторил Литур, неотрывно глядя на белое, странно неподвижное лицо напротив – совсем не похожее на то, что он помнил: уже не детское, вполне зрелое, с точеными скулами, ровной кожей, упрямой ямочкой на подбородке, вот только было оно очень уж… молодым. Слишком молодым для того, кого он знал. Но эти глаза не могли принадлежать никому другому, а потому юноша слабо улыбнулся и тихо вздохнул. – Я тебя не забыл. И Литу… тоже. Нас всегда было трое: ты, я и она. Помнишь?

Таррэн несильно вздрогнул: как он сказал? Лита?! Не так ли звали младшую сестричку Белика, которую он потерял по вине Темного эльфа много лет назад?!! Неужто та белокурая девочка в видении была именно ей?! ЕЙ?! Той несчастной крохой, что погибла от рук Перворожденного прямо у малыша на глазах?!! А тот, второй крепыш, и есть Белик?!! Ну, конечно! Надо было сразу догадаться – сходство просто поразительное! Литур, Белик и Лита… маленькая сестренка, которую они не смогли уберечь… вот отчего эти двое так ненавидят Темных: Лита!!

Белик замер, пристально изучая потрясенного парня.

– Хвостик? – наконец, неуверенно повторил он, замедленно отводя нож. – Ты-ы – Хвостик?!

Литур облегченно выдохнул.

– Да. Я живой. И ты, как оказалось, тоже. А Лита? Неужели вы сумели…?

– Нет! – внезапно рыкнул пацан, рывком поднимаясь с колен и легко вздергивая на ноги русоволосого крепыша. – Ну-ка, топай отсюда! Да поживее! Дядько, я заберу его ненадолго – хочу выяснить, тот ли это, о ком я подумал. И можно ли ему верить.

– Подумал?! – странно обернулся Литур, ошарашено воззрившись на посуровевшего мальчишку. – Белка, почему ты…

– Белки больше нет! – зло прошипел мальчишка, разом став похожим на разъяренного кота. – Ты понял?! Белки НЕТ! НЕТ!! НЕТ!!! Как нет и Литы! И всех остальных!! Он убил нас обоих, и теперь остался только я, БЕЛИК! Один лишь я! И все!!

– Но ты же не…

– Пошел! – властно прикрикнул пацан, для верности подтолкнув оторопевшего парня в спину. – И не вздумай рот открыть без спроса, ясно?! Шевелись! Сейчас выясним, что ты за Литур и какого хрена тут делаешь!

Литур снова вздрогнул и, будучи все еще туго связанным, как-то беспомощно шмыгнул носом.

– Да я… попрощаться пришел. Я же не знал, что мы когда-нибудь снова увидимся, вот и зашел перед дорогой. К могилам.

– А потом – в Аккмал? Жизнь прожигать?!

– Нет. В Пределы, на Заставы решил податься.

– Что-о-о?!!! – неподдельно изумился Белик, на какое-то время даже забыв подталкивать его в спину. – Так ты, к Стражам, что ль, собрался?!

– Да, – внезапно помрачнел юноша. – Дииур умер неделю назад, и больше меня здесь ничто не держит. Отец давно мертв, братьев не осталось – сгорели вместе со Сторожей. Про тебя я не знал. Боррева надоела до оскомины, толковой работы нет, семьи тоже… так что подамся к ним. Вдруг сгожусь? Говорят, там всегда нужны люди.

Мальчишка насмешливо фыркнул.

– И к кому же ты собрался примкнуть, если не секрет? Волкодавом заделаться? Или в Сторожа подашься? Стреляешь ты явно неплохо, раз сумел Темного аж на излете зацепить, но там даже тебе потребуется немало времени, чтобы приноровиться…

– Нет. Хочу стать Гончей.

Белик поперхнулся на полуслове и застыл на месте, непонимающе уставившись на необычайно серьезного парня. А мгновением спустя вдруг самым неприличным образом расхохотался

– Гончей? Ты?!! Ох, мама… только поглядите на него! В Гончие он собрался! Диким Песиком… подумать только! Так тебя там и ждут! Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ты хоть меч-то в руках держать умеешь?!

Литур насупился и непримиримо сверкнул глазами.

