Широко открытое небо

1

Гость невольно боялся. Всегда будет сомнение в том, что Стивен готов ко встречи с этим мгновением далёкого детства.

Далёкого и счастливого.

Стивен зарыл это «мгновение» так глубоко внутрь себя, что уже не может сказать наверняка, было ли это на самом деле или же нет.

Парень уверенно, но и неосознанно наносил на это «мгновение» слой за слоем — каждый миг, каждая секунда, минута, час, день, год. На один поношенный слой тут же ложились два новых.

Спрятанное глубоко внутри потрясение обросло так сильно, что Гость невольно сомневается. У него нет твёрдой уверенности в том, что задуманное обернётся хорошим.

Всё будет хорошо!

Стивен глядит на свои вновь целые и невредимые ладони, которые только легко трусятся. Гость глядит на Стивена, на Гостя смотрят сверху.

Важное нынче событие.

В этот момент всё движется будто бы в какой — то замедленной съёмке. Мир стремится передать всё происходящее до ужаса детально и доходчиво. Он хочет, чтобы все заметили в происходящих событий каждую мелочь. Нельзя упускать ни единой детали. Доглядеть нужно за всем! Всё должно пройти идеально.

Широкий луг в сочной, зелёной траве. Она короткая, ровная. Местами из неё торчат алые маки, где — то видны разноцветные хризантемы. С обеих сторон вдоль уходящей до границ видимости глазом колеи чаще встречаются длинные и пышные пучки колосьев пшеницы. Тёплый, летний день. Солнце не жарит. Его лучи лишь приятно припекают кожу. Дует тёплый ветер, приводя в лёгкое волнение всё вокруг. Он приносит с собой аромат свежескошенной травы. В нём чувствуется аромат реки, которая служит началом луга, а заканчивается он далеко за линией горизонта.

Какое голубое небо!

Как оно прекрасно! Ни единого облака! Только ослепительно белый шар неутомимо продолжает своё бесконечное движение от горизонта до горизонта.

Томас и Стивен шагают по колее босыми ногами. У них есть лист бумаги.

Карта!

Несколько дней назад Томас получили от одного довольно странного старика взбудоражившую детскую фантазию информацию.

Как это произошло? Ну, пожалуй, начнём в аккурат с этого момента.

Старик — сосед Томаса. Оставшийся одиноким, совсем седой Морган то и дело сидел вечерами на холмах. Он каждый раз курил трубку, пуская тонкие струйки дыма и глядел на багровый горизонт, за который заваливалось солнце. Трудно сказать, что он там видел.

Буйство красок? Поднимающийся туман? Темнеющий вдали лес? Какие ещё варианты могут быть в голове постороннего наблюдателя?

Большинству вообще всё равно, о чем там думает этот медленно выживающий из ума старый пень.

Одинокий старик видел смерть! Он всё ждал, когда она обратит на него своё внимание. Обратит внимание так, как обратила восемь лет назад на пожилую женщину, которую Морган любил всем сердцем всю свою жизнь.

Старик был хорошим человеком. Судьба обошлась с ним не самым милосердным образом, но и не самым жестоким:

У него остались дети, которые время от времени наведывались к нему, хоть и лишь формальности ради. Они скорее делали это для себя, для того, чтобы их не мучила совесть за их безответственность перед отцом. Два сына и дочь.

Морган был мудрым человеком. Он понимал, что птички улетели из клетки. У них своя жизнь. Принуждать их к общению он не собирался.

Зачем навязывать себя?

Собственным детям…

Пытливый ум юного Томаса часто испытывал непреодолимое желание просто наблюдать за соседом.

— Всё было как — то странно, — рассказывал он Стивену.

Первое общение Томаса и Артчера состоялось когда парню было пять лет. Мальчик стоял перед покосившейся оградой из редкого штакетника, который обрамлял скудный сад. Дело шло к осени. Повсюду желтеющая трава с каждым днём всё сильнее прижималась к земле. Подчеркнулись кротовые кочки. Вечера стали холоднее, туман вместе с тем становился гуще и с каждым разом захватывал большие просторы.

Томас смотрит сквозь штакетины. Впереди — огненное полотно! Закаты в этом месте раньше казались куда красивее и вместе с тем они всегда были мрачными. Багровые сумерки были невероятно красивыми. Они придавали всему вокруг мистические нотки — манящие и прекрасные.

