Шепот теней

XXXII

Они появились незаметно. Четверо мужчин за соседним столиком, двое у двери и целая группа за большим круглым столом у выхода. Они ели и вели себя до странности спокойно. Виктор Тан обедал в «Золотом драконе» в компании новых поставщиков стали. Он был слишком занят разговором с будущими компаньонами, чтобы обращать внимание на то, что происходит в зале. И только когда расплатился и встал из-за стола, увидел, какое множество людей поднялось вместе с ним. И менеджер ресторана сразу как сквозь землю провалился. А ведь обычно так и увивался вокруг Тана, провожал до дверей и благодарил за щедрые чаевые. Официанты также предпочитали держаться на расстоянии. Все они смотрели куда-то в сторону, сдавленно улыбались, и ни один не удосужился даже подать ему куртку.

Возле гардероба путь ему заступили двое мужчин и велели следовать за ними на улицу. Кто бы ни стоял за всем этим, подумал Тан, он был уверен в своих действиях, если решился устроить такой спектакль в публичном месте.

У подъезда ожидала целая колонна лимузинов. В мгновение ока Тан оказался в незнакомом здании на окраине города. В этом здании, насколько ему было известно, располагалась штаб-квартира службы безопасности. И полицейские, похоже, были из Пекина, что не предвещало ничего хорошего. Но паниковать преждевременно. Тан взял себя в руки. Конечно, он допустил ошибку. Теперь нужно выяснить, кто его враги. Неужели Ван Мин со своим «Лотус метал»? Если это министерство решило призвать Тана к ответу, то они просчитались. Вместе с ним на скамье подсудимых должна оказаться бо́льшая часть партбюро и городского муниципалитета, а этого он просто не мог себе представить. Впрочем, и не старался особенно. Как только он поймет, кто из его противников решился на эту дурацкую шутку, тут же соберет силы для контрудара.

Его часы показывали начало одиннадцатого, когда лимузины подъехали к зданию. На верхних этажах горел свет, в то время как нижние оставались темными и безлюдными. В холле Тан и его спутники спотыкались о кучи строительного мусора.

Они поднялись по лестнице без перил и оказались в пустом полутемном коридоре, а потом в просторном кабинете с высокими потолками, вся меблировка которого состояла из красного кресла и пустого письменного стола со стулом. С потолка на черном шнуре свисала одинокая лампочка, на голых стенах не было даже обоев. И повсюду царило запустение, как в подлежащем сносу здании. Сопровождающие велели Тану подождать и оставили его одного. Он сел в кресло и сразу провалился, да так, что чуть не ударился задом о пол. Колени оказались почти на уровне подбородка. Теперь даже карлик, устроившись за письменным столом, смотрел бы на него сверху вниз. Тан собрался было подняться, когда в комнату вошел человек.

– Пожалуйста, без церемоний, – улыбнулся незнакомец, усаживаясь за письменный стол.

«Что ж, по крайней мере, он не лишен чувства юмора», – подумалось Тану, прежде чем он снова провалился в дурацкое красное кресло.

Мужчине, судя по всему, не было и сорока. Он долго смотрел на Тана, словно хотел пригвоздить взглядом к стенке. Но тот все еще не воспринимал его всерьез.

– Итак, Виктор Тан, – начал незнакомец, разделяя слова долгими паузами.

– Совершенно верно, это я, – отозвался Тан. – А кто вы?

– Меня зовут Вэнь, инспектор Вэнь, – представился мужчина. – Я сотрудник особого отдела министерства, и мне поручено вести дело против вас.

– Когда было возбуждено дело? – перебил его Тан.

– Официально вчера, неофициально гораздо раньше.

Было виновато это проклятое кресло или тон молодого человека показался ему не в меру самоуверенным, но Тану стало не по себе. Он так и заерзал, пытаясь принять более-менее удобное положение. Со стороны это, должно быть, смотрелось комично, с его-то длинными ногами.

– Могу я спросить, в чем меня обвиняют?

– Список длинный. Коррупция, взяточничество в особо крупных размерах. Растрата государственных денег, уклонение от уплаты налогов… убийство. – Вэнь сделал паузу перед последним словом.

– Но это абсурд, – пролепетал Тан. – Вы, должно быть, не представляете, с кем связались. Один мой звонок – и все это развеется, как кошмарный сон.

Инспектор вытащил из сумки мобильник, который у Тана забрали в машине, и бросил его на кресло.

– Сделайте одолжение, попытайте счастья. Нам будет очень интересно узнать, к кому вы обратитесь.

Тану сделалось жарко, хотя на лбу не выступило ни капли пота. Такого отпора он не ожидал. Очевидно, инспектор был птицей не того полета, что партийные бонзы и полицейские выскочки, с которыми до сих пор имел дело Тан. Вэнь прибыл из столицы и действовал с уверенностью человека, за спиной которого стояли серьезные силы. «Главное, найти верный тон, – лихорадочно рассуждал Тан. – Я должен дать понять этому типу, с кем он имеет дело».

– Инспектор Вэнь, что вам, собственно, обо мне известно? – как мог развязнее спросил он.

– Многое.

– Обо мне лично, я имею в виду.

– Вы родились в Чэнду в тысяча девятьсот пятьдесят втором году в семье офицера Народной армии…

– Все верно, – перебил его Тан. – Я состоял в красной гвардии, руководил рабочей бригадой во время культурной революции, а потом четыре года учился в Гарварде. Первый красногвардеец с дипломом престижного американского университета, вы в курсе?