– Умею. Думаешь, я ни на что не годен? Если бы не веревки…

– Дядько, проверь, – внезапно посерьезнел Белик. – Только я сперва выясню кое-что, а потом погоняй его как следует. Может, и правда подойдет? По крайней мере, мне он не соврал ни разу, и это именно тот Литур, которого я когда-то знал. Нутром чую. Но хочу убедиться, что он справится. Гончая, конечно, сразу отпадает, иначе он не стоял бы тут спеленатый, как младенец, а вот все остальное…

Седовласый молча кивнул.

– Твои вещи я забрал, – так же невозмутимо продолжил мальчишка. – Четыре, семь и третья ветка справа. С Траш разберусь завтра сам. Но проследи, чтобы ушастые далеко не уходили: вдруг она все-таки вернется раньше? Не хотелось бы получить тут пару лишних трупов. Они мне и так не слишком нравятся, но в мертвом виде будет еще хуже, поэтому…

– Я сделаю. Иди.

Белик удовлетворенно кивнул и следом за удивленно округлившим глаза Литуром пропал среди темных стволов, оставив дядюшку заниматься костром и ужином, эльфов – гневно шипеть и озадаченно хмурить брови, а людей – ошарашено таращиться себе в спину. Молодой воин еще несколько секунд шумел, продираясь сквозь естественную преграду, тем самым еще раз подтвердив, что для Гончей он пока сильно не дотягивал. А вот шагов Белика не услышал никто. Даже Таррэн, как ни прислушивался: кажется, мальчишка действительно умел ходить по лесу совершенно бесшумно, словно настоящий призрак. Или же эльф.

Интересно, кто его этому научил?

– Похоже, нам придется ждать до завтра, – насмешливо сообщил седовласый, одновременно нашаривая глазами четвертое дерево по правую руку в семи шагах от себя и мысленно отсчитывая третью ветку снизу. Затем высоко подпрыгнул, неимоверным образом изогнувшись и ловко вздернув себя наверх. Пошарил впотьмах, нащупал внушительных размеров дупло и с удовлетворением выудил наружу объемистый мешок, после чего так же легко соскочил обратно и небрежно бросил его на землю. Внутри что-то глухо звякнуло, а Страж со смешком оглядел одинаково вытянувшие лица попутчиков и вдруг тонко улыбнулся.

– Устраивайтесь. Пока Траш не вернется, на Тропе делать нечего. Но так как девушка она – довольно резкая, а эльфов и вовсе на дух не переносит, то… Таррэн, я бы настоятельно советовал тебе не покидать это место без ОЧЕНЬ веской причины. И всем остальным тоже: если попадетесь ей на глаза, будет нехорошо, потому что незнакомцев она предпочитает сперва убивать, а потом разбираться, кто это был.

– Поправь меня, если я ошибусь, – странным голосом уточнил Весельчак, медленно опускаясь на траву. – Белик и есть… наш проводник?!

– Нет, – снова усмехнулся Страж. – Наш проводник – Траш. Малыш был слишком мал и ослаблен, чтобы хорошо запомнить весь путь. А у Траш на такие вещи (как и на многое другое, кстати) – абсолютная память и совершенное чутье, поэтому дорогу она должна помнить назубок (кхе, до чего верно сказал)… просто дело в том, что без Белика она и шагу не сделает. Более того, нам за ней не только не угнаться, но и не понять: лишь малыш может с ней нормально общаться. А всех остальных наша грозная красавица просто терпит. И то, если Белик очень попросит.

Ирбис, переглянувшись с приятелями, неприязненно поморщился.

– Значит, ты его для этого взял с собой? Из-за Тропы?

– Разумеется. Хотя мы до последнего надеялись, что этого удастся избежать, но, видно, Ордену кто-то здорово помогает. Настолько, что на нас устроили настоящую облаву и просчитывают каждый шаг. В сокровищницы Перворожденных у них сунуться не получилось, зато теперь, когда Ключи путешествуют с нами… ты же сам слышал: у Перехода нас ждет отряд опытных магов, а в горах каждую тропку караулят арбалетчики и, наверняка, агинцы. Я специально Белика пораньше отослал, чтобы они с Каррашем внимательно глянули на Бекровель и окрестности. Как оказалось, не зря: нам в той стороне делать совершенно нечего, поэтому малыш просто забрал запас, что мы в прошлый раз специально припрятали, и вернулся к условленному месту. Осталось дождаться Траш и можно выступать. Надеюсь, Ордену не скоро придет в голову искать Ключи на Тропе Смертников.

Ирбис окончательно помрачнел.

– Хочешь сказать, дальше нас поведет девчонка?