Огненное зарево — холст, на котором покосившийся штакетник тонет в сумерках. За ним несколько сот метров ровного — если не присматриваться к кротовым кочкам — поля. Дальше овраг, под краем которого пасутся две коровы и несколько коз. Естественно, что главный объект внимания — Морган. Его контур, от которого отлетает тонкая струйка дыма, сейчас лежит точно на красном диске.

В этот вечер ребёнок впервые самостоятельно — без родителей или братьев — подойдёт к старику и молча усядется с ним рядом.

— А почему солнце красное? — спросит Томас.

Морган потянет трубку. Пустит дым.

— Тебе когда-нибудь рассказывали историю об огненном драконе?

— Драконе? Он был злым?

Морган хрипло и коротко посмеялся.

— Нет. Это был славный дракон!

Мальчик уставился на старика восторженными, заинтересованными глазами. В них отбивались лучи заката.

— Расскажите, пожалуйста!

Морган пустил струйку дыма вместе со словами.

2

— Не счесть минувших, канувших в небытие зимних и летних, осенних и весенних дней и ночей. Когда — то, очень — очень давно, в этих краях было целое королевство! Люди в нём водились всякие, но в большинстве своём они были добрыми и благородными.

Как и подобает каждой хорошей истории — у короля была прекрасная дочь. Очень милая девушка. Ты мне уж поверь. Многие хотели за неё свататься, да король не встречал в тех людях ровни своей дочери. Разумеется, однажды нашёлся тот человек, который пришёлся ко двору.

В один из тех далёких дней в королевство прибыл караван одного очень знатного принца. Всадники устали и искали ночлега, да и припасы пополнить тоже нужно было. Так они решили посетить некогда стоящий здесь город.

Крестьяне оглядывались, завидел иноземцев. Принц ловил на себе взгляды чуть ли не каждой девушки, да и женщин тоже. Хорошо сбитый парень. Его зелёные глаза не могли оставаться незамеченными. Как ярко они горели!

Благо, человек он был хорошо воспитанный, благородных кровей и отвечал людям бесхитростной, тёплой улыбкой.

— А как его звали? — спросил Томас.

Старик потянул трубку.

— Орион — как созвездие.

Принца, как и его людей измучила жажда. Они остановились у первого же колодца. Напившись воды вдоволь, путники стали наполнять ею жбаны. Принц в это время ослаблял своему коню упряжку. Тогда — то к нему и подошла юная девушка. Она протянула ему корзину с хлебом.

Принц был поражён её красотой! Искушённый всевозможными торжествами и их посетителями, он никогда прежде он не встречал такой девушки. Она была просто неземной. Говоря с ней, Орион почувствовал внутри что — то невероятное! Его сердце сразу дало ему понять, что девушка станет для него особенной!

Прекрасная Марисабель была добра и умна. Люди восхищались её прелестными черными волосами, которые нежно и славно завивались. У неё были большие зелёными глазами, ну, а главной её красотой была её улыбка. Худенькая, стройная Марисабель сияла ярче всего звёздного неба, стоило ей только улыбнуться.

Девушка растерялась, едва узнала, что перед ней принц. Она собралась преклонить перед ним колено, как он подхватил её за руки и убедил, что это ни к чему. Это было их первое прикосновение друг к другу. Оно было самым прекрасным моментов в их жизнях! В этот миг в их сердцах разгорелось пламя любви!

Оставил корзину, смущённая смущённостью принца Марисабель помчалась домой. После Орион ещё долго и безрезультатно высматривал её в толпе горожан.

Как и полагается в славных историях, вскоре Король узнал о дорогих гостях и велел своим слугам пригласить путников во дворец. Гости с радостью согласились.

Хозяин дворца накрыл знатный стол. Рядом с собой он посадил свою дочь. Прекрасное, светлое дитя. Девушка едва ли могла кому — то уступить по красоте среди всех принцесс в любом из известных королевств. Её голубые глаза были точно небо, золотистые волосы, сплетённые в одну увесистую косу были под стать сотням гектаров созревшего в полях хлебу. В ней было прекрасно всё! И улыбка не стала исключением, но, вот только глядя на улыбку царской дочери Персеиды, Орион никак не мог развиднеть образ Марисабель.

Король увидел в Орионе достойного мужа для своей прекрасной дочери! Для этого хватило нескольких часов душевных разговоров и историй о странствиях и родине Ориона.

— Как вам наши девушки? — тонко намекая, поинтересовался король у путников.

