Шепот теней

XVII

На море разыгрался настоящий шторм, и «Юм Кэ», с его старым дизельным мотором, с трудом преодолевал вспенившееся пространство. Пассажиров почти не было, поэтому Пол, вопреки обыкновению, занял место у окна на верхней палубе. Волны глухо бились о борта, всей своей тяжестью обрушиваясь на оконные стекла, так что с каждым ударом Пол невольно вздрагивал.

Едва судно миновало остроконечные мысы Ламмы, как остров скрылся из глаз за пеленой дождя и брызгами морской воды. По правому борту, там, где обычно светились огни Покфулама и Абердина, Пол видел лишь непроницаемую черную стену. Все указывало на тайфун. Вероятно, по радио было предупреждение, но Пол давно перестал интересоваться последними известиями.

Пол спрашивал себя, не забыл ли закрыть окна, потому что покинул дом в спешке. Даже мобильник оставил лежать на кухонной стойке.

Он и сам не понимал, что с ним стряслось. Три года прожил на Ламме в полном одиночестве, сам обустроил свой дом и до сих пор не ощущал никакой потребности в чьем-либо обществе. Кроме Джастина, само собой. Внезапное желание слышать голос Кристины, видеть ее – не когда-нибудь, не завтра, а прямо сейчас – не на шутку обеспокоило его. Неужели она так много для него значила, а он не решался признаться себе в этом? Или же на него так подействовали письма и фотографии убитого Майкла Оуэна, что одиночество стало вдруг невыносимым?

Было ли это предательством по отношению к Джастину? Что ему делать с новыми впечатлениями и переживаниями? Очевидно, они не исчезнут просто так, как стекающие по стеклу капли дождя. Они оставят следы в его душе и пробудят новые чувства. Должен ли он сдерживать себя, чтобы они не заглушили воспоминания о сыне?

Пол думал о дверной раме с ростовыми метками, детских резиновых сапожках и куртке. С какой радостью он вернулся бы ко всему этому! Как будто, вопреки всем своим обещаниям, оставил сына на ночь одного в доме. Ничего подобного, он только поужинает манговым пудингом в компании Кристины. Страсти улягутся, лишь только он увидит ее, а если поторопится, успеет на последний паром до Ламмы.

Дорога до Ханхау заняла больше времени, чем он предполагал. Только в метро Пол впервые осознал, на что решился. Он, так избегавший многолюдства и на Ламме обходивший по широкой дуге компании в пять-шесть человек, добровольно отправился в самый густонаселенный из пригородов Гонконга.

Он должен был выйти на станции Ханхау. У выхода B1 его ждала Кристина, так они условились. По телефону все было просто, но, стоило Полу оказаться на платформе с множеством указателей, как он почувствовал себя темным крестьянином, впервые ступившим под своды метро. «Чунмин-Корт», – указывала стрелка налево. «Хаутак-Эстейт». «Оньнин-Гарден». Выход А1, А2. Направо – «Вомин-Корт». «Юкмин-Корт». «Ла-Сите-Нобл». Выходы В1, В2.

Пол поднялся по бесконечной лестнице и вышел через тяжелую вращающуюся дверь, надеясь, что сейчас же встретится глазами с Кристиной. Но его окружали незнакомые люди, которые тоже кого-то ждали. Их разочарованные взгляды скользили по его лицу и внезапно светлели, встретив в толпе того, кто был им нужен. Возле банкомата собралась небольшая очередь. У киоска толпилась молодежь в спортивных костюмах, они играли мячом и покупали выпивку.

Кристины нигде не было.

Пол нерешительно шагнул к выходу. Дождь уже закончился, но на площади перед станцией он вдруг остановился, словно стукнувшись лбом о невидимую стену. Прямо перед ним вздымался высотный дом. За ним еще несколько словно громоздились один на другой, устремленные черными башнями в ночное небо. Он посмотрел направо, налево – везде та же картина. Даже его, тридцать лет прожившего в Гонконге, обескуражило такое скопление небоскребов. Пол запрокинул голову, пытаясь сосчитать этажи, но сбился где-то между двадцать пятым и тридцатым. Их было не меньше пятидесяти.

Он обернулся и увидел Кристину. Она бежала, улыбаясь ему уже издалека. На этот раз Пол не ошибся, назначив ей встречу. Ничто не успокаивало его так, как эта улыбка. В невзрачной белой футболке и легких цветастых брюках, Кристина показалась ему красивой, как никогда. Не успев что-либо сказать, он сжал в объятиях ее миниатюрное мускулистое тело. Почувствовал мягкую грудь, откинул на сторону волосы и осторожно поцеловал в шею.

– Это вместо приветствия? – прошептала она ему в ухо и расслабилась всем телом в его руках.