– Гм, я бы не назвал ее девчонкой…

– Торк! Только баб тут и не хватало, – согласно буркнул Весельчак.

– Осторожнее, рыжий, – вдруг хищно улыбнулся Дядько. – Не вздумай ее обидеть: располосует на кусочки раньше, чем успеешь сказать «мама». Траш – девушка ОЧЕНЬ вспыльчивая, а доверяет только Белику, Каррашу и мне. Гм, иногда. Слух же у нее такой, что твои слова могут дорого нам обойтись, даже если брякнешь подобную глупость шепотом. Поверь, я ничуть не преувеличиваю – она за пятьсот шагов услышит даже легкий вздох. Так что придержи язык до того времени, пока сам с ней не встретишься, и только потом открывай рот. Если, конечно, решишься.

Весельчак недовольно засопел: топать Проклятой Тропой под командованием какой-то свирепой бабищи ему улыбалось еще меньше, чем идти туда одному. Только ее нам до полного комплекта и не хватало! Вместе с Беликом в придачу! Интересно, откуда у сопляка такие странные опекуны: суровый Страж, гаррканец-полукровка, которого чего-то пока не видать, эта непонятная Траш опять же? Но к его насмешкам и острому язычку они за время пути как-то притерпелись и даже свыклись (Таррэн, вон, сегодня ни словечка не сказал против «ушастых», а Светлые, хоть и скрежещут зубами, но все же молчат), однако терпеть подобное еще и от бабы?!! Нет уж, увольте. Лучше вовсе топать без проводника, чем безропотно сносить поданные визгливым голосом команды, вечную несдержанность на язык и остальные бабские замашки. Так что, если вдруг ее разберет намерение повыяснять отношения, то пусть готовится к дружному отпору: терпеть над собой дебелую злобную тетку Бешеные Лисы не станут. Никогда.

Аркан поджал губы: в этом он был полностью согласен с напарником – никаких баб. Молот и Ирбис в знак солидарности кивнули. Эльфы, тоже прочувствовав грядущие перспективы, заметно скисли, особенно Элиар. А Таррэн покачал головой: кажется, все еще не свыкся с мыслью о Белике. Лишь Сова, по обыкновению, мудро промолчал.

Урантар же, подметив этот молчаливый разговор, странно сверкнул глазами, загадочно хмыкнул, но сделал вид, что не понял подтекста, после чего взялся за почти угасший костер и, улучив момент, снова напомнил об осторожности.

Литур вернулся только к ночи – задумчивый, изрядно озадаченный и странно молчаливый, но, ко всеобщему удивлению, абсолютно свободный: веревок на его руках больше не было. Потирая ноющие запястья, молодой воин на мгновение замер на краю освещенного пространства, словно не был уверен, что его примут, но седовласый совершенно спокойно кивнул и приглашающе махнул.

– Садись, чего встал? Белик не вернется?

– Обещал-л… – неожиданно запнулся Литур. – То есть, утром придет.

– А насчет тебя?

– Я готов, только оружие верните.

– С эльфами больше проблем не будет?

Юноша метнул еще более странный взгляд на эльфа, на мгновение в его глазах вспыхнул огонь прежней ненависти, но почти сразу погас. Литур торопливо отвел взгляд и мотнул головой.

– Нет.

– Прекрасно. Рыжий, отдай ему вещи.

Весельчак, не собираясь опускаться до работы носильщика, молча ткнул пальцем куда-то в стороны. Литур, быстро отыскав под указанной елью свой мешок, внимательно его осмотрел, немедленно опоясался, вернул на место ножны, ощупал отцовский лук и только потом незаметно перевел дух: все было целым и невредимым. Кажется, Темный не стал вымещать раздражение на ни в чем не повинном барахле. Даже мешок заплечный добросовестно приволок, на удивление не распотрошив и не порезав.

– Прошу прощения за тот выстрел, – натужно выдавил юноша, старательно не смотря на эльфа. – Это досадное недоразумение, которое больше не повторится. Мои извинения.

Таррэн чуть шевельнул ушами и хмуро кивнул.

– Я услышал.

Литур так же хмуро отвернулся и излишне поспешно отошел на противоположную сторону поляны, предусмотрительно обойдя Перворожденных по максимально широкой дуге.

– Что-то я не понял, – озадаченно повертел головой рыжий. – Урантар, этот тип идет с нами?

– Возможно. Литур, что сказал Белик?