Персеида смущённо покраснела.

Орион же не распознал в словах короля иного смысла.

— Ни в одном из городов я ещё не встречал таких красивых девушек!

Говорил Орион лишь о Марисабель.

Когда король спросил у принца, не приглянулся ли ему некая конкретная девушка, тот наивно рассказал ему о Марисабель. Король быстро понял, о ком идёт речь.

Сохранил невозмутимость до конца пира, хозяин отправил гостей отдыхать. Сразу после этого коварный правитель отправил пятерых своих лучших воинов в дом Марисабель и приказал убить её и всю её родню.

Каким — то чудесным образом Персеида услышала о подлом замысле отца. Ей удалось пробраться в спальню Ориона и рассказать ему обо всём услышанном.

— Вам нужно срочно уезжать! — просила она. — Заберите с собой девушку, иначе её убьют. Она живёт под самыми воротами крепости. Поспешите!

Орион поцеловал принцессе руку и отправился поднимать своих людей. Вскоре все они стояли у городских ворот. Вокруг была кромешная тьма. Пока люди Ориона разоружали охранников, Орион искал дом Марисабель. Третью дверь ему отворила прекрасная девушка. От её волшебной улыбки ночная тьма утратила всякую силу. Орион объяснил девушке, что ей нужно бежать.

Не успей путники отъехать от города и на милю, как послышался набат. Погоня не заставила себя долго ждать.

Из крепости выехало так много воинов, что люди Ориона и он сам могли спастись только чудом.

— Ты наш принц! Мы обязаны спасти тебя! Уезжай с девушкой, а мы постараемся задержать их как можно дольше!

Так ему сказал лучший из его воинов.

Пустыня вокруг города всё ещё отдавала жаром от песка. Луня освещала её без малого абсолютно безжизненные просторы достаточно для того, чтобы в нескольких метрах от себя можно было увидеть змею или скорпиона. Более, чем достаточно света было для того, чтобы выделить в отдающем жаром полумрака двоих людей, несущихся через пески на одном коне.

Так всё и случилось. Орион и Марисабель понеслись через пустыню. Они успели добраться до скалистых гор восточнее замка прежде чем они увидели дюжину преследующих их всадников.

Отпустил потного коня, Орион крепко взял Марисабель за руку и повёл её в гору — всё выше и выше. Вскоре они оказались на вершине и идти им больше было некуда. К этому времени уже понемногу начало светать. Следующие за ними по пятам солдаты были совсем близко…

— Нам бы ещё несколько минут, — говорил Орион.

Но солдаты уже стояло прямо перед ними. Выставил копья вперёд, они сбросили Ориона и Марисабель в вершины. Именно в этот миг первый луч солнца успел зацепиться за светлую кожу принца.

Падая, влюблённые держались друг за друга до той поры, пока на Орионе не разорвалась вся его одежда и он не обернулся огромным драконом! Марисабель забралась на него, он вернулся к скалам и выжег всё преследующее их войско. Говорят, что скалы были настолько горячими, что после захода солнца они ещё долго окрашивали своим свечение горизонт в багровые цвета. Вот так в этих краях и появились красивые закаты, которыми мы сейчас любуемся.

— Как красиво! — заворожённо сказал Томас.

— Да, красивая история.

— Поэтому и солнце сейчас красное? — снова спросил неудовлетворённый ответом ребёнок.

— Согласно легенде, где — то в этих краях всё ещё остались камни от тех скал и они всё ещё горят невероятным жаром. Они — то и обжигают солнце каждый вечер докрасна. Поэтому оно такое красивое. Оно продолжает напоминать людям о невероятной истории Ориона и Марисабель.

— А вы знаете, где эти скалы?

Старик пустил струйку дыма.

— Когда-нибудь я тебе их покажу.

3

Лишь спустя пять лет Томас смог узнать от Моргана что — то новое об этой истории.

— И зачем я тебе её рассказал, — смеясь, будет в очередной раз повторять уже совсем седой старик.

— Ну, расскажите об этих скалах! Пожалуйста!

В один день Морган взял лист бумаги и нарисовал на нём карту. Всё, что на ней было изображено уже едва ходящий по собственному двору старик взял из своих фантазий. Ему просто хотелось сделать так, чтобы у мальчика не оставалось к нему вопросов, если вдруг случится то, чего он так давно ждёт и в последнее время ему кажется, что ждать осталось совсем недолго.