Несколько секунд они молчали, прижавшись друг к другу.

– Прости, что заставила тебя ждать, – сказала Кристина. – Проверяла домашнее задание Джоша. Он, конечно, показал его мне, перед тем как идти спать.

– Нет проблем.

– Чем займемся? Чего ты хочешь?

Пол пожал плечами. Ему было абсолютно все равно, пока она рядом. Они постояли еще некоторое время, смущенные, как подростки на первом свидании.

– Хочешь чего-нибудь сладкого? – спросила она, и Пол кивнул. – Здесь неподалеку есть одно приличное кафе, пойдем?

Они поднялись по широкому эскалатору, пробежали два надземных перехода и очутились в торговом центре. Переполненный людьми зал гудел как улей. Пол остановился и на мгновение зажмурил глаза. По коже пробежал неприятный холодок. При всем желании он не мог долго здесь оставаться. Ни за какую улыбку в мире.

Кристина тут же все поняла.

– Совсем недалеко отсюда старая деревня Ханхау, там неплохие уличные кафе. Десять минут пешком, не хочешь прогуляться?

– Куда угодно, только подальше отсюда.

Они пошли по безлюдной главной улице. Только в небольшом парке нарезали по аллеям круги две одинокие пары. При этом бегуны как будто о чем-то разгоряченно спорили, что показалось Полу странным.

– Это наш кризисный парк, – объяснила Кристина. – Сюда приходят супруги, когда не хотят ссориться на глазах у детей.

Рука об руку они быстро пошли по тускло освещенному тротуару. Когда налетал порыв ветра, Кристина пряталась за спиной своего спутника. Через несколько минут оба оказались на перекрестке с множеством невидимых ресторанов. Прямо на тротуаре обнаженные по пояс мужчины помешивали что-то в огромных котлах. Должно быть, они хорошо знали свое дело, потому что за столиками под пластиковыми крышами почти все места были заняты. Посетители ели из одноразовых тарелок и громко разговаривали. Пахло арахисовым маслом, жареными овощами и соевыми соусами.

Кристина отыскала свободный столик и две табуретки. Пол заказал чай, манговый пудинг и рисовые шарики, начиненные черными кунжутовыми зернами.

– Танъюань. – Кристина задумчиво кивнула на шарики, форма которых символизировала единство и вечную связь.

– Сама подумай, выбрал я их за символическое значение или мне просто нравится их вкус, – улыбнулся Пол.

– Скажу, когда попробую.

Кристина посмотрела на город и склонила голову набок. Отсюда небоскребы Ханхау смотрелись, пожалуй, еще величественнее, но при этом казались какими-то нереальными, как декорации к фантастическому фильму.

– Ханхау… И как ты только решился на такое? Ведь не просто же так. Что стряслось, признавайся?

– Сам не знаю, – помедлив, ответил Пол. – Я вдруг почувствовал себя страшно одиноким на Ламме. Впервые за три года. Я сидел на кухне и слушал, как трещит бамбук под порывами ветра. А потом… – Пол вздохнул и смолк.

– Затосковал по мне? – театрально вздохнув, закончила за него Кристина.

– Затосковал по тебе, – повторил Пол и улыбнулся.

– Отрадно слышать.

– Кроме того, есть подвижки в деле об убийстве.

Губы Кристины сжались, глаза сузились. Она вскинула голову и выпрямила спину.

В этот момент официант принес десерт. Пол разломил ложкой рисовый шарик и поднес ко рту Кристины. Она проглотила угощение медленно, не сводя с Пола глаз. Если таким образом он надеялся отвлечь ее от главного, то просчитался. Она ждала продолжения истории.

– Полиция арестовала подозреваемого. – Пол ждал реакции Кристины, но она молчала. – Он как будто уже во всем сознался.

– Что значит «как будто»?

– Дэвид не уверен. Ему-то известно, как китайские полицейские выбивают признания. А я только что смотрел компьютер Оуэна…

– Каким образом ты до него добрался? – удивилась Кристина.

– Я был в квартире Майкла Оуэна по поручению Дэвида. Он попросил меня кое-что забрать оттуда, в том числе жесткий диск и…

– Пол, это преступление, – перебила его Кристина. – Неужели ты не понимаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты вынес из квартиры иностранца жесткий диск и еще бог знает что…

– Но меня просил об этом комиссар полиции.

– Это не имеет значения. Ты совершил кражу.

– Я всего лишь одолжил эти вещи. Я верну их родителям Майкла, не волнуйся.

– А что, если там важные улики? Не думаю, что гонконгская полиция тебя поймет.

– Они ничего не узнают.

– Пол, хватит вилять хвостом!

Некоторое время они молчали, продолжая кормить друг друга рисовыми шариками, пока тарелки не опустели, а Кристина не успокоилась.

