Шепот теней

XXVI

Пятьдесят тысяч американских долларов за штуку, то есть сотня тысяч за две! Плюс налог и акционные сборы. Сумасшедшие деньги за две вазы. Гораздо больше, чем он заплатил год назад за ремонт бассейна. Что же в них такого? Ричард Оуэн вглядывался в голубой рисунок и не мог понять, как ни старался, чем они лучше тех, что стоят в холле их гонконгского отеля? Только ли тем, что те копии, а это – оригиналы? Две пузатые фарфоровые вазы, подумать только! И такой расчетливый бизнесмен, как Виктор Тан, заплатил за них целое состояние… Ну, хорошо, это древние произведения искусства, шедевры эпохи династии Мин, ее расцвета, и им больше пятисот лет. Совсем недавно они принадлежали коллекции Цукермана, американского фабриканта, который разорился в девяностые годы, потому что не пожелал перенести свое текстильное производство в Китай. Ричард громко рассмеялся. Если это действительно так, поучительная выходит история для всех сомневающихся из Висконсина. Там ведь еще остались идиоты, которые слышать ничего не хотят о Китае и осуждают его, Ричарда. Надо рассказать им про китайские вазы. На следующем заседании торговой палаты в Милуоки Ричард обязательно это сделает.

Что нашло на Элизабет? Почему она не присоединилась к ним с Полом, а вместо этого металась из угла в угол да бросала на них полные презрения взгляды? Как она на него смотрела! Ты лицемер и не делай вид, будто можешь отличить вазу династии Цин от вазы династии Мин. Она давно насмехалась над его интересом к китайской истории и не могла поверить, что он и в самом деле прочел те книги, что лежат у него на столе. Ну, хорошо, пусть так. Он просмотрел их – по диагонали. Не мог же он и в самом деле вложить целое состояние в развитие страны, о которой не имеет ни малейшего представления? Он знает важнейшие события ее истории, императорские династии. Конечно, ошибается иногда, путает имена и даты… Но ведь это не повод для глупых шуток. И сегодня он был готов весь вечер слушать лекцию Виктора о династии Мин и ее вазах. Это отвлекло бы его от дел, проблем. Никто не мог причинить Ричарду вреда, пока он внимал рассказам Тана, потому что в это время он имел право думать о другом.

Зачем они вообще приняли это приглашение? Ричард был готов отказаться, но Элизабет и слышать не хотела ни о чем подобном. Что она замышляла и с какой стати Тан решил устроить этот обед? Ричард чувствовал себя участником игры, правил которой не понимал.

И с чего это вдруг так взъерепенилась Элизабет? Если она не любит ни красное вино, ни шампанское, при чем здесь официант? Стоит ей выпить, она впадает в истерику. Как же он ненавидел этот ее голос, переходящий в визг. Еще в отеле Ричард не спускал с нее глаз, но, пока он принимал душ, она успела кое-что принять в баре. Мартини, кажется, в лучшем случае один. Он просил ее ограничиться одним бокалом, пусть даже не самого легкого напитка. Ричард и сам не прочь был напиться – иначе как пережить эти дни? Но только не сегодня вечером, когда одно неосторожное слово могло отнять у него все, что еще оставалось в этой жизни. Ричард имел в виду жену и фирму. Единственного сына он уже потерял.

Ричард взглянул в окно. Одна из машин Тана перегородила въезд. Желтый «феррари». Когда он в последний раз был здесь с Майклом, на его месте стоял золотой «ламборгини». Тан еще рассказывал, как его делали. Как разобрали на части один из автомобилей на заводе в Гонконге и покрыли золотом, вплоть до мельчайшей детали. Ричард был в восторге: золотой «ламборгини»! Он не удержался, сел за маленький кожаный руль и проехал несколько воображаемых поворотов. Сын не одобрил этой его затеи.

Майклу следовало бы проявить больший интерес к автомобилю Тана, хотя бы из вежливости. Вместо этого он спросил китайца, как у него получается выставлять напоказ свое богатство, не испытывая при этом неловкости? Странный вопрос, тем более в устах американца. И еще одно доказательство того – здесь он не мог не согласиться с Таном, – как плохо Ричард знал собственного сына. К счастью, китаец не поддался на провокацию. Он ответил словами Дэна Сяопина: «Для этого сначала нужно разбогатеть».

Таков был Виктор Тан. За словом в карман не лез и этим нравился Ричарду. Майклу нечего было противопоставить его находчивости и остроумию. Но, по-видимому, Ричард единственный из Оуэнов отдавал должное талантам Тана.

Он и сам удивлялся, что даже теперь не мог думать о сыне без гнева. Ну что стоило Майклу хотя бы тот единственный раз послушать отца? Зачем было искать нового компаньона, когда дела с Таном шли отлично? Производство никогда не давало таких высоких прибылей. Даже если Тан и жульничал немного, что с того? Им оставалось достаточно. Ричард не понимал возмущения Майкла, тем более что тот ничего не мог доказать.