Так и случилось.

Спустя два дня после того, как Морган отдал Томасу карту, он всё так же, уже в который раз сидел на привычном месте и любовался багровым закатом. Теперь мы имеем возможность думать, что Морган видел там прекрасного дракона по имени Орион с волшебницей Марисабель.

Морган не пускал тонкую струйку дыма. Теперь он больше никогда не сможет этого сделать. Сегодня, прямиков с солнечного диска, за ним пришли двое — смерть и его единственная любовь, решившая встретить его, чтобы ему было не так страшно.

Мрачные, всегда мистические сумерки — наличие этих качеств зависит от глаз смотрящего — наполняли собой всё вокруг. В безжизненных глазах Моргана отражался очень даже живой закат.

На его лице осталась счастливая, хоть и едва уловимая улыбка.

Через две недели десятилетний Томас покажет заветную карту своему лучшему другу — Стивену. Ребята тут же договорятся навестить несуществующее место и уже даже подумывали над тем, что каждый из них сделает с огненными камнями Ориона.

— Родителям ни слова, а иначе нас и со двора не выпустят! — сказал Томас.

— Это ты уж прав.

Так бы и было. Не то, чтобы родители в целом, но матери обоих мальчиков наверняка запретили бы им всякую авантюру, а уж тем более поход в неизвестно куда и зачем. Сами ребята, разумеется, побаивались, но желание отыскать волшебное место было непреодолимым.

— На велосипедах? — предложил Стив.

— Да, думаю да. Возможно это место находится дальше, чем может показаться на бумаге.

Ребята топали домой из школы. Томас почти всю дорогу на ходу изучал затёртый до дыр лист бумаги.

— Как думаешь, Морган и впрямь говорил правду?

— Стивен, я не знаю, но я чувствую, что мы найдём там что — то очень важное.

Впереди выходные. Погода стояла замечательная — чисто небо, лёгкий, по — осеннему приятный ветерок. Сейчас по утру туман вставал лишь изредка, а на созданном Орионом закате он появлялся практически каждый вечер. Ребята рассчитывают управиться за отведённое им время от утреннего до вечернего тумана.

Дождавшись, пока проснётся мама, Стивен запрыгнул на велосипед.

— Я к Томасу. Мы на рыбалку, мам!

— Да? А удочка твоя где? — парировала она.

Мальчик крутнул педаль назад. Колесо с тихим шарканьем ушло в грунт.

Он не был готов к такой откровенной оплошности.

— Томас даст мне одну из своих, — быстро сообразил парень.

— Куда вы поедите? — требовательно спросила мама.

Малец ненадолго призадумался.

— В сады мистера Чакли, мам.

Мама вышла за двор. Прикрыла за собой деревянную калитку.

Она чувствовала, что что — то не так, но что?

Ребята дружат с самих пелёнок. Они никогда не заставляли взрослых волноваться, ни разу не доставляли проблем.

Пока что!

Что же это? Почему я так волнуюсь?

Материнское сердце. Что — то неладное, хоть и в меньшей степени, ощущала и мама Томаса.

Все волновались, все что — то ощущали, но ребята поехали якобы на рыбалку и обещали вернуться к обеду.

Дома давно скрылись из виду. Ребята были у садов Чакли.

— Давай оставим здесь удочки. Что нам с ними таскаться, — предложил Томас.

Стивен с ним согласился.

Ребята свернули с колеи, окунули велосипеды в густую, зелёную траву и побежали в сад, сбивая ногами утреннюю росу.

Оставил удочки у первой же яблони, они ринулись обратно.

Оседлал велосипеды, мальчишки поехали куда быстрее. Теперь им хотелось только одного — как можно скорее оказаться в невероятном, волшебном месте, им хотелось попасть в несуществующую для них реальность, но их сама того не желая дожидалась реальности имеющая место быть.

Кузнечики разлетались в разные стороны. Тёмный, синеглазый Томас сиял от восторга. Каждая веснушка на его лице будто светилась от счастья. Светловолосый, юный Стивен звеняще смеялся. Велосипеды хорошо неслись по плотно укатанной колее, которая простиралась между полей с кормовыми травами. На голубом небе сияло тёплое солнце, местами по небосводу медленно проплывали величественные, белые, как снега Арктики облака. Лёгкий ветер гнал их с севера на юг. Лёгкий ветер толкал ребят в спину, а когда они останавливались попить воды, он приятно охлаждал их слегка потные тела и легонько трепал их волосы.