– Ну и что же было на том диске? – наконец спросила она.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Иначе не спрашивала бы.

– Большинство папок и документов защищено паролями. Но то, что мне удалось открыть, очень любопытно. – Он перегнулся к ней через стол и шепотом добавил: – У Майкла Оуэна в Шэньчжэне была любовница.

Кристина посмотрела на него так, словно не могла понять, насколько он серьезен. Когда же поняла, то рассмеялась так громко, что привлекла внимание публики за соседними столиками.

– Ну, этим ты меня не удивишь. Я знаю по крайней мере нескольких гонконгских мужчин, у которых в Китае любовницы. Ну, возьмем хотя бы моего бывшего…

– Да, но родителям Оуэна о ней ничего не известно.

– Что же в этом удивительного? С какой стати он должен рассказывать о ней родителям?

Кристина замолчала и принялась за еду. Полу оставалось только диву даваться, как он мог так неловко выразиться.

– На фотографиях он и она на стройплощадке в Шанхае…

– В Шанхае? – Кристина театрально закатила глаза. – Подумать только! До сих пор была уверена, что там нет никаких стройплощадок…

– Прекрати! – перебил ее Пол.

Очевидно, Кристина решила посмеяться над потугами Пола сыграть роль сыщика-любителя.

С другой стороны, что, если он действительно переоценил значение этих снимков?

– Там еще было письмо, которое Оуэн на прошлой неделе написал своему деловому партнеру Виктору Тану. Похоже, Тан пытался запугать его. Американец грозился обратиться к адвокату.

– Это все? – Кристина насмешливо вскинула глаза.

– Да, похоже, они здорово повздорили.

– Ну… с деловыми партнерами такое время от времени случается и совсем не обязательно кончается убийством. Видел бы ты мою деловую переписку. Будь ты комиссаром полиции, я давно бы сидела в тюрьме.

Кристина зачерпнула ложкой мангового пудинга, покрутила ею у носа Пола и засунула ему в рот.

– Ваши доводы неубедительны, мистер комиссар.

– Возможно, и все же мне любопытно, зачем Майкл Оуэн приезжал в Китай.

– С какой стати тебя это волнует, если подозреваемый во всем сознался?

Пол набрал в грудь воздуха, чтобы подробно рассказать ей о сомнениях Дэвида, но запнулся на полуслове, потому что понял: ответа на ее вопрос у него нет.

– Пол, я же просила тебя больше не ездить в Китай по этому делу. Ты знаешь, чего я боюсь. – Кристина отставила тарелки в сторону, взяла его руки в свои и серьезно посмотрела ему в глаза. – Ты знаешь, что мне пришлось пережить, моя семья до сих пор страдает из-за этого. Я предам отца и брата, если встану на сторону их убийц. Они хотят, чтобы мы все забыли, но это выше моих сил. Понимаешь?

Разумеется. Он понимал ее, как никто. Забыть – значит предать. Забвение – ближайший родственник смерти.

От заката и до восхода и снова до заката…

– Ты обещал мне, помнишь?

– Конечно. – Пол взял в рот рисовый шарик, откусил половинку, а вторую на ложке поднес к ее рту.

Кристина проглотила, причмокнув.

Ветер стихал, как будто тайфун собирался с силами, чтобы назавтра нанести решающий удар. Кристина с Полом засиделись под пластиковым зонтиком. Публика уже разошлась, повар затушил огонь в жаровне и убирал с площадки складные столики и табуретки. Один за другим гасли окна, и высотные дома превращались в безглазые черные башни.

Пол рассказал ей, как Джастин пек блины – первый из его шедевров соскользнул со сковородки на пол. Потом вспомнил о том, как плакал в тот день, когда Джастин в первый раз пошел в школу, о бессонных ночах и кошмарных видениях, которые не отпускают ни днем ни ночью.

Впервые эти воспоминания не оставили у Пола неприятного осадка в душе. До сих пор он ни с кем не делился ими, а когда в прошлый раз разоткровенничался с Кристиной, то горько пожалел об этом. Слишком живо было в его душе все связанное с Джастином, словно произошло не далее как вчера и сын в любую минуту мог вбежать в комнату со сковородой в руке. Как будто, облекая эти переживания в слова, Пол завершал их, делая достоянием прошлого, и Джастин снова и снова умирал в каждой сказанной им фразе.

Но сегодня все было иначе. Пол чувствовал, что его признания упали на благодатную почву. Будто эта ветреная, дождливая ночь и в самом деле объединила их с Кристиной в одно целое.

На последнюю электричку метро они опоздали. Под фонарем ждал одинокий таксист, готовый доставить Пола в гавань.

– Переночуешь у меня? – спросила Кристина.