Инспектор холодно кивнул. Похоже, слова Тана не произвели на него особого впечатления. «Он представитель совсем другого поколения, – успокаивал себя Тан, – слишком молод, чтобы понять, что это значит».

– Мой персональный марш-бросок, так сказать…

Ноль эмоций. Ни тени улыбки не промелькнуло на бесстрастном лице особиста.

– Когда начались экономические реформы, я основал здесь, в Шэньчжэне, десятки фирм. Я действовал по поручению правительства провинции Сычуань и заработал для страны сотни миллионов американских долларов.

Никакой реакции. Тан как будто разговаривал со стенкой. Эта беседа с самого начала пошла не в том направлении, Тан это чувствовал. Он хотел продемонстрировать свое превосходство перед столичным выскочкой, но вышло наоборот. Вдобавок это проклятое кресло, в котором он сидел сжавшись, с торчащими, как у четырнадцатилетнего подростка, коленками.

– Я стал одним из самых успешных китайских предпринимателей…

– Но избрали для этого не совсем законный путь, – перебил его Вэнь. – И поэтому вы здесь.

– Инспектор Вэнь, – Тан придал своему лицу иронично-шутливое выражение, – за каждым большим состоянием кроется преступление, вам знакома эта мудрость?

– Вот как? – Вэнь удивленно поднял брови.

– Знаете, кто это сказал?

– Председатель Мао? Президент Ху?

Тан глубоко вздохнул:

– Бальзак.

– Кто?

– Бальзак, французский писатель. Но забудем о нем.

Тан вздохнул еще раз. Каким образом он будет объясняться перед этим типом? Может, прочитать ему лекцию по истории для начала? Что за чушь эти его обвинения! Им придется попотеть, если они решили доказать причастность Тана к убийству американца. Мошенничество, взятки, растрата… Смех, да и только. В какой стране живет этот молодой человек? Экономические преобразования – эпоха золотой лихорадки, когда каждый берет сколько может и как может. И нет ни одной сверхдержавы, которая хотя бы однажды в своей истории не прошла эту фазу. Это время рыцарей удачи, спекулянтов, игроков по-крупному… И это такие, как Тан, вывели страну на передовые позиции. Иначе так и сидели бы в грязи да жевали кору, как северные корейцы. Или как, вы полагаете, инспектор, сколотили свои состояния все эти Ротшильды и Рокфеллеры? Работали за каждый цент, не разгибая спины? Свято блюли все договоры?

– Раз уж вы решили бороться с коррупцией, господин инспектор, вам придется арестовать всех чиновников и предпринимателей в этой стране. И все руководство партии.

– Мне поручено вести дело только против вас, господин Тан.

– Это чистая случайность, – объяснил Тан. – Сегодня я впал в немилость, завтра вы. Зачем вам это? Или вам поручено организовать показательный процесс?

– Показательный процесс? – переспросил Вэнь. – Если вы имеете в виду, что обвинения по вашему делу сфабрикованы и приговор известен заранее, то заблуждаетесь. Решать вашу судьбу будут независимые судьи.

– Вы серьезно? Да такое обвинение можно предъявить сотням тысяч, если не миллионам.

– Мне поручено заниматься только вами, – повторил инспектор. – Остальные меня не интересуют. – Он сделал паузу и ненатурально улыбнулся. – Может, начнем?

Под ногами Тана будто разверзлась бездна. О, эта улыбка… Он знал, что она предвещает. Он и сам улыбался так же, когда смотрел в глаза очередной своей жертве.

Этот допрос был только началом. Они наверняка успели обыскать его дом и офисы и арестовать его коммерческих директоров. Виктор Тан был низвергнут в пропасть. Он больше не принадлежал к числу тех, кто устанавливает правду, кто видоизменяет ее по своему усмотрению и может даже разобрать на отдельные части, чтобы потом собрать заново, уже на свой лад. Тан вспомнил отца. История повторяется. Толпа уже движется к рыночной площади, он слышит ее крики.

Лишь одно утешало его в этой ситуации. Инспектор Вэнь не был независимым следователем – лишь инструментом в руках властей предержащих. А власть иногда меняется.

В этот момент в комнату вошел еще один человек и, почтительно поклонившись, прошептал что-то на ухо Вэню. Некоторое время они совещались шепотом, но Тан не смог разобрать ни слова. Вошедший поминутно поднимал на Тана глаза. Так смотрят на собаку, гадая, укусит или нет. Ростом он был пониже инспектора и гораздо старше. Черты его лица показались Тану до странности знакомыми. Он поднялся, обошел вокруг письменного стола и, ни слова не говоря, заглянул в лицо мужчине. Определенно, они встречались, но где? И почему это так встревожило Тана, тем более в такую минуту?

– Мы знакомы? – (Мужчина кивнул.) – Но… я не помню…

– В монастыре, – резко произнес тот.

– В каком монастыре? Когда?

– Перед смертью.

– Чьей смертью?

– Моей. – Незнакомец вытянул руку, как будто замахнувшись для удара.

Черт, откуда этот странный, плесневелый запах? И этот звук, дрожью пробежавший по всему телу… Как будто кто-то ударил палкой по дереву.

– Моей, – повторил Дэвид Чжан. – И вашей.