— Держи, — Томас передал Стивену бутылку с водой. Достал карту Моргана.

— Где мы сейчас? — спросил Стивен.

Оба внимательно изучали карту.

— Отсюда мы выехали, вот огненные скалы, а мы, — Томас прищурил взгляд и осмотрелся в разные стороны — сейчас вот здесь.

— Да, похоже на то, — согласился Стивен.

Ветер начал потрескивать в ушах. Лист — карту затрепало.

— Прилично мы уже проехали, — добавил он.

Томас кивнув.

— Почти приехали.

Ребята выпили ещё немного воды и продолжили свой путь. Стивен думал о белом листе бумаге, о красоте вокруг них. Внутри него что — то тихонько щёлкнуло, и он вспомнил одно лёгкое стихотворение.

Немного постаравшись вспомнить имя автора, Стивен отступил, так и не найдя в памяти этой информации.

4

Через пятикилометровое поле люцерны, восьмикилометровое поле кукурузы и очень долгих зигзагов через смешанный лес начинаются горы — не совсем высокие, но вполне себе опасные для двух юношей. Ребята выдавали желаемое за действительное. Старина Морган никогда и не бывал в этих краях, он ни разу не видел эти горы, но, всё же, он аккуратно и в целом очень неплохо изобразил их на бумаге. Рядом с ними он нарисовал старую башню, которая получилась похожей на старую вышку лесника.

Поле люцерны, поле кукурузы, лес, горы а сразу за ними можно было бы увидеть не такое уж и чистое, как то, что сейчас над головами ребят небо.

Настоящая стихия! Поверьте, именно такой она и является!

И Томас и Стивен уже сейчас понимали, что им никак не управиться к обеду.

Спустя два с небольшим часа ребята увидели вышку. Их восторгу не было границ.

— Вот, вот же она! — радостно прокричал Стивен.

— Да — да, всё в точности, как на карте.

Энтузиазма стало ещё больше.

Ребята ехали на велосипедах пока это было возможно. Дальнейшие подъёмы становились круче, давались сложнее и в конечном счёте всё свелось к тому, что пешком идти стало куда быстрее и легче. Оставил велосипеды под приметным деревом — ствол сосны делился на две части — они двинулись вверх пешком. До вышки оставалось совсем ничего.

— Высокая, — заявил Стивен, стоя уже под ней.

Томас снова изучал карту.

— Думаю, что нам нужно забраться наверх и оттуда мы увидим нужное нам место! — мальчик свернул бумагу в четыре раза, сунул её в карман и крепко схватился за лестницу.

Подёргал её.

— Вроде крепко держится. Я полезу первым.

Стивен подсадил немного низкорослого Томаса и полез следом.

Поднявшись без малого на шестьдесят метров, ребята ловко заползли на укрытую площадку и практически тут же раскрыли рты от изумления!

Какая красота!

Ребята ещё никогда не поднимались так высоко. Максимум — крыша двухэтажного дома Томаса. Здесь же всё просто невероятно красиво, масштабно и величественно! Отсюда всё выглядело иначе:

Впереди — холмистый лес, поля, между которыми ребята не так давно мчались на велосипедах. Если бы не поднимающееся от земли дымка то можно было бы даже разглядеть слабые очертания нескольких холмов, сразу за которыми начиналась улица, в дальнем конце которой жили ребята.

Слева и справа — «ломаный лес». Растёт, будто бы на листе хорошо помятой бумаги. Горы начинают набирать высоту. Горизонт невероятно далёк. Небо и солнце — как никогда близко. Сзади горы ещё выше, хоть и без снежных шапок, и не больше пятисот метров в высоту самая высокая, но, тем не менее, зрелище вызвало у ребят небывалое раннее чувство восторга.

За этим чудесным чувством ребята пропустили мимо глаз тёмный горизонт.

Совсем чуть — чуть внимательнее!

Хотя, заметь бы они надвигающуюся грозу, вряд ли — бы это что — то изменило.

Но это не точно.

В нескольких сотнях метров от основания вышки деревья расступились. На небольшом овальном склоне виднелись острые, черные скалы.

— Да, это они! Я точно знаю. Морган рассказывал мне.

Отпустил лошадей, Орион крепко взял Марисабель за руку и повёл её всё выше и выше. Вскоре они оказались на вершине и идти им больше было некуда.

Нет, парень.