Еще совсем недавно такое предложение после столь задушевной беседы показалось бы Полу циничным. Теперь же он не знал, что и думать: слишком хорошо помнилась их ночь в отеле «Мандарин ориентал». Приглашение Кристины скорее обрадовало его, здесь все зависело от того, чего она ждала от этой ночи.

– Не знаю, – смутился Пол.

– Ты только переночуешь, не больше, – поспешила заметить Кристина.

Пол в очередной раз удивился, как тонко она предугадывает все его сомнения и страхи.

– А сын? – спросил он.

– Он спит. Завтра он уйдет в школу раньше, чем ты успеешь проснуться. Кроме того, я много рассказывала ему о тебе.

Они поднялись на тринадцатый этаж небоскреба в Вомин-Корт. Апартаменты на самом верху, как объяснила Кристина, по карману только очень состоятельным людям.

Вся квартира Кристины оказалась не больше гостиной и столовой в доме Пола, вместе взятых. К прихожей примыкала крошечная кухня, за ней шла гостиная с круглым столом, четырьмя стульями и диваном. Над полками с DVD-плейером и стереоустановкой висел плоский экран телевизора, перед которым стояла гладильная доска и корзина с бельем.

Они миновали ванную, гардеробную и комнату Джоша. В спальне Кристины широкая кровать занимала почти всю комнату. Кристина закрыла дверь и развела руками в приглашающем жесте:

– Будь как дома.

– Мне нравится твой юмор, – прошептал Пол.

– В ванной нам двоим будет тесновато, – заметила Кристина. – Ничего, если я помоюсь первой?

– Все равно, – ответил он, осторожно стягивая с нее футболку.

Потом встал на колени, снял с нее брюки и поцеловал в живот.

Желание росло в нем с каждым вдохом. Охотнее всего Пол уложил бы Кристину в постель и покрыл бы ее тело поцелуями. Но он сдерживался, пока в соседней комнате спал ее сын. И думал о том, как завтра отвезет ее на Ламму, как наберет продуктов и приготовит ее любимый суп, купит шампанского и цветов и зажжет свечи по всему дому.

– Навестишь меня завтра на Ламме? – спросил Пол.

Она положила ладони ему на виски и заглянула в глаза.

– Если не передумаешь за ночь.

Кристина давно уснула в его объятиях, а Пол все думал о своем под монотонное гудение кондиционера. За три года, пока он жил на Ламме, он лишь дважды ночевал не в своей постели. Первый раз несколько дней тому назад в отеле. Пол тосковал по своему дому, одновременно наслаждаясь теплом тела Кристины, мягкостью ее кожи. Для него было настоящим чудом чувствовать ее дыхание на своем плече.

Внезапно ему захотелось пить. Пол отодвинул голову Кристины на подушку, поднялся и по коридору прошмыгнул в гостиную. Ее интерьер до мельчайших деталей повторял обстановку всех знакомых Полу гонконгских гостиных. На полках стояли не книги, а черно-белые фотографии пращуров в рамочках, пластиковые букеты, статуэтки и непременная золоченая кошка с поднятой левой лапой – символ благополучия и достатка. Рядом стопками лежали DVD. Над черным диваном из искусственной кожи висел постер в рамочке – вероятно, подарок какой-нибудь авиакомпании или турагентства. Пол вгляделся в альпийский ландшафт со снегом и зеркальным озером под голубым небом и вспомнил душный и шумный офис туристического бюро, где Кристина работала с утра до вечера. Она была сильная и независимая женщина, и Пол уважал ее за это.

На кухне на посудном столике рядом с мойкой лежал контейнер для школьных завтраков и стояла пластиковая бутылка. И то и другое – с красным логотипом какого-то английского футбольного клуба. Кто-то с вечера приготовил все это для Джоша. Пола словно что-то кольнуло изнутри. Слезы сами собой потекли по щекам, а зубы так прикусили нижнюю губу, что на мойку упала капля крови.

Кристина сильная женщина, только вот хватит ли ее силы на Пола? Выдержит ли ее любовь такое испытание? Пол вернулся в спальню и задумался, не пора ли одеваться. Сейчас самое время уйти – из ее квартиры и из ее жизни. Но сил не осталось даже на это. Он лег в постель, прильнув к Кристине всем телом, и сразу забылся тяжелым сном.

Наутро его разбудили голоса. Джош как будто что-то искал и негромко ругался, бегая по квартире. Филиппинская горничная, похоже, тоже не знала, куда запропастилась его треклятая папка. Кристина призывала сына успокоиться и поторапливала, потому что время явно подгоняло. На кухне пахло кофе и свежей выпечкой. Несколько минут спустя, когда голоса стихли и щелкнул замок на входной двери, Кристина с подносом в руках появилась на пороге спальни.

– Мы тебя разбудили?

– Нет, я давно уже не сплю, – солгал он.