– Чтобы ты меня проверил.

– Идем.

– Подожди. У меня есть пара вопросов, – вкрадчиво остановил седовласого Элиар. – Надеюсь, нам не придется снова прибегать к силе, чтобы получить на них ответы?

Молодой воин секунду помялся, на этот раз мудро избегая смотреть в зеленые глаза эльфийского мага, но затем все-таки кивнул.

– Спрашивай.

– Умный мальчик, – приятно удивился эльф. – Или тебе кто-то подсказал? Неужели Белик постарался сохранить тебе жизнь?

– Спрашивай, – упрямо повторил Литур. – Что могу, расскажу.

– Меня интересует Сторожа и тот эльф, который тебя ранил. Момент вашей встречи можешь упустить – я его видел. Остальные тоже в курсе, поэтому перейдем сразу к делу: нам важно знать, как он умер, где и когда.

Юноша спокойно пожал плечами.

– Не имею понятия. Я видел его всего несколько секунд, а остальное знаю лишь со слов отца. Что же касается Сторожи, то она сгорела дотла. В полночь, всего за пять ударов твоего сердца, Перворожденный. И ровно через два дня после того, как нам встретился эльф. Мой отец, как ты уже знаешь, был Стражем, но в ту ночь он сидел возле меня вблизи Борревы, в хижине одного мага, к которому отнес почти сразу, как только нашел. Он единственный из Сторожи, кто выжил в ту ночь, и единственный, кто видел зарево от пожара своими глазами.

– Пламя действительно было зеленым? – быстро уточнил Таррэн.

– Нет. Скорее янтарным, с зелеными сполохами по краю. Но уже перед тем, как угаснуть, оно окрасилось зеленью полностью, после чего раздался взрыв и все рухнуло. Мы сразу поняли, что там случилась беда, и отец уже собрался узнать, в чем дело, но Дииур запретил туда приближаться. А когда еще через день отца убила молния, он даже мне не велел рассказывать, откуда я родом.

– Янтарное? Странно… если это посмертное проклятие, то пламя должно было быть зеленым. Таррэн, я прав? – немало озадачился Элиар, но Темный эльф посмотрел на него с неменьшим недоумением. – Что-то тут не вяжется: или твой отец ошибся, или же там был кто-то еще… ладно, потом разберемся, хотя я и чувствую, что не врешь. Каким образом тут замешан Белик?

Юноша странно сверкнул глазами.

– Это ты у него спроси.

– Гм… ладно. А что стало с деревней?

– Не знаю. Я больше никогда там не был.

– Почему? – ровно поинтересовался Таррэн. – Обычно людей тянет к дому, но ты туда не пошел. Что-то почувствовал? Испугался? Или просто решил забыть?

– Дииур запретил, – неохотно отозвался Литур. – Говорят, все, кто видели пожар и потом уехали из Сторожек, в течение нескольких лет заболели и поумирали один за другим. Я специально потом выяснял, объездил окрестные города, с народом поговорил, даже в Бекровеле походил, когда появилось время, но оказалось, что это правда – никого из Сторожек давно нет в живых. Кто погорел, кто в лесах сгинул, на кого бревно упало, кто-то утонул, а кто просто помер от старости… только я и выжил. Может, потому, что слишком долго провалялся в тот день без сознания, а может, из-за того, что отец сразу увез меня в город… не знаю, в чем причина. После встречи с эльфом мне почти год пришлось лежать трупом и глотать жидкую кашу, надеясь, что когда-нибудь все же смогу ходить. А когда это все же произошло, Дииур строго-настрого запретил появляться вблизи Сторожи. Говорил, что след от того пожара еще долго будет тянуться за нами обоими, а потом, едва я окреп, и вовсе отправил в Гиенту. На шахту, чтобы я не смог сбежать и не сунулся сюда снова.

– А теперь ты, значит, вернулся… – задумчиво оборонил Танарис, жуя свеже сорванную травинку. – Почему сейчас? Почему не годом раньше или позже? Что заставило тебя прийти именно в это время?