Выставил вперёд копья, они сбросили Ориона и Марисабель в вершины.

Здесь и обрыва — то никакого нет. Это не то место.

Разгулявшаяся детская фантазия находила волшебство во всём.

Здесь нет обрыва, но есть край. На верху ветер всегда сильнее.

Порыв.

Стоящий у края Томас не устоял на ногах. Он слетел с площадки.

Стивен закричал. Он не успел схватить друга.

Боясь увидеть его лежащим там, внизу, он с трясущимися от страха ногами подошёл к краю, крепко держать за ограждение. Томас уцепился за лестницу. Он оцепенело смотрел перед собой, потом на Стивена. Тот аккуратно лёг на пол и схватил друга за воротник. С поддержкой Томас быстро залез обратно. Из его кармана вылетел белый лист бумаги. Ветер его тут же подхватил и унёс с глаз долой.

Унесёт обратно к Моргану.

Тяжело дыша и дрожа, ребята лежали на полу.

— Если бы только была возможность — я бы ни за что не полез по ним, — прошептал Стивен.

— Я тоже, но нам придётся.

Первым спустился Томас, сразу за ним благополучно спустился и Стивен.

— Так, — Томас посмотрел на верх башни, пощурив один глаз. Быстро сориентировался. — Нам туда.

Ребята двинулись в горку. Через без малого двести метров они вышли на ту самую скалистую местность. Горка переросла в порядочную гору.

Никаких светящихся камней.

— Смотри, — сказал Стивен.

Он нашёл расщелину между скал. Та была очень глубока, а на её дне блестела вода. Свет попадал в грот откуда — то ещё.

— Здесь нам не пролезть.

— Смотри, Стивен, кажется вон там должен быть ещё один вход.

Исследование местности.

Грот!

Могила!

Но какая красивая и необычная…

— Слишком крутой спуск, Томас.

Вокруг было тихо и спокойно, но вселенная уже закружилась в нужном действии.

— Мы справимся, — ответил тот подмигивая.

Достаточно просторный вход, совсем некрутой спуск, а главное — море алмазов внутри!

Как красиво блестит вода!

Огненный камни!

— Как прекрасно, — голос Стивена разлетелся тихим эхом по влажному гроту!

Влажному гроту!

Влажным камням под ногами!

Томас шагает вперёд. Вдруг он поскользнулся, полетел по камням. Кувырок, второй, третий.

Хрусты костей!

Стивен едва сорвался с места, как поскользнулся и сам. Он успел ухватиться ладонями за первые же камни.

Острые камни!

Ладони получили глубокие порезы, камни окрасились кровью в мгновение ока.

Боли нет.

СТРАХ!!!

— Томас!

Эхо ударилось о все стены грота сразу в врезалось в Стивена.

Томас лежал в самом низу, в полуметре от блестящей воды.

Огненные камни.

Половина его тела скрыта под камнями. Случился небольшой, но достаточный для горя обвал.

Стивен метнулся вниз, безрассудно, неаккуратно.

Падение, удар, темнота и созвездия в глазах.

Тишина, темнота.

Парень быстро пришёл в себя. Ему помогли тонкие стоны Томаса.

— Ты жив? — едва слышно проронил Стивен.

— Больно…

Кровавое пятно росло. Оно почти достигло воды.

Стивен встал. Не осматривать себя, он аккуратно спустился к другу.

Капли воды срывались с потолка и звучно разбивались обо всё вокруг.

Небо чернело.

Камни краснели!

Огненные камни!

— Томас, — Стивен залился слезами.

Он схватился за громадные валуны. Понемногу он разобрал половину.

Друг был без сознания.

Стивен растащил все камни, которые только он мог сдвинуть с места, но их осталось ещё очень много.

Ноги Томаса зажать. Вдруг он открыл глаза и совсем спокойно сказал:

— Тебе нужно идти, Стивен. Приведи помощь.

Стивен рыдал и орал.

— Я не оставлю тебя!

Томас закрыл глаза.

Руки Стивена в крови — и в его и в крови друга.

Новая попытка сдвинуть громадные валуны с места. Хруст в кисти.

— АААА!!!

Боль, страх…

Томас резко открыл глаза.

— Стивен! Уходи и приведи кого-нибудь!

В ответ лишь слёзы.

Томас снова закрыл глаза.

Кровавое пятно росло.

Стивена трясло от страха. Ему было ужасно холодно, он боялся пошевелиться!