На подносе стояли две чашки кофе, молоко, сахар и два круассана.

– Тебя что-то удивляет? – улыбнулась Кристина. Ее исполненный гордости тон тронул Пола. – С шоколадом, – кивнула она на круассаны. – Джошу они очень нравятся. В морозилке остались еще два. Настоящие, французские.

– Но я не француз, – заметил Пол и тут же пожалел о своей бестактности.

Он ненавидел круассаны, но не хотел огорчать Кристину.

– Джош тоже, – кивнула она. – Или ты их просто не любишь?

– Нет-нет, все чудесно, – поправился Пол и сел в кровати.

– Что у тебя с губой?

Она все-таки заметила.

– Ничего. Должно быть, кошмарный сон… Спал плохо…

Она заглянула ему в лицо, словно пытаясь понять, какой кошмар должен присниться человеку, чтобы он сотворил с собой такое.

Потом они вместе поехали в город. Пол проводил Кристину до бюро и поцеловал с такой страстью, что разлука на целый день показалась обоим невыносимой.

В Ваньчае Пол доехал на трамвае до Куинс-роуд. В супермаркете в здании Международного финансового центра купил цветы, свечи, бутылку шампанского и все, что нужно для супа. Потом сел на двенадцатичасовой паром до Юнсюваня. Барометр на пирсе показывал 96-процентную влажность. Стоял один из тех дней, когда солнце не проглядывает сквозь серые сумерки. Пепельные облака лежали над гаванью, как огромное одеяло. Море все еще волновалось, но ветер заметно ослаб. Пол все еще надеялся, что тайфун отступит или неожиданно примет другое направление.

В Юнсюване он зашел в ресторан «Грин коттедж», заказал, как всегда в таких случаях, свежевыжатый морковно-яблочный сок с имбирем и попытался представить себе сегодняшний вечер. Хватит ли в его доме места для троих? Простит ли Кристина, если и в следующий раз Полу изменят силы? Правда ли, что в его распоряжении все время Вселенной, как она однажды его заверила?

Пол чувствовал беспокойство, но не страх.

В деревне он купил свежего тофу, манго и воды и, нагруженный тяжелыми пакетами, стал подниматься по холму в селение Тайпэн.

На террасе и в саду последствия вчерашней бури были разрушительные. Повсюду лежали листья и сломанные ветки, сорванные цветки плюмерии и бугенвиллеи. Посреди террасы растеклась огромная лужа, в которой плавал мобильник. Как ни странно, он еще работал. На дисплее высветилось сообщение о двенадцати пропущенных звонках с одного и того же неизвестного Полу номера. Кому он так срочно понадобился? Дэвиду? Оуэнам? Нужно было перезвонить Чжану, но прежде следовало навести порядок на кухне.

Пол поставил цветы в вазу, убрал шампанское в холодильник. Нашел старые подсвечники и распределил их по всему дому. Потом поднялся наверх, вымыл ванну и застелил в спальне чистое белье. Вытер пыль в комнате Джастина и в гостиной, подмел на террасе и совсем забыл о пропущенных звонках, когда услышал со стороны дороги голос Дэвида.

– Дэвид? Что случилось, во имя всего святого?

Вид у комиссара был жалкий. Он подволакивал левую ногу, хотя и старался держаться прямо. Похоже, подъем на холм отнял у него последние силы. Полу хорошо был знаком этот отсутствующий взгляд: он свидетельствовал об очередном приступе у Дэвида головной боли.

– Входи, чая хочешь? Может, принести поесть?

– Да, чай было бы неплохо. Спасибо.

Они прошли в дом. Дэвид лег на диван, Пол заварил чай и подсел к нему:

– Что случилось?

– Боюсь, у меня проблемы.

– С Майклом Оуэном?

Дэвид кивнул:

– Я не мог просто так оставить это дело. Сегодня утром опять ездил на фабрику, разговаривал с рабочими. Они возмущены арестом Цзы и понятия не имеют, в чем его обвиняют. Один из них проводил меня к жене Цзы и их ребенку. – Дэвид сделал паузу, глотнул горячего чая и посмотрел на Пола. – У него алиби, понимаешь? Этот Цзы болел. Всю прошлую неделю он пролежал в постели. Жена и ребенок все это время были с ним.

– Ты уверен?

– Да. Она обо всем мне рассказала. Эта женщина даже не подозревает, в чем обвиняют ее мужа. У меня нет ни малейшего сомнения на ее счет.

Пол тяжело вздохнул. Посмотрел на мерцающую серо-зеленую жидкость в чашке, потом перевел глаза на Дэвида и прикрыл веки, пытаясь сосредоточиться. У него возникло чувство, будто кто-то основательно его встряхнул, так что мысли в голове перемешались и он вот-вот потеряет сознание.