«Метал лотус», она сказала! Элизабет была в стельку. Сколько мартини она успела опрокинуть тайком в отеле? Даже название переврала. «Метал лотус»! В груди сделалось жарко. И что Тан должен был на это ответить? «Да, миссис Оуэн, „Лотус метал“, как же. Это название хорошо мне знакомо. Эта фирма тоже производит комплектующие для автомобильных заводов и конкурирует с нами. Перспективное предприятие, щедро финансируемое Пекином. Ваш сын получил от него очень выгодное предложение. На счастье, ваш муж оказался достаточно умен, чтобы поставить меня в известность. Поэтому я помог вашему сыну не впасть в соблазн и воздержаться от заключения сомнительных сделок за моей спиной. Совершенно верно, миссис Оуэн, вы все поняли правильно. Ваш муж сам рассказал мне об этом».

Это означало бы конец их брака. Элизабет не поняла и не простила бы. Ведь получается, Ричард сам, лично, выдал Тану своего сына. Но с кем еще было ему посоветоваться? С ней? Охотно, если бы только Элизабет хоть что-нибудь понимала в бизнесе. Майкл едва не разрушил фантастически выгодное сотрудничество. Он не желал слушать советов отца. Хотя, какие там советы, ведь это была его, Ричарда, фирма. То есть Майкл игнорировал распоряжения своего шефа. Оставлял без внимания его мольбы, просьбы, приказы и вел дела от имени семьи Оуэнов с людьми, которых Ричард знать не знал.

Ричард доверял Виктору, к кому же ему еще было обратиться за помощью? Виктор не просто расчетливый бизнесмен, он волевой, решительный человек. Глядя на него, Ричард вспоминал себя в молодости. Потому и рассказал ему о Ван Мине, «Лотус метал» и тайных сделках Майкла. Элизабет назвала бы это предательством, она ведь никогда не смыслила в бизнесе. На самом же деле со стороны Ричарда это было заботой о сыне. Он всего лишь хотел предостеречь Майкла от роковой ошибки.

Мистер Тан, будьте добры, объясните мне, что такое «Метал лотус»?

Зачем же было так провоцировать Виктора? Есть ведь подозреваемый, более чем подозреваемый, если можно так сказать. Что бы там ни говорил этот Лейбовиц о методах китайской полиции, у Ричарда не укладывалось в голове, чтобы кто-нибудь мог, пусть даже под нажимом, подписать себе смертный приговор за убийство, которого не совершал. Такие преступления караются в Китае только смертной казнью, и, если убийца во всем признался, ни один судья не станет выяснять, насколько добровольно он это сделал. Здесь не имеет значения, был преступник пьян или находился под действием наркотиков; подвергался он насилию, будучи ребенком, расовой или какой-либо другой дискриминации. Все, что называют смягчающими обстоятельствами, в данном случае в расчет не принимается. У нас, говорил Тан, убийство наказывается смертью, как и в Америке. Почему же у Элизабет не хватило терпения дождаться суда? Как будто это идиотское независимое расследование могло воскресить Майкла!

«Лотус метал»? Боюсь, миссис Оуэн, в этом я вам помочь не могу.

Но Виктор держался безупречно. Оставался вежлив, не поддавался на провокации. Он не уронил себя в глазах Ричарда. Даже пьяная Элизабет не заставила его это сделать.

При упоминании имени Ван Мина Ричард вздрогнул. Тан медлил с ответом. Потом в его голосе мелькнула нотка неуверенности, но Бетти вряд ли это заметила.

О чем она его еще спрашивала? Кто убил моего сына? И каким тоном! Она бросила это вопрос Тану в лицо, как будто в чем-то его обвиняла. Это было слишком. Как она только могла допустить мысль…

Он разговаривал с Виктором в день исчезновения Майкла. Вместе они обсуждали, как удержать Майкла от дальнейших переговоров, и решили сделать ему нечто вроде предупреждения. Ричард согласился, не особенно задаваясь вопросом, что именно имел в виду Тан. В конце концов, это было в интересах Майкла, даже если он сам того не понимал. Но Виктор не опустился бы до физической расправы, это было просто немыслимо. И если убийца и вправду до сих пор разгуливает на свободе и байка насчет алиби не выдумка, то мы имеем дело с ограблением, несчастным случаем, недоразумением или чем-нибудь в этом роде.

Что же так взбудоражило Бетти? Тан до конца оставался вежлив. Почему она так оскорбила мистера Лейбовица только за то, что тот отказался ей поддакивать? Самое время бросить все и вернуться в Милуоки.

Чем это может закончиться? Что, если Пол Лейбовиц отобедает с Виктором один на один? Такой поворот дела Ричарду почему-то не нравился. О чем Тан станет говорить с этим человеком?

Ричард медлил. Шофер Тана и без него доставит Бетти в отель. Он оглянулся – жена стояла в дверях. Судя по всему, ей было все равно, поедет Ричард с ней или оставит ее на попечение водителя. Но Ричард страшно боялся ее потерять. Поэтому он извинился и последовал за женой в машину.