Кровавое пятно росло.

Кровь добралась до жёлтых кроссовок Стивена.

Он смотрел, как они начинают краснеть.

От ужаса дыхание приутихло. Сознание понемногу вернулось. Парень отодвинул ноги от надвигающейся крови.

Водяные блики исчезли. Солнце покинуло детей. Небо поглоти по — настоящему черные тучи. Где — то вверху загудел сильный ветер. Капли дождя обрушились на всё вокруг. Дождевая вода начала спускаться по камням до самого дна грота.

Вставай! Беги за помощью!

Томас умирает!!!

Стивен взвыл от боли, развернулся и что есть сил рванул вверх по камням. Он выбрался, побежал к вышке.

Ориентиры! Двойной ствол дерева!

Он исчез. Его нигде нет!

Нужно бежать так!

Парень побежал сквозь лес, что есть сил, с мокрыми от слёз и дождя глазами.

Он бежал быстро и уверенно, но края леса не было видно. Скалы становились всё круче.

Кровавое пятно в гроте начало отступать. Наполняющаяся дождей низина набирала глубину. Вода приближалась к Томасу очень быстро. Дождь не прекратится ещё очень много часов. На стенах грота видны отметины уровня стоявшей здесь после предыдущего, менее сильного ливня воды. Эти отметины были куда выше лежавшего на дне Томаса.

Стивен бежит не туда…

Не туда!

Не туда, парень.

В небе разрасталась настоящая стихия! Именно сегодня природа решила в очередной раз доказать человечеству его ничтожность перед ней.

Стивен продолжал бежать. Он тяжело глотал воздух. Его руки кровоточили, печень болела, но страх и колоссальное количество адреналина продолжало гнать ребёнка что есть сил. В итоге он попросту свалился с ног от потери крови. Для закрепления — его голова в падении встретилась с камнями.

Ветер ломал макушки деревьев. Молнии разрывали чёрное небо на части!

Буря!!!

Парень лежал без сознания под ледяным дождём. Редкие звери с ужасом наблюдали за ним из своих убежищ, но они не были способны хоть чем — то ему помочь.

Холод мог бы запросто убить ребёнка, но, к счастью, он его пробудил.

Стивен в шоке. Он машинально встал на ноги. Его окровавленное лицо умывал дождь.

Впереди жалкое подобие пещеры. Именно туда направился ребёнок. Устроившись под камнями, он скрутился в форму эмбриона и ушёл в себя с открытыми глазами — глядя перед собой, в пустоту.

Буря стихла глубокой ночью.

Стивен открыл глаза. Он дрожал от холода! Настоящего холода!

Поднялся на ноги.

Сквозь кроны сосен виднелись звёзды.

Быть может он даже видел созвездие Ориона!

Парень тут же зашагал — толи от холода, толи от инстинктивной логики.

К рассвету он будет далеко от того места, где он оставил друга.

Невероятным везением окажется тот факт, что его не съели дикие звери.

Так скажу люди.

Но на деле они всё видели и сопереживали ему!

Ребёнок чудом додумается залезть на дерево — с напрочь вывихнутой кистью — и найти высокую башню.

Есть направление!

Через каждые тридцать — сорок минут пути он будет снова взбираться на дерево в поисках ориентира.

Туман покинул лес. Небо пасмурное. Моросит дождь.

К полудню парень выйдет к башне. Он заглянет в грот.

Внизу, под неопределённой глубиной лежит Томас.

Стивен спустится к нему по окровавлено огненным скалам.

Холодное тело, ледяные ладони Томаса. Обжигающие слёзы Стивена…

Багрянец…

Томас мёртв. Он сделал последний вдох ещё до того, как к нему вплотную подошла вода.

Стивен покинет грот. Натуральным везением он наткнётся на велосипеды и отправится по уже проложенному пути.

Размытая от ливня колея не позволит ему как следует ехать на велосипеде. Он окажется на окарине родной улицы к рассвету следующего дня — грязный, снова окровавленный, чуть живой.

Огненные камни — кровавые камни.

Увидел признаки цивилизации парень рухнет в грязь. Через час с небольшим его найдёт местный полицейский.

Стивен пролежит в искусственной коме шесть дней. Сладкие иллюзии этих дней сгладят психологическую травму ребёнка. В эти дни они с Томасом будут слушать рассказы Моргана. Они побывают в волшебном королевстве и увидят самые настоящие огненные камни. Орион и Марисабель не отпустят с ним Томаса, но самого Стивена они никак не смогут удержать. Ему придётся жить!