– И что это значит? – После долгой паузы вопрос прозвучал так тихо, что Дэвид едва его расслышал.

– Это значит, что убийца до сих пор на свободе.

– А еще?

– Что смертный приговор вынесут невиновному, что жена потеряет мужа, а ребенок отца.

Пол чувствовал, что это не все. Чжан не стал бы уделять столько внимания делу Оуэна, если бы оно не касалось его лично. Он глотнул чая.

– И что ты собираешься делать?

Почему он сказал «ты», а не «мы»? Насколько случайно это у него вырвалось? Или таким образом Пол бессознательно отстранился от Дэвида, своего лучшего друга? Простит ли его Дэвид?

– Сейчас я могу сделать немного. Мне нужна твоя помощь, к сожалению. Ты ведь ясно дал мне понять, что больше не желаешь заниматься этим…

– Чего ты от меня хочешь? – перебил Пол.

– Я хочу знать, что Майкл Оуэн делал в Китае. С кем встречался? Кто его знакомые в Шэньчжэне? Я вижу только две возможности выяснить это: его компьютер и его родители. Но у меня нет доступа ни к одному из этих источников.

Не в силах усидеть на месте, Пол вскочил с дивана и быстро зашагал по комнате. Родители и компьютер – вряд ли этим все кончится. Но сможет ли он отказать Дэвиду в его просьбе? Он уже заходил на жесткий диск Майкла Оуэна, а звонок его родителям – вопрос двух минут.

– Вчера вечером я открыл жесткий диск. Я хотел сказать об этом тебе, но не дозвонился. Код доступа нащупал случайно: «Packers67». Собственно, у меня получилось не так много. Большинство документов на диске я и не пытался открыть, они защищены отдельными паролями. Заглянул в папку с фотографиями и прочитал одно письмо на рабочем столе, которое Майкл Оуэн, очевидно, просто не успел спрятать. Я все тебе покажу.

Пол достал жесткий диск и поставил свой ноутбук на стол перед Дэвидом. Сначала они посмотрели фотографии, потом дошла очередь и до письма. Пол читал его вслух и сходу переводил на китайский.

Пол скосил глаза на Дэвида.

Тот лежал на диване, свернувшись калачиком, губы плотно сжаты, глаза – две щелки, взгляд бесцельно блуждает по комнате. Он как будто чего-то испугался.

– Перечитай еще раз, – чуть слышно прошептал Чжан.

Пол перечитал.

– Это выходит за рамки обычных разногласий между компаньонами, тебе не кажется?

Дэвид не отвечал. Пол не узнавал своего друга. Слушал ли он его вообще или все это время думал о чем-то своем? Что его так взволновало?

– Что происходит, Дэвид?

Чжан не реагировал.

– О чем ты думаешь?

– Я? – Это прозвучало так, словно Дэвид медленно приходил в себя. – Ни о чем, просто устал. Так что ты сказал?

– Что это письмо не похоже на обычное выяснение отношений между деловыми партнерами.

– Действительно, не похоже.

– Может, родители Оуэна что-нибудь знают об этом? Хочешь, я позвоню Элизабет?

– Нет! – неожиданно громко возразил Дэвид. – Ни в коем случае. Только не сейчас.

– Но почему? Ты же сам сказал…

– Мы… мы должны быть осторожны.

За двадцать лет их дружбы Пол никогда не видел Дэвида таким напуганным.

– Послушай, Дэвид, с тобой что-то не так.

Чжан тряхнул головой:

– Нет-нет, Пол, со мной все в порядке. Я только хочу предупредить, что самое главное для нас сейчас – не ошибиться. Мы не знаем, какие отношения у родителей Майкла Оуэна с Виктором Таном. Если ты расскажешь им о письме, у них, конечно, возникнет масса вопросов. Во-первых, откуда оно у тебя. И потом, что заставляет тебя заниматься этим делом, когда убийца уже схвачен. Они обо всем расскажут Тану при первой же возможности, а тот ни в коем случае не должен знать, чем мы с тобой занимаемся. Он передаст все Ло, моему шефу, и… Мне страшно даже думать о том, что произойдет дальше. Кроме того… – Дэвид не договорил и прикрыл глаза.

– Что «кроме того»?

– Ничего, Пол, ничего…

– Но ты хотел еще что-то сказать.

– Да, но больше не хочу.

– Почему?

– Потому что к убийству Майкла Оуэна это не имеет никакого отношения.

– Ну и что? Ведь это волнует тебя, так?

Пол старался говорить как можно мягче, всячески давая Дэвиду понять, что готов его слушать, о чем бы тот ни говорил.

Но Дэвид молчал, покачивая левой ногой и постукивая пальцами по столешнице.

– Ты узнал женщину на фотографиях? Это как-то связано с ней?