– Я же сказал – Дииур умер недавно. Но перед смертью он вызвал меня в Борреву и рассказал все, что успел передать ему отец, а еще… – юноша неожиданно прикрыл веки, будто старательно вспоминая строгий наказ. – Еще он сказал, что прошлое иногда возвращается, если на то будет воля небес, что смерть не вечна, а умершие имеют свойство говорить с нами сквозь время и землю, – прошептал он. – И что если я хочу их снова увидеть, должен вернуться к корням. Туда, где все началось…

– …и где закончится, – машинально договорил Таррэн, о чем-то напряженно размышляя. – Забавный у тебя был наставник. И еще более забавные знал словечки… очень и очень любопытные. Скажи, у него никогда не бывало предвидений? Не говорил ли он, что может зреть в будущее? Не упоминал о каком-нибудь… пророчестве?

Литур немного удивленно кивнул.

– Да, Пророчество Девяти. Дииур много лет его изучал, но я только недавно узнал, что это не сказка и что Амулет Изиара действительно существует. Дядюшка каким-то образом раздобыл копии, что только создавались на эльфийском и гномьем языках, а потом сравнивал и очень долго ругался, потому что нашел расхождения во всех трех. Причем, по его словам, это было сделано намеренно. Не могу сказать точно, что там и как, но перед смертью Дииур очень сожалел, что не открыл мне глаза раньше, побоялся довериться. А еще сказал, что время нашей эпохи заканчивается, что Амулет Изиара отдавал свою силу народам Лиары уже восемь раз, и только поэтому Граница жила. А теперь она снова слабеет, грозя прорваться и выпустить на волю демонов Черных Земель. Но если на исходе третьего дня следующего месяца в Лабиринт Безумия войдет лишь один Темный эльф, наш мир рухнет быстрее, чем если бы туда не вошел никто.

Таррэн сильно вздрогнул и, внутренне похолодев, буквально впился в лицо глупого человечка, с такой легкостью рассуждающего на подобные темы. Откуда он мог знать такие вещи? Откуда мог знать об этом старый маг? Ведь у смертных не было копии Хроник! Ни единой! Ни Темный, ни Светлый Лес никогда бы не поделились этими сведениями с жадными до власти и такими непостоянными людьми! Они трепетно хранились в святая святых, куда был доступ лишь для избранных, Хранителей Знаний и редких посвященных! И никто, никогда не выносил этих сведений наружу! Просто потому, что это знание само по себе было слишком опасным, не говоря о том, чтобы рискнуть доверить его смертным!

– Как ты сказал? – неожиданно ласково осведомился Элиар, медленно поднявшись и обманчиво спокойно приблизившись.

Молодой воин непонимающе моргнул.

– Если в Лабиринт войдет лишь один эльф, в котором течет кровь Владыки Изиара, наш мир исчезнет. Так сказал мне Дииур.

– Неужели? И откуда ему это было известно? – все так же ласково уточнил Светлый, нехорошо улыбаясь. – А может, твой маг и сроки указал?

– Нет, не успел, – растеряно отозвался Литур. – Только передал мне слова Пророчества и сказал, что я должен отправляться в Серые Пределы и искать там тех, в ком течет кровь Изиара. А все бумаги сжег сам, вместе с хижиной и погребом. Вот я и отправился, только перед этим решил все-таки заглянуть в Сторожу и поклониться могиле братьев… а наткнулся на вас.

Юноше внезапно запнулся и с какой-то оторопью оглядел разом помрачневших людей: опытные воины в опасной близости от Тропы, Темный, двое Светлых, Белик со своими ножами… только гнома и не хватало!

– Выходит, Дииур правду говорил?! Да? И Амулет Изиара действительно существует?

– Ты слишком много знаешь! – зло прошипел Элиар, неуловимым движением скользнув вперед.

– Нет, не надо, – сухо велел Таррэн. – Он сказал правду о маге и о том, что не видел текста Хроник. Он не читал Пророчества. Хотя бы потому, что слов, которые он произнес, там нет и никогда не было. Я уверен, это – просто одна из трактовок. Причем, не самая удачная. Правда, я не совсем понимаю, как такие сведения могли попасть к человеческому магу, но это уже другой вопрос. Не трогай парня, Элиар, он не лжет. К тому же, мне надо узнать у него еще кое-что.

Светлый яростно выдохнул, но все-таки послушался – отступил, цедя что-то невразумительное сквозь плотно сомкнутые зубы, а Литур мгновенно насторожился.

– Что именно?

– Не бойся, не о Белике, – хмыкнул Таррэн. – Он ведь запретил о себе рассказывать? Но сейчас меня интересует другое: не упоминал ли отец имени того эльфа, который погиб в вашей Стороже? Или рода занятий того мага, что приютил тебя после его смерти?