Томаса найдут через две недели. Только Стивен сможет показать им тот грот, который так привлёк их внимание. Было бы здорово не терзать ребёнка, но без этого не обошлось.

Парень случайно увидит изуродованное тело друга.

Башня покажется невероятно высоким, ужасным монстром, который насмехался над ребёнком.

Железные ставни плотно закроются. В подсознании Стивена это событие надолго останется под надёжной защитой.

До некоторых пор!

До тех пор, пока его сознание не окрепнет настолько, чтобы выдержать тяжелейшую реальность.

5

Гость любуется видом с высокой башни. Стивен стоит у её края, глядя на злополучный грот.

В небе появился чёрный ворон — крупный, пугающий.

Но Стивен готов.

Птица вцепилась когтями к ограду площадки, совсем рядом со Стивеном.

Гость смотрит.

Ворон перескакивая приблизился к Стивену, перепорхнул на его лежащие поверх ограды руки. Он загляну в его глаза.

В его душу.

Стивен улыбнулся с горькой ностальгией.

Чёрная птица начала белеть!

— Кааар, — выдал белый ворон.

Он сорвался с рук Стивена, полетел прочь и растворился в прекрасном виде.

Гость довольно улыбнулся!

Молодец! Ты сделал это! Я горжусь тобой!

Смешанный лес раскинулся поверх скал от горизонта до горизонта. Он был как на ладони. Оранжевые, красные, жёлтые листья смешивались с зеленью хвои. Осенняя призма придавала всему виду прохладу и свежесть. Полу дырявые, полупрозрачные туманные облака едва не задевали макушки деревьев. С севера на юг летели стаи перелётных птиц. Солнце клонилось к горизонту, который начал понемногу краснеть. Теперь Стивен знал, что это происходит не после появления в этих краях Ориона.

Чёрная мантия Гостя развивалась на ветру, то и дело оголяя его грудь — мощную, хоть и скорее жилистую. Мощь отражалась в каждое части его тела, во взгляде, голосе и даже чёрной, необычной мантии. Гость — настоящая гора. Стивен был готов следовать за ним куда угодно и зачем угодно!

Как бы молоды мы не были, умираем мы всегда моложе, чем оно есть на самом деле.

— Я стану тем, кем мне суждено быть, но только после того, как смогу пройти через определённые ситуации, ведь так? — вдруг спросил Стив.

Он не сводил взгляда с горизонта, стоя спиной к Гостю. Тот оперся о перила другого края площадки и пристально смотрел на спину Стивена.

— Даже травинка должна через что — то пройти, — ответил он.

— Смерть Томаса была частью замысла? Он умер для того, чтобы я пережил всё это и во мне что — то изменилось?

Тонкий, едва уловимый свист ветра зазвучал под крышей площадки.

Гость понимал, что Стивен хочет узнать и он ответил ему, сказал правду:

— Нет. Я выбрал тебя из числа людей с уже имеющимся опытом. Это не какой — то там эксперимент. Жизнь не лаборатория. Мы действуем исходя из складывающихся обстоятельств.

— Почему я?!

— Ты жалеешь?

Стивен обернулся. На сей раз он выдержал взгляд Гостя. Стивен глядел на него твёрдо, излучая уверенность и крепость!

Гость едва улыбнулся.

— Ты никогда не должен жалеть об этом, ведь то, что сейчас с тобой происходит делает все события твоей жизни важными и значимыми. Всё имело смысл! Всё плохое, что случилось с тобой и другими людьми из твоей жизни привело тебя сюда! Миллионы людей умрут, так ничего не осмыслив, хотя каждый из них смог бы сделать много хорошего!

Стивен позволил прорости и вырваться наружу болезненному воспоминанию. Он стал напротив своих страхов и одолел их. Он стал сильнее!

— Прощай, Томас!

Спустя много лет Стивен произнёс те слова, которые он никак не мог выдавить из себя. Ему было проще похоронить в себе мёртвого друга, чем набраться смелости, смириться с реальностью и отпустить его.

Теперь он это сделал!

— Прощай, брат! — Стивен выдохнул.

Облака подсветились солнцем. Легкие, нежные краски ослепляли. Среди всех видов послушался орлиный крик. Птица разрезала крыльями потоки воздуха. Она была свободна.

Настоящая, добротная победа!