– Нет. Выглядит как обычная знакомая из бара-караоке.

– Тогда с кем, с Таном?

– С чего ты взял?

Дэвид смотрел на него сердито. Похоже, эта догадка Пола ему не понравилась.

– Ни с чего. Так, подумалось почему-то…

– Чепуха.

– Ты как будто говорил, что он тоже из Сычуаня?

– Ну и что?

Дэвид чего-то недоговаривал. Пол недоумевал, что стряслось с его другом?

– Он из Чэнду?

– Да… как будто.

– И примерно наших лет. Вы знакомы?

– А с какой стати тебя это интересует?

– Это не ответ.

Пол заглянул Дэвиду в глаза. Он чувствовал, что загнал его в угол, что есть нечто, в чем Чжан признаваться не хочет. Может, он и в самом деле зашел слишком далеко? Что за допрос он ему устроил? Нужно понимать, что даже дружба имеет свои границы. И у самого близкого человека могут быть тайны, демоны прошлого, которых не стоит будить. Но ведь Пол доверял Дэвиду и не хотел поступаться этим безграничным доверием. Ни в коем случае, ведь оно и было основой их отношений.

– Прости, – сказал Пол.

– Ничего страшного.

– Так что ты думаешь о письме?

– Трудно сказать. – Дэвид вздохнул. – Сейчас оно мало чем нам поможет. Разве когда-нибудь в дальнейшем…

– Так мне звонить Оуэнам?

Дэвид кивнул:

– Только осторожно. Задай миссис Оуэн пару вопросов касательно того, что делал ее сын в Китае. Думаю, в общем и целом она себе это представляет.

Пол набрал номер Элизабет. Он сказал, что звонит по поручению следователей. Остались непроясненными несколько вопросов, но полицейские решили, что ради них вызывать миссис Оуэн в Китай не имеет смысла. Поэтому и попросили Пола задать их по телефону. Иначе хлопот не оберешься, всем известно, что за бюрократия в Поднебесной.

Но Элизабет сообщила не так много. Она не смогла назвать никого из шэньчжэньских знакомых сына. Когда он ночевал в Шэньчжэне, то обычно останавливался в отеле «Сенчьюри Плаза», недалеко от вокзала, – вот все, что она могла сказать. Там в подвале как будто хороший массажный салон, где Майкл расслаблялся после напряженного рабочего дня. И бар, который ему очень нравился. Вот все, что ей известно.

Пол поблагодарил и повесил трубку.

– Бар называется «Бокал», – устало пояснил Дэвид. – Там и дискотека, и караоке, и дорогие проститутки. О массажном салоне я слышу впервые, но в подобных заведениях так обычно называют бордели. Мы не слишком много узнали, но это лучше, чем ничего. Я немедленно отправляюсь в путь.

– Куда это?

– В отель «Сенчьюри Плаза».

– У тебя там знакомые?

– Нет.

– Что ты там забыл в таком случае?

– Буду прислушиваться, присматриваться. Может, разузнаю что-нибудь о Майкле Оуэне.

– Ты решил заявиться туда как комиссар полиции? Тебя вычислят, как только начнешь расспрашивать людей. А если там действительно дорогой бордель, как ты говоришь, у них не может не быть связей в ваших кругах.

– В каких это «ваших»?

– В полиции, – уточнил Пол. – Скорее всего, полиция в этом тоже участвует.

– У тебя есть идея получше?

Пол задумался. Он вышел на кухню, поставил еще воды на чай и вернулся в гостиную, где его гость все так же дремал на диване.

Да, у него была идея получше. Но стоило ли озвучивать ее при Дэвиде? Что скажет Кристина, когда узнает, что он нарушил обещание? Простит ли его когда-нибудь? С другой стороны, как отпустить Дэвида в Китай одного, да еще в таком состоянии? Пол почувствовал себя загнанным в тупик. Тело налилось тяжестью, словно его парализовало.

Интересно, что мог бы посоветовать ему Джастин? Идиотская фантазия! Пол понимал это, как никто другой. Его сыну было бы сейчас одиннадцать лет, ни один нормальный человек не станет советоваться с ребенком в подобном вопросе. Тем не менее это помогало не раз. Пол представлял себе Джастина и, глядя ему в глаза, четко и аргументированно формулировал свою точку зрения.

Послушай, Джастин, сегодня вечером я не поеду в Китай.

Почему, папа?

Потому что обещал Кристине не ездить и не могу нарушить свое обещание.

А как же Дэвид?

К сожалению, я не могу помочь ему в этой ситуации.

Почему нет?

Потому что я не полицейский.

Но ты нужен ему. Он просит у тебя помощи. Разве только полицейский может ему помочь?

Нет. Они тем более не могут ему помочь.