– Нет. Отец вообще никогда не говорил о работе, а об эльфе я случайно узнал, когда слышал его разговор с братом: Ортис считал, что это из-за него в Борреве последние пару лет стали пропадать люди, но отец велел ему закрыть рот и молить Создателя, чтобы об этом не прознал Перворожденный. А потом я увидел сам и… – Литур снова помрачнел и тяжело посмотрел на Таррэна. – Как оказалось, Ортис был прав, потому что с тех пор люди у нас пропадать перестали. Что же касается Дииура, то он лишь однажды проговорился, что это не настоящее его имя, но кем он был на самом деле, не имею ни малейшего понятия. Вот и все, мне больше нечего тебе сказать.

Темный эльф понимающе прикрыл веки.

– Мне жаль твоих… потерь. Но я рад, что сегодня ты промахнулся.

«А я – нет», – отчетливо сверкнуло в глазах юноши, но он только кивнул и снова отвернулся.

– Урантар, проверь его. Если сочтешь нужным, бери с собой. Я не стану возражать.

– Не станешь? – недоуменно посмотрели Светлые.

Таррэн покачал головой.

– Нет. Нам понадобится хороший стрелок.

Дядько молча кивнул и поднялся, подхватив оружие, а изумившийся до полной оторопи Литур пришел в себя только тогда, когда могучая фигура Стража уже скрылась за деревьями. Что они говорят? На самом деле возьмут с собой? Не пнут под зад и не прогонят, если он сейчас, конечно, не оплошает и докажет, что способен выдержать переход через горы?! И Темный даже не станет возражать?!! Не отомстит после того, как его едва не продырявили?!!

Да он просто святой!

Парень, кинув на эльфа благодарный взгляд, немедленно подхватился и почти бегом ринулся вдогонку за Стражем, по дороге подцепив свои вещи и стараясь сдержать нервное возбуждение. Он до ужаса желал доказать, что не белоручка, что хорошо знает с какого конца браться за меч, что последние десять лет не зря носил гордое звание лучшего стрелка этих мест. Что не сдуется, как мыльный пузырь, по пути в Пределы. Все выдержит, сдюжит, со всем справится и одолеет любые трудности. Пойдет куда угодно, стерпит все насмешки и нескрываемую вражду обоих Светлых, даже от людей снесет пренебрежение и скептические ухмылки. Просто потому, что другого такого шанса доказать самому себе, что достоин подобной чести, у него больше не будет. Никогда. Но еще он желал идти на сумасшедший риск потому, что туда бесстрашно шел Белик – удивительно не заматеревший в свои годы мальчишка, каким-то чудом оставшийся в живых после той роковой ночи. Пусть он и изменился самым странным образом, пусть стал совсем другим – не тем задорным и веселым существом с неунывающим нравом и легкой рукой, про которого погибшие родители любили говорить «баловень судьбы». А гораздо более суровым, невероятно жестким и немного чужим человечком. Но этому была веская причина, о которой даже вспоминать было мерзко, не то, что предполагать подробности произошедшей трагедии.

Да, изменился он страшно, просто переродился заново; причем, далеко не в лучшую сторону, но все же это был Белик. Тот самый, что умел быстрее молнии бегать по ночному лесу наперегонки, задорно хохотать при виде огорченной физиономии друга, когда Литур в очередной раз проигрывал ему в шутливых поединках на мечах. Тот Белик, который так ловко взбирался на любое дерево, беззаботно смеясь при виде растерянной младшей сестрички, беспомощно взирающей на его бесчинства откуда-то снизу. Тот хитрый бельчонок, которого по праву считали запевалой во всех проказах, но который почти никогда не получал за это никакого наказания, потому что одной легкой улыбкой мог заставить любую замахнувшуюся руку остановиться на полпути – странная сила в его голубых глазах была поистине фантастической. А его бесспорная привлекательность, которая столь ярко выделялась еще в детстве и которую его попутчики, похоже, в упор не замечают, сейчас переросла в нечто совсем иное.

Слепцы! Как они могут не видеть правды?! Это же бросается в глаза! Огромными буквами написано на лице, просто кричит о себе, а они все еще не поняли. Никто, даже эльфы. И поэтому до сих пор относятся к Белику, как к ловкому, хитрому, дерзкому сорванцу, которым он никогда не являлся. Они действительно не знали…

И хотя бы поэтому Литур не имел сегодня права оплошать.