Кто тогда?

Я не знаю.

Но он твой лучший друг, ведь так?

Да.

Лучшим друзьям надо помогать, разве не ты сам учил меня этому?

Все верно.

То есть он больше не твой лучший друг?

Разумеется, он мой лучший друг. Как ты только мог такое подумать.

Но ты ему не помогаешь.

Я же объяснил тебе, что обещал Кристине.

С этим Джастин никогда не согласился бы. Рано или поздно он бы догадался, что отец ведет двойную игру и наказал бы его угрюмым взглядом исподлобья.

Не обманывай меня, папа, скажи правду.

Хорошо, попробуем альтернативный вариант. Как пошел бы разговор, если бы Пол защищал противоположную точку зрения?

Послушай, Джастин, я немедленно еду в Китай.

Зачем?

Потому что об этом попросил меня Дэвид.

Но ты ведь обещал Кристине туда не ездить.

Все верно, но моему другу грозит опасность. Я нужен ему.

А как же Кристина? Разве ей ты не нужен?

Да, но ей ничего не грозит.

Почему же она не хочет, чтобы ты туда поехал?

Она боится за меня.

И ей действительно есть чего бояться?

Нет. Я только переговорю там кое с кем и завтра-послезавтра снова буду здесь.

Почему же ты ей этого не объяснишь? Скажи, как сейчас, коротко и ясно, она обязательно поймет.

– Этот отель – все, что у нас есть, – осторожно заметил Пол. – И я вижу одну-единственную возможность лишний раз не подвергать тебя опасности. Я поеду туда вместо тебя, сниму номер, закажу массаж, схожу в бар, подсяду к кому-нибудь и представлюсь другом Майкла Оуэна. Если он действительно часто бывал там, я обязательно выйду на человека, которому будет что о нем сообщить.

– Позволь мне это сделать.

– Ты? Друг Майкла Оуэна? Полагаю, я буду смотреться убедительнее в этой роли. Тебе так не кажется?

– Разумеется. Но что с Кристиной?

Пол задумался. Стоит ли вообще говорить ей об этой поездке в Шэньчжэнь? Нет, он не хотел ее обманывать. Он все ей объяснит, и она поймет, как сказал ему Джастин.

– Я перезвоню тебе с парома.

Дэвид, похоже, не был настроен спорить. Пол поднялся наверх, упаковал сумку, сунул в карман пропуск, деньги и кредитную карточку. Теперь ему значительно полегчало, тяжесть в теле прошла. Очевидно, он принял верное решение.

– Дэвид?

– Да, – не оборачиваясь, отозвался комиссар.

– Я ухожу. На постели в спальне свежее белье. В холодильнике продукты, если чего-то не хватает, купишь в деревне. У тебя есть гонконгские доллары?

– Не так много.

– Я оставлю пять сотен на кухонном шкафу. Насколько безопасно звонить тебе из отеля? Там телефоны не прослушиваются?

– С какой стати? Телефон будет прослушиваться только после того, как ты навлечешь на них подозрения. Но такого быть не должно.

– Тебе еще что-нибудь нужно? Аспирин, может, книгу?

– Нет. – Дэвид открыл глаза. – Будь осторожен и большое спасибо. Я вижу, ты идешь на это ради меня.

Времени оставалось мало. Пол вприпрыжку побежал с холма в сторону деревни. Крестьяне на полях удивленно поднимали головы и смотрели ему вслед.

Едва паром отчалил, он набрал номер Кристины.

– Это я, Пол.

– Я уже поняла. Я узнаю твой голос сразу, веришь ты тому или нет.

Снова эти ее нежности. И именно в тот момент, когда Пол меньше всего хотел их слышать.

– Кристина, мне очень жаль…

– Ты насчет нашего сегодняшнего вечера?

– Да, – это прозвучало неожиданно резко.

– Ты передумал?

– Нет, но у меня Дэвид, ему нужна моя помощь. Он встречался с женой и ребенком того самого китайца… У него алиби. Я должен попытаться что-нибудь для него сделать… поэтому я еду в Китай.

Все. Это конец. Она не возражала. Пол испугался, сколько холода было в его голосе. Он даже не извинился, не ждал понимания. Просто поставил ее в известность. Но он не мог иначе. На объяснения и пререкания у него не осталось сил. Если бы Кристина возмутилась, стала бы его отговаривать, он тут же повесил бы трубку.

Она молчала всего несколько секунд, которые для Пола растянулись в вечность. Он ждал, что она наорет на него, выругает, засыплет упреками. Расплачется, наконец. Но она молчала.

– Где ты? – раздался в трубке ее осторожный голос.

– На пароме, плыву в Гонконг.

– Когда будешь на месте?

– Самое большее минут через двадцать пять.

– Буду ждать тебя у причала.